when you were mine

      Джеймс не видел Регулуса таким напряженным за все четыре года их брака.       Ладно, это не совсем правда, он определенно был более напряжен в месяцы, предшествовавшие рождению Авроры, писал суррогатной матери каждую секунду дня, чтобы убедиться, что их ребенок не исчез за те пять минут, что он был занят принятием душа.       Им повезло, что Айрин была бесконечно терпеливой и понимающей, потому что, как бы Джеймс ни старался заставить Регулуса не беспокоиться, он всегда держал телефон в руке и испытывал минимум три приступа тревоги в неделю. У Джеймса был только один в тревожный месяц, и то, как правило, из-за мужа.       Конечно, Регулус настаивал на том, чтобы они включали Гарри в каждую часть процесса, чтобы он не чувствовал себя брошенным или отчужденным, и Гарри возненавидел это. Джеймс считал вполне понятным, что Гарри предпочитает играть с Драко в видеоигры, а не выбирать цвета детской, но Регулус все равно потерял много бессонных ночей, размышляя над тем, как дать Гарри понять, что они не будут любить его меньше только потому, что у них появится еще один ребенок.       Гарри все же понимал. Он действительно понимал. Но Джеймс умолял его быть терпеливым, и он был терпелив.       По правде говоря, у Джеймса были свои тревоги, которые он скрывал ради Регулуса. Первые восемь лет своей жизни Гарри воспитывался как единственный ребенок, и хотя он, казалось, был в восторге от перспективы стать старшим братом, Джеймс не был уверен, как он отреагирует, когда они принесут ребенка домой, но как только Гарри увидел Аврору, он бесповоротно ее полюбил.       День ее рождения был, вероятно, одним из самых напряженных дней в их браке, но сегодняшний день был не намного лучше.       Регулус разбудил их на рассвете, чтобы убедиться, что все готово, распаковал сумки Гарри в восемь утра, снова распаковал их в девять, и распаковал бы снова в десять, если бы Джеймс не вытащил его за дверь.       В это осеннее утро Кингс-Кросс кипит энергией, он до отказа забит родителями, которые толкают тележки и кричат своим детям, чтобы те не отходили от них далеко. По традиции все студенты, независимо от их статуса, садятся в поезд, поэтому Джеймс не очень удивился, увидев, как маленькие аристократики хмуро смотрят на всех из-за спин своих родителей.       К его чести, Гарри не бежит и не хмурится, а толкает свою собственную тележку, потому что он настоял на том, что он достаточно большой, чтобы справиться с этим, а Джеймс не протестовал.       — Ты уверен, что у тебя есть все необходимое? — Регулус спрашивает Гарри в тысячный раз с тех пор, как они проснулись этим утром. — Твои книги, твоя форма, твои деньги…       — Да, папа, — тянет Гарри, закатывая глаза.       — Ты захватил бутылку воды?       Гарри вздыхает так глубоко, как только может.       — Она в моей сумке.       — Ты захватил достаточно закусок?       Джеймс усмехается, поправляя Аврору на руке.       — У него есть деньги на тележку со сладостями, любимый.       — Что, кстати, напомнило мне, — говорит Регулус, обвиняюще указывая пальцем на Гарри. — Этих денег тебе должно хватить на целый месяц, ясно? Даже не думай о том, чтобы скупить всю тележку со сладостями за раз.       Гарри поворачивает шею, глаза озорно блестят.       — Я об этом как-то не задумывался.       Регулус проводит тяжелой рукой по лицу.       — Поверни налево, — говорит Джеймс их сыну, — Платформа в той стороне.       — Плафома! — радостно восклицает Аврора.       Кивнув, Джеймс целует ее покрасневшую щеку.       — Да, милая. Платформа.       Аврора хихикает.       — Плафома!       Джеймс считает, что это прекрасно, что всякий раз, когда он смотрит на дочь, он видит кристально-серые глаза своего мужа, смотрящие на него в ответ. Некоторые из его веснушек начинают расцветать на ее щеках, а форма бутона розы на ее губах, несомненно, тоже его.       