Зовут: Том, фамилия: Харди

      — Не подскажите, какой это уже по счёту наш с вами разговор?       Ожидал ли я, что сегодня встречу одного из «мастодонтов» этого мира, не только по возрасту, но ещё и силам? Конечно, нет. Было ли мне страшно осознавать, что сделать я в этой ситуации ничего не могу? Естественно! А кому, блять, будет не страшно, понимай он в какую задницу угодил? Глаз, висящий на груди Верховного чародея, источал холодный, безразличный зелёный цвет, напоминая, что шутки кончились. Я попался. Нет, будь я силён хоть в половину того, что было в прошлом, проблема бы не казалась мне столь безвыходной. Но я не был. Сейчас мой уровень был ничтожен, по сравнению с оппонентом.       Меж тем, лицо мужчины приобрело несколько удивлённых ноток.       — Наш разговор? — выражение лица Древнего плавно перетекло в то, которое я частенько видел у монахов из прошлой жизни: добрая и всепрощающая улыбка человека, который знает об этой самой жизни чуточку больше тебя, сопровождалась безмятежно прикрытыми глазами, взирающие на весь бренный мир через призму опыта, но не кричащие об этом самом опыте на каждом шагу, — Это первый.       — Первый? — я был несколько обескуражен такой информацией. С каждой секундой появлялось всё больше и больше вопросов, вот только я очень сильно сомневался, что мне дадут на них ответ. Ладно, дадут, но уж точно не на все.       — Да, первый, — потом он словно опомнился и перевёл взгляд себе на грудь, — Ох, ты об этом? Поверь мне Том, — слегка отвлёкся мужчина, — Я же могу называть тебя Томом? — дождавшись от меня «дозволяющего» кивка, Древний продолжил, — Так вот, Том, это, — указал он раскрытой ладонью на один из Камней Бесконечности, — Лишь страховка на случай непредвиденных обстоятельств.       — Непредвиденных обстоятельств? — я одарил его красноречивым взглядом, как бы спрашивая, какие могут быть «непредвиденные» обстоятельства у прожившего не одну сотню лет существа, обладающего способностью управлять временем.       — Ох, — в его голосе послышались едва заметные покровительствующие нотки. Самую малость, но я заметил, — Поверь мне, даже обладая Глазом Агамото, предвидеть всё невозможно. А эта встреча слишком важна для будущего всей нашей реальности. Так что, прости старика, но я предпочту не доверять глупому случаю. Примешь моё приглашение?       — Будто у меня есть выбор…       — Выбор есть всегда, — безапелляционно заявил этот псевдомонах и был, в чём-то прав. Выбор есть всегда, а вот возможность сделать этот выбор – уже другой разговор.       Я согласился.       — Прекрасно! Тогда прошу, — кивнул он, показывая следовать за ним и, заложив руки за спину, направился куда-то вглубь особняка.       А пока мы молча шли, я делал то, что у меня получалось не столь хорошо в последнее время. Я думал.       Что я вообще знаю об этом человеке? Стоит начать с простого. Он – маг. Нет, не так. Он – Верховный Чародей Земли. Хотя там вроде не именно Земли, а измерения, но сейчас это не важно. Важно то, что это очень большая шишка. Большая, опытная, в силу прожитого времени, и обладающая целым ворохом цацек, большая часть из которых может доставить много головной боли даже кому-то из «высшей» лиги. Но самая страшная побрякушка сейчас висела у него на шее, источая безразличное, холодное зелёное свечение. Я прекрасно помнил, как в фильме Стрэндж «задолбал» своим коронным «Дормамму, я пришёл договориться!» местное темное божество. Ага, ещё одну уберсущность, об которую смело можно было идти убиваться, всем, кто ниже уровня какого-нибудь Одина и ему подобных.       Вот Доктор и пошёл. В прямом смысле пошёл убиваться, но благодаря одному из Камней, смог сделать это «красиво». Уж не знаю, сколько раз ему выпускали кишки, давили, аннигилировали и прочее-прочее, но это смогло заколебать даже существо, прожившее, как я подозреваю, ни один миллиард лет. А их, между прочим, не так-то и просто пронять подобным, но Стивен смог. Мало того, он задолбал его настолько, что Дормамму плюнул на все планы, в которых фигурировала Земля и отступил. Правда, кажется мне, ему было проще отступить, подождать пару десятков, ну может сотню, лет, пока этот отбитый маг не умрёт, а потом уже вернуться. В конце концов, что такое век для существа, живущего миллион лет.       И в этом ключе как раз становится страшно от того, сколько же на самом деле времени провёл Стрендж в том измерении, если Дормамму плюнул и отступил, пусть даже на время. Десять? Нет, возможно это число близится к сотне лет. По крайней мере я сильно сомневаюсь, что человек смог бы выдержать больше, не сойдя с ума, даже при поддержке Камня.       