Если любишь - отпусти

Алексей приходит домой, закрывает дверь и начинает заглядывать в каждую комнату, словно ища что-то, что могло бы помочь ему, а главное, Михасику. У Арестовича была большая, просторная трёшка на окраине Киева. Но и это не мешало тому, что стоит она больше миллиона. Ведь ремонт здесь был сделан реально капитальный. Каждая комната была по последнему писку моды, как говорится. Да…. Да кому эта мода теперь нужна? Без Мишеньки так грустно и тихо. Тихо. Как в гробу. Вот прихожая, в которой Подоляк всегда встречал его, уставшего, как пса, с работы. Тянулся к нему за поцелуем, ведь был ниже его сантиметров на 10 примерно. Но Леша всегда, каким бы вымотанным и злым не был, отвечал ему взаимностью, ведь понимал, что Миша уже все глаза проглядел, ожидая его. Теперь он знает об этом, как никто. Леша плавно переходит в кухню, на которой он готовил Михаилу завтраки и приносил ему прямо в постель. Он тогда ещё так смущался и говорил, что не стоило. Но зато как приятно было наблюдать за этим милейшим созданием, когда он кушал всё до последней крошечки, ведь знал, как Алексей старался. Для него. Для его любимого Мишеньки. А вот и ванная. **** Как-то раз после очередного трудового дня Арестович вернулся домой раньше обычного. Михаил как раз сидел в этой белоснежной ванне, наполненной горячей водой доверху, сверху плавала пена, которую он старался красиво выложить, сам не знает, для чего. За всей этой чудесной картинкой наблюдал Леша, слегка приоткрыв дверь в комнату. Вот она, его любовь. Сидит здесь, покорно ждёт Лешеньку и прихорашивается перед его приходом. Ведь Подоляк знал и знал прекрасно, что Алексей просто обожает его запах. И вдруг в голову Арестовичу пришла неплохая идея. Он, не отрывая своего взгляда от обнаженного и такого влажного торса своего кареглазого любимого, снимает с себя сначала этот офисный пиджак, после - рубашку, ну а потом на пол летят джинсы, которые так надоели темноволосому за этот день. Он бесшумно заходит в комнату, попутно снимая с себя всё, что не успел за дверью. Миша просто с открытым ртом смотрит на своего Лешеньку, ведь он не ожидал такого поворота. Но сказать, что он был против – нет. Никогда. Подоляк так был благодарен Богу и судьбе за то, что он наконец познал это чувство. Чувство истинной любви. Такой чувственной и такой безграничной любви друг к другу. Иногда по ночам он просто лежал и молился. За себя. За своего любимого. За них. Он так любил его. Так любил. Почему любил? И сейчас любит. И всю жизнь будет любить. Вернее, то, что от неё осталось. Даже на том свете он о нём не забудет. Никогда. Но сейчас, именно в этот момент, когда напротив него стоит полностью обнаженный Алексей, ему безумно хотелось отдаться ему. Полностью и без остатка. Впервые такое сильное желание поселилось внутри Подоляка. Леша погружается в воду, садясь напротив своего любимого кареглазика. Вода скрывает всё то, что так хотелось видеть. Так хотелось почувствовать. К чему так хотелось прикоснуться. Арестович прекрасно понимал, чего сейчас хочет Мишенька, ведь сам уже просто не может сдерживаться. Он выпрямляет свои ноги, которые попросту не чувствовал уже, пальчиками прикасаясь к такой тёплой и такой мягкой, после долгого пребывания в воде, кожице Подоляка. Напряжение ниже пояса чувствует каждый, в этот момент Михаил томно стонет, откидывая голову назад и так пошло закусывает свою губу. Алексей же лишь коварно улыбнулся и продолжил нежить в водичке коханого Михася. **** Постояв немного посреди пустой комнаты, он вышел и пошел дальше искать. Что он должен был найти – одному Богу известно. Но Арестович знал, что что-то всё-таки должно быть. Что-то он должен был найти. Что-то, что подскажет Алексею, как быть и что делать дальше. Ведь он так хочет его вернуть. Своего Михася. Так хочет услышать его голос, так хочет почувствовать прикосновение его рук, ног, губ. Он так хочет, чтобы всё было как раньше. Просто они вместе. Они вдвоём в этой квартире. И всё. Как же это мало и в то же время много. Для каждого из них. Пройдя до конца коридора, который соединял выходы из всех комнат, он остановился у двери спальни. Их общей спальни. С которой связано так много всего. Арестович стоит так несколько минут, боясь