Если любишь - отпусти

После того, как Леша ушел прошло уже больше часа. Но Подоляк словно потерялся во времени. Да и плевать он хотел на то, сколько сейчас часов. Разве это так важно? Нет. Сейчас важно совсем другое. Поскорее бы избавить от мучений окружающих, да и себя заодно. Избавить всех от самого существования Мишеньки. Он сидел на полу возле входной двери всё это время, так и не встав. А смысл вставать? Смысл делать что-либо, если всё равно потом в конце концов это принесёт если не боль, то какую-то очередную проблему любому из его окружения? Предугадать, кому именно, было практически невозможно. Но то, что боль будет у Арестовича – он знал наверняка. «Нащо я взагалі потрібен на цьому світі? Мені здається, що на тому користі від мене більше буде. А навіть якщо не так – все одно тут, на цій землі, я всім приносю саме зло, біль, нещастя та проблеми. Та ти сам, Міша, як ота ходяча проблема. І як тільки люди тебе терплять, м? Чого відразу не скажуть: «Міша, від’їбись і не заважай спокійно жити»? Мабуть, бояться зробити мені боляче. Значить, я можу всім робити болючі і просто жахливі речі, а мені ні? Чому ж така несправедливість то, га? Чому така доля спіткала саме мого Льошу, мого коханого? Нашо він взагалі зустрів мене? Нашо взагалі покохав? Чому я дозволив цьому статися? Як ти міг, Міша, знаючи, що потім буде погано - та що там погано, просто жахливо – дозволити цьому статись? Як ти міг дозволити себе полюбити, а тим паче самому когось полюбити? Нашо ти це зробив? Ось тепер і пожинай свої плоди. Ех, Михась, Михась. Якби ти не дозволив ще тоді, на самому початку, цим почуттям зародитись, нічого б цього не було. Ти міг би сказати просто-напросто одне лиш слово: ні. І все. Але ж не все. Але ж ні, Михась, тобі треба було знову нав’язатися людині, якій, можливо, взагалі було байдуже на тебе. А може й зараз так воно й є. Чуєш, Михасю? Бай-ду-же! На тебе і твої почуття. Всім абсолютно пофігу. Хоча, Льоша ж казав, що любить мене. Може це через те, що я просто нав’язав це почуття собі й йому? Може й немає ніякого такого великого кохання? Просто Льошенька боїться мене образити. Боїться послати нахуй. Якщо кохання немає, то чому ж тоді так боляче, то, га? Здається, що я зараз помру, якщо не подзвоню чи не напишу йому. Божееее! Кожної секунди заходжу в телеграм, щоб побачити, коли він був у мережі.

«пише…»

Ніііі! Будь ласочка, тільки не це! Він побачив, що я зайшов і зараз знову буде щось писать, щоб заспокоїти мене. Щоб розговорити і використати якийсь психологічний прийомчик.

Льошенька): -Миш, что ты задумал? Если ты, не дай бог только, сделаешь с собой хоть что-нибудь, я сам на тот свет отправлюсь и прикончу тебя там второй раз. Понял меня?!

Ну от. І шо йому відповісти? Правду сказать? Нє, бо може й справді ще гірше зроблю, ніж вже є. А брехать не хочу. Не буду я йому нічого казать.»

Льошенька): -Я знаю, что ты сейчас все читаешь. Каждую смс. И то, что не ответишь ты мне в данной ситуации под любым предлогом я тоже знаю. Но я не могу ничего не писать, пойми же ты! Миш, я уже подхожу к твоему дому. Не наделай, пожалуйста, глупостей, пока я не приду, хорошо?

Подоляк широко открыл глаза, прочитав данное смс. Сейчас придет Леша и он уже не сможет устоять больше перед голосом, перед самим фактом присутствия Алексея здесь. Он привстает, опираясь о стену, но удается это слишком дурно. Как бы там ни было, но он должен осуществить то, что задумал. И никакие смс ни Арестовича, ни кого-либо другого этому не помешают. Потому что Подоляк уже все решил.

Льошенька): -Миш. Миша. Я сейчас, ты слышишь меня? Я уже захожу. Пожалуйста, только не сделай ничего плохого. Просто открой мне дверь и давай поговорим. Пожалуйста.

