100 и 1 ситуация

ночью кабуто разбудила скрипнувшая дверь (странно, вроде смазывал недавно) его собственной комнаты, в которую, кроме него, более никто не входил. даже не замечали тусклую в цвет стен древесину. вроде — помещение для персонала, а вроде — вполне хорошая комната, не походившая бы на жилые помещения других слуг, если бы такие у графа имелись. до этого чутко спавший кабуто быстро нашел на прикроватной тумбочке свои очки и напялил их на нос, привставая с постели. будто бы очки могли бы помочь увидеть хоть что-то во тьме — на ночь он обычно закрывал шторы. однако для якуши они являлись защитным механизмом, вещицей, с которой он чувствовал себя в безопасности, ведь, включись свет неожиданно или проникни он через щелку меж шторами, кабуто бы не пришлось любоваться смазанными образами человека в комнате. — ты уже спал? — взволнованно отозвалась темнота на шуршание простыней, — извини, что разбудил, постоянно забываю, что тебе нужен сон. — сэр? — кабуто вопросительно вскинул бровь. хотя быстро вернулся к спокойно-учтивому выражению. вампир-то точно видел его лицо. эти вампирские привилегии. — всё хорошо. мне что-то сделать для Вас, сэр? — мне грустно. грустно? вампирам бывает грустно? не скучно, не тоскливо, а именно грустно? вроде нормальной человеческой эмоции? его что-то расстроило так сильно, что граф заявился в комнату слуги, которую никогда ранее не посещал, посреди ночи, встал как истукан, смотрел, но не терял своей уверенности в жестах, и теперь признался — открыто! — что ему грустно? охренеть. где-то на горе точно свистнул рак, а в четверг прошёл дождь. — я могу что-то сделать для Вас? — всё же поинтересовался юноша настойчивее, уже свешивая ноги с кровати. — можно… — граф запнулся, явно обдумывая, что сказать, — обняться с тобой? — простите?.. — мне крайне неудобно просить тебя о таком, кабуто, но я до этого правда попробовал что-то сделать самостоятельно и пришёл к выводу, что мне нужно… тепло. объятия. если ты против или тебя это смущает — я пойму. — граф оправдывался. кажется, он пытался сделать это в первую очередь перед собой. он ведь до мозга костей пропитан фолиантами по этикету и традициям, а тут… прийти к слуге, просить об объятиях. это стоило графу огромных усилий. кабуто улыбнулся, снова забираясь в постель и отодвигаясь к стене, приглашая орочимару лечь рядом. якуши ценил доверие вампира. может, конечно, мужчине требовались лишь секундное прикосновение человеческого тепла, но почему-то возможность уснуть рядом с ним, с любимым, желанным, нежно хранимым под сердцем, резко стало настолько достижимой задачей, что кабуто без зазрения совести ухватился за неё. поэтому и надавил легкой манипуляцией. — я не против, сэр, ложитесь, — юноша вдруг вспомнил про размеры кровати и стушевался, — правда, постель одноместная. вампир с причмокиванием заглотил её, манипуляцию, и глазом не моргнув. хотя, может, и моргнув — чёрт разберешь что-то в темном помещении. — ничего. медленные летящие шаги неожиданно быстро пересекли пространство и встали около края. кабуто вдруг подумал, что комната несуразно маленькая, по сравнению с покоями графа. зато уютная. — не против, если я сниму верх? — конечно, сэр, как Вам угодно. — нет, я спросил, не против ли ты? — не против. «был бы даже рад» — хотел добавить парень, но вовремя прикусил язык. он жалел, что темнота нещадно сжевывала образ раздевающегося в его комнате графа. влюблённый мальчик-гей (мальчик, ага, тебе 334 года, якуши, а ты всё еще мальчик) и граф, обнажающий свой несомненно рельефный, античный торс перед ним. театр асбурда. — я лягу? — снова поинтересовался мужчина. — ложитесь. и граф действительно лёг на бок, совсем близко — парень мог ощутить на своих волосах его мертвенно-медленное дыхание, несмело протягивая к лицу кабуто руку и снимая с него очки. повернулся, отложил их всё на ту же тумбочку. аккуратно подгрёб юношу в свои широкие объятия, позволяя перекинуть через собственные рёбра тонкую руку и прижаться к широкой костистой груди. обнаженной — напомнил себе якуши. места действительно было мало. — у тебя так сердце бьется, — орочимару прикрыл глаза, устало вдыхая приятный запах волос кабуто, — удивительно живо. — я человек, сэр, — парню вдруг стало жарко в холодных цепких путах, — просто долгожитель. граф улыбнулся ему в макушку. наверное, если бы орочимару знал, какие чувства скрываются сейчас за этим бешено колотящимся органом замкнутой кровеносной системы, он бы никогда и близко бы не подошёл к кабуто, не то, чтобы лежать рядом с ним и вслушиваться какая у парня, черт возьми, ЧСС. по крайней мере, якуши мог похвалить себя за то, что не сделал внеплановый каминг-аут раньше и позволил этой ситуации случиться сейчас. — отдыхай, кабуто, — прошептал вампир, приглаживая растрепавшиеся волосы на затылке. юноша неопределённо угукнул, забывая про этикет и субординацию — какая субординация вообще уместна? — крепче прижимаясь к груди. тихое, едва слышимое сердцебиение успокаивало. через секунды кабуто отключился, засопев, развивая графскую грусть. в эту ночь орочимару наконец удалось увидеть светлые сны.