Любить солнце, дарить звёзды

Лань Чжань живёт в Бостоне недавно. Филиал Гусу Лань здесь существует уже четыре года, однако прежде он навещал его лишь наездами: оценить ландшафт для жилого комплекса «Облачные глубины», сделать расчёты и убедиться, что новые здания впишутся в окружающее пространство и украсят его собой без угрозы для тех, кто со временем заселится в них. И, разумеется, навестить брата с семьёй, которые обосновались тут сразу же, как только идея архитектурно завоевать и этот город получила одобрение совета. Но теперь Лань Чжань приехал сюда насовсем. По крайней мере, на несколько ближайших лет. Конечно, когда ты брат главы корпорации, переезды — не неотъемлемая часть работы, но ему нравится следовать за идеями Сиченя, менять окружение и чувствовать город, в котором раскинутся новые жилые комплексы их компании. Особенно, если выносить соседство с дядей даже в пределах одной страны с каждым годом становится всё сложнее. Так что он выбрал подходящую к его требованиям квартиру и обосновался там всего несколько недель назад, поэтому к нынешнему моменту ещё не знает, где в этом районе магазины и кафе. В исследовательском порыве он заглядывает на обед в первое попавшееся заведение, которое выглядит опрятно. Это оказывается довольно милое кафе-мороженое, где среди прочего подают сэндвичи и кофе, и Лань Чжань не видит проблемы в том, чтобы перекусить здесь перед тем, как пойти изучать окрестности. Он садится у окна в ожидании своего заказа, и мальчик за соседним столом привлекает его внимание. Тот весело смеётся и уплетает за обе щеки жареную картошку и молочный коктейль с невообразимым количеством сладостей на пенке сверху. Лань Чжань любит сладкое, но даже ему кажется это перебором. Рядом с ним вертится мужчина — ровесник Ванцзи или чуть младше — и фотографирует мальчишку с разных ракурсов. Они сидят довольно близко и говорят громко — в кафе не так много людей, поэтому разговор слышно без труда. — А потом мы будем смотреть мультики и обниматься на диване, — деловито говорит ребёнок. — Всё, что захочешь, Редисочка. — И ещё одну порцию мороженого? — радостно вопит ребёнок, измазав нос во взбитых сливках на коктейле. Яркая улыбка мужчины чуть дёргается в ту долю мгновения, пока он размышляет. — Конечно! Только если ты не возражаешь потом пойти домой пешком. У ребёнка загораются глаза: — Гулять? Будем гулять и играть в догонялки? — И покормим птиц крошками, которые взяли с собой, — воодушевлённо кивает мужчина, когда мальчик не расстраивается. — Да, папа, да, я хочу ещё мороженное, и гулять, и кормить птичек! Он с оглушительным шумом вытягивает остатки коктейля яркой трубочкой и ложкой копошится в сладостях на взбитых сливках, опустившихся на дно, пока отец уходит к кассе, наказав мальчику никуда не уходить. Тот стоит у касс, и Лань Чжань не может не разглядывать его потёртые джинсы на размер больше, видавшую виды клетчатую рубашку и взлохмаченные волосы. Заметные мешки под глазами и общая усталость дополняют картину — на мгновение этот человек кажется таким хрупким и таким измотанным, что Лань Чжань признаёт глупым потакание капризам ребёнка: если взрослый так устал, то лишнюю порцию мороженого лучше потратить на билет на автобус. Но мужчина берёт ещё несколько ярких шариков и возвращается с ними к столу, ни слова не говоря мальчику о приоритетах. Тот отпихивает остатки картошки в сторону, и деловито перекладывает ложечкой оставшиеся сливки в миску с мороженым. На взгляд Ванцзи это не очень воспитанное поведение, он бы себе такого никогда не позволил даже в столь нежном возрасте. Но отец не ругает ребёнка, а умилённо наблюдает за его сосредоточенным видом и таскает остатки картошки из тарелки сына. Тот вдруг поднимает глаза: — Папа, а ты не пойдёшь сегодня на работу? — Конечно нет, Редисочка, — улыбается мужчина. — Это твой день рождения, и я обещал, что проведу его с тобой. С одной стороны, Лань Чжань не считает день рождения ребёнка поводом пренебрегать обязанностями, но с другой, его родители никогда не пропускали работу и даже