Пух. Перья. Чешуя.

Если Гарри и надеялся, что под предлогом слежки за Малфоем проведёт приятный день в клинике «Пух. Перья. Чешуя», досаждая зооцелителю вопросами о крапах, то действительность внесла в его мечты безжалостные коррективы. — Это по твоему делу, Поттер! — объявил Робардс, вызвав его в свой кабинет с самого утра. — «Змееловы» напали на магазин подержанных котлов миссис Джагсон. — Оу, надеюсь она не пострадала? — обеспокоенно спросил Гарри. Бедная старушка и так недавно потеряла своего любимого питомца-авгурея, испепелённого теми же «змееловами» в клинике Малфоя! — Нет, но погром у неё в магазине устроили знатный. Так что, давай, Гарри, ноги в руки, и — аппарируй в Лютный. Нужно осмотреть место преступления и взять показания у потерпевшей. ***** Магазин представлял собой удручающее зрелище. Повсюду — опрокинутые котлы, из некоторых вытекли на пол дурно пахнущие, подозрительно скворчащие, неприятно пузырящиеся лужи. Видимо, зелья хранились в этих котлах ещё с тех времён, когда они служили прежним владельцам. «Ты действительно хочешь приобрести котёл, в котором Пожиратели варили Зелье Смерти?» — вопрошала надпись на стене. Гарри поморщился. Надпись напомнила ему ту, которую фанатики оставили на дверях ветеринарной клиники, и о которой со слезами на глазах рассказала ему Элли Кроткотт. Гарри сердито взмахнул палочкой, уничтожая сверкающие красные буквы. Сгорбленная старая ведьма в неопрятных лохмотьях, видимо, хозяйка магазина миссис Джагсон, даже не повернула головы в его сторону. Она стояла в тёмном углу, наклонившись к одному из котлов, вокруг которого был повязан зелёно-серебряный школьный галстук, и тихим, скрипучим голосом увещевала, вероятно, принимая этот котёл за своего давно погибшего сына: — Мне не нравится, что ты связался с этой компанией, сынок! Подумай хорошенько. Одно дело — показывать грязнокровкам своё превосходство, получая лучшие оценки по всем предметам и побеждая их на квиддичном поле, и совсем другое — нападать исподтишка, проклинать их, пока не видит директор! Разве этому я учила тебя, сыночек? Гарри похолодел. Миссис Джагсон явно была не в себе. Малфой, кажется, не упоминал об этом? Возможно ли, что на старушку так сильно повлияла гибель любимца-авгурея? Или нападение на магазин стало последней каплей, пошатнувшей хрупкий рассудок пожилой женщины? Судя по всему, миссис Джагсон вряд ли сможет вразумительно ответить на вопросы о случившемся. Сделав шаг по направлению к старой колдунье, Гарри поскользнулся на какой-то почти невидимой жиже, вытекшей из большого оловянного котла, и, нелепо взмахнув руками, растянулся на грязном полу. Грохот, произведённый котлами, которые Гарри, падая, задел своими тяжёлыми аврорскими ботинками, привлёк внимание миссис Джагсон, и она с испугом на лице обернулась к нему: — О, простите, мистер! Мой сын кинул в Вас Заклятие Подножки. Прошу Вас, не сердитесь на него! Он хороший мальчик, просто его компания дурно на него влияет. Вы знаете — маленьким он так любил животных! Бывало притащит с улицы то блохастого крапа, то книззла какого-нибудь облезлого. И всех-то ему надо было накормить… Миссис Джагсон залилась слезами, и Гарри, не в силах больше выносить всё это, отправил Патронуса в Мунго. Бригада целителей материализовалась мгновенно, однако старушка никак не хотела покидать магазин, беспокоясь о каком-то неведомом Крикуне. Наконец Гарри с трудом удалось убедить миссис Джагсон, что он лично будет напоминать её сыну, чтобы тот не забывал покормить Крикуна, кем бы этот загадочный питомец ни был. Оставшись один, Гарри облегчённо выдохнул и, утерев выступивший на лбу пот, принялся осматривать магазин — щёлкать колдокамерой, собирать