Birds of a Feather

      Всякий раз со дня исчезновения Этана, когда случалось что-то плохое, Никкаль думала, что хуже быть уже не может, но каждый раз хуже всё-таки становилось. Этой ночью, к примеру, её едва не арестовали Шамаш и Энлиль и Ияру пришлось её спасать, предложив им себя взамен, как гарантию, что она придёт к ним как только поправится: путешествие в Иркаллу и предшествующее ему ранение были не лучшим, что случалось с её здоровьем.       Они забрали Ияра прямо с Праздника Жизни у всех на глазах, поэтому вечеринка закончилась быстро и все разошлись, чувствуя себя неловко. Никкаль видела, что Ниалл последовал за Шамашем и Энлилем к конюшням, чтобы, как она предположила, в последний раз попробовать договориться – попытка была неудачной. По возвращении он раздал указания преподавателям и ушёл в одиночестве.       Никкаль провела какое-то время с Су пока та варила успокаивающий отвар из трав, чтобы занять себя и сделать хоть что-то полезное. После того как они сами выпили готовый отвар, Никкаль взяла порцию, чтобы отнести Ниаллу и хотя бы попытаться его приободрить (хоть она и сама понимала, что в нынешних условиях это почти невозможно) и поговорить с ним, если он позволит.       Сначала она отправилась в оранжерею, но её двери были заперты и не было никаких признаков чьего-либо присутствия внутри. Решив попытаться ещё, Никкаль пошла тёмными коридорами наверх в его кабинет.       Тихо постучав и обнаружив, что дверь не заперта, девушка зашла, неся в руках кружку с отваром. В кабинете было темно и тихо, но она сразу увидела, что кресло за рабочим столом Ниалла повёрнуто к окну и он сидит в нём, откинувшись. У окна Никкаль заметила Энею, стоящую со скрещенными на груди руками. В кресле для посетителей лежала белая мантия Ниалла от его костюма для Праздника, его меч, коричневый кожаный рюкзак Энеи и пышный букет всевозможных трав.       Они оба сразу же заметили появление Никкаль, но ничего не сказали. Ниалл даже не посмотрел на неё, когда немного повернул голову – вместо этого он смотрел на Энею, и даже в темноте кабинета Никкаль видела это усталое, почти умоляющее выражение его лица: пожалуйста, разберись с этим, сейчас для меня это будет уже слишком. Энея увидела это, посмотрела на Никкаль и кивнула на дверь позади неё, давая понять, что говорить они будут только за пределами этого кабинета.       Никкаль послушно покинула комнату, слыша шаги Энеи, следовавшей за ней в такую же темноту приёмной.       - Что-то ещё случилось? – сразу же тихо спросила Энея, игнорируя все доступные стулья и усаживаясь на широкий деревянный подоконник.       - Нет, я просто хотела проведать Ниалла, - ответила девушка.       Она присела рядом с ней, замечая, что Энея одета в тот самый лёгкий дорожный костюм, в котором она была вчера, когда они впервые встретились. Никкаль вспомнила, как Ияр сказал им, что её не будет на Празднике, потому что вместо этого ей надо разобраться с какими-то делами. Её и Су это скорее расстроило: девочкам было любопытно, что бы Энея надела и как бы они с Ниаллом взаимодействовали во время торжества.       - У тебя очень красивое платье, - сказала Энея с улыбкой, глядя на тёмно-синий наряд Никкаль, и казалось таким странным обсуждать одежду сейчас.       Тем не менее, Никкаль немного смутилась, каким-то образом точно зная, что Энея действительно так считает, и искренне её поблагодарила. Какое-то время они сидели в тишине пока Никкаль была занята поиском способа начать разговор: всё было плохо, и она боялась сказать или спросить что-то не то, хотя Энея абсолютно точно могла предоставить информацию. Она не могла не чувствовать вину за то, что Ияру, который был лучшим другом и Ниалла, и Энеи, пришлось пожертвовать своей свободой, чтобы она ещё немного побыла на воле.       - С Ияром всё будет в порядке, так ведь? – Никкаль спросила шёпотом, удивляясь, до чего беспомощно звучит её голос.       Энея смотрела не на неё, а в окно, и тусклый свет луны сиял в её распущенных белых волосах и заставлял её опаловые глаза сверкать.       - Мы не знаем, - тихо ответила она после секундного сомнения, потому что единственное, в чём она могла не сомневаться – это то, что Ияр может быть уже мёртв.       - Мне так жаль, что ему пришлось сделать это ради меня, я не хотела устраивать ещё больше неприятностей, я…       - Прекрати, - сказала Энея. – Это было его решение, и мы его уважаем. От сожалений нет никакого толка.       Она не казалась злой или раздражённой, хоть и искренне обеспокоенной судьбой своего лучшего друга, а прекрасно зная собственного отца, Энея имела все причины опасаться за его жизнь и благосостояние. В лучшем случае Четверо никогда не должны были узнать, что он ещё жив.       - Как Ниалл? – следом спросила Никкаль, едва удерживаясь от очередной речи о том, как ей жаль.       Энея пожала плечами:       - Не лучшая ночь в его жизни, но и не худшая.       Это звучало не особенно оптимистично, но откровенно, и у Никкаль появилась надежда, что они все справятся с этой ночью. Может быть утром все проблемы магическим образом исчезнут.       - Сегодня Ияр сказал, что Ниалл стал нашим попечителем только потому, что я каким-то образом напоминаю тебя, - осторожно призналась Никкаль, не зная, стоит ли ей об этом говорить.       Энея тепло улыбнулась и, наконец, посмотрела на неё:       - Насколько я знаю, да, это правда.       - Тогда, я думаю, мы четверо перед тобой в долгу. Это сделало нашу жизнь намного лучше. И это объясняет, почему Ниалл терпел столько из того, что я делала и не делала – я даже чувствую себя так, будто пользовалась чем-то, что предназначалось тебе одной.       - Видишь ли, дело в том, что меня не было рядом, как бы сильно он во мне ни нуждался, но ты была и ты дала ему искру надежды и причину держаться – если уж на то пошло, это я твоя должница. И не беспокойся, он прекрасно понимает, что я и ты – две разные души, поэтому всё, что он делал для тебя, предназначалось тебе. Не чувствуй себя так, будто крала что-то у меня.       Никкаль обдумала её слова и добродушно усмехнулась:       - Он буквально взял четырёх сирот по цене одной под своё крыло лишь потому, что я немного похожа на тебя. Мне даже любопытно, что было бы, окажись я твоей реинкарнацией или твоим ребёнком.       Энея тихо рассмеялась:       - Думаю, Ниалл и моя мать бросили бы весь мир к твоим ногам в таком случае, - согласилась она и несколько секунд вглядывалась в её лицо, полностью доверяя экспертизе своих самых близких людей, говорящих, что она на неё похожа. – Прости, я бы определённо знала, если бы успела размножиться за те тридцать восемь лет, так что ты точно не мой ребёнок. Но в крайнем случае я просто заполню и подпишу бумаги на удочерение.       Она сказала это просто, будто не было ничего такого в том, чтобы обсуждать это всерьёз, не говоря уже о шутках, и Никкаль смотрела на неё с удивлением: если её собственные родители отказались от неё, когда ей было всего десять лет, как кто-то может хотеть добровольно её удочерить?       - Есть ли шанс, что у тебя получилось бы убедить Ниалла принять меня обратно в Академию? – спросила Никкаль.       - Зачем? – прямо спросила Энея.       - Академия – мой дом, вся моя жизнь здесь, и у меня ещё много лет обучения впереди. Нет ничего подобного этому месту, и я не хочу покидать его, я всё бы сделала, чтобы остаться.       Энея вздохнула, явно не обрадовавшись этой теме, и немного помедлила, выбирая выражения для ответа.       - Любопытно, что ты вообще говоришь об обучении и о том, какое оно здесь качественное, после того как больше десяти лет провела, выполняя самый минимум от требуемого, - сказала она, и Никкаль почувствовала холодок, бегущий вниз по её спине от этой честности. – Мы обе знаем, что ты не слишком любишь усердно учиться или тренироваться даже если тебе предоставлены все условия и поблажки вроде обучения самим ректором или отсутствия наказаний за нарушение правил. Ты до смерти боишься собственной магии и подавляешь её вместо того, чтобы научиться ею пользоваться. Я рада, что ты хорошо проводила здесь время с друзьями, но в конце концов это – образовательное учреждение, а не дом для вечеринок.       Никкаль замерла, глядя в спокойный блеск голубых глаз напротив. Энея была до грубости честной, и они обе знали, что она права, но девушка всё равно чувствовала себя так, будто ей отвесили пощёчину. Её щёки вспыхнули от стыда, а глаза наполнились слезами. Исключение от Ниалла укололо её так же больно, как сказанное Энеей сейчас.       - Ты также знаешь, что любой студент, не имеющий твоих привилегий, был бы давно исключён уже за половину из мною перечисленного.       Всё самообладание, оставшееся в Никкаль, было направлено на то, чтобы продолжать дышать, беспомощно глядя на Энею и думая, поздно ли просить у неё пощады, если не она завела этот разговор. Старшая из девушек снова смотрела в окно, когда младшая осознала кое-что:       - Ты знаешь всё это несмотря на то, что мы встретились только вчера. Ниалл говорил с тобой о моём обучении здесь, не так ли?       - Не принимай его попытки найти лучший для тебя способ обучения за разглашение личной информации. Достаточно давно уже стало понятно, что система Академии тебе не особо подходит. И, если хочешь мой совет, не цепляйся мёртвой хваткой за учёбу здесь и дай шанс альтернативным вариантам. Этой Академии всего сотня лет, и в течение многих веков до её основания маги находили способы учиться.       - Ну конечно, только уровень Мастера был доступен только для привилегированных. Спасибо за совет, но я готова поспорить, что тебя обучала лично Иштар и что тебе не приходилось искать возможности учиться, как магам из сёл или бедных семей.       Даже если Энею её слова и задели, она не подала виду, хотя Никкаль уже пожалела о том, что сказала.       - Да, какое-то время меня обучала Иштар, но хотелось бы заметить, что это была не самая лучшая или ценная часть моего обучения, - подтвердила девушка, и в её взгляде промелькнула искра чего-то тёмного. Никкаль по своему опыту могла сказать, что времяпрепровождение с Иштар не может быть приятным. – Забавно, что ты говоришь о привилегиях после того, как многие годы наслаждалась особым к тебе отношением в Академии, а основной альтернативный путь в обучении, который для тебя рассматривается – это стать личной ученицей моей матери.       В очередной раз Никкаль смотрела на Энею с удивлением, осознавая, что только что услышала, и пытаясь убедиться, что это не сон. Быть исключённой из Академии, но учиться непосредственно у легендарной Нейт? До вчерашнего дня Никкаль даже не знала, что Нейт – маг огня, но не было никаких сомнений, что она опытна и могущественна. И она готова учить Никкаль только потому, что та немного похожа на Энею?       - Правда? – только и смогла выдавить из себя по-хорошему шокированная Никкаль.       - Правда. Разумеется, никто не стал бы тебя принуждать или переводить тебя без предупреждения, но да, ты действительно можешь стать личной ученицей моей мамы. Должна тебя предупредить, что она не будет продолжать тебя учить, если ты не докажешь, что действительно хочешь учиться и усердно трудиться.       - Не могу в это поверить! – Никкаль улыбнулась, глядя на Энею с абсолютным обожанием. – Для меня честью было бы лишь встретить Нейт лично, не говоря уж о том, чтобы у неё учиться.       Эти слова заставили Энею хитро улыбнуться:       - Вообще-то ты уже встречалась с моей матерью лично. Когда Ниалл и она предполагали, что ты каким-то образом связана со мной, она познакомилась с тобой под прикрытием, чтобы проверить, узнает ли меня в тебя, как Ниалл. К слову, узнала.       - Что, прости?! Ты говоришь, что я виделась с Нейт вживую и даже не поняла этого?! – шептала Никкаль с широко распахнутыми глазами. – Когда это произошло? Как она была замаскирована?       - Я не стану отвечать, чтобы ты сама могла догадаться, - Энея тихо рассмеялась. – Иначе было бы слишком просто и скучно.       Нетерпеливый стон сорвался с губ Никкаль в ответ пока она пыталась припомнить каждого человека, с которым познакомилась за последние четырнадцать лет, и раздумывая, что Нейт могла сделать, чтобы узнать её достаточно хорошо для вывода, похожа ли она на Энею или нет. Су прибьёт её, когда узнает.       Энея терпеливо ждала, пока Никкаль подберёт следующую тему для беседы, и, глядя на небо, заметила, что оно только-только начало светлеть. Рассвет близок, и никто из них ещё не ложился спать.       Глядя на свою неожиданную собеседницу, Никкаль думала о Ниалле, который знаком с Эней с самого раннего возраста и провёл всю свою жизнь рядом с ней. Сегодня на Празднике Ияр обмолвился, что эти двое – живое доказательство тому, что настоящая любовь существует.       - Я могу спросить, как вы с Ниаллом впервые встретились? – спросила Никкаль, определившись, о чём ещё хотела бы знать больше. – Почему-то единственное, что мне приходит на ум – это то, что в Зиккурате есть что-то вроде яслей.       Чтобы не нарушать ночной покой, Энея с большим трудом подавила желание расхохотаться и объяснила, посмеиваясь:       - Наши мамы были лучшими подругами многие десятилетия до нашего рождения, так что их дружба легко прижилась в следующем поколении.       - Хорошо, что ты появилась, - осторожно сказала Никкаль, встречая взгляд голубых глаз напротив и боясь влезть не в своё дело. – Ты будешь очень нужна Ниаллу в эти непростые времена, догадываюсь. Я никогда не видела, чтобы он светился так, как когда ты рядом.       Эти слова немного смутили Энею, и она прикрыла глаза на мгновение, улыбаясь:       - Что ж, надеюсь, заметно, что и я рядом с ним очень ярко сияю.       Так и было, и Никкаль с радостью это подтвердила. Появилось странное чувство, будто она снова школьница, обсуждающая влюблённости со своей лучшей подружкой, совсем как она делала и до сих пор делает с Су. Ещё одной вещью, о которой Никкаль хотела бы дать Энее знать – это то, что она никогда не видела Ниалла с кем-нибудь ещё и не слышала от других, чтобы он с кем-то виделся, но это было уже слишком личным. Никкаль даже не была уверена, какая природа у их отношений: они явно были очень близки, Ияр намекнул, что они – пара, и попросил их, наконец, пожениться – почему тогда Ниалл представил Энею как своего лучшего друга, а не как свою девушку?       Тихий смешок со стороны Энеи отвлёк Никкаль от собственных размышлений.       - Это ценная информация, спасибо, - сказала Энея так, словно слышала мысли Никкаль. – И эти два вида отношений, о которых ты думаешь, не противопоставлены друг другу и легко могут сосуществовать.       - Ты можешь читать мысли, как Ниалл, да? – спросила Никкаль чуть пристыженно.       Энея оставила её вопрос без ответа, но явно наслаждаясь произведённым впечатлением. Если бы только сидящая рядом с ней молодая колдунья знала, как легко её читать – особенно если у тебя за плечами почти триста лет жизненного опыта.       - Что мы будем делать дальше? – спросила Никкаль, не зная, что хотела бы услышать в ответ, потому что ситуация казалась крайне безвыходной.       Вопрос был хороший, и Энея хотела бы, чтобы у неё или у Ниалла был план, но они едва успели обсудить события этой ночи. Ниалл был также весьма далёк сейчас от способности ясно мыслить и принимать хорошие решения, поэтому сегодня ночью она была за главную.       - Прежде всего мы все хорошенько выспимся. День был долгий. Завтра – то есть уже сегодня, через несколько часов, мы встретимся и решим, что делать.       Никкаль кивнула, неожиданно ощущая, как сильно она на самом деле устала – она готова была свернуться калачиком прямо здесь, на полу приёмной, и спать. Это была такая усталость, из-за которой хотелось плакать, как маленький ребёнок, а не разбираться со всеми навалившимися проблемами. Слишком много всего случилось.       - Эй, - тихонько позвала Энея, кладя руку ей на плечо, когда увидела, что девушка вот-вот расплачется.       Очень хотелось видеть этот простой жест как своего рода приглашение, поэтому Никкаль подалась вперёд и уткнулась лбом в плечо Энеи. Это был простой и безнадёжный поступок – мольба о крупице утешения и поддержки от единственного источника, что был в непосредственной близости. Не имея ничего против, Энея крепко обхватила обнажённые плечи девушки своими стройными, но сильными руками и сама прислонилась головой к слегка растрёпанной причёске Никкаль с Праздника.       - Как хоть что-то может стать лучше? – всхлипнула Никкаль.       - Мы со всем разберёмся, ладно? – прошептала Энея в ответ, подвинув руку, чтобы укрыть своей раскрытой ладонью голову девушки, как бы заслоняя её от жестокого мира. – Это не будет быстро или просто, но мы будем держаться вместе и со всем справимся. Всё будет в порядке.       Этих слов Энеи было достаточно на данный момент – для этой минутки слабости незадолго до восхода солнца. Энея не была крупнее Никкаль и выглядела её ровесницей, будучи буквально в десять раз старше, но Никкаль всё равно чувствовала себя так, будто её обнимает кто-то большой, сильный и могущественный, кто защитит её от всего, что могло бы причинить ей вред. Если бы она помнила своё раннее детство лучше, то поняла бы, что именно так ощущаются материнские объятия.       Наконец, успокоившись, Никкаль отстранилась и вытерла остатки слёз со своих щёк. Немного смущённая, она опустила взгляд и увидела давно позабытую кружку с травяным отваром, что всё это время стояла между ними на подоконнике.       - Ой, точно, я принесла это для Ниалла. Это свежий отвар, Су приготовила. Прости, мы не знали, что ты тоже тут будешь. Дашь мне пару минут? Там ещё осталось, я принесу и тебе порцию.       - Не беспокойся, этого хватит, мы поделимся, - Энея мягко остановила её.       - Су сказала, ему нужно выпить это и лечь спать, - Никкаль припомнила совсем необязательную, но добродушную инструкцию от своей лучшей подруги. – Полагаю, это распространяется и на тебя.       - А кто мы такие, чтобы нарушать её указания? - Энея улыбнулась, беря кружку в руки.       Никкаль поблагодарила её за этот долгий разговор и ушла, чувствуя себя по-прежнему выжатой, но достаточно утешенной, чтобы пойти спать. Ночь Энеи была ещё далека от своего завершения.       Когда она вернулась в кабинет ректора, его владелец всё ещё сидел в своём кресле, развёрнутом к окну, подавшись вперёд, уперевшись локтями в собственные колени и спрятав лицо в ладонях. Единственным источником света по-прежнему было окно, поэтому было достаточно темно. Как и всякий раз, когда Ниалл испытывал сильные эмоции, он едва осознанно влиял на воздух вокруг себя своей магией, и сейчас воздух в кабинете казался настолько плотным, что было трудно дышать.       