Мальчик+Мальчик

В воскресение ровно в десять утра Саня стоит у старинного здания и не перестаёт удивляться. Тот ли адрес прислал ему Данька? Не перепутал ли Саня впопыхах улицу или номер дома? Он ещё раз сверяется с навигатором и убеждается, что всё верно. Небесно-голубое здание с балконами и белыми решётчатыми ставнями расположено неподалёку от центра Большого города и делового района. Но здесь будто совсем другой мир или параллельное измерение. Ажурные ворота с резьбой распахнуты и прикрыты шлагбаумом, через маленькую сторожку на обширную территорию Саню пропустил охранник, Данька заранее заказал ему пропуск. Широкая аллея, обсаженная пихтами, ведёт к белому крыльцу с массивной лестницей, по бокам которой восседают львы, скалящие раскрытые пасти. Это место напоминает Сане музеи или заповедники, куда они ездили с классом на экскурсию. Он робко приотворяет тяжеленую дверь из тёмного дерева и просовывает в образовавшуюся щель голову. Вопреки Саниным ожиданиям, внутри всё гораздо современнее и привычнее: на стенах обычные светлые обои, на потолке встроенные светодиодные лампочки. Лестница прямо перед ним ведёт наверх, но закрыта железной цепочкой, на которой болтается табличка «Вход воспрещён!», направо уходит длинный коридор, выложенный плиткой под мрамор. Издалека доносятся голоса, музыка и гомон. Саня двигается по коридору, навстречу ему попадается молоденькая девушка, тарахтящая по телефону, как сорока. Но она так торопится, что Саня не отваживается спросить, как ему найти Даньку. По мере приближения к дверному проёму в конце коридора, шум нарастает. В комнате, куда заглядывает Саня, пол устлан мягкой тканью, несколько этажерок под завязку забиты детской обувью. Дети снуют в сменных туфельках и кроссовках, взрослые – босиком. Саня стягивает кеды и аккуратно отставляет в сторону, чтобы никому не мешались. Помещение похоже на залы в развлекательных центрах, где родители оставляют малышей, отправляясь за покупками или в кино. Но, хорошенько присмотревшись, Саня примечает, что здесь идут занятия. Малыши разделены на группки, каждой из которых руководит взрослый наставник. Дети за круглыми столиками мастерят из пластилина и цветной бумаги, сидящие на полу внимательно смотрят на доску, где светловолосая женщина пишет буквы и тут же дублирует их пальцами. В самом дальнем уголке раскиданы надувные мячи, мягкие кубики и крупные напольные пазлы. Там-то и царит настоящее веселье, именно отсюда и раздаётся визг, смех и музыка. Около десятка малышей выстроились рядком и повторяют нехитрые движения: упираются кулачками в бока, топочут, кружатся на месте, наклоняются влево-вправо, машут. Но кто же руководит этой жизнерадостной ватагой? Саня вытягивает шею, стремясь подтвердить свою догадку. Щёки Даньки покрывает ярко-розовый румянец, глаза блестят, губы улыбаются. Его руки то взлетают вверх, то опускаются вниз, как крылья бабочки или птицы. Данька скользит и кружится между детьми, и столько проникновенного чувства в его движениях, что Саня не в состоянии оторвать от него взгляда даже на короткий миг. Данька танцует со всеми и одновременно один. Это его собственный танец, рассказывающий о нём больше любых мудрёных слов и сложносочиненных фраз. Музыка заканчивается, Данька застывает, но потом будто встряхивается, хлопает своим подопечным и свистит в два пальца. Малыши визжат, взбираются на Даньку, как на маленькое деревце, и валят на пол. Саня не сразу отходит после Данькиного танца. Он не понимает, что с ним, но сердце бешено стучит, а внутри всё сжимается. Выбираясь из-под разошедшейся детворы, раскрасневшийся и взъерошенный Данька видит наконец Саню. - Ура! Ты пришёл, - придушенно хрипит он, отлепляя от себя кудрявого пухлого мальчишку и принимая вертикальное положение. - Пришёл, - улыбается Саня, наклоняется и мягко упирается своим лбом в Данькин. Это не поцелуй, но и не рукопожатие. Такое приветствие Даньке по душе, в глазах его скачут золотые огоньки. - Пойдём, я всё тебе покажу, - он тащит Саню за собой. Усадьба действительно древняя – памятник архитектуры. Когда-то она принадлежала зажиточному помещику из дворян, после революции долго стояла без дела, потом в ней размещались разные кружки и секции, и вот теперь её арендует Детский центр реабилитации слуха и речи. - Расслабленная обстановка благотворно воздействует как на детей, так и на взрослых, - со знанием дела рассуждает Данька. Они выходят на задний двор. Здесь всё засажено газоном, вдоль забора растут высокие деревья, в тени которых стоят уютные скамейки. В жаркий