Если любишь - отпусти

Встать было очень трудно, но всё же Подоляку это удалось. Голова кружится от выпитой бутылки алкоголя, стук сердца отдается в голову, в ушах гул, но его любимый важнее всего этого. Он идет по квартире, шатаясь и покачиваясь из стороны в сторону, ноги едва его несут. Подоляк подходит к двери, опираясь на неё обеими руками, и пристально смотрит в глазок. Это он. Его любимый. Он вернулся. То есть, стоп. Какое вернулся? Куда? К кому? К человеку, из-за которого всё это происходило и происходит? -Миша! Миша, открывай, я знаю, что ты дома! Миша!!!! Если ты не выйдешь – я выломаю дверь, ты же меня знаешь! Твою мать, Подоляк! Ты достал меня своим молчанием! Что происходит?! Что случилось, м?!! – от услышанного в Мишином сердце что-то йокнуло, ему хочется просто наплевать на всё это, на все эти знаки, проблемы, просто открыть дверь и обнять его. Просто обнять. Разве это много? Он в немом крике открывает рот, стараясь быть потише, но о какой тишине может идти речь, когда два любящих сердца расстаются?! Когда любовь настолько велика и безгранична, что ради счастья и спокойствия одного другой пошёл на такую жертву? Он закусывает губу до крови, мысленно обвиняя себя во всех возможных грехах, не слыша того, что сейчас говорит ему Арестович. -Миш…Миша…Миша… - но Миша его не слышит. А даже если слышит, то не откроет. Ни дверь, ни своё сердце. Никому и никогда. Потому что если он сейчас откроет дверь – то не сможет устоять перед таким Арестовичем. Перед Арестовичем, которого он сам испортил. Теперь они оба разбиты, их жизни уничтожены. Раньше друг без друга они не могли прожить и дня, а теперь придётся так жить всю жизнь. До конца своих дней. Каждому из них. И всё просто из-за того, что никто из них толком даже объясниться не может. – Михась? – от этого слова Подоляк замер на мгновенье. Ведь именно так он его назвал тогда. Когда их уста впервые слились воедино. **** Флэшбэк Чудесное февральское утро. Наулице мороз, но не сильный, так что сегодня Подоляк одел свою любимую чёрную толстовку, джинсы, которые просто идеально прилегали к его изумительным ножкам, а поверх было серое пальто, кое они когда-то купили вместе с Арестовичем, когда по пьяни зашли в какой-то бутик и скупились там чуть ли не на всю зарплату. Вспомнив эту «замечательную» историю, он невольно улыбнулся, ведь каждое воспоминание, связанное с Алексеем, вызывало у него улыбку и так грело внутри. Каждое, кроме того самого первого вечера их знакомства, за что Леша успел уже извинится миллион раз. Но всё же это было очень неприятное и достаточно глупое событие, которое Подоляк вспоминал очень часто почему-то. С тех пор прошло уже полгода. За это время они с Лешей успели наладить свои отношения и сдружиться. Но иногда проскальзывало что-то большее. Или это только так кажется? А хотя, какая разница? Главное, что им обоим это нравилось. Невольные касания заставляли вздрагивать их обоих. Однажды, когда Миша остался в Офисе Президента допоздна (так как Ермак завалил его очень важными отчетами, которые ждал от него сам Зеленский) и уснул, Леша переложил его на диван и укрыл пледиком. Всё это выглядело настолько мило, что на мгновенье он задумался над тем, что они были бы прекрасной парой. Но у Арестовича уже есть жена и дети. Разве этого ему мало? Он не задумывался над ответом. А стоило бы. Ведь Подоляк думал об этом каждый день. Он ждал его появления в Офисе, его иногда пошлых намеков, его смс с добрым утром, его звонков по ночам. Всё это заставляло Михаила забыться на мгновение и просто наслаждаться этими прекрасными мгновениями. Мгновениями, проведенными вместе. Миша давно уже понял, что его безумно тянет к этому человеку, он давно уже понял, что этот