войти. Боясь войти и увидеть то, что раньше он мог увидеть только в кошмарах. Но теперь это наяву. Он просто-напросто боится открыть дверь и увидеть пустоту. Просто пустоту и тишину в этой комнате. Ведь всегда, открывая эту дверь, он видел счастливое до невозможного лицо своего любимого. Но не сегодня. Так и случилось. Он медленно, сантиметр за сантиметром тянет за ручку и ему открывается тот самый зловещий вид. Или, проще говоря – мрак. Мрак, потому что без его любимого. Без Мишеньки. А ведь когда-то, не так уж и давно, здесь, на этой кровати, красиво и бережно уложенной Подоляком ещё вчера, лежал он. Его Михася. Лежал отвернутый и обижался, так как Леша ему соврал. Соврал, что командировка не опасная. Флэшбэк **** Михаил целых два дня не вылезал из постели. Ничего не кушал, никуда не ходил, ни с кем не общался. Сначала он ждал сообщения от своего любимого, но когда прошло уже целых 4(!) часа и Арестович все еще ничего ему не написал, он решил разузнать все сам. И узнал. Правда, лучше бы он этого не делал. Ермак прямо и без каких-либо предупреждений сказал, что Алексей уехал на юг помогать пацанам на фронте искать штабы высокопоставленных генералов противника, чтобы помочь им. Взобраться на тот свет. Данная информация просто-напросто начала сводить с ума кареглазого. Он писал, писал, писал и еще раз писал Леше, но тот не отвечал. Что можно было подумать? Конечно же, все самые худшие сценарии сразу пролистывались у Мишеньки в голове. «Командіровочка у нього, еге-ж. На пару-тройку днєй, бл. Льоша, ну от нашо ти мені брешеш, м? Скажи. Я ж все одно все дізнаюсь рано чи пізно. І таки дізнався. Ну молодець, Льошенька, що я можу ще сказати? Мо-ло-дець! Невже ти досі не зрозумів, як я тебе кохаю, Льоша? Невже ти досі не зрозумів, що я знаю про кожну твою брехню? Невже ти не знаєш, що я відчуваю кожного разу, коли бачу, що ти брешеш? Навіщо ти це робиш, Льош? А, я все зрозумів. Ти мені не довіряєш, та? Та й справді, хто я є такий, щоб мені доповідати кожен твій вихід за лінію фронту? На цей раз 34-ий, та? Я зрозумів, Льош. Вибач. Вибач, що живу з тобою. Вибач, що напрошуюсь на поцілунки та обнімашки. Це я у всьому винен. Вибач. АЛЕ Ж Я ТАК ТЕБЕ КОХАЮ! Знай це, Льошенька. Просто знай, що я кохаю тебе більше за життя.» За этими своими раздумьями и просто ужасными мыслями он не замечает, как прошел весь день. Надворе ночь, а Алексей только вернулся домой. Подоляк отчетливо слышит стук дверей, но решил притвориться, что его нет. -Михась..фух, я вдома! Михась! Заснув, чи шо? Ну, звісно, Льоша, він вже давно спить, це ти тут шляєшся незрозуміло де…. – но Подоляк не спал, он все прекрасно слышал. Ну вот зачем, просто зачем Алексей всё время подвергает свою жизнь опасности, а Миша потом целый день себе места не находит и попросту съедает себя этими грязными мыслями? Как и на этот раз. Леша обходит всю квартиру, заглядывает в каждую комнату в поисках любимого. Но всё же он оказался там, где его и рассчитывал найти тёмноволосый. В их кровати. Миша лежал на боку, полностью повёрнутый лицом к окну и укрытый одеялом. Арестович подумал, что Подоляк и вправду не дождался его и уже спит, поэтому и сам стал раздеваться и ложиться. Оставшись в одном нижнем белье, Алексей быстренько взобрался под одеяло к своему любимому и пододвинулся к нему. Подоляк лишь вздохнул и откинул руки Леши. -Михась, це я… Не бійся, дай, я тебе цьомну, м? – но темноволосый на это ничего не ответил, даже не позволил Леше обнять себя и продолжал упорно притворяться. – Ну Мііііш, ну я так скучив… - соблазняюще скулил любимый Подоляка. -Мммм, скучив, та? -Так. -М, ну я так і поняв. -Ну що вже сталось, Міша? -Слава Богу, що нічого. -Таааак, давай розказуй. Мііііш. Міііша, ну шо? – Михаил, как и ожидалось, молчал. – Михась, ти шо, образився? Це через моє відрядження, та? Ну вибач. Михась, ну вибач мені будь ласка, ти ж знаєш, що так треба було. Все ж добре. Нуууу? -Добре? Тобто ти вважаєш, що це є добре брехати мені, все приховувати, так? – Арестович лишь непонимающе смотрел на кареглазого, ведь не знал, что Миша уже успел всех обзвонить и ему всё рассказали. – Ах, да, вибач. Хто я такий, щоб вимагати від тебе говорити мені лише правду, да? -Михась, я не розумію, що сталось? В