Пух. Перья. Чешуя.

— И всё-таки это будет странно, — пробормотал Рон, с подозрением разглядывая содержимое своей тарелки. Не впечатлённый видом блёклой, слипшейся субстанции, он преувеличенно бодрым голосом поинтересовался: — Дорогая, у нас случайно не осталось сосисочек с завтрака? — Когда это у нас оставалось что-то с завтрака? — ехидно спросила Гермиона. — К тому же, овощное рагу гораздо полезнее для желудка! — Я бы не был в этом так уверен! — жалобно прошептал Рон Гарри, стоило Гермионе выйти на кухню. — Приятель, ты не мог бы в следующий раз взять с собой Годрика? Мы с тобой могли бы потихоньку скармливать ему наши порции. — Ну как, Гарри? — спросила вернувшаяся с кухни Гермиона. — Мне кажется, на этот раз мне удалось идеально протушить морковь и горошек! — Угу, — согласился Гарри, храбро отправляя в рот вилку. Глаза Гермионы горели таким радостным энтузиазмом, что он просто не мог позволить себе огорчить её. — Так что кажется тебе странным, Рон? — спросил Гарри, наконец усилием воли протолкнув в горло склизскую овощную массу. — А, ну, это… странно, что Малфой придёт к нам в «Нору», — ответил Рон, гоняя по тарелке злополучное рагу в тщетных попытках уменьшить таким образом его количество. — Я имею в виду, ну, вы понимаете… Малфой, весь из себя такой аристократ, заявится в дом моих родителей… Вот не дай Мерлин, он позволит себе вякнуть что-нибудь по поводу моего дома или моей матери! И Гарри, и Гермиона поняли, что имеет в виду Рон. Они, разумеется, не забыли презрительного: «Мечтаешь об отдельной комнате, Уизли? Говорят, вы все спите в одной спальне, это правда?». Даже сейчас при воспоминании об этой, брошенной на третьем курсе фразе белобрысого засранца, Рон всё ещё краснел и непроизвольно сжимал кулаки. Гарри внезапно прыснул, вспомнив, как за эти самые слова закидал Малфоя и его дружков комьями грязи. Уж больно комичное лицо было у поганца, когда тот испуганно озирался в поисках невидимого нападающего и судорожно вычищал скользкую грязь из своих блондинистых волосёнок. Рон с Гермионой, кажется, вспомнили о том же, потому что их напряжённые лица разгладились, и они принялись хохотать. — А на пятом курсе, помните? — прекратив смеяться, снова помрачнел Рон. — Он назвал мою маму «тупой уродиной», а отца — «бездарным тупицей»! Ещё бы Гарри не помнил! Пропитанные ядом слова Малфоя до сих пор звучали у него в ушах: «Ты ведь любишь эту семейку, а, Поттер? Каникулы у них проводишь! Как только вонь эту выносишь, я не пойму!». Но только теперь Гарри помнил ещё кое-что: «Гарри Поттер, знаменитый Мальчик-Который-Выжил. Слишком гордый для того, чтобы пожать руку такого же одиннадцатилетнего ребёнка, как ты сам. Если бы ты не побрезговал подружиться со мной, возможно, я не принял бы Тёмную Метку…». Возможно, все эти нападки были обусловлены детской обидой и… ревностью? Гарри внезапно посетила совсем уж дикая мысль: а не мечтал ли Малфой, чтобы ненавистный Поттер проводил каникулы в гостях у него? Сердце тоскливо сжалось, словно Гарри вновь услышал тягучую песню фвупера. — Мы были детьми, Рон, — вздохнув, сказал он. — Малфой действительно повзрослел и сильно изменился. Нам пора отпустить детские обиды. Рон угрюмо насупился, всё ещё в плену у неприятных воспоминаний. — К тому же, я тогда от души врезал ему кулаком в живот, — напомнил ему Гарри. — Амбридж ещё отстранила меня за это от квиддича, помнишь? Да мне даже от МакГонагалл влетело! — А я врезала ему по носу на третьем курсе! — хихикнула Гермиона. — Если подумать — Малфою частенько доставалось от нас. — Ну, не сказать, что он этого не заслуживал! — заметно повеселел Рон. — Но, хоть ты, Гарри, и уверяешь, что наш Хорёк изменился и всё такое, я всё равно как-то нервничаю из-за того, что он заявится в «Нору», весь из себя такой сиятельный лорд… — И что ты предлагаешь? Тащить