Но Миша, конечно же, открывать дверь не собирался да и отвечать тоже. Сейчас он ступает своими ножками по коридору, придерживаясь ладонями за стену, ведь он в таком состоянии, что делать что-либо очень сложно, да практически и невозможно. Неужели, дверь…. Здесь всё уже приготовлено. Осталось лишь набрать воду в ванную. Он прикрывает дверь, но не закрывает на замок комнату. То ли потому что где-то глубоко все ещё есть малюсенькая надежда на то, что Леша его спасет от последствий этого безумного поступка. То ли просто-напросто потому что он уже правда ничего не соображал. Но тут на всю квартиру раздался писклявый звук. Обычно он обозначал то, что сейчас сюда войдет Арестович и они оба будут полны радости и желания. НО НЕ СЕЙЧАС. -Пришел все-таки…, - Подоляк открывает кран и в огромную белую емкость начинает тоненькой струйкой течь прозрачная жидкость. Вдруг раздается еще несколько безпрерывчастых писков из-за той стороны дверей. -Миша! Мишаааа! Миш! Ты слышишь? Открывай давай! Ну, хватит уже, м? Михась…. Хватит мучать меня и себя! Я не знаю, что я сделал, но я прошу тебя… Прости… Прости меня…. Пожалуйста… «Ні, ні, ні, Міша…. Ти не маєш цього робити…. Тримай себе в руках. Не піддавайся почуттям. Просто роби те, що треба. Те, що маєш. І все.» Кареглазый снимает с себя всю верхнюю одежду, оставаясь лишь в нижнем белье. Он берет лезвие, которое лежало на краю тумбочки и дожидалось своей такой трагической участи, и приседает, опираясь коленками о пол, наблюдая за тем, как вода потихоньку набирается в ванную. -Ладно. Я все понял, Михась. Ти так і не відповіси, да? Так і будеш мовчати і тримати все в собі. Як завжди. Але ж я так не можу і ти це знаєш! Міш… Знаєш, а я так скучив…. Весь цей час думаю лише про тебе і про те, що сталось. Та і ти ж, я думаю, також. Навіть більше, ніж я…. Вода наконец добралась нужного Михаилу уровня, поэтому он закрывает кран, встает и переступает сначала одной, а после – другой ногой белые края, которые станут его вратами на тот свет. -А знаєш, я чомусь згадав сьогодні наш перший раз…. Не знаю, чому, але саме цей момент не виходить у мене з голови цілий день. Ти ж пам’ятаєш? Пам’ятаєш, Міш? Ну, звісно, пам’ятаєш. Я так хотів, щоб він був в більш романтичній обстановці і тоді, коли ми були б наодинці… Але того вечора ти був настільки спокусливим, що я не стримався…. Та й ти, зізнатися, теж ініціативу не приховував, - уголки губ Алексея впервые за последние несколько дней потянулись вверх. Флэшбэк -Мда, вічіріночка канєшно, не дуже, але хоч випити нормальне принесли, - скривился Подоляк, допивая уже пятый стакан коньяка. Не то, чтобы Михаил пришел сюда с этой целью, но обстановка действительно была скучной и даже немного напряженной. -А тебе не хватит? – вылетело из уст Алексея, но в его голове тут же прокотился хоровод мыслей о том, что не стоило бы так резко говорить. Леша правда переживает за своего любимого, ведь на того, в отличии от Арестовича, алкоголь достаточно дурно влиял. -Якщо я припиню пить, то просто зійду з розуму від нудьги. Довго ще? -Та ні, думаю…. -О! Хоч шось файне! – перебил темноволосого и тут же вскочил Подоляк со своего кресла, когда услышал знакомую мелодию в баре. Моя фая, ти – моя фая, моя краля, Гарно так, спалахнуло – ось і все, бо Моя фая, ти – моя фая, моя краля, Рухай тілом – тоді буде гарно! Михаил быстро перебрался уже на танцпол и сам-один посреди огромного помещения, наполненного людьми и смешавшимся запахом разного алкоголя, стал танцевать в такт под уже полюбившуюся песню. То ли это коньяк так на него повлиял, то ли Леша, то ли ему просто-напросто было уже наплевать на всех вокруг. Плевать, кто на него сейчас смотрит. Плевать, с какими мыслями. Плевать, осуждают они его или нет. Но вот Арестович смотрел сейчас на него широко открытыми глазами, ведь не ожидал, что увидит сегодня ТАКОГО Подоляка. Да что там сегодня, вообще. Кто бы мог