чому я тобі збрехав? -Ти був на півдні. Ти був на фронті. І нічого мені не сказав, Льоша! – в этот момент до Алексея, кажется, дошло и он начинал быстро прокручивать в голове все возможные отмазки, которые могли бы помочь исправить ситуацию, но его опередил Миша. Темноволосый не смог больше держать всё в себе и просто начал плакать. Как бы не пытался Миша сдерживать свои всхлипы, получалось у него это скверно. Поэтому он еще сильнее отвернулся, накрылся с головой и пытался спрятаться, стать, как можно незаметней. -Ну…. Ну так. Так, я був там. Вибач. Ну вибач, що не сказав…. Міш…. Пробач, я знаю, шо дурак! Але ж я не хотів, щоб ти переймався. Щоб не переживав. Я ж знаю тебе. Ну вибач мене! Ну Мішаааа! – тем временем Леша насильно разворачивает Подоляка к себе и обнимает его со всех, что есть, сил под одеялом. Михаил, конечно же, сначала сопротивлялся, но в связи с своим состоянием, нервы забрали последние силы, поэтому ему ничего не оставалось делать, кроме как продолжить реветь. Просто реветь на груди у своего любимого. -Ти… Як ти міг… Як ти міг, Льоша… Я ж місця собі не з-знаходив, коли мені Єрмак розказав…. Ну чому ти завжди все від м-мене приховуєш?... Я.. я ж… а ти…. А якби з тобою щось сталось? Ти хоч усвідомлюєш взагалі наслідки твоїх в-вчинків, блять?! Невже так в-важко б-було.. м-мені…. Сказать?! – сам не понимая зачем, он начинает бить Арестовича куда попадало. На это Леша лишь улыбнулся и прижал Мишеньку к своей груди. Под одеялом итак было жарковато, от нервов Миша раскраснелся, а когда почувствовал касание такой горячей кожи торса на себе, чуть Богу душу не отдал. Ну зачем, зачем Алексей вечно влезает в очередную жопу мира, а Подоляк после этого сходит с ума? Ну что за глупости? А теперь вот они лежат здесь, в одной постели, один ревёт, а другой даже не знает, что сказать, ведь понимает, что виноват. -Ну все-все-все. Ну, вибач, Михасю… -Ні, не вибачу. Не в-вибачу, доки ти не пообіцяєш мені, що завжди будеш казати мені правду і тільки п-правду! -Добре-добре, все. Заспокойся. Обіцяю, котику, – на эти слова Миша наконец – то вылез из-под одеяла и лег на подушку, которая была просто-напросто мокрая от его бесконечных слёз, так, что теперь они лежали лицом к лицу с Арестовичем. Подоляк на миг так преданно и верно посмотрел прямо ему в глаза, что Леша еле сдержал свои слезы, но потом Миша вспомнил, что всё ещё на него обижается, поэтому взгляд переменился на необычайно злой и жестокий. Он продолжал так пристально глядеть в карие очи своего любимого, пока тот не выдержал и стал целовать Михаила. Сначала он, конечно же, выглядел неприступным и делал вид, что никакого желания у него и близко нет. НО ВЕДЬ ЭТО ЖЕ БЫЛО НЕ ТАК. ДАЛЕКО НЕ ТАК. Когда Алексей стал кусать его за шею, а потом, словно преступник, заметающий следы, зализывал своё «место преступление», Миша решил больше не сдерживаться. Хоть как бы он не был на него зол, темноволосый понимал причину, по которой Леша не рассказал ему всё. Ну раз уж так случилось и Лешенька провинился, то пусть искупает свою вину. Подоляку безумно нравилось управлять главным успокоительным страны так, как ему захочется. И вот вроде бы так ненавящиво, вроде бы и выбор остаётся у Арестовича. Да о каком вообще выборе идёт речь, когда перед тобой сейчас лежит дипломат, политик и советник главы Офиса Президента Украины? Человек, который разъебал всех на переговорах, а минуту назад ревел у него на груди. -Ммхххм, Льошааа…. -Так, Михась? – Алексей на мгновенье оторвался уже от плеч своего любимого и игриво-шаловливым взглядом наблюдал за эмоциями на его лице. – Оооо, до речі, поглянь, що я нам купив по дорозі! Леша стал рыться в своей дорожной сумке, которая лежала на полу рядом с формой ЗСУ, коя ещё полчаса назад была на Арестовиче. Всё это выглядело настолько пошло, что здесь бы любой человек не сдержался, даже такой высококвалифицированный дипломат, как Подоляк. -Щ-що там? – нетерпеливо поглядывал Михаил из-за плеча любимого кареглазика, привстав и оперевшись на локти. -Ось…. Тримай, - сказал любимому Алексей, надевая на его руку серебряный браслет с половинкой сердечка. - Це тобі, а це мені. Щоб ти не забував мене. І не забував, що ми разом. Назавжди. -Льооооша! Ну ти знову? Н-нащо