Спасти Сириуса Блэка

Школа долго отходила от трагической гибели Мэри Гиллис. Ученики старались нигде не ходить по одному, сбиваясь в кучки, говорили между собой негромко, не бесились в коридорах и вообще были словно мешком пыльным прибитые. День рождения Джеймса мы не отмечали, лишь немного посидели с чаем в выручай-комнате. Казалось неправильным веселиться, особенно в гостиной Гриффиндора. Единственные, кого совсем не задел этот эпизод, были Мальсибер с дружками. Они напротив, словно гордились, почувствовали свою власть и страх перед ними, как будущими Пожирателями. Но всё проходит, человек привыкает ко всему, и уже через несколько недель мало что напоминало о смерти несчастной ученицы. Все вернулось на круги своя – уроки, шалости, прогулки у озера. Я же с усиленным рвением перерывала библиотеку, стараясь выучить всё, что мне может пригодиться при поиске крестражей. Конечно, в школе не было знаний о тёмной магии, за этим нужно было идти в семейную библиотеку. Хорошо бы и до дома Блэков добраться, но это пока маловероятно. Со скоростью света приближались пасхальные каникулы. Я, как и планировала, решила остаться в замке, несмотря на то, что на это время выпадал день рождения настоящей Элен. Отец всё-таки уговорил маму вернуться во Францию, а у него самого был слишком большой завал на работе, чтобы провести со мной хоть сколько-то много времени. Забавно, но я даже не знала, какой день рождения теперь считать своим настоящим. Седьмого декабря, как в моей прежней жизни? Двадцать седьмого июня, когда моя душа очнулась в этом мире и в этом теле? Или двенадцатого апреля, когда его отмечала Элен? Праздновать не хотелось ни один, если честно. Слизеринцы традиционно уезжали на каникулы в полном составе, так что бояться мне было нечего. Даже профессор Слизнорт обычно уезжал, так как следить ему было не за кем. Меня он передал на попечение декана Гриффиндора, а больше никого и не оставалось. Я рассчитывала потратить каникулы на поиск диадемы в выручай-комнате. Оставшись без угрозы в виде Мальсибера и без попечения в виде друзей, я была бы совершенно свободна, и с пользой потратила это время. – Что будем делать на каникулах, милая? – спросил меня Сириус вечером накануне отъезда. – В смысле? – растерялась я. – Ты что, не уедешь? – Нет, – беззаботно улыбнулся Блэк. – Сама посуди, меня кто-то ждёт в доме дяди Альфарда? Или, может, я приглашён на семейный ужин? А тут у нас будет целая неделя вдвоём, о чём ещё можно мечтать? – Это чудесно, – я находилась в смятении, но не могла же я подать вида, что недовольна. Да и, честно говоря, в глубине души я была рада, хотя это все и рушило мои планы. Снова влюблённость мешает мне решать проблемы. Когда я поняла, что поиск медальона напрямую зависит от Регулуса, я долго думала, стоит ли поговорить с ним о той стороне, которую он хочет принять в войне. Может, лучше будет прибегнуть к помощи его брата, с которым они стали проводить много времени вместе – тайком, конечно же, или сначала рассказать Сириусу правду о крестражах, чтобы мы могли принять совместное решение. Моё видение наших отношений, которые должны быть построены на честности, доверии и уважении, буквально кричало – расскажи всё любимому человеку. Да и мне становилось тяжело нести бремя этого знания одной. Возможно, мой взгляд ограничен и замылен, и мне бы помогло свежее мнение о ситуации. Теперь же вопрос выбора встал наиболее остро. Или сказать Сириусу правду и искать диадему на каникулах вместе, или молчать, забыть о крестраже в школе и надеяться, что смогу вернуться сюда после. Больше в этом году у меня не будет возможности посвятить много времени поискам. В воскресенье вечером была Пасха. После обеда мы сидели в выручай-комнате, Сириус развалился