Без права выбора

— Махидевран, что ты такое говоришь? Ты в своём уме? — буквально прорычал султан в неистовой ярости от наглости в поведении своей кадины. — Это правда. Я ударила Гюльшах подсвечником по голове, — раздался слабый голос рыжеволосой султанши. В её бездонных зелёных глазах плескался страх. — Но я защищалась… Гюльшах она… — Она может умереть по твоей вине, — зло выкрикнула Махидевран, остервенело глядя на женщину. — Хатитдже, ты кажется хотела помочь? Уведи свою подругу отсюда и не попадайтесь мне на глаза, обе. Я позже решу что с вами делать. — султан выжидающе смотрел на сестру, которая поспешно уводила султаншу, забившуюся в истерике при помощи слуг. — Хюррем, — его голос смягчился, когда он обратился к своей возлюбленной. — Я ни в чем тебя не виню. И обязательно во всем разберусь, сам, — султан был уверен, что его женщина не стала просто так бросаться на людей. Да, Хюррем никогда не была ангелом, скорее даже наоборот, была довольно жесткой и порой даже жестокой, но никогда ничего не делала просто так, а тем более не нападала на человека без причины. — Дети… Шехзаде… Где мои дети? Они… Что с ними? — Хюррем пыталась встать с кровати, но была остановлена падишахом. Мужчина осторожно вернул женщину на место. — С ними все хорошо. Их готовят к обряду. Тебе надо отдохнуть, — обеспокоенно заметил султан, видя, что у женщины глаза буквально закрываются от слабости. — Повелитель, быть может, госпожу лучше отвести в более спокойное место? — заметила Нигяр калфа, которая, наконец, была услышана. — Приготовьте Хюррем её покои, — султан только сейчас вспомнил, что они по-прежнему находятся на виду у всего гарема. Нигяр калфа и Сюмбюль испуганно переглядывались, боясь ещё больше разозлить падишаха. — Ваш приказ невозможно исполнить, повелитель. Мои прежние покои заняты Махидевран султан, — взяла удар на себя султанша. — Я могу занять любые другие, — устало проговорила она. -Покои госпожи должны быть готовы к завтрашнему утру, Сюмбюль и меня не волнует как ты это сделаешь, — обратился он к евнуху. — Хюррем пока будет в моих покоях — султан лично, под удивлённый взгляды, отнёс свою возлюбленную в свои комнаты. — Что будет с Махидевран? — тихо спросила женщина. Она проспала несколько часов и в том числе обряд имянаречения шехзаде, узнав от султана, что их назвали Селим и Баязет, но по прежнему чувствовала смертельную усталость и ломату во всем теле. — Её казнят на рассвете, — вздохнул Сулейман. Ему тяжело далось это решение. -Повелитель, я могу просить вас о смягчении наказания? — неожиданно спросила рыжеволосая госпожа. -Хюррем, она приказала убить наших детей, которые едва пришли в этот мир и ты готова просить за неё, простить её? — Падишах удивлённо смотрел на свою султаншу. -Сулейман, я не готова простить, да и не прощаю. Но Аллах мудрее нас и он уже наказал её, отняв одного ребёнка, второго ребёнка она теряет сама своими действиями. Шехзаде умен и все понимает. Смерть для неё сейчас избавление от душевных страданий за свои грехи, но зато большое горе для Мустафы, он не простит вам смерти матери, хоть и, безусловно, не одобряет её поступки. Казнь Махидевран неоправданная жестокость по отношению к Шехзаде. -Хюррем, я обещаю, что подумаю над твоими словами, — кивнул падишах. — Как ты себя чувствуешь? — Сулейман обеспокоенно смотрел на свою султаншу. -Я чувствую себя хорошо, правда, — женщина устало улыбнулась. Роды действительно в этот раз были тяжёлыми и отняли все силы как физически, так и эмоционально. -Отдохни, Хюррем. Тебе необходимо еще поспать, — он ласково гладил её по щеке. — А вы, повелитель? Вам тоже нужен отдых. Вы так долго болели … — её улыбка померкла от воспоминаний. — Я каждый день молила Аллаха за тебя… Чтобы он не забирал тебя у меня. -Он услышал твои молитвы, как и я, — его голос был мягок и нежен, хотя внутри царила буря. Близкие ему люди в очередной раз предали его. — Слишком много дел накопилось и некоторые не терпят отлагательств, — решительно проговорил он. — Но ты же подумаешь над моими словами, правда? И не будешь рубить сгоряча? — Хюррем посмотрела падишаху прямо в глаза. Она знала, что казнь кадины ляжет тяжёлым грузом на сердце падишаха и хотела облегчить эту боль. -Подумаю, любимая, но взамен ты обещаешь ещё поспать, — падишах улыбнулся, заметив, что его султанша