Они спешат на платформу 9¾ всего за десять минут до отправления поезда, но, к счастью для них, Артур и Молли уже там, желая помочь Гарри с багажом, пока он не потянул мышцы.       — Где Сириус? — спрашивает Регулус, нахмурив брови от беспокойства. — Он сказал, что они уже в пути…       — Дядя Реджи! — кричит Тедди, бегая по платформе на полной скорости. Спустя мгновение он врезается в Регулуса, фактически лишая его дыхания. — Папа вел себя странно и кричал на людей, поэтому я опозорился и ушел.       Регулус закатывает глаза и обнимает Тедди в ответ, наклоняясь, чтобы поцеловать его в макушку.       — Конечно же он себя так вёл, — ворчит он, забавляясь. — Но посмотри на свои волосы! Мне нравится твой фиолетовый цвет, милый! Это твои папы помогли тебе их покрасить?       Тедди отталкивается от Регулуса и качает головой, прежде чем обнять Джеймса.       — Я заказал Manic Panic на Амазоне и покрасился сам в ванной, — говорит он своим злобным тоном. — Папа заплакал, когда увидел меня, а Аба сказал, что я прекрасно выгляжу, но у него дергался глаз. Привет, Рора! — восклицает Тедди.        Джеймс наклоняется, чтобы Тедди удобнее было поцеловать ее в щеку.       — Я думаю, ей бы тоже очень подошел фиолетовый цвет. Можно я покрашу ей волосы?       — Фетовы! — восклицает Аврора, хлопая в ладоши от восторга. — Я хотю фетовы!       Регулус издал нервный смешок.       — Видишь? Она хочет в фиолетовый, — говорит Тедди.       — Быть может, только через несколько лет, детка, — решает Джеймс, прежде чем Регулус потеряет сознание от одной мысли о том, чтобы покрасить волосы их дочери.       — Где твои папы? — спрашивает его Регулус.       Тедди пожимает плечами.       — Я бросил их вон там, — говорит он и очень пренебрежительно показывает рукой в никуда. — Как ты думаешь, эта штука скоро отправится?              — Менее чем через десять минут, наверное, — отвечает Джеймс.       — Хорошо, я умираю с голоду, — простонал Тедди. — Смотрите, вон Драко. Драко! Гарри! — кричит он.       Через несколько секунд Драко появляется среди толпы и тянет Гарри за рукав куртки.       Гарри пытается освободиться от хватки Драко, громко и красочно проклиная его на панджаби, но Драко тянет его еще сильнее и обзывает его как-то по-французски, от чего глаза Регулуса расширяются.       Джеймс наклоняется немного ближе к Регулусу.       — Что он сказал?       — Что сказал Гарри? — спрашивает Регулус в ответ, невеселый и недовольный. — Но что более важно, кто его научил?       Джеймс сжимает губы и проводит рукой по лавандовому — не фиолетовому, не перламутровому, а именно лавандовому — плащу Регулуса.       — Кажется, я еще не говорил тебе, как потрясающе ты сегодня выглядишь, джаан.       — Говорил после того, как чуть не закрыл дверь машины об мою руку.       — Драйо! — восклицает Аврора, увидев своего кузена, и хмурый взгляд Драко вскоре превращается в нечто более мягкое.       Когда она только приехала, она ему так не нравилась. На самом деле, Драко так ненавидел идею иметь маленькую кузину, что первые два месяца ее жизни он прямо отказывался с ней встречаться, пока Нарцисса физически не заставила его, и даже тогда прошло еще шесть месяцев, прежде чем он сдался и позволил ей взять его за палец.       Ему было не так уж трудно принять Тедди в семью, но, возможно, это было только потому, что Тедди говорил так много и с такой скоростью, что не давал Драко и Гарри достаточно времени, чтобы невзлюбить его. С того момента, как Тедди стал членом их семьи, они трое были неразлучны.       А вот Полумна — это совсем другая история. Питер и Пандора воспитывали ее последние несколько лет, и начало было… мягко говоря, не очень удачным. Она не такая шумная и активная, как они, и предпочитает компанию жуков и животных, а не людей. После шести недель неловких встреч Гарри завоевал ее расположение, предложив ей снэки и позволив целый час подряд рассказывать о различных видах пауков.       