Мальчик+Мальчик

«Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко, не будь ко мне жестоко, жестоко не будь», - воет большая чёрная колонка. От этой песни у Сани чешется в ушах. Заткнуть бы их чем-нибудь. Но впереди ещё вальс. Саня отодвигает бархатную портьеру с бубенчиками, выглядывает из-за кулис и пробегает глазами по рядам нарядных зрителей в актовом зале. Находит своих и улыбается. В историю с вальсом Саню, конечно же, втравил Трактор. Вечно он впутывает Саню в сомнительные предприятия. «Аринка будет танцевать на выпускном, - негодовал однажды Трактор по пути на тренировку. – А с кем ей танцевать?!» - с вызовом спросил он и даже Саню за рукав ухватил. «Не знаю, с кем, - пожал плечами тот. – Мало ли с кем? Да хоть с Пашкой Челобановым». «С Пашкой!! – возмутился Трактор. – Разве я могу ей позволить танцевать с кем-то, кроме меня, на нашем общем выпускном?!» - он всплеснул руками. «Трактор, ну чего ты завёлся? – примирительно начал Саня. – Танцуй со своей Аринкой, кто тебе мешает-то?» Повисла неловкая пауза. Неловкая она была от того, что Саня понятия не имел, что ещё сказать, а Трактор знал, но отчего-то тянул время и мялся. «Я стесняюсь, - Трактор обречённо вздохнул и краем глаза оглядел Саню. – Давай со мной, а?» - выпалил он и умоляюще посмотрел на друга. Саня сначала решил, что Трактор шутит. Потом принялся категорически отпираться, мол, у него и слуха-то нет, и стесняется он похлеще самого Трактора, а танцевать не умеет, и не хочет. «Ну пожалуйста, Сань! Ну Сааань, - ныл Трактор. – Это же пять минут, и всё! А мне очень надо с Аринкой станцевать! Вдруг её с Кавериным в пару поставят?» - привёл Трактор последний весомый аргумент, и Саня, скрепя сердце, сдался. Друг он, в конце концов, или кто? Правда, потом очень сокрушался и жалел. Особенно, когда Трактор подошёл к классной Ларисе Сергеевне и попросил их с Саней записать на выпускной вальс. Лариса Сергеевна очень удивилась, но потом обрадовалась и похвалила. «Нам как раз мальчики нужны, - с улыбкой кивала она. – Порепетируете после уроков с девочками, приноровитесь друг к дружке, движения разучите». Сане в партнёрши досталась хохотушка Марина Агафонова. Она уже танцевала вальс на Последнем звонке, а потому быстро взяла Саню в оборот и растолковала, что и к чему. Репетиции протекали довольно сносно, но Сане идея с вальсом нравилась всё меньше и меньше. При первых же звуках музыки он ощущал себя как медведь в посудной лавке, которому другой медведь в придачу ещё и ухо отдавил. «Зачем мне этот вальс сдался? Время только трачу, - жаловался он Даньке, когда они сидели на своём дубе в парке. – Вот подойду завтра к классной и откажусь! Ну и пусть Трактор обижается!» - ворчал он. «Почему откажешься? Зачем? – взволновался Данька. – Выпускной раз в жизни! Не надо отказываться! – попросил он, заглядывая Сане в лицо. – И тебе пойдёт вальс», - убеждённо прибавил он. «Брось, - отмахнулся Саня. – Танцы – это не моё», - он поморщился. Вот если бы Данька сказал, что ему идёт джиу-джитсу, он бы поверил, но вальс… Точно - нет. «Зря ты так! – мягко укорил Данька и быстро полез вниз, цепляясь за ветки и сучки. – Иди сюда", - позвал он, спрыгнув на землю. Саня спустился следом и встал напротив. «Сейчас докажу, что ты ошибаешься! – заявил Данька, выбрал нужный трек в телефоне и протянул к Сане руки. «О нет! – заслышав знакомые звуки вальса, тот закатил глаза. – Только не это!» – Саня скорчил рожу и схватился за сердце, изображая смерть в страшных муках. «Эту руку положи сюда, эту — вот так», - не обращая внимания на протесты, распоряжался Данька, а когда Саня занял правильную позицию, уверенно повёл его за собой. «Раз, два, три! Раз, два, три, - высчитывал Данька, кружился, разворачивал Саню, поправлял его неловкие движения. – Слушай музыку! - строго прикрикивал он. – Подстраивайся под ритм!» Саня слушался, делал всё в точности, как велит