Спасти Сириуса Блэка

Мы в полном молчании и шоковом состоянии отправились в выручай- комнату. – Что это было? – в полнейшем изумлении уставилась я на Сириуса, отпивая чай из кружки. – Я сам в шоке, – махнул рукой тот. – Ты как? – он участливо обнял меня за плечи. – Ничего не болит? – Нет, все в порядке. Как твои родители узнали о случившемся? – Я попросил Джеймса им написать, – нехотя признался Блэк. – Спасибо, – я во все глаза смотрела на него. – Это очень много для меня значит. Ты переступил через свою гордость и обиды, чтобы помочь мне. – Элен, ну что за глупости, – смущённо покачал головой он. – Я же давно тебе говорил, что ты под защитой нашего рода. – И всё же, – я погладила пальцами его ладонь, – мне очень приятно. И отцу было бы сложно одному против Мальсибера. Что ты думаешь о приглашении на ужин? Вроде бы это шаг навстречу, мне кажется, они хотят помириться. – Наверное, – пожал плечами Блэк. – Я как-то не успел об этом подумать. Но, может быть, это … Неплохо? – Я надеюсь, – улыбнулась я. – Поживём – увидим, – легкомысленно пожал плечами Сириус. Тут дверь в комнату распахнулась и навстречу мне кинулся огненно-рыжий вихрь. Лили чуть ли не плакала, с тревогой осматривая меня на предмет повреждений. – Элен, ты в порядке? Я слышала о нападении, но никто не знает, в чём дело! Ребята пришли в полном составе, рассаживаясь на свободные места. Лили так и осталась сидеть вместе со мной и Сириусом, Джеймс упал в кресло у камина, а Римус и Питер развалились на соседнем диване. Мы кратко пересказали им все, что произошло после того, как я ушла из библиотеки. – Охренеть, – протянул Джеймс. – И что, тётя Вальбурга встала на твою защиту? – И она, и лорд Блэк, – кивнула я. – Они очень помогли. – Брат, ты попал, – весело сказал Поттер. – Готовься к возвращению в семью и скорой помолвке. Я показала Джеймсу язык, и обиженно надулась. Поттер явно будет с удовольствием подкалывать нас, отыгрываясь за прошлые шутки Сириуса. – Жаль, что этого урода всё-таки не исключили, – сказал Питер. – Легко отделался. – Если бы назначили слушание, оно протянулось до конца учёбы, – пожала плечами я. – А так он уже завтра покинет школу. Мы просидели так до самого вечера, и тёплая дружеская атмосфера, царившая в комнате, изгнала из моей головы мысли о произошедшем днём. Мальсибера я увижу ещё очень нескоро, что не могло не радовать. *** Это была уже третья суббота подряд, которую мы посвящали обучению патронусу. Выручай-комната предоставила нам прекрасный тренировочный зал, вызвав у меня воспоминания о Гарри и его Отряде Дамблдора. Я так и не взяла у Слизнорта разрешение на посещение запретной секции, но обнаружила всю нужную информацию в книге, найденной во время поисков диадемы. Прошло уже два часа, но ни у кого так и не получалось вызвать что-то, кроме слабого серебристого свечения. Я расстраивалась, потому что безумно хотела научиться телесному патронусу, да и было любопытно узнать его форму. – Мы что-то делаем не так, – фыркнула Лили, сдувая с лица выбившуюся прядь волос. – Хотя инструкция вроде понятная. – Может, воспоминания не те? – предположил Джеймс, с размаху падая на сваленные в углу маты. – Или нам не хватает стимула, – проворчала я, вспоминая уроки, которые Люпин из будущего давал Гарри. – Что ты имеешь ввиду? – спросил Сириус, заинтересованно посмотрев на меня. – Патронуса вызывают во время серьёзной опасности, – пояснила я. – А мы тут сидим, здоровые, сытые и благодушные. – Ну, дементора нам явно не достать для тренировки, – озвучил очевидное Питер. – Да, так что будем дальше пробовать, как есть, – флегматично ответила я, и поднялась на ноги, чтобы совершить ещё одну попытку. Через полчаса мы все издали восхищённый вздох, рассматривая крупного серебристого волка, вихрем скользящего по комнате. Римус смог всё-таки вызвать