Императрица Шэнь

Ло Бинхэ вылетел из зала, спиной наваливаясь на двери. Ревущее пламя врезалось в камень позади него, но парень уперся в пол ногами, удерживая двери закрытыми. Ло Бинхэ не успел отдышаться, как подавился вздохом. Он выбрался из саркофага и не стал никого ждать, решив самостоятельно выбраться из странного места. Но он попал в какой-то лабиринт состоящий из коридоров-ловушек и залов-ловушек. На каждом шагу его подстерегала какая-то зараза. И ладно бы безобидная, так нет! Он чудом избежал участи быть поджаренным заживо, съеденным диким зверем, отравленным ядом демонических гадюк, расплавленным кислотой с потолка и зараженным растениями-паразитами. И это неполный список того, что парень натерпелся за короткое время. — Ах, наконец-то! Мы тебя уже заждались! — поприветствовал улыбкой сына Тяньлан. Но на Цзюнь-шана парень только злобно зыркнул, прекрасно видя, что улыбка старшего демона не отражалась в его глазах. Тут же был и Чжучжи-лан. К этому змею Ло Бинхэ также теплых чувств не питал. Сколько змей он заметил на Цинцзин, на котором ранее никогда не было этих гадов. Сколько этих живых лент он повытряхивал из своей одежды, вечно выкуривая их из своей комнаты. На этих демонов Бинхэ было плевать. Здесь был Шицзунь! — Шицзунь! — воскликнул Ло Бинхэ, подбегая к заклинателю, но был остановлен его рукой. Шэнь Цинцю неотрывно что-то читал, так и держа руку перед Ло Бинхэ, призывая его к молчанию. Юноша же весь извелся за недолгие пару минут, показавшиеся ему вечностью. Наконец Шицзунь оторвал взгляд от бумаги, но даже вскользь не посмотрев на него, повернулся к этому Волку! — Мне не нравится третий и пятый пункты, а восьмой вообще вычеркни, — сказал Шэнь Цинцю, передавая бумагу Чжучжи-лану. Змей с Цзюнь-шаном начали что-то обсуждать, а Цинцю посмотрел на юношу перед собой. Хотя какой же это юноша. Демон. Молодой полудемон, принадлежащий к роду Небесных. Принц как минимум Южного царства, если не всего Демонического мира. — Шицзунь! — радостно воскликнул Ло Бинхэ, когда зеленые глаза остановились на нем. — Весь план пошел насмарку из-за парочки Священных демонов. Теперь ни о каком твоем участии в Собрании бессмертных и речи не может быть. Тебе нужно срочно сформировать золотое ядро. Демоническое наследие в тебе оказалась удивительно сильно, несмотря на твою смешанную кровь. — Это могло все сделать только хуже, если честно, — отозвался Тяньлан-цзюнь, подправив текст документа. — Она была на редкость сильной заклинательницей, а мои гены только усилили это. — Останешься здесь пока не сформируешь золотое ядро, — принял к сведению слова Тяньлан-цзюня Шэнь Цинцю. — Этот зал самый безопасный из всех. Как только мы уйдем, то запечатаем тебя. Сформируешь ядро и мы тебя заберем. — Но Шицзунь… — сказал Бинхэ, который был так рад видеть Учителя, но совершенно был не готов к таким инструкциям. — Никаких «но». Тебе нужно золотое ядро. А после этого срочно будешь учиться демоническим тех… — Я не хочу быть демоном! — вскрикнул Ло Бинхэ, перебивая Шицзуня. Шэнь Цинцю только приподнял бровь на это заявление. Тяньлан-цзюнь уже открыл рот, но Цинцю показал ему помолчать. — Объясни, — только и сказал Шэнь Цинцю, смотря на Ло Бинхэ. — Я не хочу быть демоном, Шицзунь! Они все мерзкие! Они же дикие, не имеют представления ни о каких приличиях, не умеют читать и писать! Они умеют только убивать, грабить и приносить другое зло в миры. Я не хочу иметь ничего общего с ними! — решительно сказал Ло Бинхэ. — Меня вырастила прачка. Она и только она моя мама. Другой я не знаю. А вы мой Шицзунь. Никаких других учителей и наставников мне не надо. И я заклинатель. Пусть и наполовину демон, — тихо закончил парень, смотря в ледяные глаза своего Шицзуня. — Тяньлан? — спросил заклинатель, а Небесный демон без дополнительных слов понял о чем его спрашивают. — Выжечь его демоническую часть невозможно. Если не умрет, то лишится всей своей человеческой части. Запечатать тоже не получится. Печать, в которую дева Су вложила свою суть, не продержалась и двадцати лет. Сейчас же он на стадии становления бессмертным. Новая печать не продержится и года, даже если ради него заколоть с десяток заклинателей, — отрапортовал Тяньлан-цзюнь, а Ло Бинхэ побледнел, не собираясь поворачиваться к этому Волку. — Понял? — мягко спросил Шэнь Цинцю, чем впечатлил Бинхэ, заставив слезы, собравшиеся в его глазах, пролиться. — Ты тот, кто ты есть. Ты полудемон. Хочешь быть заклинателем? Так будь им. Но от себя не убежишь. Ты также и демон. И чтобы не быть той мерзостью, приносящей