***
Мэнмо придумывал все новые и новые испытания для полукровки, внимательно наблюдая за юнцом. Но сам Демон Снов дернулся в сторону, когда рядом с ним встал Цзюнь-шан, также наблюдая за своим сыном. — Приветствую Императора, — быстро пришел в себя и склонил голову Мэнмо. Демон Снов был искусен на воображаемом поле битвы. Среди демонов со схожими силами ему не было равных. Цзюнь-шану понадобилось всего пара месяцев, чтобы не просто выучиться науке управления снами, но и пойти дальше. Тяньлан-цзюнь играючи добился того, чему Мэнмо посвятил не одно столетие. Даже сейчас он не почувствовал присутствие Цзюнь-шана. И это в собственном же сне! В своей голове… Такие возможности пугали, когда в любой момент могли быть обращены против тебя. Тяньлан лишь усмехнулся, улавливая мысли Мэнмо, но сейчас его больше интересовал собственный сын, а не старый демон с уязвленной гордостью. Ло Бинхэ сейчас плутал в лабиринте, где за любым поворотом его могла поджидать смертельная опасность. Мэнмо не скупился на разнообразных монстров. Мальчик был уже искусан, побит и изрядно испуган. И все же… Все же юноша очень достойно держался. Без меча и в незнакомом месте он не плакал и ни на секунду не останавливался. За неимением ничего похожего на оружие с диким и агрессивным зверьем, наколдованным Мэнмо, Ло Бинхэ сражался голыми руками. — Что думаешь о Бинхэ? — спросил Тяньлан-цзюнь у Мэнмо. — Ваш сын имеет потенциал. Очень способный юноша как для заклинателя. Тяньлан лишь повернулся к Мэнмо, усмехаясь, ведь старик был под впечатлением от его сына. Мальчик, кажется, его не на шутку заинтересовал. — Что можешь сказать о сдерживающей его печати? — задал следующий вопрос Цзюнь-шан, а Мэнмо скривился как от самого кислого лимона. — Досадная помеха, — выразил свое мнение Демон Снов, способный увидеть печать, сдерживающую кровь Небесного демона в мальчике. — Она истончена сверх меры. Тяньлан-цзюнь никак не отреагировал на слова старого демона. В конце концов он и сам все это прекрасно знал. Ло Бинхэ же весь вымазанный в крови, больше чужой, чем своей, расправился с последним ходячим мертвецом. Мальчишка загнанно дышал, сверкая белым оскалом зубов и осматриваясь диким черным взглядом вокруг себя в поисках новых противников. Но на сегодня тренировка была окончена. — Будешь заниматься с ним. Объяснишь ему основы демонического культа. Срок до следующего Собрания Бессмертных, — отдал приказ Тяньлан-цзюнь. — Год, — прошептал Мэнмо, который и так погряз в делишках заклинателей из Хуаньхуа, а теперь получил еще большую нагрузку. Цзюнь-шан лишь кивнул и вышел из вытканного Мэнмо сновидения. Сам же старый демон несколько раздраженно вздохнул. Кто же знал, что он будет с теплотой вспоминать те скучные деньки, когда он паразитировал на низших демонах. Он развеял лабиринт и решил показаться перед наследником Цзюнь-шана. У него был только год, чтобы сделать из заклинателя демона! Мэнмо не хотел узнавать, что за наказание его ждет в случае неудачи.***
Шэнь Цинцю сидел за столом, водя кистью по бумаге. Чай давно остыл, а его вдохновение кончилось. На листах вокруг него было много набросков печатей и иероглифов. Этот творческий беспорядок был итогом его желания изобрести «велосипед». В заклинательском мире было множество печатей и заклинаний для самых разнообразных ситуаций, будь то охота на демона или же бытовая проблема. Но большинство из этих техник вообще не использовались, потому что на них тратилась ци, которую было не так просто скопить. Да, лорды вершин могли себе позволить подогревать чай талисманами хоть по сто раз на дню, но даже старшие адепты не стали бы так разбазаривать свои силы. С помощью медитаций ци оставалась в теле заклинателя. С помощью тренировок она становилась послушной. Заклинатели учились дозировать ци. Конечно, взрыв энергии был мощным, но настолько же бесполезным. Ну, один взрыв. Ну, два. Но так надолго заклинателя не хватит. Он останется пустым, ведь взрывы намного затратнее четкого удара духовного меча. Шэнь Цинцю при необходимости мог позволить себе взрывы и уж точно подогревать чай талисманом. Но его силы были отнюдь не бесконечны. Этой проблемой он и озаботился. Хотел придумать как уменьшить расход ци. Но все его думы, зашедшие в тупик, были тут же забыты с открытием дверей в его дом. И эту энергетику он прекрасно знал. — А-Цин! Как и ее беспокойного обладателя. Его, какой ужас, жениха. — Свет жизни моей, я так счастлив тебя видеть, — приземлился рядом с ним Тяньлан-цзюнь. Демон без промедления обхватил заклинателя за талию, чтобы обнять. Цинцю неловко схватился за плечи, обтянутые золотой тканью, потому что в порыве объятий демон не сам наклонился к нему, а затащил к себе на колени. Заклинатель ощущал себя любимой мягкой игрушкой в руках ребенка, который безмерно был рад встрече со своим плюшевым другом. Цинцю, опираясь на плечи демона, пытался слезть с чужих коленей, а то его выгнули дугой, заставляя прижиматься всем телом к телу демона. — Моя Императрица молчит. Моя жена не рада меня видеть? — дразнился демон, а Цинцю уже на автомате ударил демона по макушке. — Придурок. Ты мне позвоночник сломаешь, — проворчала «Императрица» и «жена» Тяньлан-цзюня. После этих слов Тяньлан действительно несколько