человек ему нравится. Но надеяться на что-то большее, чем звонки и смс он не смел. Так как понимал всю сложность ситуации. Из таких чудесных мыслей Подоляка отвлекает какой-то шорох в его кабинете, к которому он уже подошел. Дверь открыта, внутри кто-то копошится. Кареглазому становится не по себе, сердце уходит в пятки, он ничего не может сделать, кроме как просто стоять и наблюдать. В силуэте мужчины он узнаёт знакомую фигуру и решает приоткрыть дверь. Когда дверь открывается, к нему поворачивается Арестович, пряча что-то за спиной обеими руками. -Ох, бляха, Льоша, як же ти мене налякав…. – наконец-то Миша может спокойно выдохнуть, он закрывает свои глаза и старается выровнять дыхание после пережитого, - ах ти ж негідник! – Михаил сжимает свои ручки в кулаки и невольно начинает бить ими в грудь своему собеседнику. -Ну все-все-все, заспокойся, краще поглянь, що я тобі приніс, м? – Алексей достаёт руки из-за спины, в которых держит красивый букет из ромашек и гипсофилов. – Мммм? – самодовольно смотрел на букет Арестович, краем глаза поглядывая на реакцию Подоляка. -Звідки ти… Божеее, Льооошааа! – выхватив букет из рук мужчины, кружился по комнате темноволосый. – А як вони пахнуть, мммм! Це запах мрій, - сам не ожидая от себя подобного, наслаждался запахом цветов Мишенька. -Ахах, зі святом, Міш, - сказал Арестович, указывая на стол, на котором стоял праздничный пакет с чем-то интересным внутри. -Тобто? Ееее, а яке сьогодні число? -16-те, любий…. Кхм, тобто.. тобто.. тобто да, - Алексей не хотел так рано раскрывать карты, но раз уж так случилось, почему бы и нет? Тем более, в день рождение Подоляка. Он достаточно давно уже испытывал симпатию к этому человеку, но боялся даже самому себе признаться, что он ему не просто нравится. А ЧТО ОН ВЛЮБИЛСЯ В ЭТОГО СОБЛАЗНИТЕЛЬНОГО ЧЕРТЁНКА. Чертёнка, который сейчас с таким милым интересом заглядывает в пакет, дабы узнать, что же там находится. -Олексію Миколайовичу, дозвольте запитати, звідки ви знаєте про… Про те, що я просто обожнюю вишневий торт?!!! – принялся его обнимать Михаил Михайлович. -Хммм, тільки торт? – с некой пошлой улыбкой, но в тоже время и грустной, стал заглядывать Алексей в карие глаза своего любимого. Подоляк хотел увернуться от ответа, но ему не дал этого сделать Леша, который тем временем очень крепко сцепил свои пальцы на его талии, тем самым прижав к себе настолько близко, что дыхание каждого из них обжигало кожу друг другу. -І вас теж, мій любий, - раскрасневшись до невозможного, сказал ему прямо в лицо Подоляк. А что скрывать? Если уж на то пошло – то Миша тоже не дурак и прекрасно замечает, КАК на него смотрит Алексей, КАК Алексей ведёт себя, когда видит его. Поэтому он решил забить на всё и просто узнать, какова будет реакция. А что, если это взаимно? Михаил не простит себе, если не узнает этого. -Михась… - не смог удержаться Арестович, видя, как его любимый застеснялся после этих слов и решил сам сделать первый шаг, накрыв его уста своими. Сначала они оба были в ступоре и не понимали, что произошло за эти несколько секунд, но потом Миша всё-таки поддался своим чувствам и ответил ему взаимными действиями. Руки Арестовича всё сильнее сжимали пальто Подоляка и не собирались ослабляться ни на секунду. От этих просто безумных действий у каждого из них появились миллионы бабочек в животе. Было такое чувство, будто это вообще их первый поцелуй в этой жизни. Даже Арестович, который всегда был так уверен в себе и своих действиях, сейчас был словно в тумане. Одна ладонь Михаила плавно ложится на шею Алексея, кожа которой просто до невозможности горячая. Вторая же плотно прилегает к щеке мужчины напротив, которая немного поросла щетиной. Но именно это так заводило