Императрица Шэнь

Заклинатель отложил в сторону бумаги. Перед угрозой быть скинутым для избиения на Байчжань, Мин Фань и Ло Бинхэ сработались. Маленькая черная овечка освоила базовые стойки, что успешно ему продемонстрировала. Мин Фань был похвален при Ло Бинхэ, а за стенами Бамбуковой хижины мотивационно напуган, чтобы впредь выполнял обязанности Главного ученика без таких вот сюрпризов. Она запретила травлю и издевательства над кем-либо. Судя по опять же мертвецки бледному лицу Мин Фаня тот проникся. Как раз пришло время и ему, как Горному лорду, сесть за бумажки, освободив от их большей части Мин Фаня. И удивительным образом, но ей это удалось. К ее большому изумлению. Если со сметами и отчетами, или там с домашней работой она и раньше думала, что справится, то с более узко направленной кореспондецией на имя Шэнь Цинцю, где нужно быть в теме предыдущих писем и встреч… Шэнь Цинцю смотрел на отвеченные письма и не понимал. У нее нет Системы, которая бы ей все разжевала и что-то подсказала. Сама она ничего такого из ПБГД или Системы-спаси- бла-бла-бла не помнит, потому что нигде не было такого углубления в работу Горных лордов и вообще его дела. Но вот она успешно ответила на все письма вежливости. И ответила не парой размытых строк, обратная связь ради обратной связи, а так как надо. Как будто она знает все. Как будто в курсе, что за дом в отдаленной провинции, что за демон, которого она с учениками Цинцзин уничтожила десять лет назад, что за господин Гао. Она ничего не помнила, не знала кто эти люди, но рука сама выводила нужные слова, а голова думала только над правильными формулировками, а не придумывала все это. И это было странно. Она ведь не Шэнь Цинцю. Она… А кто она? Как ее имя? Откуда она взялась? Шэнь Цинцю схватился за голову, пытаясь вспомнить свою настоящую жизнь. Не эту с попаданием в чужое тело, а другую. Она…она ведь… Откуда она знает о ПБГД и Системе? И если помнит их, то как не может вспомнить своего имени? Она расплывчато, но помнит другой мир, но как она не может вспомнить никого из родных? Как выглядела она? Как выглядело ее лицо? Кем она была? Кто она?! — Шицзунь! Шэнь Цинцю не услышал панический возглас Ло Бинхэ. Мальчик приготовил учителю закуски, на свой страх и риск, решив преподнести их Шицзуню. Ведь Учитель… Учитель его похвалил. Учитель больше не избивал его и даже разъяснил каким же глупым он был, когда думал, что получил неправильное руководство, обучаясь чему-то только со слов Нин-шицзе. Он не плакал, когда его били кнутом, но он хотел расплакаться, когда Мин Фань расписал ему все последствия этой ситуации для него и репутации Шицзуня. И ладно он, но Шицзунь! Закуски полетели на пол, а Ло Бинхэ кинулся к своему Учителю, что упал на пол и начал сотрясаться в конвульсиях. — Шицзунь! Шицзунь! Мальчику было так страшно. Он сидел на коленях у тела Шицзуня, пытаясь до него дозваться, но это никак не прекращалось. Учителю явно было плохо и Ло Бинхэ не придумал ничего лучше, чем стрелой вылететь из Бамбуковой хижины, размазывая по лицу слезы. Он должен кого-то срочно найти! Хоть кого-то, потому что он бесполезен. Он не может сам помочь Шицзуню, не может даже сам позвать ему на помощь. — Глава Юэ! — с рыданием в голосе взорвался Ло Бинхэ, увидев величественного заклинателя в черных одеждах. Юэ Цинъюань не успел удивиться виду и голосу ученика Цинцзин, когда следующие слова мальчика полностью очистили его голову. «В Бамбуковой хижине… Ш-шицзуню плохо!» Ло Бинхэ остался в ту же секунду один. Он даже не смог уловить скорость, с которой Глава Юэ скрылся в бамбуке по направлению к хижине Шицзуня. — Ло Бинхэ, чего раскричался?! — подошел с другой стороны Мин Фань, нахмурившись из-за слез шиди. — Ш-шицзуню плохо, — снова зарыдал мальчик, а с Мин Фаня тут же слетела вся хмурость. Главный ученик, так же как и Глава Юэ секундами ранее, сорвался с места и в этот раз Ло Бинхэ побежал за ним назад. Ему все еще было страшно за Шицзуня.