только зло, которую ты описал, ты должен научиться управлять и этой своей частью. Не захочешь ее использовать в будущем? Твое право. Но научиться контролировать ее ты обязан. — Шицзунь, — всхлипнул юноша, быстро утирая лицо подпаленным рукавом и в итоге только размазывая по щекам гарь. Шэнь Цинцю только глубоко вздохнул на эту неуклюжесть. — Желейка, есть платок? — спросил заклинатель, кивая в сторону чумазого юноши. — Да, конечно, мастер Шэнь, — кивнул Чжучжи-лан, тут же доставая платок. — Благодарю, — кивнул Цинцю, передавая ткань Ло Бинхэ. — Вытрись. Ты весь в саже испачкался. Бинхэ осторожно принял подарок Шицзуня, тихо поблагодарив своего наставника, не сводя с него взгляда полного восторга. Цинцю же подошел к Цзюнь-шану, что сидел за столом, полным книг и свитков. Тяньлан прекрасно видел взгляд сына на своего жениха. Он и так бы не удержался, но тут еще и собственничество радостно рокотало. Тяньлан подал руку Цинцю, который без возражений принял его ладонь, и потянул на себя, выставляя ногу, сажая А-Цина себе на бедро и приобнимая за талию. Цзюнь-шан только довольно сверкнул глазами на Ло Бинхэ, который темным взглядом смотрел на бедро демона, где сидел его Шицзунь. Если бы взглядом можно было навредить, то Тяньлан-цзюнь еще бы в первую их встречу прочувствовал на себе глубокое желание Бинхэ переломать демону все кости. Но Ло Бинхэ не мог навредить Цзюнь-шану. Не хватало сил, да и кровь «отца» не давала бы напрямую навредить. Но о какой саже тут речь, когда его Шицзунь (его утонченный, изящный и недосягаемый Шицзунь!) сидит на лапе Волка и в его объятиях как будто так и надо! Бинхэ хотел вырвать Учителя из этих лап и превратить демона перед ним в фарш! А потом посадить Шицзуня уже на свое бедро. — Ну, Цинцин. Счастье мое, любовь моя, доброта моя, ну, пожалуйста. Я тебя прошу. Хочешь на колени встану? — Не вздумай передо мной унижаться. И ни перед кем другим. И вообще, сдалась тебе эта церемония. Какая-нибудь красная накидка, три поклона и глоток вина. Все традиции соблюдены, — невозмутимо сказал Шэнь Цинцю. Тяньлан-цзюнь же уперся лбом в плечо заклинателя, жалобно мыча. — Да перестань! Что такого в этой церемонии! — не выдержал Цинцю, поднимая руку. Ло Бинхэ и Чжучжи-лан уже ожидали веероприкладства в сторону Цзюнь-шана, когда рука заклинателя, в противовес первоначально резкому движению, ласково опустилась на волосы демона. У Бинхэ лицо вытянулось, а глаза расширились. Шицзунь гладил этого Волка. Его Шицзунь гладил по голове… Почему не он?! Он был бы на седьмом небе от счастья если бы только Шицзунь прикоснулся так к нему! — Но я хочу, чтобы все, все видели, что ты мой. Хочу, чтобы все слюнями подавились и языки свои проглотили. Хочу видеть тебя в подвенечной фате, — признал демон, смотря в зеленые глаза заклинателя и строя брови домиком. — И даже рычать на всех и исходить ревностью не будешь? — усмехнулся Цинцю. — Я же предлагаю тебе таинство. Только ты и я. Приглушенный свет, сангиновые платья на нас обоих. Ты бы глаз не мог от меня отвести даже под красной вуалью, до поры до времени не видя моего лица. Наедине. Вдвоем. Мы бы испили вина и стали бы законными супругами. Я бы назвал тебя своим мужем, — мурлыкнул последнее Цинцю, соблазнительным шепотом очаровывая Тяньлан-цзюня, хватка которого на его талии крепла в каждым предложением. — А- Цин, — прохрипел Тяньлан, смотря на свое личное божество, что довольно улыбалось, сидя на его бедре. — Так что ты желаешь, мой Тяньтянь? — мягко спросил Цинцю, забивая этим прозвищем последний гвоздь в крышку гроба Цзюнь-шана. — Да. Все, что хочешь, — словно одурманенный проговорил Тяньлан-цзюнь, не в силах даже моргнуть. Ло Бинхэ резко отвернулся, прикладывая ткань к своему носу, из которого хлестнула кровь. Чжучжи-лан уже давно рассматривал стены и потолок Мавзолея, но все же алел щеками, доказывая, что все слышал, хоть и избегал еще и видеть. Тяньлан же как завороженный смотрел на заклинателя в своих руках. Такого мягкого, теплого, податливого, соблазнительного. Такого… — Вот и отлично, — бодро и совсем другим тоном сказал Шэнь Цинцю, выводя этим Небесного демона из транса. Тяньлан моргнул. Потом моргнул еще раз, а следом расхохотался. А-Цин! Его А-Цин такой хитрец. Использовал силу своего обаяния, только чтобы склонить его к желанному решению. Не хотел заклинатель пышную свадьбу и толпы гостей. Шэнь Цинцю хотел уединенную церемонию. Только он и Тяньлан-цзюнь. И демон сдался, находя очарование и в такой церемонии. Настоящем таинстве. Только для них двоих.