телесного патронуса, видимо, у него прирождённый талант к этой магии. – Потрясающе! – воскликнула Лили, во все глаза рассматривая сияющий патронус. – Как у тебя получилось? – Думаю, нашёл то самое воспоминание, – скромно улыбнулся Люпин. Он с тоской смотрел на волка, и я поняла, что Римус до последнего надеялся на любую другую форму. После успеха друга, все с усиленным энтузиазмом начали повторять заклинание. Следующим мы увидели большого пса Сириуса, в точности повторявшего его анимагическую форму. – Пф, так неинтересно! – воскликнул он. – А ты чего ожидал? – засмеялись все остальные. В какой-то момент я заметила, что Джеймс и Лили как-то по-особенному переглянулись и немного покраснели, зато в их следующую попытку по залу гарцевал огромный олень и изящная лань. – Ого, Лили! – воскликнул Питер. – У вас похожие патронусы. Это мило. – С кем поведёшься… – пробормотала я, но меня услышал только Сириус, стоявший рядом. Я задумалась, засмотревшись на него. Может, это поможет? Я не сводила с него взгляд, вспоминая все самые счастливые моменты, проведённые вместе. Новый год на крыше Лондона, день всех влюблённых, первый поцелуй в купе Хогвартс-экспресса, урок полётов на мой день рождения, и то, что случилось следующим утром. Моё сердце, казалось, было переполнено любовью к Сириусу, так сильно, что его защемило от бесконечной нежности и преданности. Мне безумно хотелось поцеловать Блэка, но вместо этого я подняла палочку – Экспекто Патронум! То, что поначалу показалось мне обычным уже облачком, вдруг приняло форму, изящно скользнув ко мне. Я во все глаза смотрела на довольно упитанного и крупного кота с короткой пушистой шёрсткой и огромными круглыми глазами. Он ластился ко мне, словно живой, и казалось, вот-вот замурлыкает. – Ха-ха-ха! – Я услышала дружный смех и обернулась на ребят. Сириус смотрел на моего патронуса в немом удивлении, а ребята хохотали до слёз. – Он – собака, а она – кошка, – сквозь смех простонал Джеймс. – Нарочно не придумаешь. – Ну… Противоположности притягиваются? – предположила я. – Ну, мы с тобой живём уж точно не как кошка с собакой, – улыбнулся Сириус, подходя ближе и целуя меня в щёку. – И какое же воспоминание тебе помогло? Он подошёл сзади и обнял меня за плечи со спины, прошептав последний вопрос мне на ушко. Я хотела было ответить правду, но, покосившись на него, увидела такую самодовольную ухмылку, что сразу захотела сбить с него спесь. – Полёты, – лукаво улыбнулась я. – Мне так понравилось летать, лучшее воспоминание в моей жизни. – О, – протянул Сириус. – Знаешь, мы давно это не повторяли. Думаю, нам стоит ещё полетать, – прошептал он, выделив последнее слово такой соблазнительной интонацией, что я тут же покраснела. С того раза между нами больше не было такой близости. Учёба, нападение Мальсибера, внеклассные занятия и почти полное отсутствие свободного времени. Я тоже безумно соскучилась по Сириусу, но продолжила разговор в шутливой нотке. – Снова возьмёшь метлу у Джеймса? – невинно спросила я. – Думаю, в этот раз нам хватит только моей, – он куснул меня за ухо, пользуясь тем, что на нас никто не смотрит. – Сириус! – выдохнула я. – Веди себя прилично! – Завтра вечером? – спросил он, уверенный, что я точно поняла о чём мы говорим. – После ужина, – кивнула я. Сегодня только у Питера так и не получилось вызвать телесного патронуса, но он был не сильно расстроен. Римус обещал продолжить с ним тренировки, и уже через неделю Петтигрю с гордостью демонстрировал нам маленькую серебристую крысу. *** Следующим вечером я нежилась в объятиях Сириуса, лениво выводя пальчиком бессмысленные узоры на его груди. Моя голова лежала у него на плече, и под ухом я чувствовала ровное, уверенное биение его сердца. Мы оба отдыхали после страстных ласк, и, хотя снова не дошли до главного, наш очень