уже заснула. Усталость взяла верх над женщиной. Сулейман ещё некоторое время сидел рядом, наслаждаясь спокойствием, чувством умиротворения рядом со своей женщиной. Он в душе понимал, что Хюррем права и казнь Махидевран поспешное и эмоциональное решение. Но одна только мысль о том, что шехзаде да и сама Хюррем, не дай Аллах, могли погибнуть по вине его кадины и сестры, приводила его в слепую ярость, не давая разумно мыслить. Нигяр калфа рассказала о том, что Гюльшах хатун, которая много лет верно и преданно служила матери его первого шехзаде приказала лекарше убить ребёнка, если это будет мальчик. Сулейман не понимал откуда в женщине появилась такая жестокость. А ведь когда-то он действительно был сильно привязан к ней и испытывал нечто похожее на любовь. Во всяком случае ему так тогда казалось, пока в его жизнь со стремительной силой не ворвалось рыжеволосое создание. Она разделила его жизнь на до и после. Она научила его любить. Оставалось несколько часов до рассвета, когда повелитель вышел с террасы, осторожно поправил одеяло, чтобы ненароком не потревожить такой необходимый сейчас сон для своей султанши и вышел за дверь. Необходимо было озвучить принятое решение, хотя больше всего хотелось прилечь рядом со своей возлюбленной, а ещё лучше провести день вместе с ней и детьми или несколько дней на природе, вдали от суеты, например, в охотничьем домике, но именно сейчас надо было привести дела империи в порядок и начать с дворца, с собственной семьи, со своего гарема да и его султанше необходимо набраться сил. — Что ты здесь делаешь? — крепкие мужские руки по-собственически обхватили талию женщины, заставив вздрогнуть от неожиданности. Сулейман целый день занимался делами государства и мечтал упасть в объятия своей возлюбленной, но вот только её не оказалось в его покоях, когда он пришёл. — Снег идёт, — проговорила женщина и протянула руку вперёд, ловя снежинки на ладонь. — Это многое обьясняет, — Сулейман бросил недовольный взгляд на тонкую ткань платья султанши. — Мы же договаривались, что ты отдохнешь, поспишь, — с укором проговорил он. В глазах стояло волнение за свою любимую и усталость от бессонной ночи и трудных решений. — Я отдохнула и выспалась, Сулейман, — Хюррем взяла повелителя за руку, а второй провела по его щеке. — Чего нельзя сказать о тебе. Каково твоё решение? — негромко спросила она, стараясь казаться спокойной и равнодушной. Только напряжённая спина выдавала её волнение. — Хатитдже и Махидевран должны завтра с утра покинуть этот дворец навсегда. Мустафа остаётся здесь. Он хотя и старший из шехзаде, но нуждается во внимании и заботе, — Сулейману нелегко давалось это решение. Но он не мог оставить сына с Махидевран, ради его же блага, как и не смог её казнить. — Если вы позволите, повелитель, я могу заботиться о шехзаде, — тихо проговорила Хюррем. — Мехмет и Михримах привязаны к старшему брату и отлично ладят. Уверена, что с ними ему будет легче пережить разлуку с матерью. — Женщина обвила руками своего повелителя и положила голову ему на плечо. — Сулейман, помнишь ты сказал, что у меня есть возможность выбора жить с тобой или без тебя? — неожиданно спросила султанша и посмотрела мужчине прямо в глаза. — Помню, Хюррем. Я полагал, что ты его сделала, разве не так? — падишах внимательно смотрел на женщину. — Не совсем. У меня не было выбора. С того момента как я попала в этот дворец, как оказалась в твоих покоях, с того самого дня как ты создал меня, создал свою Хюррем у меня не стало право выбора. Как можно не любить того кто тебя создал? Моя жизнь в твоих руках, мой повелитель, но не от того, что ты можешь её забрать, а потому что ты и есть моя жизнь. Я живу и дышу только рядом с тобой, — это были не просто красивые слова со стороны женщины, а истина. Сулейман вдыхал аромат жасмина, которым пахли волосы его рыжеволосой госпожи и думал о том, что именно такой и должна быть спутница его жизни. В саду давно стемнело и похолодало, снег все падал и падал, а мужчина и женщина так и стояли, обнявшись, вдвоём, вглядываясь вдаль, думая о будущем и благодарили Аллаха за настоящее. Жизнь не всегда даёт нам право выбора, но порой он нам и не нужен для того, чтобы быть счастливыми, вот только понять это суждено нам не всегда сразу. На это требуется время, а порой и вся оставшаяся жизнь.