образцы пролитых зелий, сканировать палочкой пространство в попытках идентифицировать использованную здесь недавно магию. Предстояло ещё найти Крикуна. Это, однако, оказалось неожиданно просто. Как только в магазине воцарилась тишина, не нарушаемая бормотанием самого Гарри и щёлканьем его камеры, из-под бронзового котла, лежащего вверх дном у двери, ведущей в кладовку, донеслись довольно громкие, странные звуки. Они складывались в весьма приятную, но, вместе с тем, немного тревожную мелодию, отдалённо напоминающую какую-то старинную колыбельную. Почти уверенный в том, что найдёт под опрокинутым котлом музыкальную шкатулку, Гарри перевернул его и… увидел сидящую в луже липкого зелья ярко-розовую птицу. Раскачиваясь из стороны в сторону и строго взирая на Гарри близко посаженными глазами, неизвестная птица ещё истошнее заголосила свою зловещую колыбельную. — Ага, а ты у нас, значит, Крикун! — догадался Гарри и, помня, что профессор Дамблдор всегда обращался к своему Фоуксу как к разумному существу, сообщил птице: — Твоей хозяйке придётся некоторое время провести в больнице. Я обещал ей позаботиться о тебе. Крикун уставился на Гарри ещё строже и выразил своё возмущение гневным клёкотом. — Ну да, ты прав, — покладисто сказал Гарри, — я ничего не знаю о птицах и об уходе за ними, к тому же, мой крап Годрик очень шумный и вряд ли понравится тебе, так что… Давай сделаем так: сегодня ты побудешь у меня, а завтра я отнесу тебя к моему… э-э-э… другу. Он очень хороший целитель, и он точно разбирается в птицах. Он лечил твоего друга авгурея, который, кхм… — Гарри подумал, что этой темы касаться не стоит. — Эй, приятель, — с опаской обратился он к немного успокоившейся птице, — ты ведь не клюнешь меня, если я возьму тебя на руки? С этими словами Гарри подхватил Крикуна и тот, немного повозившись и наконец с комфортом устроившись у него на руках, снова завёл свою завораживающую песню. ***** До вечера Гарри просидел в своём кабинете в Аврорате, занимаясь утомительной бумажной работой под нежное воркование птицы миссис Джагсон. Видимо, от этого воркования его то и дело клонило в дрёму, и пару раз Гарри даже провалился в наполненные неясными болезненными образами сновидения. Он пытался предупредить Седрика, чтобы тот не хватался за кубок, хотел оттолкнуть Сириуса от зловещей арки, но голос не слушался, а ноги сделались совершенно бескостными, словно он попал под «Locomotor Wibbly» — Проклятие Ватных Ног. Домой Гарри вернулся измученным, с тяжёлой головой и неспокойным сердцем. Неумолкающее пение розовой птицы словно погружало его в тягучее облако, из которого вроде и надо было бы выбраться, да только не было сил. Щенок, вопреки ожиданиям Гарри, не кинулся к птице в попытках погонять её по дому и выдернуть парочку перьев. Едва заслышав гипнотическое пение, Годрик в страхе метнулся под диван, да так и остался там, тихо поскуливая и не вылезая на зов хозяина. Впрочем, уговаривать внезапно спятившего крапа у Гарри тоже не было сил. Наскоро перекусив, он, словно сквозь туман, пробрался в ванную комнату и, бросив взгляд в зеркало, похолодел. Вместо его собственного отражения зеркало явило ему мертвенно бледного Седрика с капелькой крови, вытекающей из уголка рта. — Если бы ты не был таким принципиальным и упёртым, Гарри, — с укором сказал Седрик, глядя на него печальными глазами, — если бы не изображал неуместное благородство и не предложил мне взяться за тот чёртов кубок вдвоём — сейчас я был бы жив. У меня могла бы быть жена, дети, любимая работа. По выходным я играл бы в квиддич… Гарри, мы могли бы играть в квиддич с тобой… Пока Гарри, онемев от ужаса, пытался что-то ответить, объяснить, оправдаться (хотя, конечно, оправданий