И вот на фоне всего этого, мне становится откровенно страшно, видя зелёное сияние раскрытого «века» артефакта. Это похоже на то, будто кто-то с мягкой улыбкой зовёт тебя «просто поговорить», при этом нацелив тебе в тело раскрученный миниган, ждущий лишь едва заметного, слабого нажатия на гашетку, от которого твоё тело превратиться в решето раньше, чем успеешь дёрнуться.       Да и его утверждение про «лишь первый разговор», звучит неоднозначно. Узнать, были ли другие не представляется возможным, так что всё, что я могу – это поверить мутному магу с неясными намерениями на мой счёт, на слово.       Меж тем, мы дошли до просторной комнаты, являвшейся, по всей видимости, чем-то вроде читального зала.       — Чай? Кофе? Сок? — участливо спросил Древний, не вынимая рук из-за спины и направляясь к небольшому столику.       — Чай. Если можно.       — Хороший выбор, — мужчина кивнул, после чего поднял перед собой правую руку и сделал пару взмахов, каждый из которых сопровождал свой эффект. От первого взмаха, откуда-то справа вылетели пять чашек, на ходу преображаясь. Они уменьшались, превращаясь из обычных, хоть и довольно красивых фарфоровых чашечек для чая, в восточные пиалы, гайвань, чахай и чайничек, занимая свои места на столике. Это представление чётко дало мне понять, что Древний что-то знает обо мне, поскольку всё перечисленное как раз было характерно для восточного церемониального чаепития. Характерно для моего прошлого мира.       Второй взмах сопровождался аналогичным полётом подноса, на ходу трансформирующимся в деревянную подставку с прорезями для пролива чая, на небольших ножках.       Третий же взмах закончил подготовку к чайной церемонии тем, что превратил обычный столик в низкий, а стулья в подушки, на которых сидят во время таких церемоний.       Дойдя до места, Древний, как того требуют традиции, сел в подобие позы лотоса, подобрав ноги и накрывая их тканью своего халата-балахона, не оставляя и малейшей складки на натянутой между коленей ткани. После чего сделал приглашающий жест – занять место напротив.       Во время традиционной церемонии не место разговорам. По крайней мере, пока не будет сделан первый «пролив» и пиалы не будут наполнены ароматной жидкостью, идеально выверенной температуры вскипячённой родниковой воды, разогретой в глиняном чайничке. После этого, заранее выбранный хозяином встречи сорт чая, задающий тон всей беседе, попадает в гайвань, заварник по-нашему, где сначала несколько секунд ошпаривается, после чего вода сливается. Это нужно для того, чтобы убрать возможный мусор и пыль, осевший на листочках. После этого уже заваривается чай, выдерживаясь несколько минут. Из гайваня его переливают в чахай, при этом обязательно не поднимая крышки, дабы не выпустить весь аромат.       Чахай же, это, по сути, промежуточная тара, выполняющая три функции: во-первых, в нём остаётся осадок, чаинки, которые выпадают на дно за пару десятков секунд. Это нужно для того, чтобы чай был прозрачным и чистым. Вторая функция чахая несёт не только практический, но и символический смысл. Из-за того, что гайвань закрыт крышкой, тяжело уследить за тем, сколько в нём ещё осталось жидкости. Так что, чтобы не сделать ненужный намёк и никого не обидеть, был придуман промежуточный сосуд, по которому видно, сколько ещё чая осталось в таре и по скольким пиалам его ещё можно разлить. Говорю же, китайцы – ёбнутые короли намёков и недосказанности, несущих огромный смысл, и прочего дерьма.       Ну и, третья функция, самая важная и самая простая – получить равномерный напиток. Всё дело в том, что китайский чай заваривается очень быстро и если наливать сразу из заварника, то получится, что в одной пиале будет едва заварившийся напиток, во второй нормальный, а в третьей уже чифир. Ну, не прям так, но суть, думаю, понятна.       — Прекрасный чай, — отдав почести напитку, мы наконец перешли к диалогу.       — Согласен, — кивнул я, сделав ещё один небольшой глоток, — Замечательный вкус.       — Ох, этот чай я выращивал сам, — улыбнулся мужчина, — Но, полагаю, тебя больше интересует, почему я встретил тебя… в таком виде — намекнул он на свою побрякушку на шее.       Я кивнул.       — Понимаешь, Том, время – сложная и непостоянная переменная, — Древний сделал ещё один маленький глоток, прикрыв глаза и наслаждаясь вкусом чая, — Оно изменчиво, непостоянно, а определить грядущее может любой неосторожный жест или слово.       