***

Проснулся Шэнь Цинцю под одеялом и на кровати, но явно не на своей. Тут матрасы были еще хуже. Это кровать или ложе для пыток? С кряхтением заклинатель откинул одеяло, решительно предпринимая попытку покинуть столь негостеприимную кровать, от которой его спина готова была отойти в лучший мир. — Шэнь-шисюн, слава Гуаньинь, ты очнулся, — сказал Глава пика Цяньцао. — Я сейчас же пошлю за Главой Юэ. — Му Цинфан, — отозвался заклинатель. Целитель выглядел так как будто давно не спал, ну или спал, но на одной из этих каменных кроватей. Му Цинфан подошел к шисюну, чтобы еще раз вслушаться в его пульс. Новое искажение ци настигло Шэнь-шисюна очень скоро. Его меридианы не восстановились еще от старой лихорадки, а теперь снова были повреждены. — Насколько все плохо? — хрипло спросил Шэнь Цинцю, когда доктор закончил осмотр. — Сейчас жизни шисюна ничего не угрожает, — сказал Му Цинфан, а Шэнь Цинцю иронично хмыкнул. Конечно, ага, не угрожает. Две недели назад он думал, что не Шэнь Цинцю, что Горный лорд Цинцзин умер, а она заняла его место. Потом появились сомнения и на этот счет, ведь она никак не могла вспомнить, а кто она такая-то и откуда. Теперь же он ничего не понимал. Он не понимал, что правда, а что ложь. Он умер? Шэнь Цинцю умер? Они умерли? Или никакой «ее» не существовало, а всегда был только этот Шэнь? — Как шисюн себя чувствует? Есть ли какие-нибудь жалобы? — спросил Му Цинфан, пока разливал чай. — Я умер, — спокойно сказал Шэнь Цинцю. Да так спокойно и обыденно сказал, что у Му Цинфана рука дрогнула и тот пролил лекарственный сбор мимо пиалы. — Я только не могу подсчитать сколько раз, — продолжал свою мысль Шэнь Цинцю, пока лекарь молчаливо и явно шокировано уставился на него. — Я даже не могу понять как меня зовут. — Шэнь-шисюн, что ты хочешь этим сказать? У тебя провалы в памяти? — спросил Му Цинфан, снова пристально осматривая пациента. — Провалы? Провалы это дыры на полотне, а если нет даже полотна, где эти дыры могли появиться? — задал риторический вопрос Шэнь Цинцю, надеясь что до лекаря дошла его метафора. — Сяо Цзю, — потерянным голосом отозвался от дверей Глава Юэ. Юэ Цинъюань прибыл на пик Цяньцао как можно быстрее. Здоровье Сяо Цзю снова покачнулось. Кто бы знал как его сердце наполнилось страхом, когда он нашел своего дорогого брата на полу в приступе искажения ци. И теперь он услышал такие недобрые вести. Сяо Цзю потерял память. «Сяо Цзю здесь нет. Он умер» Эти слова, сказанные ранее Шэнь Цинцю, сейчас приобрели новый смысл. — Но ты узнаешь нас, своих братьев, — сказал Му Цинфан, сосредоточившись на опросе пациента. — Я вас впервые в жизни увидел две недели назад. Я вас не знаю. Я вообще ничего вокруг не узнаю, — сказал Шэнь Цинцю, у которого от этих непоняток голова уже раскалывалась, так что он решил, что нечего ему одному страдать головной болью. — Ты знаешь мое имя, — отозвался Юэ Цинъюань, задвинул свой страх подальше, чтобы понять для начала, что же произошло с Сяо Цзю. Шэнь Цинцю посмотрел на подошедшего совсем близко Главу Юэ, что под его невыразительным взглядом не побоялся и присел на край его кровати. — Я знаю, что Главу школы Цанцюн зовут Юэ Цинъюань, что он носит черные одежды и имеет благодушное выражение лица доверчивого тюфяка. Он единственный зовет Шэнь Цинцю «Сяо Цзю» из-за детства, проведенного вместе на улице. Приди ты ко мне в одежде другого цвета, не назови меня по этой детской кличке…- не договорил Шэнь Цинцю, но Му Цинфан и Юэ Цинъюань поняли Горного лорда Цинцзин. — Об этом шиди ты также можешь сказать нечто подобное? — спросил Му Цинфан о себе, пока Глава Юэ пытался совладать со своим лицом. — Я знаю, что Главу пика Цяньцао зовут Му Цинфан. Ты единственный носишь усы, — скривился Шэнь Цинцю, находя этот признак единственным для узнавания шиди Му. — О, — удивился лекарь, поднося руку к усам, которые неожиданно послужили ему таким необычным образом. — И ты… больше ничего не помнишь? — надломив широкие брови, спросил Юэ Цинъюань, цепляясь за руку Шэня как за последнюю ниточку. — Раньше я думал, что умер и заменил хозяина этого тела. Теперь же я не уверен и в этом, — честно признал Шэнь Цинцю, потому что и сам бился над этой загадкой. — Я ничего не помню. Я не помню даже себя. Но я могу говорить, могу писать, а вчера я ответил на всю свою корреспонденцию. Ответил не парой безликих строк, а так как сделал бы это лорд Цинцзин, знающий о чем он пишет и кому. — В любом случае шисюну Шэнь нужно остаться на Цяньцяо. Этот лично займется проблемой провалов памяти шисюна, — решил Му Цинфан, а Глава Юэ лишь кивнул, преисполненный лучиком надежды.