ти таке кажеш? Я ні на секунду про тебе не забуваю…. -Я знаю, Михасю. Я теж…. Тобі сподобалось? – но Мишенька, как обычно, ничего не ответил, лишь крепко обнял его и прошептал на ушко : -Я так сильно кохаю тебе, Льош…. -А я то як, - улыбнулся, поглаживая рукой по макушке своего любимого. Конец флэшбэка **** -Браслет…. Точно! Когда Миша уходил, его не было у него на руке, я это точно помню! Мой-то у меня всегда на месте. Да и у Мишеньки так же было. Было…. До этого случая. Арестович обыскал всю спальню, но ничего не нашёл. Отчаявшись и подумав, что Подоляк его просто-напросто где-нибудь затерял, он уселся на кровать. Алексей мимолетно, краем глаза проходится по тумбочке. Мишиной тумбочке. Серебряное украшение красиво лежало возле стопки аккуратно сложенных отчетов. Отчетов Арестовича, которые ему очень часто делал Михаил, пока тот лазит по всяким там командировочкам. Леша берёт невероятно красивое, но в то же время и простое, изделие в руки и внимательно изучает его. Смотрит так, как будто у него не такое же. И вот только теперь он, кажется, понимает всю суть происходящего. Он понимает, как его любимому было страшно одиноко сидеть дома и ждать. Ждать, пока Арестович нагуляется в политика и военного и вернётся. Вернётся к нему. Но он ждал. Покорно ждал. Ведь любил его. Больше жизни. Любил…. Да, любил! И сейчас любит, без малейшего сомнения. И именно поэтому, именно из-за этого чувства всё это произошло. Потому что Подоляк внушил себе, что из-за него у Алексея одни проблемы. Но ведь это так. Наверное. У Михаила всегда так. Если он больше чем надо привязывается к определенному человеку, с ним обязательно что-то должно случиться. И обязательно что-то нехорошее. Ну вот почему всегда так? Этим вопросом не раз задавался Миша, но ни разу не находил ответа. И при каждом таком случае он закрывался в себе. И закрывался надолго. И тогда уже почти никто и ничего не способно вытащить его из этого состояния. Так было и в этот раз. Сначала простое знакомство (не самое приятное), затем всё это потихоньку стало перерастать в дружбу, а потом…. Потом появилось это чувство. Кохання. Слово-то какое красивое – кохання. Но ещё красивее это чувство в действии. Подоляк и не надеялся, что Господь и барышня-судьба позволят ему когда-то почувствовать его. Но это случилось. И он был очень счастлив. Был. Мишенька решил рискнуть и попробовать не скрывать своих эмоций хотя бы на этот раз. А что, если получится? Но нет, не получилось. И снова тот человек, к которому кареглазый привязался, стал подвергаться опасности из-за него. Да что там привязался, он его полюбил! Полюбил больше жизни! Это стало точкой невозврата. Обратно дороги нет. Эх, знал бы Алексей, как тяжело ему далось это решение! Как страшно было говорить эти слова о расставании…. Но всё же он сделал это. Как бы плохо ни было сейчас им обоим, он сказал то, что должен был. Рано или поздно это должно было случится. Так пусть уж рано. Пусть сейчас им будет ужасно, страшно, одиноко, плохо, да как угодно! Но зато за Лешеньку Подоляк точно будет спокоен. Он будет знать, что никак больше не будет приносить ему боль и страдания. Из таких тяжелых, но таких правильных мыслей его отвлекает оповещение из инстаграмма. Всё бы ничего, и он бы не стал даже обращать внимание на это, кто бы это ни был. Но это был Подоляк. Только не смс, а оповещение системы о том, что впервые за долгое время Михась опубликовал историю. А зная о том, что сейчас переживает его коханий Михась, он немедленно открывает его сторис. Там ничего нет, кроме двух слов: «Сьогодні опівночі.» Понимая, что именно произойдёт, он быстро смотрит на часы. 23:02 Леша грубо открывает входную дверь, выскакивает без верхней одежды на лестничную клетку и вылетает пулей из подъезда. Он что есть духу мчится туда, надеясь, что успеет. Ночной Киев был так прекрасен даже сейчас, спустя пять с лишним месяцев войны. Но это все сейчас не имело никакого смысла. Ему важно было только успеть. Только добежать. Возможно, его будет ждать уже бездыханное тело коханого Михася, но он молится сейчас всем богам, что только есть на свете и проклинает себя за то, что послушался тогда Подоляка, когда ушёл, но пообещал, что вернётся после. Но будет ли к кому возвращаться?