день на такой скамейке здорово читать книгу, пить сок из трубочки или просто валяться, глядеть в небо и мечтать. – С детьми работает куча специалистов: сурдопедагоги, логопеды, нейропсихологи, речевые и музыкальные терапевты, - взахлёб перечисляет Данька. – С родителями тоже занимаются, ведь процесс адаптации сложный, и прерывать его нельзя даже дома. Забросишь – и пиши пропало, я-то знаю, - он с наигранной важностью поднимает вверх указательный палец. - В твоей сказке глухая девушка благодаря лесному духу получила слух, - вспоминает Саня. – На самом деле она, может, просто прошла вот такую адаптацию? - Это ты верно подметил! – Данька радуется Саниной наблюдательности и что тот не забыл его историю, хотя Саня ни одного рассказа не забывает и часто размышляет о них на досуге. - Можно считать, что Хранитель леса провёл ей ускоренный курс реабилитации. Они подходят к круглому прудику. По словам Даньки, водоём искусственный и вырыт не так давно, а вот утки здесь не прижились и разлетелись в неизвестном направлении. - Сюда разные дети ходят: глухие, слабослышащие, со слуховыми аппаратами и кохлеарными имплантами*. Для каждого нужен особый подход, - продолжает Данька. - Ты у них типа учителя? Потому что раньше сам не слышал? – интересуется Саня. Ему не верится порой, что Данька столько всего знает и умеет. Проще сказать, чего он не умеет или не знает. В Санину голову такое количество информации никогда бы не уместилось, в его котелке полочек еле хватает для техники джиу-джитсу да школьной программы. - Нет, что ты, - смеётся Данька. – Чтобы преподавать, нужно долго учиться. Я - скорее аниматор. На правах волонтёра развлекаю после умственной работы, помогаю расслабиться и повеселиться. - Волонтёр – это значит бесплатно? – уточняет Саня. - Зарплату мне не платят, - добродушно кивает Данька. – Но знаешь, какой это даёт мне заряд энергии и веры в себя! Просто ух!! – он ударяет себя в грудь кулаком и кажется Сане абсолютно неземным созданием. - Я бы тоже так хотел! – горячо восклицает Саня, заражаясь от Даньки азартом. - Можешь со мной ездить, я поговорю с Маргаритой Павловной - старшим воскресным педагогом. Она не будет против. Правда вставать придётся рано, я иногда приезжаю к восьми утра, чтобы помочь всё подготовить, - предлагает Данька. Возможно, Саня горько пожалеет, ведь он большой любитель продрыхнуть в выходной до обеда, но сейчас он чувствует себя способным на великие дела и свершения. Особенно вместе с Данькой. Поэтому он с готовностью соглашается. Они возвращаются в усадьбу и целый час играют с малышней в прятки и салки, кидают мячи и набрасывают обручи на пластмассовые конусы. Саня сначала ничего не понимает из гуканий и мыканий ребят, но Данька терпеливо переводит и разъясняет значение того или иного жеста или звука. - Фух, а неплохая тренировка получается, - Саня шумно выдыхает и плюхается на сидение в автобусе. Голова гудит от шума и гама, каждая мышца в тонусе, ведь он старательно таскал малышей на закорках, под мышкой и на шее. В особый восторг пришли карапузы, когда, расшалившись донельзя, Саня закинул на плечо Даньку и ринулся с ним вон из комнаты. Саня всё ждал, что встрянет какой-нибудь нудный родитель или преподаватель, но все присутствующие, по-видимому, привыкли к активным играм и диким воплям. - Они бесятся и выпускают пар, - оправдывается Данька. – Вот ты на тренировках выкладываешься, а у них - такой выход. - Да я и не против! Мне понравилось, - совершенно искренне сообщает Саня и кладёт руку на спинку Данькиного сидения. - Вот и мне с ними нравится! - вдохновлённо подхватывает Данька. – Где ещё можно безнаказанно посходить с ума?! - Можешь посходить с ума со мной, - Саня понижает голос и сразу ощущает жар на щеках. Не перегнул ли он, не слишком ли давит, не чересчур ли грубо заигрывает? Но Данька нисколько не смущается, стреляет зеленью глаз из-под полуопущенных ресниц, кокетливо закусывает нижнюю губу. - Рано или поздно я обязательно приму твое предложение, - невозмутимо отвечает он. – Кстати, как ты относишься к сгущенке? - К сгущёнке? – озадаченно переспрашивает Саня, судорожно соображая, где здесь логическая связь. - Ага, - кивает Данька, так и метая в растерявшегося и поплывшего Саню золотые искорки. – Или к шоколадным сливкам. - К сливкам… - хрипло повторяет Саня и громко сглатывает, по позвоночнику бегут мурашки. - Позже разберёмся, - хохочет Данька и потягивается с кошачьей гибкостью. – Наша остановка! – он мельком глядит в окно и поднимается с места. На подрагивающих ногах Саня идёт следом.