на диване и читал, а я делала вид, что пишу эссе по чарам. Блэку понравилось «Собачье сердце», что я подарила, да и Регулус советовал ему книги. Сириусу был очарован детективами, так что сейчас он читал о приключениях Шерлока Холмса, полностью погрузившись в книгу. Он выглядел таким расслабленным и спокойным, что я засомневалась, стоит ли разрушать эту идиллию. Но я приняла решение, хотя и ужасно нервничала, не зная, как начать разговор. Наконец, я с грохотом захлопнула книгу и отодвинула от себя свиток. Сириус недоумённо смотрел, как я подхожу и сажусь рядом, нервно комкая в руках юбку. – Элен, что такое? – он сел прямо, откладывая книгу. – Что-то случилось? Ты с пятницы сама не своя. – Да, – ответила я. – Помнишь, ты спрашивал, почему я тогда плакала на озере? – он кивнул. – Я готова тебе рассказать. Но только после Непреложного обета. – Всё настолько серьёзно? – нахмурился он. Если сейчас откажется, то придётся и дальше справляться в одиночку. – В чём будет суть обета? – Всего лишь не рассказывать никому о том, что ты услышишь, – тихо ответила я. – Сириус, я доверяю тебе, но от этого зависит слишком многое! – начала лепетать я, но он остановил меня, сжав ладонью мою руку. – Раз ты так говоришь, значит, так надо, – спокойно сказал он. – Я не обижен, если ты об этом переживаешь, просто беспокоюсь, что все намного серьёзнее, чем я думал, – я облегчённо выдохнула, радуясь, что он согласен. – Где нам взять свидетеля клятвы? – Чёрт, – поморщилась я. – Я как-то не подумала об этом. А все, кому мы можем доверять, уехали на каникулы. – Пошли к Макгонагалл, – он встал с дивана и потянул меня за собой. – Она поможет. – Может, не надо? – заныла я. Я побаивалась сурового декана Гриффиндора. – Послушай, она человек чести и никому не скажет. И хотя она меня постоянно ругает, но по-своему любит, – подмигнул мне Сириус – Ещё бы, тебя не любить, – бормотала я себе под нос, – а меня вот она не очень жалует. Скажет, что втягиваю её любимчика в сомнительные истории. – Перестань, капризная принцесса, – подтрунивал Сириус. – У нас не так много вариантов. Я тяжело вздохнула и согласилась. Мы постучали в дверь кабинета Минервы и услышали твёрдое: – Войдите! Мы зашли, Сириус, казалось, совсем не нервничал, а вот я вся сжалась и старалась быть как можно незаметнее. – Что такое, мистер Блэк? – спросила профессор, поднимая на нас взгляд. – Вы опять что-то спалили или с кем-то подрались? – Нет, мэм, можете не волноваться, – успокоил он её. – Мы к вам, так сказать, с личной просьбой. – Позвольте узнать, с какой? Переселить мисс Бёрк в наше общежитие я не смогу, да и не захочу, – язвительно ответила Макгонагалл, и я мысленно поморщилась. Не нравлюсь я ей, интересно, почему? Просто из-за факультета? – Что вы, не смел и просить о таком, – Сириус был безукоризненно вежлив, и кажется, скорчил свою моську. – Нам нужен свидетель, чтобы заключить Непреложный обет. – Чтобы что? – удивлению Минервы не было предела. – Непреложный обет – это не шутки! Вы хоть осознаёте весь масштаб такого обещания? – Полностью, – Сириус резко посерьёзнел, и в голосе его звучал металл. Сейчас в кабинете был не бесшабашный студент, а наследник рода Блэк. – Мисс Бёрк, моя будущая невеста, собирается рассказать мне о семейной тайне, которая может повлиять на нашу с ней совместную жизнь, – он посмотрел на меня, а потом продолжил. – Мы в любом случае заключим Обет, но будет благоразумнее будет, если это пройдёт под вашим присмотром. Мне кажется, Макгонагалл была на грани приступа. Она с величайшим удивлением смотрела на своего студента с худшим на её веку поведением (это она ещё о близнецах Уизли не знает), который вещал ей о благоразумии. Впрочем, он быстро взяла себя в руки, приняв вескими