подумать, да? Советник Главы Офиса Президента…. Да… ТАКИМ Михаил нравится ему. Кареглазый так красиво и так ритмично двигался, что у некоторых зевак чуть не отвисли челюсти. Тем временем уже начался следующий трек, но Мишеньке было ТАК ПОХУЙ. Он вилял бедрами, иногда спускаясь по ним руками, что выглядело очень соблазняюще. Я буду ніби твій раб, ніби твій господар. Я змушу твоє серце битись дуже гостро. Я твій хороший хлопчик, твій шалений rockstar. Ти – моя красуня, а я стану монстром! -Черт…. Михасик, что же ты творишь, м…, - в штанах почему-то становится так тесно, низ живота приятно напряжен, но Арестович не отрывает ни на секунду взгляда от Миши. «Какой же он все-таки красивый у меня. Такой милый и в то же время сексуальный, когда злится или обижается. И такой соблазнительный сейчас. Не думал, что он так умеет. Говорил же вроде, что не умеет танцевать. Ну, я под коньячком и не такое выделывал, так что…. Чтооооо?!» Из мыслей Алексея вырывает сцена, происходящая сейчас на танцполе. Мужчина, лет 40, не более, как говорится, в самом расцвете сил, цепко ухватил Михаила за рукав синего пиджака и, касаясь своим подбородком кожи Мишеньки на лице, что-то говорил ему на ухо. Подоляк пытался что-то ему ответить, но музыка не давала этого сделать, поэтому он успел лишь замотылять лицом в отрицательном жесте и приложить запястья друг к другу так, что получался крест, но «замечательную» беседу прервал его любимый. -Нахуй иди! Нахуй, я сказал, пошел!!!! – все, что сказал Леша тому придурку, утащив Подоляка так быстро, что тот чуть не упал три раза по дороге. Коридор казался таким длинным. Казалось, что он никогда не закончится. Все это время мысли Арестовича менялись мгновенно. Сначала это было удивление, потом желание, потом ОЧЕНЬ СИЛЬНОЕ ЖЕЛАНИЕ, потом возмущение, ну а после, конечно же, злость вместе с алкоголем подтолкнули темноволосого к тому, что он уже, собственно, сделал. Когда они, наконец, остановились, Подоляк только сообразил, что они с Арестовичем зашли вообще не понятно куда. Какая-то лестница и одна темень вокруг. Но тот факт, где они сейчас находятся, волновал каждого из них меньше всего. В голове проносятся все моменты сегодняшнего вечера. Этот соблазнительно-пошлый танец, этот мужик, черт бы его побрал, эта темнота и лишь едва слышные отголоски музыки где-то вдалеке. Леша сцепил зубы, вспомнив, что только что его любимого касался кто-то другой. -Пане Подоляк, може, ви все ж таки поясните, що це було… - едва слышным голосом с хрипотцой от алкоголя процедил сквозь зубы Алексей. -А що це було? – Михаил тоже время зря терять не стал и решил поиграть. В глазах цвета кофе, которые в темноте казались чернее черного, собирались кружить хоровод черти, которых на волю выпустил алкоголь. Ну, или сам Подоляк. Михаил оказался прижатым спиной к такой холодной стене (или это только так кажется?), но терпеть и покоряться он даже не думал. Точно не здесь и точно не сегодня. Запах алкоголя, кажется, заполнил уже все пространство здесь. Воздух стал таким липким и таким жарким, что дышать становится невыносимо тяжело. Тем более, когда над тобой нависает такой человек, как Арестович. За ним упадают если не все, то хотя бы половина женщин Украины. Да и не только Украины. И не только женщины. Этот факт, конечно же, очень льстил Алексею, но вот на Подоляка никакого особого влияния не оказывал. Хотя, конечно же, бывают иногда моменты, когда ревность просто-напросто поглощала его, но Миша всегда умел, как опытный дипломат, скрыть свои истинные чувства и вообще делать вид, что ему пофигу. -Я про те, що ви влаштували щойно, Михайло Михайловичу, - от Алексея не утаился тот факт, что Михаил сегодня в каком-то особенном, можно даже сказать, возбужденном расположении духа. -Вам не сподобалось, пане Арестович? – с явной ухмылкой на лице проговаривал каждое слово медленно, словно растягивая удовольствие, Миша. Этот