Он поднял голову, чтобы посмотреть на вошедшую девушку.       - Ничего не случилось, мы просто поболтали немного, - сразу же отчиталась Энея. Она направилась к нему, на ходу нюхая отвар в несомой ею кружке и делая глоток: - Девочки приготовили, он едва тёплый, но вкусный.       У Ниалла не осталось эмоционального ресурса, чтобы отказываться пить отвар, и они вдвоём расправились с содержимым кружки в два глотка каждый. Мужчина остался сидеть, снова подаваясь вперёд и упираясь локтями в колени. Энея отставила кружку и встала на колени перед ним, беря его холодные сухие руки в свои и немного их сжимая. На его коленях было достаточно места, чтобы она тоже могла упереться в них своими локтями, что она и сделала.       - Я очень устал, - тихо признался мужчина, глядя в опаловые глаза перед ним. – От ответственности. От принятия неправильных решений. От того, что ничто не идёт как надо с тех пор, как началась та война. От того, что я не оправдываю собственные ожидания и терплю неудачи, хотя никто, кажется, и не замечает.       Энея нахмурилась с сочувствием и беспокойством, сплетая их пальцы и ласково целуя костяшки его пальцев.       - Мы оба знаем, что ты стараешься изо всех сил. Никто не может предвидеть любой исход событий и безупречно делать всё то, что делаешь ты.       - Может, я и стараюсь изо всех сил, но этого недостаточно. Десятилетиями я не мог найти способа рассказать обитателям Академии, что они живут так близко к Иркалле и как опасно здесь может стать. Теперь мои студенты мертвы, потому что не были готовы сражаться с чем-то, чего не должно быть в месте, считающемся безопасным. Самому младшему из погибших не было и двадцати двух, он поступил только в прошлом году.       Он говорил шёпотом, но сквозь эти слова Энея могла слышать, что его сердце бьётся подобно напуганной птице в клетке и как его разум кричит: я не справляюсь – я не справился. Взгляд его ярких зелёных глаз был пронизывающим, потому что он доверял ей настолько, что мог поделиться с ней всем, чем угодно – даже чем-то настолько мрачным и безнадёжным. Энея чувствовала, что воздух в кабинете движется подобно тяжёлым морским волнам в шторм. Дышать было сложно, но она и не думала убегать.       - Ниалл, - позвала она, поглаживая тыльную сторону его ладоней своими большими пальцами, - любимый мой, я знаю об этом и мне так жаль. Это ужасная цена и такой отстой, что поверить сложно. Мы всегда будем помнить, что случилось, и выучим этот урок вместо того, чтобы упиваться сожалениями, потому что впереди долгий-долгий путь, и я обещаю, что мы шаг за шагом пройдём его вместе, пока всё не придёт в норму. Ты и я. Как мы делали уже много раз. Если чувствуешь, что тебе придётся взвалить вес всего мира на свои плечи, то я понесу его вместе с тобой. Я готова быть в равной с тобой степени ответственна за все обязательства и решения, и мы блестяще со всем справимся. И, пожалуйста, не думай, что ты не справляешься, потому что это совсем не так. Ты смелый и сильный, ты заботишься о других, и я очень тобой горжусь.       Слушая её в полной тишине и хватаясь за каждое слово, Ниалл только теперь осознал, что его магия не даёт нормально дышать в этом тёмном кабинете, и постарался успокоиться сам и оставить воздух в покое. Затем он неспешно поцеловал каждый пальчик Энеи, думая обо всём, что она сказала, и изучая её красивое лицо будто он никогда не видел его настолько отчётливо. Видно было, что она переживает за него, но вместе с тем точно знает, что делать. Она удерживала его на земле со всей присущей ей нежностью, когда ветра тревоги готовы были его унести. Её любовь была чем-то, в чём он никогда не мог усомниться, так же, как и сам знал наверняка, что всегда её любил и будет любить её до бесконечности.       - Я даже для тебя не делаю достаточно, - сказал он с душераздирающим неверием. – У меня есть эта привычка всё переводить на себя, ты знаешь. Я концентрируюсь на том, как твоё исчезновение повлияло на меня, будто не виню себя за то, что это случилось. Твой мир тогда тоже рухнул, и тебе пришлось справляться с этим тяжёлым и травмирующим событием одной, заботясь о нас обоих. Я был настолько поглощён своей скорбью, травмами и оцепенением, что за без малого три недели не заметил, насколько тебе плохо и тяжело. Рядом с тобой кроме меня никого не было, и я ничего не сделал, чтобы тебе помочь – я даже не заметил, что тебе нужна помощь. Той ночью ты оставила меня в нашей постели, чувствуя себя так, будто ты совсем одна и теряешь рассудок и единственный выход – это сбежать, оставляя всю свою жизнь позади, и исчезнуть…       Ниалл сделал паузу, и они оба знали, что он не смог бы произнести вслух: что если бы вместо временного прекращения существования единственным выходом, который Энея бы тогда нашла, было самоубийство. Она отсутствовала лишь временно. Самое худшее и необратимое не случилось.       Внимательно слушая его, Энея склонила голову и отвела взгляд, вспомнив то опустошающее одиночество, ужасающее чувство ускользающего рассудка и отчаянную необходимость выбираться из всего этого. Разговоры о её исчезновении были повторяющимся событием: они много раз обсуждали его со всевозможных точек зрения, решив, что будут говорить об этом, пока оба не примут случившееся и будут готовы двигаться дальше. Знали, что до тех пор эта тема будет рано или поздно всплывать раз за разом.       - Мы квиты и всё в порядке, - Энея, наконец, посмотрела в глаза своего возлюбленного, мягко улыбаясь. – Всё хорошо, что хорошо кончается, если в итоге мы вместе, так ведь?       Ниалл отразил её улыбку в знак согласия, и какое-то время они просто влюблённо смотрели друг на друга. Ясное предрассветное небо готово было окраситься в яркие краски восхода.       - Хотела бы я оказаться рядом с тобой раньше, до того, как ситуация настолько ухудшилась, - призналась Энея, возвращаясь к последним событиям.       - Да, признаю, мне стоило связаться с тобой и попросить приехать на пару недель раньше, возможно, сразу после того, как Этан исчез.       - Я не совсем это имею в виду. Я бы хотела постоянно быть рядом с тобой вместо скитаний по свету, чтобы ты всегда мог рассчитывать на моё непосредственное участие, как и я на твоё, если что-то случится. Я бы хотела жить в Академии с тобой.       В ответ Ниалл грустно улыбнулся:       - Ты знаешь, что тебе незачем отказываться от своих планов и исследований мне в угоду. Я не хочу красть твою свободу – я давно уже перерос эту стадию эгоизма. Пока твой путь снова и снова возвращает тебя ко мне, этого достаточно.       Энея вскинула бровь, выказывая скепсис касательно этого высказывания и как бы спрашивая: достаточно ли? Затем ей потребовалась пара мгновений, чтобы собраться с духом и спросить уже вслух:       - Что, если я действительно этого хочу? Что, если я хочу официально вернуться к своей жизни, в кои-то веки осесть и жить с тобой?       Видят Пятеро, в тайне она боялась, что Ниалл не хочет видеть её настолько часто и ему вполне комфортно при текущем положении вещей.       Сначала Ниаллу нужно было убедиться, что он не спит и всё понял правильно, что Энея действительно стоит перед ним на коленях, держа его руки в своих, в конце этой долгой отвратительной ночи и говорит, что хочет того, на что он так надеялся. На несколько мгновений повисла тишина.       