Данька, приноравливался. В каком-то фильме Саня видел, как герой на полу начертил следы, на которые нужно было наступать, и таким образом разучивать определённые движения. Выполняя команды Даньки, Саня словно наступал на такие невидимые следы. Дуб даже ветками шуршать перестал, замерли и остальные кусты и деревья, словно боялись помешать ответственной репетиции. «Это почти как спорт! – заметил Саня, когда Данька великодушно дал ему передышку. – Где ты вальс-то научился танцевать?» - фыркнул он. «Ещё бы не спорт! – весело согласился Данька. – А танцевать я научился дома». «Дома? – Саня поднял брови. – От нечего делать, что ли?» Он бы не удивился, если бы Данька ради развлечения учил китайский, стоя на голове и играя на скрипке. «Когда нога болела, - Данька постучал себя по лодыжке. – Я решил: назло разучу разные танцы. Пусть хоть отвалится!» «Хорошо, что Данькина нога не отвалилась и больше не болит», - подумал Саня. Он с удивлением понял, что с Данькой даже такое ненавистное занятие как танцы делается приятным. Из вечера в вечер Данька старательно обучал Саню, а потому тот передумал отказываться от вальса и во что бы то ни стало намеревался не ударить в грязь лицом. Во время последующих репетиций Саня на месте Марины Агафоновой представлял Даньку и вспоминал его счёт. Так попадать в такт становилось гораздо легче, а танцевать - отраднее. *** Выпускные нагрянули неожиданно скоро. Совсем недавно Санин мозг разбухал от зубрёжки к экзаменам, а голова напоминала самый тяжёлый шар для боулинга. Но вот уже все испытания позади. Для поступления в колледж осталось сдать один дополнительный английский. Данька, конечно, сдал всё заранее, и уже официально числился студентом своего гостиничного института. Выпускные у Сани и Даньки назначены в один день, но в разное время. После вручения аттестатов класс близнецов продолжит праздник в ресторане. Но Данька туда не собирается. «Да ну, - он пренебрежительно скривился. – У меня рисование, я лучше на него схожу. С кем мне там праздновать? С Лосём?» - он тоненько захихикал. «Пусть только сунется к тебе!» – встревожился Саня. Он очень надеялся, что Макс присмотрит за братом, но всё равно опасался. «Не сунется! – заверил Данька. – От него с тех пор ни слуху ни духу!» Саня в благоразумие и исправление Лося не верил, а потому накануне торжества отправил Максу сообщение с просьбой не спускать с Даньки глаз. Краткое «ок», как ни странно, Саню успокоило. Насвистывая вальс, он отправился гладить рубашку. *** День выпускного начался суматошно. «Саньк, извини, не попадаю к тебе в школу», - пропыхтела мать в трубку. Саня усердно трёт кроссовки, ботинки он ни за какие коврижки не наденет даже под классический серый костюм. Не успевает он забеспокоиться или возмутиться, как мама продолжила: «В роддом еду! Началось, кажется, - она тяжело и часто задышала. – Удачи, Сань! Обязательно фото и видео потом посмотрю и сообщу, когда твоя сестра родится». Связь прервалась. Саня подержал трубку у уха, подождал неизвестно чего, а потом в сердцах отшвырнул телефон. Мамин новый ребёнок, естественно, не мог найти более подходящего времени, чтобы родиться. Саня неприязненно вспоминает материн огромный живот и осуждающе сопит. Когда ещё появиться на свет, как не в Санин выпускной?! Ух и заноза сестра! Даже здесь маму у него отобрала. Саня невольно чувствует себя преданным и обманутым, и от этого люто злится на себя, на мать и на сестру. Что касается отца, то на него Саня даже злиться права не имеет. Ведь на мёртвых пенять бесполезно и стыдно. «Как же она за рулём сама едет?!» – тревожится бабушка и тотчас принимается названивать матери. Бабушка уже нарядилась в синее атласное платье, на шее – малахитовые парадные бусы. Но какая теперь разница? Всем плевать на Саню и его выпускной. Он находит свой телефон и с силой давит в кнопки. «Я приеду к тебе в школу, можно?" – спрашивает