Я вновь кивнул.       — Я уже не одну и, даже не пять, сотен лет ношу титул Верховного Чародея, в чьи обязанности входит беречь этот мир от мистических угроз, но ведь не только ими полнится наш мир.       Видя, что я не до конца «вдупляю», что конкретно он имеет в виду, мужчина поспешил пояснить:       — Давным-давно, ещё при первом Верховном Чародее, в чью честь был назван этот артефакт, — указал он на свою грудь, — Было заключено соглашение: маги защищают мир от мистических угроз и не лезут в дела людские. Мы не вмешиваемся в войны, голод, болезни и всё то, что несут люди самим себе, если в этом не замешана магия.       — Но как это связано со мной?       — Я к этому и веду, — слегка пожурил меня Древний за прерванный рассказ, — Терпение, Том, терпение.       На секунду воцарилась тишина, а Древний, казалось, пытался ухватить упущенную из-за моего «нетерпения» мысль.       — Периодически, как того требуют обстоятельства, я заглядываю в будущее и вижу то, что должно случиться. Оно неизменно, как столпы, несущие само мироздание. То, что является основополагающими событиями времени, через которые должна пройти наша вселенная.       Древний перевёл свой взгляд на меня и было в нём что-то… Что-то неясное.       — Так было, пока триста двадцать два года назад я не увидел изменения. Глобальные изменения, приведшие нас с тобой в эту комнату.       — Вы говорите о…       — Да, я говорю о том, что сейчас называют Закатом Юпитера.       — То есть… — в моих мозгах зашевелились шестерёнки.       — И снова, да, это неестественное событие. Такого не должно было случиться. Оно было непредвиденным и, мало того, природа этого инцидента всё ещё непонятна.       — То есть это не магия?       — Не могу с этим согласиться, как, в прочем, и опровергнуть.       То есть моя теория о том, что мутации могли вызвать изменение рождаемости отчасти в чём-то права. Но… Стоп. Триста двадцать два года? Но ведь изменения начались всего около двухсот пятидесяти лет назад! Что-то не сходится, что я и озвучил Древнему.       — В тот день изменилось будущее и как бы я ни старался, но даже со всей мощью Глаза Агамото, мне не удалось этому воспрепятствовать…       А вот это уже серьёзное заявление. Если даже один из Камней Бесконечности не смог ничего сделать, то это совсем не шутки и явно не похоже на размах картинного сферического-злодеюса-в-вакууме, который злодей, потому что… ну, злодей. Это уже что-то из разряда вселенского размаха.       — Но, я так и не понимаю, причём тут я.       — Всё просто. Как и Закат Юпитера, ты, Том, аномалия. Аномалия, которой не должно было существовать, — мужчина опустошил свою пиалу, как, впрочем, и я, после чего налили ещё по одной, и мы снова сделали глоток горячей, слегка красноватой, прозрачной жидкости.       — И вы решили стравить эти две аномалии, отойти в сторонку и посмотреть, что будет?       — Не совсем так, — весело улыбнулся Древний, — Будущее изменилось, но, помнишь я говорил, про столпы истории – неизменные и основополагающие?       — Помню.       — Эти столпы оставались по-прежнему неизменными, да, действующие лица поменялись, но лишь они… Пока семнадцать лет назад, будущее вновь не изменилось. Только в этот раз оно более не предопределено. Теперь точки – не более чем пометки на путеводной карте, а не чёткие указатели проторенной дорожки истории. Определить причину изменений в этот раз не составило труда, но я стал наблюдать твоё грядущее и не смог увидеть конца этого пути. Каждый раз я видел новый поворот будущего: какие-то вели к краху всего, а какие-то к возвышению, но ни один из них не был истинным, предопределённым. Понимаешь, Том?       — Если честно, то не очень…       — Я видел твою историю, видел какие изменения ты можешь привнести. Не только сам, но и просто своим существованием. Действием. Своим вниманием или даже простым разговором. В одном из вариантов, я увидел, как благодаря тебе наш мир вновь становится прежним… Но в тоже время видел, какие разрушения ты способен привнести в него. Ты угроза, Том — взгляд Древнего стал жестким, именно тем, каким должно обладать существо его уровня и возможностей, заставляя меня напрячься — Но также ты и спаситель нашего мира. Ты, Том, словно придя на шахматный турнир, достал карты и начал играть в покер, пока другие продолжают быть фигурами, со строго прописанными возможностями ходов.