откровенный петтинг позволил обоим получить разрядку и массу удовольствия. Мне не хотелось разрушать столь очаровательный момент, но уже несколько недель меня тяготило, что мы так и не поговорили о последнем, ещё только будущем крестраже, и о роли Регулуса в его создании и уничтожении. Сириус почему-то не напоминал, а я слишком малодушно не возвращалась к теме. – Помнишь, я не рассказала тебе о последнем крестраже? – нехотя спросила я. – М-м-м? – отозвался Сириус, который был увлечён игрой с локоном моих волос. – Да, мы тогда так и не договорили. Но, может, завтра обсудим? – Нет, – я со вздохом сожаления поднялась с дивана и принялась собирать свою разбросанную одежду. – Это важно, а я и так долго оттягивала разговор. Может, ты тоже оденешься? Сириус развалился по центру нашего ложа и, казалось, совсем не собирался шевелиться. – Ты иногда бываешь такой занудой, – обиженно протянул он, но всё-таки поднялся и натянул брюки. – Что там за великая важность? – Это связано с твоим братом, – решила не юлить я. – С Регулусом? – удивился Сириус. – Он-то как влип в это дерьмо? – О, он стал бы самым молодым Пожирателем смерти, истинно преданным идеям своего Лорда. Регулус сделал бы из него своего кумира. – Ты поэтому хотела, чтобы я помирился с братом? – нахмурился Сириус, с подозрением глядя на меня. Тут же он поднялся и оделся, так что в каком-то смысле, мне стало проще вести разговор. – И поэтому тоже, – не стала отрицать очевидное. – Но по большей части всё-таки потому, что узнала вас обоих, и поняла, что вы любите друг друга. Ты, Сириус, был кумиром брата, а когда ушёл из семьи – ему пришлось найти себе нового. А зная, что мать поддерживает идеи Реддла, выбор для него стал очевиден. – И что… Что Рег сделал? – с опаской спросил Сириус, ожидая услышать что-то ужасное. – Он вступил бы в ряды слуг Реддла уже в этом году, – начала я. – Твоя мать им бы очень гордилась. А спустя какое-то время, Регулус смог бы оказать услугу Реддлу, для того, чтобы тот понадёжнее спрятал свой крестраж. Одолжил бы домовика, Кричера. – Но зачем Реддлу домовик? – недоумённо спросил Сириус. – Ему нужно было проверить, насколько хорошо сработает его ловушка. Домовика не жалко пустить в расход, хотя это даже какой-то странный гуманизм для Реддла, – рассуждала я. – Мог бы и какого-нибудь магглорождённого волшебника взять с собой. В общем, это был очередной просчёт с его стороны. – И в чём же он облажался? – Крестраж будет спрятан в пещере, на небольшом островке посреди озера, на дне чаши. Домовик должен будет выпить особое зелье, которое причиняет мучения и сильную жажду, её нельзя утолить никаким образом, кроме как выпить из озера. Дотронешься до воды – нападут инферналы, а ты сам понимаешь, что это значит, – поёжилась я. – Реддл напоит Кричера зельем, спрячет медальон и вновь наполнит чашу, а домовика бросит там в пещере, полностью уверенный, что тот погибнет. – Погоди, Кричер? Наш старый эльф? – удивился Сириус. – Ага. Но знаешь, чем уникальны домовики? Они могут аппарировать даже там, где стоит запрет. Кричер сможет вернуться домой, к Регулусу. И расскажет все, что произошло. – А что брат? – с тревогой спросил Сириус. – Регулус очень умный парень, – утешающе улыбнулась я. – Он понял бы, о чём говорит Кричер, и что именно спрятал в той пещере Реддл. А ещё твой брат очень похож на тебя. Такой же отчаянно смелый и благородный. – Он решит уничтожить его? – с трудом произнёс Блэк. – Да, – я кивнула. – И поплатился бы за это своей жизнью, погибнув от рук инферналов в той самой пещере. Сириус молчал, уставившись в пол, и переваривал мои слова. – Спасибо, Элен, – внезапно сказал он, подняв голову. – За что? –удивилась я. – За то, что помирила с братом, – Сириус смотрел прямо на меня, и в его глазах была такая боль, что мне стало не по себе. – Я бы