больного упыря к нему в клинику? — слегка раздражённо поинтересовалась Гермиона. — Нет! — ужаснулся Рон, представив себя аппарирующим с уродливым и склизским созданием на руках, к тому же ещё беспрестанно чихающим от непроходящей простуды. — Ладно, — обречённо выдохнул он наконец, — передай ему, Гарри, пусть приходит завтра вечером. Надо будет сказать маме, чтобы убрала эту кучу резиновых сапог возле крыльца. — Вот и прекрасно, — подвела итог Гермиона и, взглянув на ценою неимоверных усилий опустевшую тарелку Гарри, радостно предложила: — Ещё рагу, Гарри? ***** — У Уизли есть настоящий упырь? — с неподдельным интересом спросил Малфой, когда Гарри попросил помочь его другу с захворавшим «домашним любимцем». — Я слышал, что некоторые волшебники держат упырей в качестве питомцев, но никогда не видел их сам. — Ага, — подтвердил Гарри, — настоящий упырь. Когда я в первый раз приехал в гости к Рону, чуть не наложил в штаны, услыхав его унылые завывания. Комната Рона как раз под его закутком на чердаке. Иногда было невозможно спать из-за того, как этот упырь барабанит по трубам! Гарри разулыбался из-за нахлынувших воспоминаний и сразу даже не заметил, как нежной робкой улыбкой расцвело лицо Малфоя при взгляде на него. — И что же случилось с этим упырём-барабанщиком? — поинтересовался Драко. Он тоже представил себе, как маленькие Уизли с Поттером ночуют в одной комнате, допоздна играют во взрыв-карты, едят пирожки в постелях, усыпая всё крошками, а потом болтают до самого утра, пока в окнах не забрезжит рассвет. Разве не об этом он сам мечтал ещё до того, как поехал в Хогвартс? О том, что знаменитый Мальчик-Который-Выжил приедет к нему на каникулы, и они вдвоём будут целыми днями играть, носиться по саду, пугая фей и отцовских павлинов, летать на мётлах, а потом, уставшие и разморённые, лежать в постелях и болтать обо всяких глупостях, делиться секретами, угощаясь печеньем и тёплым молоком, которые принесёт им Добби… Да что греха таить, Драко и после первого курса всё ещё не терял надежды… — Помнишь седьмой курс? — вырвал его из болезненно-сладких грёз голос Поттера. Драко вздрогнул всем телом. Ещё бы он забыл этот страшный год! Это только гриффиндорцы могут верить, что слизеринцы наслаждались правлением Кэрроу, что им, всем поголовно, доставляли удовольствие уроки с демонстрацией Непростительных и крики учеников, которых подвергали наказаниям. Губы Драко тогда не успевали заживать от того, как он с силой впивался в них зубами, чтобы самому не закричать от ужаса. На ладонях постоянно кровоточили ранки от ногтей, Драко даже не залечивал их заклинаниями, чтобы боль была острее, чтобы мешала чувствовать ту, другую боль, что впивалась в сердце, ввинчивалась в рассудок. Тогда же у него появилась привычка методично, с глухим остервенением вырывать свои волосы. Панси ругала его, в злом бессилии колотила по рукам, кричала, что у него скоро появятся проплешины… Да, Драко помнил седьмой курс. — Так вот, — продолжал Поттер, вглядываясь в его мигом посеревшее лицо, — Рона не было в тот год в Хогвартсе. — Я заметил, Поттер, — не удержался Драко, даже найдя в себе силы по привычке закатить глаза. — Мы с ним (и с Гермионой, конечно же) выполняли тайное задание Дамблдора и, чтобы защитить наших родных от преследований со стороны Пожирателей, были разработаны хитроумные планы. Рон, к примеру, по официальной версии заболел обсыпным лишаем, и якобы поэтому не смог приехать в Хогвартс на седьмой курс. А на случай проверки миссис Уизли — мама Рона, уложила в его кровать упыря, которому Фред и Джордж наколдовали безобразные волдыри по всему телу. Если бы кто-то нагрянул к ним домой, то услышал бы доносящиеся из комнаты Рона страдальческие стоны и убрался восвояси, побоявшись подцепить лишай. — Ловко придумано! — восхитился Драко. — Ага, — согласился