аргументы Сириуса. – Полагаю, вы правы, – нехотя признала она. – Хотя я и безмерно удивлена вашим переменившимся поведением, мистер Блэк. О чём будет Обет? – Я всего лишь поклянусь никому не рассказывать то, что сообщит мне Элен, – расплылся в улыбке довольный согласием декана Сириус. – Тогда не будем откладывать в долгий ящик, – сказала Минерва и вышла из-за стола. Мы с Сириусом опустились на колени лицом друг к другу и взялись за руки – правой за правую. Профессор подошла к нам и коснулась своей палочкой скреплённых рук. – Обещаешь ли ты, Сириус Блэк, не рассказывать никому тайну, что я сообщу тебе сегодня, и подробности о ней, которые могу рассказать после? – проговорила я непослушными губами. – Обещаю, – поклялся Сириус. Из палочки Минервы вырвался тонкий язык пламени, словно раскалённая проволока, и обвил наши руки, впрочем, не причинив никакого вреда. – Благодарю вас, мэм, – сказал Сириус на прощание. – Большое спасибо, профессор Макгонагалл, – искренне поблагодарила я. – Вы нас очень выручили. – Не стоит благодарности, студенты. А теперь ступайте, делитесь секретами, а мне, пожалуй, нужно отдохнуть, – выпроводила она нас за дверь. – По-моему, она в шоке, – тихонько сказала я Сириусу, пока мы шли обратно в выручай-комнату. – Я первый раз был в её кабинете по своей воле, а не получая нагоняй, – рассмеялся он. Мы снова сели на диван, когда вернулись в комнату. Я замялась, не зная, с чего начать. – Ты слышал, что летом я была в Мунго? – Да, что-то слышал, но я тогда тобой не очень интересовался, – попытался вспомнить Сириус. – Отравилась? – Почти. Превысила дозировку сна без сновидений. И умерла. – Как умерла? Ты ведь жива! –Сириус непонимающе нахмурил брови. – Я была в коме, – постаралась объяснить я. – Три дня на грани жизни и смерти. Моё сердце останавливалось, так что технически произошла клиническая смерть. – О, Боже, – Сириус сжал мою руку, с тревогой смотря на меня. – Из-за этого ты плакала? Тебе тяжело это вспоминать? Или… Была причина, почему ты превысила дозировку? – Нет, – я отрицательно покачала головой. – Я… понимаешь, я видела кое-что, пока была там, на грани. Я не знаю, поверишь ли ты мне, но это было будущее. Страшное будущее, что нас всех ожидало, я видела его во всех подробностях. Господи, эта чушь работала в каждом романе о попаданках, который я читала. Я молилась, чтобы Сириус мне поверил, впрочем, не так я и была далека от правды. За гранью я была, и я действительно умерла, и будущее знаю. – Я тебе верю, – наконец ответил Блэк. – Это безумие, но есть же прорицатели, которые видят грядущие события. А при встрече со смертью и не такое может случиться. Так что же нас ждёт? – Ждало, – поправила я. – Я уже повлияла на какие-то события и собираюсь не допустить многое из того, что видела. Я тяжело вздохнула, собираясь с мыслями. – В тысяча девятьсот восьмидесятом году будущая преподавательница прорицаний в Хогвартсе произнесёт пророчество. Его услышит Дамблдор, во время собеседования и приёма на работу девушки. Оно будет гласить о том, что в скором времени, на исходе седьмого месяца, у тех, кто трижды бросал вызов Сам-знаешь-кому, родится ребёнок, который сможет его победить. Тёмный лорд сам отметит ребёнка, и не будет спокойной жизни ни одному из них, пока жив другой, – на память пыталась сформулировать я пророчество Трелони. – Однако, не только Дамблдор услышит это. Пророчество передаст Сам-знаешь кому шпион. Я не хотела называть имя Северуса. В глубине души я всё ещё надеялась, что сейчас его судьба сложится по-другому. – Что это будет за ребёнок? – напряжённо спросил Сириус, не сводя с меня глаз. – Таких детей будет двое. Но Тёмный лорд решит убить сначала одного из них, тем самым отметит его как равного себе