Как оказалось, Пандора вполне способна заботиться о другом человеке, если только она понимает его так же хорошо, как понимает Полумну. Возможно, она еще слишком мала, чтобы смотреть «Пилу» вместе с Пандорой, но у них есть какой-то особый способ общения, который Джеймс находит завораживающим.       — О, вот и они, — говорит Регулус, помахав кому-то с другой стороны платформы.       Джеймс облегченно вздыхает, когда видит приближающихся Сириуса и Ремуса. Нарцисса проскакивает перед ними и элегантно бежит к Драко, сумочка висит у нее на локте.       Как ей это удается? Это просто смешно, Джеймс клянется, что она может сделать все, что угодно, стильным и элегантным.       — Вот ты где! — восклицает она. — Я искала тебя повсюду! О, Гарри, дорогой, пожалуйста, скажи мне, что Драко не запугивал тебя, чтобы ты не заводил новых друзей.       Гарри бросает на Драко очень грязный взгляд и говорит:       — Так и было.       — Я просто следил, чтобы ты не завел себе неправильных друзей, — говорит ему Драко.       — Думаю, я и сам могу определить, кто из них правильный, а кто нет, спасибо, — раздраженно проворчал Гарри.       Драко пихает его, Гарри пихает его в ответ, но Тедди закатывает глаза и встает посередине, прежде чем они успевают начать драться.       — Уже почти одиннадцать! — говорит Ремус, когда он доходит до них, тяжело пыхтя. — Им лучше забраться в купе сейчас же.       — Ни хрена себе ты Шерлок, — смеется Джеймс, а Регулус хлопает его по плечу за ругань в присутствии их дочери. Он все еще не простил Сириуса за то, что первое слово Авроры было очень плохой попыткой сказать «сука». — Прости.       — Вы не поверите, сколько я боролся, чтобы найти кого-нибудь компетентного, чтобы забрать багаж Тедди, — говорит им Сириус, положив руку на поясницу Ремуса, чтобы удержать его на месте. — Вы давно здесь?       Регулус качает головой.       — Мы только что приехали, — отвечает он. — Думали, что уже опоздаем на этот чертов поезд.       — И чья это была бы вина? — размышляет вслух Джеймс, передавая Аврору Нарциссе, чтобы они с Сириусом могли пару минут повозиться с ней.       Регулус толкает его локтем в живот.       — Я просто следил за тем, чтобы у Гарри было все необходимое, — шипит он.       — Ты распаковывал его сумки два раза, — говорит ему Джеймс, — и собирался распаковать третий.       — Сириус сделал то же самое, — говорит Ремус, положив руку на плечо Тедди. — Правда, Тедди?       Тедди кивает, закатывая глаза.       — Папа думал, что мы не заметим, как он проверяет все мои сумки в четыре утра, но потом его напугал паук, и он разбудил нас всех криками кровавого убийства, пока Аба не убил паука и не затащил его обратно в постель.       — Это был очень большой паук, — ворчит Сириус сквозь стиснутые зубы.       — А ты очень большой ребенок.       Ремус фыркает от смеха.       Где-то справа от них учитель начинает заводить группу первокурсников в поезд, и Регулус тут же обхватывает запястье Джеймса своей рукой. И какая же у него крепкая хватка. Ай.       — Пора, — бормочет он.       — Пап, все в порядке, — усмехается Гарри. — Расслабься.       Регулус испускает нервный смешок.       — Разве это не я должен говорить тебе расслабиться?       — Наверное, но ты едва держишь себя в руках.       Драко скрывает свой смешок тыльной стороной ладони, но Тедди не беспокоит себя манерами.       — Вы трое — невежи, — хмыкает Нарцисса.       — Все ученики на посадку! — кричит учитель в их сторону. — Поезд отправляется через пять минут!       Как только эти слова покидают ее, их болтовня превращается в вихрь объятий, поцелуев, поспешных прощаний и передачи Авроры по кругу, пока она не раздражается настолько, что Сириус вынужден передать ее обратно Джеймсу.       Ремус и Сириус не менее пяти раз напоминают Тедди, чтобы он сообщил персоналу, что его еда должна быть кошерной, Нарцисса дает Драко десять тысяч предупреждений, которые Драко, скорее всего, забудет, как только сойдет с поезда, а Джеймс просто позволяет Регулусу возиться с Гарри, как ему заблагорассудится.       