не всегда приходили в их с Сиченем дни рождения. Братья привыкли отмечать только вдвоём. Так что он скорее принимает это как жест заботы, чем безалаберности. Его даже больше расстраивает то, что этот ребёнок — ещё одна жертва занятых родителей. — Но ты всегда работаешь, — подтверждает его мысли мальчик. — Не сегодня, сокровище. И разве я не уделяю тебе достаточно времени каждый день? — он щиплет сына за нос, и тот весело хихикает. Ванцзи наблюдает за их баловством ещё некоторое время, пока не приносят его сэндвичи и чай. Он видит, как ребёнок угощает отца сладостями со своей ложки, как неодобрительно хмурится, когда тот лезет за картошкой (но, как оказывается позже, скорее недоволен тем, что папа ест слишком медленно). Потом взрослому звонят, он просит у ребёнка разрешения ответить и тот с деловым видом отмахивается. «Ни с кем не уходи», — повторяет мужчина и отходит к окну, чтобы ребёнок его не слышал, но из-за этого оказывается ближе к Лань Чжаню. — Я не могу сегодня, у моего сына день рождения, — устало говорит он в трубку. Пока ребёнок его не видит, на лице ни следа улыбки, только безграничная усталость. — Нет, господин Линь, я прошу вас, только один выходной, я же не!.. Что бы ему ни говорили, это заставляет его тяжело вздохнуть, закрыть глаза и устроить пальцы на переносице. — Могу я выйти в ночную смену вместо Джо? О, да, хорошо! Я приду к полуночи! Нет, к десяти не успею, можно, хотя бы… да, да, договорились, я буду в одиннадцать! Он кладёт трубку скорее победителем, но Лань Чжаню кажется, что мужчина сейчас упадёт в обморок. Тот делает глубокий вдох, медленно выдыхает, глядя в окно, несколько раз быстро моргает и налепляет на лицо улыбку, оборачиваясь к сыну. — Ну что, как там твоё мороженое? — бодро и весело кричит он. Мальчик гордо показывает ему почти пустую вазочку. Мужчина смеётся и усаживается рядом, отправляя ещё один кусочек картошки в рот. — Это с работы? — спрашивает ребёнок. — Да, это господин Линь, — спокойно отвечает отец, не пытаясь ничего скрыть. Лань Чжань впечатлён. — Ты пойдёшь работать? — мальчик изо всех сил старается не выглядеть грустным, но ложка по вазочке стучит слишком медленно, чтобы это было правдой. — Нет, а-Юань, твой день рождения только твой. Мы проведём вдвоём весь день! — И пойдём гулять в парк? — Я же обещал! — И будем смотреть мультики на диване? — Разумеется, сколько хочешь! — И я буду спать рядом с тобой? Тут улыбка мужчины снова вздрагивает. — Я буду рядом, когда ты уснёшь, и когда проснёшься утром, — обещает он, целуя сына в макушку. Мальчик ещё слишком мал, чтобы заметить очевидный обход вопроса, поэтому он удовлетворённо кивает и вскакивает из-за стола. — Тогда пойдём! Нам ещё надо многое успеть! Он начинает надевать лёгкую курточку, пока отец уносит пустые вазочки к стойке, снова напомнив никуда ни с кем не уходить. Ванцзи задумывается, почему тот постоянно повторяет эти слова, даже чаще, чем того требуют условия. — Ох, Редисочка, ты уже сам оделся, — умилённо говорит отец, накидывая видавшую виды ветровку, — ну что у меня за потрясающий ребёнок! — Ты много работаешь, поэтому я должен тебе помогать своим поведением, — деловито говорит мальчик, сосредоточенно пытаясь застегнуть молнию. Судя по тому, сколько он копается, в этом он ещё не мастер. — Кто это тебя такому научил, — вздыхает мужчина, очевидно пытавшийся сделать это строго, но не справившийся с умилением. Он присаживается на одно колено рядом с ребёнком. — Бабушка Лю так говорит. Взрослый помогает мальчику с замком на куртке и вытирает его лицо от следов мороженого, когда говорит: — Я много работаю не из-за тебя, Редисочка. Ты ничего мне не должен, ясно? И я люблю тебя, даже когда ты хулиганишь. — Но я не хулиганю, — хмурится мальчик, с детской непосредственностью пропустив такое важное признание. Его отец ярко смеётся: — Ой, простите, господин серьёзный! Разумеется, даже если бы ты хулиганил. Идём? Он встаёт, протягивает руку ребёнку и тот вкладывает свою ладошку в отцовскую. Они выходят вместе, Лань Чжань не может отвести глаз.