Мишеньку. Оторваться было невозможно, дыхание уже давно сбилось к чертям, но им обоим было так плевать. Этот сладкий вкус губ любимого человека не сравнится ни с чем. Как и это чувство. Чувство любви. Безграничной любви друг к другу. Целоваться с человеком, зная, что он тоже тебя любит – что может быть лучше? Разве что прожить всю жизнь с этим человеком. И в горе, и в радости. Но сейчас они еще не знают, что, увы, это им не суждено. Или всё-таки суждено? Кажется, этот момент длился вечно, прекращать совсем не хотелось, но, когда они уже стали просто-напросто задыхаться от нехватки воздуха, Арестович медленно начал отпускать свои руки со спины любимого. Подоляк же тем временем начинает потихоньку осознавать то, что произошло, в его голове проплывают в один миг сотни картинок и разговоров, которые ожидают его сейчас за то, что он поддался своим чувствам. Зачем он только это сделал? Но Леша не даёт мрачным мыслям Михаила развиваться далее и просто обнимает. Обнимает так, как его никто и никогда не обнимал. -Я люблю тебе, Михась…. -Я т-теж тебе люблю, Льош, - ответил темноволосый глядя ему в глаза с такой невыносимой грустью, что хотелось заплакать вместе с ним. -Ну.. ти чого? Що сталося? Тобі не сподобалось? -Ні-ні-ні, т-ти що? Мені ТАК сподобалось, Льош… -А що тоді? - в ответ Арестович конечно же ничего не услышал, так как Миша привык скрывать свои настоящие эмоции. Он привык держать в себе все свои чувства, какими бы желанными и горячими они не были. Алексей знал об этом, поэтому ему не хотелось, чтобы так было и сейчас. – Я знаю, це було несподівано і, можливо невчасно, але я не зміг стриматись, вибач…. -Ну що ти таке кажеш? Яке невчасно? Якщо чесно, я теж вже втомився терпіти…. Я ж так тебе люблю, Льоша! Ти навіть не уявляєш! -А я то як тебе люблю, Михасику..я.. ти що, плачеш? Нууу, ти чого, маленький? - Арестович взял его лицо в свои ладони, большими пальцами касаясь влажных дорожек под глазами и попутно мягко целуя эти места. -Н-нічого, в-все добре…. – Миша снова решил соврать. Вернее, не соврать, а просто недоговорить. А зачем Алексею знать то, что чувствует он на самом деле? Подоляк прекрасно понимал их положение и знал, что оно никак не изменится. Так зачем же тогда ещё сильнее привязываться к нему, тем самым разбивая свое сердце? Но ведь он ещё не знал, что в тот момент задумал ради него Алексей. Он всю жизнь свою собирается поменять ради него. -Ми-ха-ся. Ти ж знаєш, як я не люблю, коли мені брешуть, м? – на что кареглазый охотно закивал, - ну? Тоді чого ми мовчимо? Я тебе кохаю, ти чуєш мене? Ти розумієш, що це значить? – но Подоляк ничего не отвечал, а стал плакать ещё сильнее. Просто тихо, беззвучно плакать. – А це значить, що ми тепер будемо разом, так? Якщо ти звісно, теж мене любиш. М? Михасику? -Ну що ти таке кажеш, дурний? Звісно, я тебе люблю. Більше за життя, - каждое слово давалось Михаилу трудно, ведь сдержать свои всхлипы, предвещающие истерику, было не так уж просто. -Ну тоді ти зараз заспокоюєшся і ми йдемо їсти тортик, та? Моє ж ти сонечко, не плач, все буде добре, - после этих слов Алексей снова накрыл его губы своими, но уже не так, как в первый раз. Это было гораздо страстнее и жаднее. Такое чувство, будто он хотел его съесть, как Миша свой любимый тортик. Подоляк боялся отпустит его хотя бы на секундочку. Боялся, что всё это окажется сном и не будет никаких «разом», никаких завтра. Поэтому он старался запомнить каждую секундочку этого момента. Каждое прикосновение, каждый стук сердца, каждый рваный вдох. Он шумно выдохнул прямо в губы Леше и закрыл глаза. Несколько секунд и их языки сплетаются, становясь одним целым, как эта парочка. От неожиданности того, что он сам сделал, Миша смущенно улыбнулся, но всё-таки продолжил изучать всю глубину своего любимого. Ведь это приносило такой кайф и сносило крышу обоим. Арестович не был нисколько удивлён таким действиям Миши. Ведь он давно понял, каково это «сонечко», когда он что-то задумает. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как просто наслаждаться моментом. Впереди их ждёт ещё много таких моментов. Жарких и страстных, нежных и любящих, простых и таких желанных. **** Конец флэшбэка -Миш. Миша. Мишенька, открой дверь, пожалуйста, нам надо поговорить. -Нет…. -Но почему? Что я сделал не так, объясни? Я никуда отсюда не уйду, пока ты не объяснишь мне причину! -Я. Я всему причина. Всё, Лёш. Это всё. Пожалуйста, уходи. -Нет-нет-нет! Ну, с чего ты взял, м? Михасик, пожалуйста, открой мне дверь… Давай поговорим спокойно, без эмоций. Ты просто объяснишь всё мне, а я тебе. Давай вместе найдём выход, пожалуйста! Я тебя прошу, нет.. я тебя умоляю, Миш, не бросай меня, пожал…. -Нет больше никаких «нас», нет больше никаких «вместе», Леш, пойми ты уже наконец, что без меня тебе будет лучше. И уходи. Пожалуйста, Лёш. Уходи…, - сам поражаясь своей жестокости, сказал Подоляк любимому. Что он делает? Зачем всё портит? А может и не портит. Может оно и правда к лучшему. -Хорошо, я уйду. Но только для того, чтобы остыть. Завтра я вернусь и тогда мы точно поговорим у тебя в квартире, уж поверь. Я кохаю тебе, Михась…, - Лёша и вправду ушёл, оставив после себя возле двери Михася его телефон. Миша открывает дверь спустя несколько минут, чтобы проверить, нет ли там никого, но натыкается лишь на свой мобильный, лежавший на пороге. Он тихо спускается, забирает его, закрывает дверь, идёт в спальню, садится на кровать, с которой связано столько всего. «Господи, яка ж я паскуда, га?! Нащо я тільки взагалі з’явивсь на цьому світі? Нащо я тоді взагалі треба, якщо я тільки те і роблю, що псую всім життя? Навіщо, навіщо, навіщо взагалі мені жити на цьому світі? Раніше я це робив хоча б заради Льоші, а тепер що? Сам все розвалив, ось тепер і получай, Михась. Що ж тобі не сиділося вдома тоді, в той твій день народження, який просто став точкою відліку нормального життя для ще однієї людини? Людини, яка тобі дорога. Людини, яку ти кохаєш до безтями. Бачиш, до чого це твоє кохання довело? Ти зіпсував життя ще одній людині, Михась. Ти і тільки ти у всьому винен. І Льоша ще мене виправдовує, каже, що це не так. Боже, за що йому все це, га? За що моєму коханому такі нещастя? Та які там нещастя, що ти верзеш, дурнику? Це ж у нього тепер цілковиті страждання будуть, а не життя. І все через мене. Через мою дурість. Через те, що я не зміг просто переступити через свої бажання і послухатися мозок, а не серце. Але тепер все. Вже пізно, Михась. Яке це зламане життя на твоєму рахунку, м? Соте? Ідіот ти, Михась. І-ді-от.» Сейчас почему-то Миша ничего не чувствовал. Он был полностью разбит. Да плевать он хотел на себя, главное, что Леша ушёл. Навсегда. И больше он его не увидит. Подоляк больше не будет приносит ему боль своим присутствием, своим голосом. А то, что Леша там обещал прийти завтра – это ничего. Всё равно они больше не увидятся. По крайней мере, в этом был более чем убеждён Подоляк. **** Миша улегся на их кровать, скрутился в клубочек вместе с смартфоном и стал просматривать их общие фото. Вот эта вот, например, сделана в тот самый его день рождения. Когда Подоляк был настолько глуп, что поверил во всё это. Поверил в то, что они смогут быть вместе. Поверил в то, что на этот раз судьба наконец-таки сжалится над ним и его любимым Лешей и позволит им просто любить друг друга. А вот это они фоткались в первый день войны. 