Они уже долго разговаривали с ним накануне вечером перед сном, и хотя, скорее всего, он сам выберет, что ему запомнить, Джеймс решил дать ему преимущество.       — Пожалуйста, не будь таким, как твой отец, — бормочет Регулус, крепко обхватив руками уже не такую крошечную ладошку Гарри. — Пожалуйста, пожалуйста, веди себя хорошо. По крайней мере, в течение первого месяца.       Гарри хихикает.       — Я не могу ничего обещать, — шепчет он довольно громко, и Джеймс дает ему подзатыльник.       Когда Гарри и Регулус отходят друг от друга, Джеймс передает Аврору на руки мужа и наклоняется, чтобы обнять их сына.       — Мы серьезно, Гарри, — говорит Джеймс, прижимаясь щекой к голове Гарри. — Веди себя хорошо. И помни, что Рон едет по стипендии, так что не позволяй ему попадать в неприятности, и не позволяй Драко или Тедди тоже попадать в неприятности.       Регулус глубоко вздохнул.       — Но если все-таки попадёте…       — Взять вину на себя и позволить вам двоим разобраться со всем, — заканчивает за него Гарри.       Джеймс улыбается ему, отпуская его.       — Именно, — он целует лоб Гарри один, два, три раза, а потом еще раз, просто так. — Позвони нам, как только прибудешь, хорошо?       — И обещай нам, что не попадешь в большие неприятности, — добавляет Регулус. — Серьезно, любимый, обеспечь нам душевное спокойствие.       Гарри закатывает глаза.       — Да, да, я обещаю, — говорит он и тянется к Авроре. Регулус ставит ее на землю, но Гарри не теряет времени, подхватывает ее и усаживает себе на бедро. — Эй, маленькая ты вонючка, — воркует он. — Я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю.       Аврора хихикает.       — Я юбью тебя босе! — говорит она и хихикает еще, когда Гарри трется носом о ее щеку. — Куда ты уходис?       — В школу, — говорит ей Гарри, и на его губах появляется грустная улыбка. — Но я буду возвращаться каждые несколько выходных, чтобы поиграть с тобой. Ты можешь позаботиться о Ноксе, пока меня не будет?       Аврора послушно кивает, как она всегда делает, когда Гарри о чем-то ее просит.       Она следует за Гарри повсюду, куда бы он ни пошел, как утенок, поэтому Джеймс не знает, что она будет делать теперь. Может быть, будет ходить по пятам за Ноксом или Полумной.       — Апищаю! — восклицает она, затем лепечет что-то, чего Джеймс не понимает, но что заставляет Гарри рассмеяться и снова поцеловать ее в щеку. — Пка-пока!       — Пка-пока! — повторяет Гарри, с удовольствием принимая влажные поцелуи, которые она прижимает к его щеке.       — Ты попрощался со своими дядями? — спрашивает Джеймс у Гарри, когда тот ставит Аврору обратно на пол. Регулус пытается поднять ее на руки, но она качает головой и капризничает, пока он не отпускает ее.       Гарри ухмыляется.       — Да, и дядя Падс дал мне денег побольше. Он сказал, чтобы я веселился.       Джеймс закатывает глаза и смотрит на Сириуса, пока тот сжимает Драко в объятиях.       — Всем на поезд! Последний сигнал, всем на поезд, поживей!       — Черт, блять, — бормочет Гарри, когда ученики начинают спешить к вагонам.       Сердце Джеймса учащенно забилось, и он почувствовал головокружение.       Он не уверен, что готов к этому, но уже слишком поздно менять свое решение, хватать свою семью и везти их обратно домой, поэтому он делает храброе лицо и треплет Гарри по волосам.       — Давай, Хаз. Пора идти, — говорит он. — Мы увидимся через несколько недель, да?       Гарри быстро кивает.       — Не скучайте по мне слишком сильно! — говорит он им, прежде чем уйти быстрыми, тяжелыми шагами.              Довольно странно, что в один момент медсестра протягивала Джеймсу крошечного ребенка, завернутого в желтое одеяльце, а в следующий момент его малыш убегал от него, даже не оглянувшись. Может быть, Джеймсу следовало крепче обнять его, когда у него была такая возможность. Может быть, ему не следовало его отпускать.       — Что он будет делать без нас? — дрожащим шепотом произносит Регулус, его рука с инстинктивной легкостью находит руку Джеймса.       Джеймс осторожно сжимает ее.       — Что мы будем делать без него?       Они заняли место его родителей, не так ли? Поттеры снова стоят на том же месте, где стояли все эти годы назад, держась за руки, прощаясь с сыном и племянниками.       Он почти видит, как Питера передергивает при виде Сириуса и Ремуса, целующихся за колонной, Регулуса, покупающего горстями закуски из автомата, который больше не работает, Пандоры и Эвана, запивающих таблетку-другую водкой из стакана Starbucks — но только Сириус и Ремус стоят прямо за ними, под их мягкими улыбками все еще скрывается тень тех непристойных подростков, которыми они когда-то были.       Прежде чем войти в вагон, Гарри, их маленький Гарри, разворачивается и бросается к ним так же, как Джеймс помнит в его первый день посещения детского сада.       Джеймсу приходится сдерживать слезы, когда Гарри обхватывает их изо всех сил, уткнувшись лицом в живот Регулуса.       Он хотел бы навсегда запечатлеть этот образ, положить его в карман и спасти от безжалостных уловок времени. Он хотел бы, чтобы Гарри и Аврора навсегда остались такими маленькими, чтобы они никогда не перестали нуждаться в папе и папочке. Ему хочется, чтобы они свернулись калачиком на диване и смотрели кино, а не прощались здесь.       Гарри смотрит в лицо папе, уголок его губ кривится в натянутой улыбке.       — Спасибо, что ты здесь, — шепчет он. — Спасибо, что выбрал меня.       Регулус разражается горьким смехом, руки обхватывают лицо Гарри, как будто он самое дорогое, что есть на свете.       — Никогда не благодари меня за это, — говорит он, почти слишком тихо, чтобы Джеймс мог услышать. — Это я должен благодарить тебя за то, что ты выбрал меня, Гарри. Ты лучший сын, которого я мог только попросить.       Ухмылка Гарри расширяется.       — А ты — лучший отец, которого я мог бы попросить, — говорит он, а затем бросает на Джеймса извиняющийся взгляд. — Я настаиваю на этом.       — Я знаю, я знаю, — вздыхает Джеймс.       — Гарри, ты сопливое дерьмо! — кричит на него Тедди. — Нам ещё нужно найти хорошее место подальше от туалетов!       Гарри застонал, уронив руки на бока.       — Я иду! — кричит он, но позволяет Регулусу и Джеймсу поцеловать его в последний раз, прежде чем убежать от них.       — Мы любим тебя! — говорит ему Джеймс.       — Фу, хватит меня смущать!       Регулус смеется.       — Мы так тебя любим!       — Я юбью тибя! — кричит Аврора.       Рон хватает Гарри за локоть и тащит его внутрь поезда, и как только они оказываются внутри, двери закрываются за ними.       Проходит не больше минуты, прежде чем поезд начинает двигаться.       Драко, Тедди и Гарри машут им из окна, заливисто смеясь. Тедди показывает им средний палец, а Джеймс даже с такого расстояния слышит шипение Ремуса.       Хогвартс-экспресс покидает станцию быстрее, чем Джеймс ожидал, оставляя после себя лишь пар и глухое отсутствие детского смеха.       Регулус хихикает, несмотря на себя, и крошечная капелька стекает по его щеке. Джеймс вытирает ее подушечкой большого пальца.       — О чем ты думаешь, Поттер? — мягко спрашивает он.       Глаза Регулуса наполняются слезами, когда он поворачивается к нему и шепчет:       — О нашем малыше.       — С ним все будет в порядке, — бормочет Джеймс. Он обнимает мужа за плечи и притягивает его к себе достаточно близко, чтобы с обожанием поцеловать в висок.       То, как Регулус расслабляется от этого простого жеста, ни капли не изменилось за последние четырнадцать лет.       — Уверен, что так и будет.       Следующие несколько дней будут тяжелыми, Джеймс знает это, но он также знает, что пока Регулус рядом с ним, все будет хорошо.