Данька, услышав от Сани новости. «Нет. У тебя ведь тоже выпускной», - протестует Саня, хотя больше всего хочет закричать в трубку: «Да, да, да! Ты так мне нужен, Данька!» Но Данька без криков и лишних слов всё чувствует и понимает. «Я на официальной части побуду, а после – к себе за аттестатом. Вот и успею», - настаивает он, и Саня соглашается, хоть и ощущает себя распоследним эгоистом. Торжественные речи, стихи, песни, поздравления учителей, вручения поощрительных грамот, а затем аттестатов пролетают сумбурно, но гладко. Перед Саней всё происходящее в украшенном актовом зале мелькает, как картинки в калейдоскопе, и сливается в один большой разноцветный клубок. Данька чинно восседает рядом с бабушкой, хлопает и улыбается. Выпускники расположились в первом ряду и, по мере приближения своих номеров, проходят за сцену. Саня успел перемолвиться с прилетевшим в последний момент Данькой лишь парой слов, но его присутствие он ощущает каждой порой. Периодически Саня оборачивается, ловит Данькин взгляд и улыбается. Данька улыбается в ответ. Одет он строго, как никогда: в белую свободную рубашку и чёрные широкие брюки, волосы разделены на пробор и ниспадают на плечи. Улучив минутку, они вдвоём ускользнули из душного зала. Слишком много там чужих людей и лишних эмоций. Саня не любит шумные сборища, и рад улизнуть хотя бы ненадолго. Да и Даньку пора провожать. - Давай я тебя заплету? – предлагает Саня. Всё наконец позади. Аттестат лежит в сумке бабушки, вальс оттанцован без происшествий. Саня даже не отдавил ноги своей партнёрше. Трактор упоённо кружился с Аринкой и подмигивал Сане, как только они оказывались рядом, тот в ответ только снисходительно ухмылялся. То и дело Саня поглядывал в зал, проверяя, на месте ли тоненькая фигурка в пятом ряду. «Вон сидит Данька», - думал Саня, сердце подпрыгивало, музыка слышалась громче, вальс танцевался как по маслу. - Ты ничего не пропустишь? – Данька тревожно озирается. Они завернули за школу, здесь обычно прячутся курильщики. Но сейчас навстречу попадаются только двое ребят из параллельного класса. Они кивают Сане, окидывают Даньку любопытными взглядами и идут своей дорогой. - Да что там пропускать? Сейчас классные с директором выступят и конец, - успокаивает Саня и достает из внутреннего кармана пиджака плоский деревянный гребень с редкими зубцами. Данька позволяет себя расчёсывать только этим гребешком. Саня прислоняется к стене, разворачивает Даньку к себе спиной и бережно водит по белым прядям. Волосы у Даньки хоть и тонкие, но густые, и прочесать их как следует не так уж и просто. Как-то от нечего делать Сане взбрело в голову заплести Даньке косичку. Им обоим это занятие пришлось по душе. Так и повелось – Саня открывает в закладках телефона нужную картинку и, строго следуя схеме, плетёт колоски, обычные и французские косы, а Данька закрывает глаза и довольно мурлычет. Про себя Саня ласково именует Даньку Златовлаской. Временами он долго-долго скользит гребнем сверху вниз, хотя никаких колтунов и петухов уже нет и в помине. Усадив Даньку в такси, Саня возвращается в школу. - Маме фотографии отправила, - сообщает бабушка, собираясь домой. – Она - бодрячком, к ней Кирилл приехал, но мама его выгнала, - бабушка смеётся, Саня презрительно фыркает. Зная материн характер, можно предположить, что отчиму влетело. Бабушка прощается, Саня бредёт на торжественное застолье, догоняя Трактора, Фила и Пони и стараясь не вспоминать ни о матери, ни об отце. Школьная дискотека завершается около полуночи праздничным салютом и опять почему-то песней про «Далёко». Саня нон-стопом перекидывается сообщениями с Данькой и уже по нему скучает. Он звал Даньку вернуться к нему в школу после рисования, но тот отказался. «Проведи выпускной с одноклассниками. С некоторыми вы можете никогда не увидеться», - написал Данька. Саня с ребятами из своего и параллельных классов гуляет по