противника. Малыша будут звать Гарри, – почти прошептала я, сглатывая комок в горле. – Его родители будут бойцами Ордена Феникса, трижды бросавшими вызов Сам-знаешь-кому. Молодые, талантливые, смелые. Они погибнут, защищая своего ребёнка, сначала отец, потом мать. – Элен, не юли. Как их звали? – Сириус схватил меня за плечи. – Лили и Джеймс Поттеры, – камнем рухнули вниз мои слова. – Нет, – глаза Сириуса были полны боли и шока. – Лили, Сохатик… Как же это… – Сириус, милый, успокойся, – я обняла его, прижав лохматую голову к груди. – Наши друзья живы, ещё даже не женаты, и ребёнка у них нет. Это звучит ужасно, но мы всё исправим, а для этого тебе нужно меня дослушать. Через пару минут Сириус отстранился от меня, и попросил продолжать. – Когда Тёмный лорд пустит в малыша Гарри Аваду, та не сработает, отскочив в него самого, – мне тяжело давался этот рассказ. – Это Лили, пожертвовав своей жизнью, подарит малышу защиту. Сам-знаешь-кто сгинет, а Гарри отдадут на воспитание сестре Лили. – Почему сестре? Она же маггл и ненавидит волшебство? – Сириус засыпал меня вопросами. –А как же родители Джеймса? Или я, ведь, наверное, меня бы сделали крёстным? – Юфимия и Флимонт к тому времени скончаются из-за болезни, – выдавила я. В горле стоял ком, это было очень тяжело. Я не собиралась говорить о возможной смерти всех знакомых Сириусу людей, но и уйти от прямых вопросов не могла. – А ты и правда стал бы крёстным. Но тоже не смог бы заботиться о ребёнке. – Но у меня ведь есть дом, и состояние, я бы справился! – возразил Блэк. – Я не сомневаюсь, милый, – я ласково погладила его по щеке. – После смерти друзей ты отправишься в погоню за тем, кто их предал. Вы встретитесь на улице, полной магглов и предатель имитирует свою смерть, создаст взрыв и сбежит. Погибнет тринадцать человек, и в этом обвинят тебя. Дом Поттеров охранялся Фиделиусом, и Дамблдор знал, что это ты Хранитель тайны. Никто не узнает, что ты в последний момент уговоришь их поменять Хранителя. Сириус облокотился о свои колени, запустив пальцы в волосы. – Что будет потом? – хрипло спросил он. – Тебя посадят в Азкабан. Пожизненно. – Кто? – Сириус посмотрел мне в глаза, требуя ответа. Я не хотела говорить про Питера. Он ещё никого не предавал, и был шанс, что и не предаст. А если назвать его имя Сириусу, тот сразу переменит своё мнение о друге, и вряд ли сможет это скрыть. – Это неважно, – сказала я, отводя взгляд. – Я знаю, кто это, и этого достаточно, чтобы наблюдать за ним и его поступками. – Элен, назови мне имя! – Сириус схватил меня за плечи и легонько встряхнул. – Кто предатель? – Этого не ещё случилось, Сириус! – воскликнула я. – И может не случиться! Ты не можешь судить человека за поступки, которые он ещё не совершил! – Я должен знать, – он смотрел мне в глаза и, казалось, пытался найти там ответ, который я не хотела озвучивать. – Это был близкий человек, – начал рассуждать он, внимательно наблюдая за моей реакцией. Видимо, я как-то выдала себя, и он потрясённо спросил – Римус или Питер? – Нет! – я вздрогнула. – Ответь, или я буду подозревать их обоих. Уж лучше только одного, второй такого не заслужил. – Никто из них ещё этого не заслужил, – я почти плакала, но понимала, что Сириус не отступится, пока не узнает имя. – Питер. Это будет Питер. – Чёрт, – выругался Блэк, наконец-то отпуская мои плечи. Сам он тут же поник, словно сдулся воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Нам обоим нужно было успокоиться, а Сириусу переварить всё то, что я рассказала. Я встала и пошла готовить чай, пока парень с потрясённым видом пытался осознать всё. Поставив чашки с горячим напитком на столик, я снова села рядом с любимым. – Я бы выпил чего-нибудь покрепче, – горько усмехнулся Сириус. – У