Поттер. — Вот только после целого года, проведённого в мягкой постели под тёплым одеялом, упырь стал таким изнеженным, что, когда ему пришлось вернуться на чердак, тут же заболел. Сначала Молли удавалось справляться с его простудами с помощью Бодроперцового зелья и чая с малиной, но в последнее время эти средства больше не помогают. Упырь чихает почти не переставая, так что никто в доме не может уснуть, а весь чердак залит зелёной слизью, ну, то есть, его соплями. Они уже начали просачиваться сквозь потолок в комнату Рона. Благо, в ней сейчас никто не живёт, только дети Билла и Флёр, когда приезжают погостить. Так ты поможешь? — Поттер с надеждой заглянул Драко в глаза и улыбнулся, от чего тот готов был пообещать избавить от насморка кого угодно, хоть салазарова василиска. — Ну, строго говоря, я зооцелитель, и существа типа упыря — не совсем моя специализация, — тем не менее счёл нужным поломаться он, — да, к тому же, не уверен, что Уизли будут рады видеть меня в своём доме… — Да ладно тебе, Малфой! Ты самый лучший целитель, какого я когда-либо знал! — льстиво промурлыкал Поттер. — Я уверен, тебе понравится в гостях у Рона и его семьи. Миссис Уизли печёт такие вкусные пироги! Драко слегка вспотел, вспомнив, как, будучи глупым подростком, нелестно отзывался об этой женщине. Не исключено, что Уизли мечтает отомстить ему за все нанесённые в школьные годы обиды, за все вылетевшие изо рта Драко оскорбления. Наверняка в этой «Норе» чудовищно ветхие и опасные лестницы. В любой момент ступенька может подломиться — и Драко костей не соберёт! А может, Уизли запечатает «Коллопортусом» дверь на чердаке, оставив своего школьного недруга утопать в зелёных соплях упыря. Драко зябко поёжился от этих мыслей. — Она обещала сделать с яблоками. Специально для тебя, — Поттер ласково дотронулся до плеча Драко, и тот, тяжко вздохнув, постарался убедить себя, что, скорее всего, благородный Герой Магической Британии не допустит его бесславной гибели в логове рыжих Уизли. ***** — Гарри! Здравствуй, дорогой! — Молли поспешила к ним, на ходу снимая испачканный мукой передник. — Ох, мистер Малфой, как любезно было с Вашей стороны согласиться помочь нам! А то мы совсем измучились с нашим несчастным упырём! Он постоянно чихает и… Словно в подтверждение её слов с чердака послышалось оглушительное чихание и трубный звук втягиваемых в нос соплей. — Ну вот, опять! — сокрушённо вздохнула миссис Уизли. — Слышали, мистер Малфой? — Пожалуйста, миссис Уизли, зовите меня Драко, — смутился Малфой. — О да, конечно, Драко! — миссис Уизли взглянула на него с материнской теплотой, и Гарри готов был поклясться, что в её голове уже вовсю начал зреть план по откармливанию «бедного худенького мальчика». — Я только что поставила в духовку чудесный яблочный пирог, — сообщила миссис Уизли, подтверждая подозрения Гарри. — Надеюсь, Драко, ты не откажешься выпить с нами чаю? — С удовольствием, мэм, — Малфой вежливо склонил голову, — но сначала я хотел бы осмотреть моего пациента. — Разумеется! — спохватилась Молли. — Пойдёмте, мальчики. Он на чердаке. Драко покосился на Поттера в поисках поддержки, и тот, пожав плечами, двинулся вслед за ним и хозяйкой дома к ведущей на чердак лестнице. — Алохомора! — махнула палочкой миссис Уизли и, стоило хлипкой двери отвориться, как под ноги им тут же вытекла лужа склизских зелёных соплей. Сидящий на куче старого хлама упырь ещё раз чихнул, пустив новые фонтаны из своих ноздрей. Увидев посетителей, он жалобно заворчал, обнажив выступающие передние зубы. Драко тщательно обработал свою обувь Влагоотталкивающими Чарами и, сделав своим сопровождающим знак оставаться на месте, зашёл в чердачную комнату, расчищая себе путь «Скорджифаем». Упырь настороженно смотрел на него, пока Драко делал пассы палочкой, очищая нос страдальца