улицам до утра. Пони играет на гитаре, все поют, много смеются, пьют вино из горла, девчонки скидывают шпильки и танцуют босиком посреди пустынного шоссе. Большой город снисходительно взирает на этих разошедшихся дикарей. Усмехаясь, он радушно расстилает перед ними свои проспекты и тротуары, предоставляя в единовластное безраздельное пользование. Пусть наслаждаются! Это их ночь! Такие ночи случаются лишь однажды. Дальше пойдёт совершенно другая жизнь, и чего в ней только не будет. Но эта ночь никогда не повторится. И, конечно, в такую ночь невыносимо хочется любви. - Как жаль, что ты сегодня не со мной, и только каждый раз, когда иду по этой мостовой, я думаю о нас*, - выводит Пони, девчонки подпевают чистыми звонкими голосами. Трактор целуется с Аринкой, Сане завидно, и он не может не думать о Даньке. - Всё также, как тогда, такой же мягкий лунный свет. Блестит в реке вода, и лишь тебя со мною нет, - поёт нестройный хор. И хоть Даньки, действительно, нет сейчас с Саней, он будто всё время рядом. Светает. Ребят становится всё меньше, один за другим они прощаются и расходятся по домам. В светлом летнем небе висит бледная луна, заливается соловей. Его трели будоражат Санино сердце. Попрощавшись с Трактором и Аринкой, он, сам того не замечая, оказывается у Данькиного дома. Задрав голову, он смотрит вверх, на далёкое Данькино окно. Это окно ничем не отличается от остальных, но для Сани оно особенное и неповторимое. Саня стоит долго, пока не затекает шея, а плечи не деревенеют. Тогда он нехотя разворачивается и медленно плетётся домой, что-то мечтательно мыча себе под нос и пошатываясь. *** - Родилась наша Лилечка! – будят Саню радостные причитания бабушки. На часах девять утра, поспал он совсем недолго, и всё благодаря сестре. «Не успела родиться, уже жизнь портит», - брюзжит Саня и тянется за телефоном. Мама поздравляет с окончанием школы, ниже она прикрепила фото сестры. Саня рассматривает сморщенное, как вяленный помидор, личико, закрытые глазки с голубоватыми прожилками, носик – кнопку. «Чудо-юдо какое-то», - думает Саня и закрывает снимок. Увидев Даньку в сети, он тотчас отправляет ему сообщение. Тот бурно поздравляет Саню с рождением сестры и радуется явно больше его самого. По сдержанному краткому «спасибо» Данька мгновенно распознает Санино настроение и зовёт к себе. «Родители улетели», - в конце добавляет он. - Куда это ты спозаранку намылился? – удивляется бабушка. – Думала, весь день продрыхнешь, - она поправляет очки и скрещивает руки на груди. - Погуляю пойду, - бурчит Саня. – Свежим воздухом подышу. Он со скоростью света принял душ, облачился в серый спортивный костюм и готов мчаться к Даньке во весь опор. Пусть бабушка вдоволь нарадуется своей новой внучке, пока его нет. У Сани никаких сил не хватит слушать, как она названивает всем родственникам и подругам и болтает о матери и Лильке. - Какая она хорошенькая! – умиляется Данька, разглядывая Лилькино фото. Саня вновь внимательно изучает снимок. Наверное, он чего-то не понимает. Ведь Лильку пока и человеком-то назвать сложно. Она скорее напоминает червячка или козявку из книжки про Муху Цокотуху. Кто красивый, так это Данька. На нём пижама в голубых и розовых облаках, заплетённая Саней коса растрепалась и съехала на бок, глаза блестят. В отличии от Сани, Данька бодрый и свежий. Хоть он и проснулся в шесть утра проводить родителей на самолёт. - Ну и видок у тебя ! - Данька внимательно оглядывает Саню с головы до ног. – Поспи! – он стаскивает покрывало с матраса, а затем - толстовку с Сани. – Поспи-поспи, - уговаривает он. Саня покорно позволяет уложить себя и укрыть. Данька заботливо подтыкает одеяло по краям, подвигает вторую подушку. Саня закрывает глаза. Голова приятно кружится, матрас словно покачивается на волнах. «Может быть, не так уж и плохо, что Лилька родилась», - думает Саня, перед тем, как окончательно уснуть.