ему не было!), рядом с Седриком в зеркале появился Сириус — такой же измождённый и измученный, как тогда, сразу после Азкабана. Он смотрел на крестника с любовью, от чего было особенно тошно и хотелось лечь на пол, свернуться клубочком и взвыть. — Если бы ты не был таким импульсивным, Гарри, — с ласковым укором сказал Сириус, — если бы хоть иногда думал, прежде, чем действовать, я был бы сейчас жив. Мы с тобой могли бы… — Хватит, хватит, замолчите!!! — закричал Гарри, зажимая уши и мотая головой. — Прекратите эту безобразную истерику, мистер Поттер! — раздался из зеркала пропитанный холодным ядом голос профессора Снейпа. — Весь в своего отца. Заносчивый, наглый, игнорирующий любые правила мальчишка! Если бы ты не родился на свет, твоя мать и я были бы сейчас живы. Гарри бессильно опустился на пол и закрыл голову руками, словно в ожидании следующего удара. И удар не замедлил последовать. — Гарри Поттер, — раздался из зеркала знакомый детский голосок, — знаменитый Мальчик-Который-Выжил. Слишком гордый для того, чтобы пожать руку такого же одиннадцатилетнего ребёнка, как ты сам. Если бы ты не побрезговал подружиться со мной, возможно, я не принял бы Тёмную Метку… Святой Поттер, сияющий безгрешный Герой… Возможно, тогда тебе не пришлось бы резать меня на куски. — Заткнись, замолчи! — Гарри закричал так, что заложило уши, а зеркало разлетелось на осколки, видимо, от всплеска его вышедшей из-под контроля магии. Осколки поранили руки, лицо, усеяли пол. Из одного, самого крупного, на Гарри смотрел одиннадцатилетний Драко Малфой. Подбородок его был гордо вздёрнут, но губы дрожали от плохо скрываемой обиды, а в глазах блестели злые слёзы. — Ты отверг меня, Гарри, — с горечью сказал маленький Драко и совсем по-детски шмыгнул носом. Сердце Гарри сжалось от вины и боли. Он лучше других знал, каково это — быть отвергнутым. Но ему никогда и в голову не приходило, что именно так и чувствовал себя Малфой. Из-за него. — Что мне делать, Драко? — осипшим от крика голосом спросил Гарри. — Не знаю, Поттер, — пожал плечами мальчик в осколке зеркала. — Возможно, начать всё сначала? ***** Когда ранним утром Поттер появился на пороге кабинета Драко в старой школьной мантии и гриффиндорском галстуке, с лицом, усеянным глубокими, свежими порезами, тот подумал, что ещё не до конца проснулся, и вся эта странная картина — не более, чем иллюзия, созданная не получившим кофеина мозгом. Однако вбежавшая вслед за Поттером с причитаниями: «Ох, Мерлин, Гарри, что с тобой приключилось?!» Элли Кроткотт послужила неоспоримым доказательством реальности происходящего. — Мисс Кроткотт, будьте так любезны, сделайте нам с мистером Поттером кофе, — Драко выразительно махнул рукой в сторону выхода, и Элли мигом упорхнула из кабинета. Бросив ещё один взгляд на странно одетого и израненного Поттера, Драко заметил, что под школьной мантией у его явно спятившего посетителя что-то шевелится. — Поттер, какого боггарта происходит? — спросил Драко, вглядываясь в горящие безумным огнём глаза. — Ради Мерлина, почему ты в таком странном виде, что с твоим лицом, и… кто там у тебя под мантией?! — Малфой, я… — начал Поттер, по всей видимости, совершенно не слушая его, — я… прости, я так виноват перед тобой… — Стоп, стоп, Поттер! Давай остановимся, пока ты тут не наболтал какой-нибудь ерунды. Ты явно не в себе и потом пожалеешь об этом. — Нет, я… Драко… — Силенцио! — Драко решительно взмахнул палочкой, запечатывая рот своего сбрендившего бывшего школьного недруга, и строгим голосом опытного целителя велел: — Стой смирно, Поттер. Сейчас я залечу твои жуткие порезы. Моё чувство прекрасного страдает при виде твоей избезображенной рожи. Поттер