заклинаниями и прогревая воздух вокруг. Получив наконец возможность нормально дышать, упырь с энтузиазмом принялся ловить вылетевшую из старого женского пальто моль. Драко очистил пол от остатков соплей и, кинув последний взгляд на своего пациента, с блаженным урчанием выковыривающего из паутины в углу комнаты большого паука, вернулся к ожидающей его хозяйке дома. — Ваш упырь уже в солидном возрасте, миссис Уизли, — принялся объяснять Драко. — Его здоровье в связи с этим стало довольно хрупким. Есть ли у Вас возможность поселить его в какой-нибудь более подходящей комнате — сухой и тёплой? — Ну, — задумалась миссис Уизли, — у Артура есть мастерская, в которой всегда сухо и тепло. Там он держит разные маггловские приборы, ну, знаешь, такие жуткие штуковины для сушки волос, для варки кофе, для разогревания еды без чар, и даже сломанный велетизор. — Телевизор, — машинально поправил Драко, вспомнив лекции по маггловедению на зооцелительском отделении Магического Университета. Поттер уставился на него, точно Драко вдруг заговорил на Парселтанге. — Ага, он самый! — радостно подтвердила миссис Уизли. — Думаю, мы сможем переселить нашего упыря в мастерскую. — И если он снова начнёт чихать, дайте ему вот это зелье, — Драко протянул миссис Уизли пузырёк с розовой жидкостью. — Его можно накапать на дохлых пауков, которыми он питается, — посоветовал Драко. Миссис Уизли взяла из его рук лекарство для несчастного упыря и, рассыпаясь в благодарностях, потащила парней на кухню пить чай с пирогами. ***** За столом уже сидела Джинни. Завидев Гарри, она с визгом бросилась ему на шею. Гарри схватил её в охапку и закружил с ней на руках по кухне. — Привет, Малфой! — всё ещё смеясь, сказала Джинни, когда Гарри наконец опустил её на пол. — Добрый день, Джиневра, — церемонно поприветствовал её Драко, от души надеясь, что в его глазах не слишком явно отражается его горячее желание проклясть эту рыжую ведьму на месте. Джинни пристально вгляделась в бледное лицо Малфоя и, удовлетворённо хмыкнув, сообщила: — Дин сейчас придёт. Он помогает папе в мастерской. Объясняет устройство какого-то очередного маггловского прибамбаса. — Дин Томас — парень Джинни, — зачем-то объяснил Гарри Малфою и с удивлением заметил, как в мгновение ока у того расслабились плечи, а из серых глаз исчезло странное затравленное выражение, появившееся там, пока Гарри кружился по кухне со своей «младшей любимой сестрёнкой» на руках. — К столу! К столу! — зычным голосом созвала всех Молли. Малфой, к удивлению Гарри, довольно быстро нашёл общий язык с Артуром Уизли, объяснив ему, как лучше устроить неженку-упыря в захламлённой мастерской. — Главное — не убирайте паутину, чтобы ему было чем питаться, — инструктировал Малфой прилежно кивающего Артура. — И принесите в мастерскую побольше старой одежды. С подачи Джинни Малфой весь вечер рассказывал байки из своей жизни зооцелителя, вызывая то хохот, то изумлённые ахи-охи, то умиление у своих благодарных слушателей. Сама же Джинни постоянно украдкой переводила взгляд с Гарри на Малфоя и обратно, усмехаясь каким-то своим мыслям. — Кажется, кто-то у нас наконец-то влюбился, — тихо сказала она Гарри, когда поздним вечером Малфой уже аппарировал домой. — Почему ты не предложишь ему встречаться, Гарри? Рон сказал, что ты расстался с Энтони. Это ведь из-за Малфоя, да? — Ну, отчасти… Наверное, да… Да! — признался Гарри. — Джинни, как я могу? Он пошлёт меня к Мордредовой бабушке, а мы с ним только-только начали нормально общаться! Я не хочу потерять… — Ты бываешь таким слепым, Гарри, когда дело касается чувств. Неужели ты совсем не замечаешь, как он смотрит на тебя? — Как? — растерялся Гарри. — Я знаю этот взгляд, Гарри, — с усмешкой сказала Джинни, нежно взлохматив волосы своего друга, — я много лет видела его в зеркале, когда думала о тебе.