Когда взошло солнце, он смотрел на неё.       Энея смотрела на лицо своего возлюбленного, очарованная тем, как оно выглядит в самом раннем свете восходящего солнца – усталость и приятное удивление, блестящие зелёные глаза, шрам, пересекающий его левый глаз, длинные вьющиеся светлые волосы. Они были знакомы всю жизнь – почти триста лет, – но время от времени всё ещё смотрели друг на друга как в первый раз, снова и снова влюбляясь.       Поддаваясь этому чувственному и неизбежному порыву, Ниалл выпустил руки Энеи, чтобы ухватиться за её плечи и потянуть на себя, вынуждая подняться с колен и тут же приземлиться на его колени. Он оставил смазанный, но оттого не менее страстный поцелуй на её губах, прежде чем прижать её обманчиво-хрупкое тело как можно ближе к себе своими сильными руками. Энея сразу же узнала эти объятия: их историю можно было пересказать в формате хронологии ситуаций, когда они вот-так обнимали друг друга, словно боясь, что погибнут, как только разомкнут объятия. Подобный случай был, к примеру, почти два года назад, когда она вернулась к нему после тридцативосьмилетнего отсутствия.       - Пошли спать? – предложила Энея спустя какое-то время, чувствуя, что они могут уснуть прямо тут, в кресле. – День будет долгим, а мы ещё не закончили тот, что уже вчерашний.       У Ниалла не было ни одной причины отказываться, но он не мог её сейчас отпустить: казалось, если между ними появится хоть сантиметр расстояния, он тут же распадётся на мелкие кусочки, так что он лишь помог девушке подняться, прежде чем снова притянуть её к себе. Бережное давление его ладоней на её талии подсказало Энее, что он хочет сделать, и она послушно позволила ему себя поднять, оборачивая свои руки вокруг его шеи, а ноги – вокруг его пояса, чтобы ему было удобно её нести. Грудь к груди. Его роскошный белый костюм для Праздника и её простой наряд для путешествий. Переплетённые, чтобы ни одна сила в мире не способна была их разделить.       Всю дорогу от своего офиса до своих покоев Ниалл прошёл, неся Энею вот так – даже если бы он пошёл не потайным ходом, соединяющим эти помещения, а у всех на глазах, он всё равно бы нёс её.       В его – их – спальне им пришлось отлучиться друг от друга, чтобы подготовиться ко сну, что они и сделали вместе: сначала избавились от покрывала, потом помогли друг другу избавиться от одежды и переодеться в одежду для сна, что было бесконечно интимным без какого-либо сексуального подтекста. Энее не особенно нужна была помощь, поскольку её наряд был простым и практически без аксессуаров, но затем она раздела Ниалла точно так же, как помогала ему выбрать наряд для Праздника и одеться около двенадцати часов назад, убеждаясь, что все оставленные ею прошлой ночью засосы и следы от укусов на его теле надёжно сокрыты, и смеясь над этим вместе с ним.       Небо было почти голубым, когда они, наконец, добрались до постели и устроились в импровизированном гнезде из подушек и одеял, обнявшись.       - Не беспокойся ни о чём и просто спи, - прошептала Энея, ложась выше на подушке, чтобы Ниалл мог уткнуться лбом в её шею и спрятаться от всего мира. – Я присмотрю за Академией.       - Спасибо, - он ответил. – Разбудишь меня около десяти, пожалуйста? – попросил он следом, не имея понятия, сколько сейчас на часах и как много времени они могут потратить на сон, но точно зная, когда ему нужно возвращаться к исполнению своих обязанностей ректора.       Разумеется, Энея согласилась, а потом ласково целовала лицо и голову Ниалла и шептала ему на ухо приятные нежности, пока он не уснул. Когда она сама, наконец, смогла предаться беспокойному сну, большинство обитателей Академии уже просыпались. Новый день начался.