вопрос он задал скорее не для того, чтобы получить ответ. Хотя и это потешило бы его самолюбие очень даже. Но Михаил знал, каков будет ответ, даже прежде чем задал этот вопрос. Но в этот раз вопрос предназначался для того, чтобы еще больше распылить чувства, итак уже бушующие через край, внутри Алексея. Поэтому он даже не стал дожидаться ответа. Расстояние между ними сократилось до нескольких сантиметров. Так что теперь каждый из них мог рассмотреть все черты лица другого. Кажется, настолько близко друг к другу они еще не были. Данная ситуация вскружила голову каждому из них. Но сегодня Подоляк, хоть и опьяневший, даже не собирался поддаваться всем этим чувствам, в отличии от Алексея. Точнее, не сейчас. Поэтому на данный момент он старался сохранят голову холодной и продумывать каждый свой шаг. Постепенно, не спеша, довести свой задум до конца. Михаил решает первым проявить инициативу и поддается вперед, касаясь своими губами к Лешиным, которые были горячими до невозможного и влажными, потому что Арестович по привычке их облизывал. Леша лишь томно простонал Подоляку в губы и запустил пальцы в волосы своему любимому. Он старался обхватить каждую волосинку и медленно водить по каждой из них. А когда Михаил углубил поцелуй, проникая языком внутрь Леши, он сжал свою руку вместе с волосами Миши. Руки Мишеньки блуждали по такому горячему телу напротив, не зная, где остановиться. Он плавно проводил по спине Алексея, скрытой модным пиджачком, затем поднялся выше, касаясь одними лишь кончиками пальцев шеи. Наконец руки остановились на пуговицах пиджака и неспешно, одну за другой, стали расстегивать их. Арестович тем временем уже сам не выдержал и резко, рваными движениями снял с себя этот такой уже надоевший пиджак, не прерывая поцелуй. Алексей и сам не заметил, как они уже поменялись местами с Михасем, который тем временем тоже снял с себя тёмный, как и все здесь вокруг, пиджак. Руки Миши продолжили блуждать по такому желанному сейчас телу напротив, задевая самые чувствительные места. -Мммхххм.. Михась? -Я так розумію – це означає так? – в глазах напротив было уже просто бесконечное количество чертиков, которые сейчас овладели Подоляком и овладевают Алексеем. На лице Михаила была явная ухмылка с нотками победы над тем, кто сейчас в прямом смысле этого слова находится ПОД НИМ. Арестович обхватил своими руками шею кареглазого и впился страстным и жадным поцелуем. Он был настолько жарким и влажным, что это даже чуть не сбило Подоляка с толку. В ответ на это Михаил решил пойти ва-банк. Алексей открыл глаза и даже на мгновенье остановил поцелуй, когда почувствовал касания в области паха. Он, конечно, был готов ко многому, но точно не к этому. Хотя… ПОЧЕМУ БЫ И ДА? Миша замер, ожидая хоть какого-нибудь ответа от Алексея. Леша времени зря терять не стал, ведь в джинсах и вправду становилось очень тесно, а возбуждение развивалось в геометрическом прогрессе лишь от одного осознания того, ЧТО происходит сейчас. Кареглазый расстегивает несколько пуговиц на своей хлопчатой рубашке, давая знак, что он очень даже не против продолжить. Михаилу открылся просто прекрасный вид на обнаженную грудь Алексея, поэтому он без раздумий принялся оставлять свои отметины там. Руки Арестовича перемещаются на ремень человека напротив и поспешно расстегивают его, хотя получилось все же не с первого раза. Подоляк на это улыбнулся (что Алексей, конечно же, видеть не мог) и лишь ускорил темп и количество своих покусываний на груди и шеи темноволосого. Когда штаны Арестовича были приспущены, Михаил стал скользить рукой по плоти сквозь белье, на что слышал заглушенные стоны от человека напротив. Он специально медленно водил рукой вверх-вниз, зная, что Алексей на взводе. Так ему хотелось дать понять Леше, что не он один может быть главным и жестким. Да, чувство самообладания Подоляк не терял даже здесь. Но оно немного пошатнулось, когда