выпучил глаза, но затем на его губах расцвела вымученная улыбка. — Вот, так-то лучше, — пробурчал себе под нос Драко, убирая последнюю глубокую царапину с поттеровского подбородка. У него слегка кружилась голова от такого близкого и внимательного изучения бровей, глаз, скул, щёк и (ох, грёбаный Салазар) губ, о которых он столько грезил одинокими ночами. — Теперь давай, колись, Поттер, кто там у тебя под мантией? Молчаливый Поттер послушно распахнул полы мантии, и появившаяся на свет розовая птица завела свою шарманку. — Фвупер?! — неверяще воззрился на Поттера Драко. Словно подтверждая верность его вердикта, птица заголосила громче. Драко поводил палочкой над её увенчанной хохолком головой, бормоча какие-то заклинания, и фвупер неохотно умолк, осуждающе тараща глаза. Внезапное понимание настигло Драко, и он, взглянув на всё ещё немого Поттера, покачал головой: — Ты что, слушал песню фвупера? Серьёзно, Поттер? Поттер непонимающе пожал плечами и красноречиво постучал пальцем по своим губам. Попытавшись выбросить из своей головы этот жест, Драко отменил «Силенцио». — Ну… да, а что? — с трудом шевеля онемевшими от заклятия губами, подтвердил его догадку Поттер. — Ты придурок, вот что! — сердито ответил Драко, совершенно не заботясь о том, что хамит Поттеру, уже дважды за последнее время спасшему его. — Песня фвупера способна свести с ума, если слушать её достаточно долго. Поэтому на них и накладывают Заклятие Немоты, которое, к тому же, требуется регулярно обновлять. Как долго ты слушал его? — Со вчерашнего утра, — промямлил обескураженный Поттер. — Малфой, прости меня, я тут… — Со вчерашнего утра? — в ужасе схватился за голову Драко. — Чудо, что ты ещё не в палате Януса Тики, Поттер! Никто не может слушать пение фвупера так долго без необратимых последствий для разума! Но похоже, ты и тут представляешь собою исключение, Золотой Мальчик или как там теперь тебя называют? Бриллиант Аврората? Поттер поморщился, услышав своё придуманное неутомимыми газетчиками прозвище. — Где ты взял его вообще? — полюбопытствовал Драко. — Это птичка миссис Джагсон, — объяснил Поттер, и Драко, всё ещё с лёгкой тревогой вглядывающийся в его лицо, облегчённо выдохнул, убедившись, что тот отвечает вполне осмысленно. — Вчера на её магазин было совершено нападение. Снова «Змееловы». Когда я прибыл на место, миссис Джагсон была совершенно не в себе. Разговаривала с перевёрнутым котлом, думая, что это её сын. Ты не упоминал, что она… эмм… нездорова. — Она абсолютно здорова, кретин! — снова вспылил Драко. — Видимо, из-за этого нападения она забыла, что пора обновлять фвуперу Чары Немоты, и попала под влияние его песни. Как и ты. — Как я? — непонимающе уставился на него Поттер. — В зеркало посмотри, — закатил глаза Драко. Выйдя в приёмную и подойдя к большому зеркалу, Поттер в изумлении обнаружил себя одетым в тесную, чуть ли не трещащую по швам, школьную мантию (да, годы аврорских тренировок пошли на пользу его тощей фигуре!) и с гриффиндорским галстуком на шее. — Э-э… — выдавил он, — я понятия не имею, почему я так оделся… — Ну и я не знаю, — ядовито процедил Драко. — Возможно, ты забыл переодеться после ночной ролевой игры со своим очередным бойфрендом? Поттер вспыхнул очаровательным алым румянцем и онемел, как фвупер, обиженно нахохлившийся на смотровом столе в кабинете Драко. — Считай, что тебе ещё крупно повезло, Поттер! — успокоил его Драко. — Урик Странный, который как-то раз наслушался песен фвупера, явился на заседание Совета Волшебников абсолютно голым, в одном лишь парике из дохлого барсука. И, кстати, нужно связаться с Мунго. Скорее всего, миссис Джагсон уже пришла в себя и сможет дать тебе необходимые показания.