24.02.2022, ровно в 6 утра…. Когда вся страна проснулась от звуков взрывов, воздушной тревоги, криков детей и женщин. В тот день, который стал точкой обратного отсчета для многих граждан Украины. Эта вот сделана спустя несколько недель. Когда стало ясно уже всем, даже в россии, что никакого Киева за три дня не будет, а уж тем более и Львова. Вот они, два довольных кота смотрят в объектив Лешиного айфона. Арестович тогда ещё выложил эту фотку себе на канал, хоть как бы этому не протестовал Михаил. А вот этой фотки ни на канале у Арестовича, ни у Миши, ни где-либо ещё в интернете не было. Потому что это личное. Уж слишком личное. «А, це тоді коли ми були п’яні вщент, а він ще й додумався мене вивести на фотку. О-йой, я тут без футболки. Це тому що ми тоді грали в карти на роздягання. Взагалі, я цей вечір смутно пам’ятаю…. Еге-ж, Міша, ще б пак, як ти можеш його пам’ятати, коли ви тоді випили пляшку коньяку, ще й віскі зверху? Зате ніч я пам’ятаю добре. Навіть дуже…. Краще б не пам’ятав. Він тоді вперше попросив мене бути зверху, а я був настільки п’яний, що згодився. Господи, Міша…. Що ти наробив? Про що ти думав взагалі, коли вирішив його покинути? Тим паче, в такий важкий час. У ВІЙНУ, МІША!!!! Ти чудовисько. Таким, як ти не місце в цьому світі.» Он решает набрать Алексея. Чтобы услышать его голос. В последний раз. Уходить, не попрощавшись, было страшно. Он нажимает на трубочку и набирает цифры, которые давно выучил наизусть. -Міш? Міш, це ти? Михасику, ну не мовчи ти, будь ласка, скажи що-небудь? Міша! Міша, ти чуєш мене? Будь ласка, не мовчи, Михась! – но Миша даже не собирался отвечать. А зачем? Что он ему ответит? Прости? Да это слово никогда не исправит то, что наделал Подоляк. Оно никогда не исправит то, что пережил Леша. Да и нужно ли что-то исправлять? Зачем? Ради чего? Чтобы потом стало ещё хуже? На фоне он слышит знакомую до дрожи песню: Обійми мене, обійми мене, обійми Так лагідно і не пускай…. Обійми мене, обійми мене, обійми Твоя весна прийде нехай…. -Міша, що я маю зробити, щоби ти мене пробачив? М? Не мовчи, будь ласочка…. Міш… Скажи мені, що я маю зробити…. Будь-яка умова, будь-що! Хочеш, ми будемо весь час проводити разом, щоб ти не думав, що я тобі зраджую? Хочеш? А хочеш ми махнем на все і поїдемо далеко-далеко, де будемо тільки ти і я? Ну що ти хочеш, Михасику, скажи мені?! Я зроблю все, що завгодно! «ЧОМУ. ТАК. БОЛЯЧЕ. ГА?!!! Господи-боже ж мій, він ще й пробачення у мене просить! Він! У мене! У людини, яка зіпсувала все. Все наше щасливе життя. Це я маю просити у тебе пробачення, Льош. Але таке не пробачається, я знаю.» -Льош.. Льоша…. П-пробач мені, будь ласка. Господи, Льоша, пробач! Я…. я так тебе кохаю. – на этих словах Мишино сердце просто разрывается и он не может больше ничего сделать, кроме как отключить звонок. После того, как он убедился, что его уже никто не услышит, он решает дать волю своим эмоциям. Он рыдает. Просто рыдает навзрыд. Михась ничего не может с этим сделать. Уже слишком поздно что-то исправлять. Слишком поздно что-либо говорить. Ему просто хочется, чтобы его обняли. Просто обняли, прижали к себе и успокоили со словами «все буде добре». И он хочет всего этого только от одного человека. Человека, от которого он уже больше никогда этого не услышит. Осознание того, что всё это происходит из-за тебя – убивает. «Льоша…Льош…Льош, мені так погано без тебе. Я не знаю, що мені тепер робити. Я не знаю, як мені далі жити. Та й чи має взагалі жити людина, яка стільки зла принесла на цей світ? Гадаю, що ні. Я маю виправити те, що ще хоча б можна виправити. Я маю піти. Назавжди. І тоді всім стане краще. А особливо тобі, мій коханий. Пробач. Благаю, пробач. Льош, я сподіваюсь, що ти колись все-таки мені пробачиш і зрозумієш, чому я так вчинив.»