тебя есть? – спокойно спросила я. – В спальне есть, – машинально ответил Сириус. – Пойдём на ужин, сходишь заберёшь. А пока пей чай, – протянула я ему чашку. – А как же школьные правила? Будем нарушать? – недоверчиво спросил Блэк. – Я ещё не закончила свой рассказ, – предупредила я. –А после таких новостей стоит успокоиться хоть как-то. Алкоголь – не худший вариант. Мы немного посидели в тишине, наслаждаясь горячим напитком. Я добавила мяту, но сомневалась, что она хоть чем-то нам поможет. – Я не буду рассказывать тебе подробно события, произошедшие после гибели Лили и Джеймса. Это как раз ключевой момент, который мы обязаны не допустить, так что такое далёкое будущее изменится в любом случае, – наконец собралась с мыслями я. – Но кое-что очень значимое ты должен узнать. Сириус молча кивнул, признавая мою правоту, а я порадовалась, что хотя бы не буду рассказывать Блэку о его собственной смерти. – Сам-знаешь-кто сгинет в ночь Хэллоуина восемьдесят первого, – я крутила чашку в руках, грея о неё ладони. – Но окончательно умрёт он только в мае девяносто седьмого. – Авада пролетела мимо него? Куда он сгинул тогда? – непонимающе спросил Сириус. – Нет, смертельное заклинание попало в него, но уничтожило только его физическую оболочку. Ты слышал о крестражах, Сириус? – Нет, ни разу. Что это? – Тёмный лорд больше всего в жизни боится смерти, – начала объяснять я. – И он нашёл способ разделить свою душу. При совершении убийства, душу можно расколоть на части, одну из которых при помощи заклинания возможно поместить в какой-нибудь предмет. Это и есть крестраж. Так, если мага убьют, он сможет потом вернуться к жизни с помощью определённого ритуала. – Какая мерзость, – поморщился Сириус. – Только конченный мерзавец может пойти на такое. – Он псих, – пожала плечами я. – Слушай, я знаю, по прозвищу на букву «В» его называть нельзя, но мне так надоело говорить «Сам-знаешь-кто». Можно я буду звать его по настоящему имени? На него он табу точно не ставил. – Конечно, – пожал плечами Сириус. – И как зовут нашего сумасшедшего лорда? – Том Реддл, – усмехнулась я. – Реддл? Я не помню такой магической фамилии… – задумчиво протянул Сириус. – И не вспомнишь. Его отец – маггл, а мать почти сумасшедшая Меропа Гонт из нищего и выродившегося рода. – Ты хочешь сказать, что эти богатые идиоты, кичащиеся своей чистокровностью, следуют за полукровкой без рода и племени? – Именно, – ухмыльнулась я. – А-ха-ха! – рассмеялся Сириус. – Знали бы эти снобы! – Локти бы себе кусали. Ну, технически, Гонты – наследники Слизерина. Реддл даже открывал Тайную комнату. – Ты шутишь!? Она существует? – я заметила нездоровый энтузиазм Блэка. – Забудь, – я решительно погрозила ему пальцем. – Если ты не змееуст, то в жизни её не найдёшь. И я не знаю, где она расположена, – немного покривила душой я. – Эх, – притворно расстроился Сириус. – Никакого веселья. Так что там с крестражами? – Я уже говорила, что Реддл – псих, – зло усмехнулась я. – Он не остановился на одном. Сейчас у него уже четыре крестража. – Пиздец, – выругался Сириус. – Полный, – кивнула я. –Разделить душу надвое – уже кошмарный поступок, но на пять, шесть частей? Я думаю, из-за этого он и стал съезжать с катушек. Раньше его программа была более адекватной, скажем так. Не зря за ним пошли целые семьи, не думаю, что весь цвет магической Британии – конченные садисты. – Согласен, – задумчиво кивнул Сириус. – И ты знаешь, что из себя представляют крестражи и где они находятся? – Знаю, почти обо всех, – ответила я, поднимаясь с дивана. – Нам пора на ужин, а то Макгонагалл обвинит меня, что я тебя убила и закопала труп в Запретном лесу. Или решит, что ты растрепал всем мой секрет и умер от последствий Обета, – пошутила я.