кареглазый почувствовал упорные попытки снять с него нижнее белье после расстегнутой молнии. Мишу такие условия игры не устраивали, поэтому он сразу же принялся менять их на свой лад. Подоляк опередил своего любимого, проникая рукой прямо к чужой плоти, не снимая нижнего белья с Леши. Он услышал лишь один протяжный недовольный стон, поэтому темноволосый решил немного подразнить Арестовича. Он сразу же вынул руку и стал нежно, с огромной выдержкой целовать Алексея. Каждую губу хотелось попробовать на вкус, поэтому он касался к ним по очереди и очень медленно. Но на данный момент цель у Подоляка, конечно же, была совсем другой. Например, проучить этого наглеца, который позволил себе задавать правила, не утвердив их сначала с Михаилом Михайловичем. -Ну Михааась! Ну …. Ну Міша! – на что Арестович увидел лишь наигранно-непонимающий взгляд и понял, что ему ничего не остается, кроме как скуляще попросить своего любимого, моляще смотря на него. Что он, собственно, и сделал. – Ну Михась… Ну.. Будь ласка… Будь ласочка, Міша…. Наконец советник слышит такие долгожданные слова от человека напротив и сжимает руками ягодицы Алексея. От этого темноволосый больше не может сдерживаться и громко стонет. Воздуха становится катастрофически мало, поэтому Леша откидывает голову назад и приоткрывает рот в немом крике. Миша медленно проводит пальцами от головки до основания, ощущая трепет тела под ним. Рваные вдохи, шумные выдохи и томные стоны между ними – все, что мог слышать Подоляк. От данных действий голова кружилась не только у Арестовича. Волна возбуждения пробежалась по всему телу Михаила, заставляя табун мурашек бежать с невыносимо быстрой скоростью. Сдерживать себя и дальше не было смысла, поэтому советник высвободил и свой член из плотной ткани. Миша соединил две плоти – свою и чужую, но теперь уже такую родную, - и стал двигать рукой быстрее. Разум был затуманен, в мыслях было лишь одно – довести себя и любимого до такой долгожданной разрядки. -Ааааах! Міша, Михась, мммм…, - Алексей безостановочно шептал его имя на ухо кареглазому. Еще никто не смог сделать настолько хорошо и приятно Арестовичу. Михаил даже в самых своих сокровенных мечтах не мог представить, что он, именно он, будет доводить до экстаза Алексея на лестнице какого-то бара. Но сегодня будто что-то сломалось внутри и ему так захотелось сделать что-то неприличное. ЧТО-ТО СЛИШКОМ НЕПРИЛИЧНОЕ. -Мммм! Боже, Льоша, я тебе ко..хаю…, - в перерывах между стонами прошептал темноволосый, слыша, как под ним скулил прямо сейчас его любимый. Еще несколько секунд и их оглушительной волной накрывает оргазм. - Я теж, Михась, - не смог не ответить Арестович, все еще тяжело дыша. Конец флэшбэка Эти воспоминания стали последней каплей. Михаил дотрагивается холодным лезвием к венам на запястье и мягко надавливает, делая небольшой надрез. ПЕРВЫЙ. Он был длинной всего лишь в несколько сантиметров, однако это не мешало крови быстро перейти дозволенную черту и тонюсенькой струйкой медленно, не спеша капать в воду. Что чувствовал Подоляк в этот момент – определенно сказать нельзя. Ему было больно, но в то же время и приятно. Приятно было смотреть, как твоя жизнь вместе с твоей кровью сейчас просто растворяется и уходит. -А ты помнишь нашу первую встречу? М? Помнишь?... – с улыбкой на лице проговаривал каждое слово Алексей. Но то, что вызывало сейчас ностальгическо-приятные эмоции, у другого – совсем другие. Поэтому Миша незамедлительно делает еще один надрез, чтобы поскорее избавить себя, ну и остальных, разумеется, от этих просто невыносимых мучений. ВТОРОЙ. - А первый поцелуй…. Помнишь, Миш? ТРЕТИЙ. Кровь начинает течь гораздо быстрее. Вода в ванной постепенно начинает окрашиваться в светло-розовый цвет. Голова кружится, поэтому Подоляк зажмуривает глаза и сжимает до побеления костяшек руку, в которой было, теперь уже окровавленное, лезвие. -А пам’ятаєш наші обійми