никогда не простил себе, если бы он погиб, а я даже не знал о том, какой он на самом деле… – Сириус! – я тут же подскочила и села с ним рядом, взяв в ладони его лицо. – Никто не погиб, и не погибнет. Для этого я всё тебе рассказала, твой брат будет жив, твои друзья выживут, мы спасём их всех, ведь у нас такое преимущество! – горячо убеждала я и его, и себя. – Мы вместе, мы со всем справимся! Я чётко видела тот момент, когда растерянность и глубокая печаль в глазах Сириуса сменилась упрямой решительностью и энтузиазмом. Он подхватил меня за талию, поставив на ноги нас обоих, и сказал, глядя мне прямо в глаза: – Ты права. Вместе мы со всем справимся. И нужно поговорить с Регом. Несмотря на мои возражения, Сириус настоял, что поговорит с братом сам, наедине. Я не сильно возмущалась, понимая, что братьям нужно сближаться, и я буду лишней при таком важном разговоре. Вернулся со встречи Сириус довольный, да и Регулус за ужином выглядел радостным, так что этот вопрос был закрыт. Младший Блэк не станет Пожирателем смерти, а нам придётся искать сведения о пещере самостоятельно. *** Время неслось на безумной скорости. Учёба, в середине мая – день рождения Питера, снова учёба, в конце мая – последний матч по квиддичу, где мои любимые гриффиндорцы в азартной борьбе вырвали победу у Слизерина, а затем опять – учёба, учёба, учёба… Могзи кипели, нервы у многих сдавали. Лили сгрызла себе все ногти, а Питер вообще постоянно пребывал в состоянии паники. Он неплохо учился, но на важных контрольных или экзаменах слишком сильно нервничал, из-за чего не мог полностью показать свои знания. Мы успокаивали его, как могли, но помогало это не сильно. В день первого экзамена его нервозность достигла апогея. Мне было больно на него смотреть, в таком состоянии он точно не сможет сдать экзамен, нужно было что-то делать, но что? Тут меня осенило, и я совсем ненадолго отлучилась в туалетную комнату, а вернувшись, села рядом с Петтигрю. – Питер, – я заговорщически понизила голос, обращаясь к нему. – Я знаю, как тебе помочь. – К-как? – поднял он на меня отчаянный взгляд. – Держи, – под столом я протянула ему маленький пузырёк. – Выпей, это Феликс Фелицис. – Откуда?! – выдохнул Питер, сначала обрадовавшись, но тут же сникнув. – Но оно же запрещено… – он с грустью протянул мне флакончик обратно. – Фелицис слишком сложно сварить или купить, так что на него уже давно не проверяют, – я накрыла его ладонь своей, снова пододвигая ему пузырёк. – Пей, не бойся. Это все лишь немного удачи, – подмигнула я. – Знания-то будут твои. Питер немного поколебался, но потом решительно кивнул и незаметно выпил содержимое флакона. Хорошо, что все вокруг были заняты судорожным повторением материала, так что на него никто не обратил внимания. Лицо мальчишки сразу же прояснилось, волнение ушло, как и не бывало. Я радостно улыбалась, надеясь, что мой план сработает как нужно. Что я сделала? Да снова позаимствовала гениальную идею у лучшей ученицы Хогвартса. Вспомнив, как она «подлила» Рону зелье удачи, я решила попробовать провернуть то же самое с Питером. Вероятно, при проверке студентов на зелья, проверяют и на Феликс Фелицис, но Петтигрю ничего не грозит, ведь он выпил обычную воду. Вскоре все мы собрались в холле возле Большого зала – и пятый, и седьмой курс, в ожидании своего первого экзамена. Я была на удивление спокойна, ведь училась магии я с искренним энтузиазмом и интересом, а волноваться насчёт экзаменов перестала ещё во время учёбы в университете в прошлой жизни. Сириус тоже был расслаблен, обнимая меня рукой за плечи и лениво оглядывал зал. Я вспомнила, что сегодня в школу вернётся Мальсибер, чтобы сдать экзамены. Нахмурилась, но постаралась отогнать от себя плохие мысли. Мне нечего бояться. Лили нервничала. Это типичное поведение отличника – паника, возгласы