ослабил объятия, но сколько бы Цинцю ни вертелся, а не смог сесть назад на свое место. Острым взглядом в улыбающееся лицо демона впились зеленые глаза заклинателя, ведь Шэню ничего другого не оставалось кроме как… Таньлан-цзюнь еще шире и довольнее улыбнулся, когда почувствовал как А-Цин в его объятиях расслабляется, а стройные ноги с острыми коленками разводятся, чтобы обрести опору по обеим сторонам от его бедер. Демон был так очарован осознанием этого момента, что пропустил бросок. Цзюнь-шан резко оказался на лопатках, снизу вверх смотря на свою Императрицу. Строгий взгляд изумрудных глаз приковывал его к полу, одна рука запуталась в волосах на затылке, сжимая их в кулак, когда как вторая высилась у левой стороны лица демона, удерживая вес заклинателя. Тяньлан сглотнул, широко раскрытыми глазами внимая этому соблазнительному видению. Его личное божество было так прекрасно. А- Цин поймал его. Но не наваливался сверху и не кусался. Лорд Цинцзин доминировал, но намного, намного тоньше. На самом деле А-Цин только навис над ним, касаясь только в единственной точке на затылке. И хватка заклинателя была не такой уж и сильной, но от этого тело демона только еще больше взволновалось, боясь двигаться, чтобы этот сладкий плен не исчез, и одновременно не в силах застыть. Так и хотелось прильнуть к этим поджатым, тонким, но таким опьяняющим губам. Так и хотелось дернуть головой, чтобы только почувствовать усиливающуюся хватку на волосах. Всего Тяньлан-цзюня пробило вожделением. Бедра дрожали, руки взметнулись вверх желая, но не решаясь сжать талию заклинателя, останавливаясь в каких-то миллиметрах от ткани шелковых одежд. Сердце в груди снова билось как сумасшедшее, а демон тонул в пучине желания. Желания, никогда ранее не охватывающего его, не терзавшего его демоническую душу. Ему хотелось подчиниться. Так, так хотелось подчиниться, позволить заклинателю в одеждах цин над ним все, что угодно. И это пугало Повелителя демонов. — Тяньлан? — позвал Цинцю, разглядев выражение глаз демона, но не в силах поверить в то, что он видит. Тяньлан-цзюнь снова посмотрел на него с уязвимым и таким открытым выражением лица. Черные глаза были раскрыты в удивлении. Их взгляд был так беззащитен, что безошибочно бил в самое сердце заклинателя. Шэнь Цинцю тут же отпрянул, испугавшись, что сделал что-то не то или перешел какую-то границу. Он же просто решил подразниться в ответ, может быть сказать пару язвительных фраз… — Цинцю, — хриплым голосом позвал демон, не дав заклинателю отстраниться совсем и слезть с себя. — Что с тобой? — прямо спросил Цинцю, запястье которого сжал демон. А Тяньлан-цзюнь чуть ли не жалостливо застонал от потери руки в своих волосах. — Цинцю, — снова хрипло выдохнул демон, не в силах взять свои чувства под контроль. — Что «Цинцю»? Ты еще что-нибудь сказать можешь? — начал сердиться от непонимания ситуации Шэнь, а Тяньланя еще больше выгнуло от ноток нетерпения и грубости в голосе заклинателя. Никогда. Никогда еще Цзюнь-шан себя так не чувствовал. Это перед ним все дрожали. Это его добивались. Это от него теряли голову от страсти и похоти. Сейчас же он готов был умолять заклинателя над ним. Умолять утолить эту жажду. Умолять сделать уже хоть что-то. Тяньлан-цзюнь помотал головой из стороны в сторону, зажмурив глаза, а Шэнь Цинцю только еще больше поджал губы. Он не понимал поведения демона и это злило. Но еще больше злило то, что подсознательно Цинцю ощущал, что это из-за него. Лорд Цинцзин тяжело вздохнул и вытянул свое запястье из хватки демона, на что тот тихонечко захныкал. — Тяньлан! — властно позвал Шэнь Цинцю, побуждая демона наконец объяснить что происходит. Вырвав запястье из хватки демона и убрав руку, которой упирался в пол у серебристого виска Тяньлан-цзюня, Цинцю потерял точку опоры, так что опустился на демона. Ну не придавит же он Тяньлан-цзюня? Тем более живот демона казался более приличным местом, чем его бедра, на которых заклинатель сегодня наерзался в самом невинном смысле, когда пытался выбраться из приветственных объятий. И так совпало, что позвал он демона и сел на него в один момент. Вот только Цинцю не учел одного. Глаза меча Сюя за секунду шокировано раскрылись, уставившись в ярко алые глаза Повелителя демонов. Цинцю окаменел. Он чувствовал… что-то под своей пятой точкой. Что-то массивное и горячее даже через несколько слоев одежд упиралось ему между ног своим круглым концом. Тяньлан-цзюнь под ним полностью утратил контроль над своей маскировкой. Волна демонической ци окатила Бамбуковую хижину, а демон прогнулся в пояснице, со всей силы ударившись затылком о пол и поцарапав дерево показавшимися острыми когтями. Цинцю же уперся руками в грудь демона, когда его подбросило немного вверх. Его не волновала ни порча пола, ни всплеск демонической энергии в доме. Его не волновало ничего. Все его внимание было сосредоточено на ощущении между своих ног, потому что определенный демонический орган между его ягодиц дрожал, как при… Щеки всегда невозмутимого лорда Цинцзин вспыхнули пожаром, когда он почувствовал влагу, пропитавшую чужие дорогие одежды. А Тяньлан-цзюнь между его ног все стонал и стонал, не в силах остаться на месте, дрожа от ощущения экстаза, пробившего все его тело.