під час повітряних тривог в укритті? А пам’ятаєш, як ти закрив мене собою, коли біля Офісу стріляти почали? М? Пам’ятаєш, Міш? А пам’ятаєш, як ми з тобою ховалися уночі на даху від усіх і розглядали зірки? А пам’ятаєш, як нас застукав Єрмак у кабінеті? Міша? Шо ти затих там? М? Міша! Або ти відповідаєш мені, або я виламую двері нахуй! Міша?!!! Эта тишина сводила с ума Арестовича, поэтому он, не раздумывая, стал дергать ручку со всех сил и наконец она поддалась и ему получилось вырвать дверь из своего привычного состояния. Был бы Миша рядом, то, конечно же, прибил бы на месте, да…. -Миша! Ты где блять?! Мишенька! Михась…. -Я тут…,- едва слышно произнес Михаил, погружаясь спиной в холодную воду и роняя из рук кусок железа на пол. Этот звук, кажется, разнесся эхом по всей квартире, поэтому кареглазый, находившийся в нескольких шагах от ванной, молниеносно прибежал к своему любимому. Арестович уперся коленями о плитку на полу и судорожно схватил за плечи темноволосого, вытаскивая того из воды, теперь уже бордового цвета. Он не мог поверить в это. Просто не мог поверить в то, что видит собственными глазами прямо сейчас. -Михась… Миша….Миша… Мишенька… Открой глазки…. Миш… Пожалуйстаааа! – но Подоляк никак не реагировал на данные слова. – Если ты только не выживешь, я сделаю блять то же самое и грохну тебя еще раз там… Ты понял меня?! Арестович, как всегда, казался быть запредельно спокойным и неуязвимым. Внутри все смешалось. Все чувства. Все мысли. Он просто неподвижно сидел и умолял очнуться своего любимого кареглазика. НО НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧАЛОСЬ. Алексей берет в руки смартфон и трясущимися руками пытается набрать номер скорой, однако получается только с 6-го раза. Разговор затянулся минут на 10, потому что сначала Леша терялся и не знал, как объяснить данную ситуацию, а после и вовсе сорвался на девушку. ПОТОМУ ЧТО ВРЕМЯ, ДРАГОЦЕННОЕ ВРЕМЯ МИХАСИКА УХОДИЛО. УТЕКАЛО, СЛОВНО ПЕСОК СКВОЗЬ ПАЛЬЦЫ. -Сейчас, сейчас станет легче, потерпи, пожалуйста… Миша.. Слышишь? Потерпи ещё чуть-чуть, пожалуйста…, - пытался не сойти с ума от мыслей о том, что он может в любую секунду потерять смысл своей жизни. Арестович берет первое попавшееся полотенце в руку и прижимает ткань к пульсирующему запястью любимого. Через несколько секунд оно уже было насквозь пропитано кровью и приняло яркий кровавый оттенок вместо обычного белоснежного. От понимания, что все попросту нахуй вышло из-под контроля и он уже ничего не может сделать, кроме как наблюдать за истекающим кровью любимым, Алексей сломался и стал рыдать. Это было что-то новое. Какой-то звериный крик и тоненькие девичьи всхлипы в одном лице. Слезы обжигали щеки Арестовича, а он лишь всхлипывал и рыдал, всхлипывал и рыдал, прижимая темноволосого к себе поближе, дабы хоть как-то помочь, придать сил, не дать уйти. Не дать уйти…. -Миша. Миш. Михась…. А сколько раз я говорил тебе, что я тебя люблю м? – стук сердца можно было почувствовать уже в районе сонной артерии, руки были все в крови, а лицо покраснело и опухло от постоянных слез. За окном наконец послышался такой противный, такой страшный, но такой нужный сейчас вой сирен скорой помощи. Арестович потерялся во времени, он не помнил уже точно, когда он пришел, сколько Мишенька пролежал так, когда он вызвал скорую, сколько прошло вообще времени. А УЖ СКОЛЬКО ТАКОЙ ДОРОГОЙ ЕМУ КРОВИ ПОТЕРЯЛ МИХАСИК И ПОДАВНО НЕ ЗНАЕТ. -Вот видишь, сейчас уже будет лучше. Щас, щас, зайка. Щас будет лучше. Ти тільки не кидай мене, добре?... Чуєш мене? Михась…. Не кидай мене! Будь ласка…, - сам не понимал, для кого и для чего он это говорил. Для того, чтобы успокоить Мишу или для того чтобы самому себе не заистерить еще больше. Но он старался. Он очень старался, потому что сдаваться сейчас точно было не вариантом. Он делал все возможное, чтобы вернуть и вернуться. ПОВЕРНУТИ СВОГО КОХАНОГО МИХАСЯ.