о том, что он ничего не знает, куча вопросов по теме и собственных же ответов. Джеймс стоял рядом, стоически играя роль то ли слушателя, то ли проверяющего знания. Ни тот, ни другой, не был на самом деле нужен Лили, она все равно не давала Джеймсу вставить ни слова. Питер сиял спокойствием и уверенностью, негромко переговариваясь с Римусом. Проверку мы уже прошли, а эффект плацебо работал даже лучше, чем я надеялась. И вот двери Большого зала с грохотом распахнулись. Экзамены начались. *** Спустя две недели я стояла перед зеркалом в своей комнате в подземельях факультета и придирчиво оглядывала своё отражение. Позади суетились Оливия и Кэти, поправляя друг другу непослушные локоны и не совсем идеально лежащие ленты. Мы собирались на выпускной все вместе, помогая друг другу и вспоминая все забавные события, что произошли за семь лет совместной учёбы. Хоть я и знала их всего год, но привязалась к девочкам, которые не бросили меня, несмотря на травлю всего факультета, поэтому и собиралась здесь, с ними, а не у Лили. Так было правильно. Мама ещё в рождественские каникулы передала мне платье, которое купила во Франции. Она предложила его надеть на выпускной, если понравится, и я с радостью согласилась. У неё был прекрасный вкус, и нежно-розовое, припыленного оттенка, платье из лёгкого шифона очень мне шло. Мягкий корсет сидел как влитой, чуть утягивая и без того тонкую талию и высоко приподнимая грудь, юбка струилась складками до самого пола, сзади был совсем небольшой шлейф, а рукавов почти не было, лишь спущенные с плеч широкие лямки. На шее было нежное колье из белого золота в виде цветочных веточек с небольшими бриллиантами, в ушах маленькие гвоздики в комплект. Волосы я завила и оставила распущенными, лишь подняв вверх пряди с висков. Мне очень нравилось, как я сейчас выгляжу, такая юная, нежная, счастливая. Кэти в нежно-зелёном платье и Оливия в серебристом были также прекрасны, их лица сияли улыбками. Все вместе мы спустились в гостиную, где подруги направились к своим кавалерам, а я же с нетерпением скользнула в коридор, тут же попав в жаркие объятия Сириуса. Я с наслаждением вдохнула его запах, ощутила на теле его сильные руки, а на губах сладкий вкус краткого поцелуя. – Привет, принцесса, – улыбнулся он, с восхищением оглядывая меня. – Великолепно выглядишь, а какое платье! Хотя я бы предпочёл снять его с тебя, – у меня вспыхнули румянцем щёки от неприкрытого желания, читавшегося в глазах Блэка. – Сириус! – возмущённо начала я, но он не дал мне договорить, подарив жаркий поцелуй, а затем спешно увлёк в сторону Большого зала. Школа была практически пуста, закончились учебные будни и экзамены, так что все ученики с первого по шестой курс отбыли в Лондон на Хогвартс-экспрессе ещё пару дней назад. В замке остался лишь последний курс, и сегодня был наш последний вечер в Хогвартсе. Выпускной бал. Мы все собрались в холле перед Большим залом, как и две недели назад. Сегодня никто не нервничал, все экзамены остались позади, а их результаты – ещё впереди. Среди учеников царило радостное нетерпение, предвкушение, возбуждение. Когда все собрались, нужно было выстроиться парами, мы с Сириусом встали сразу за Лили и Джеймсом, позади нас – Римус с Мэри МакДональд, а за ним Питер с милой девчушкой с Пуффендуя, имени которой я пока не знала. Такой стройной процессией семикурсники вошли в наконец распахнувшиеся огромные двери. Большой зал, как и всегда, поражал великолепием. Было время заката, так что потолок сиял всеми оттенками оранжевого, розового и фиолетового. Зал украсили цветами и лианами, летали наколдованные иллюзорные феи, осыпая всех подряд сверкающей пыльцой разных оттенков. Длинные столы факультетов убрали, заменив их круглыми столиками на восемь-десять человек, только преподавательский стол остался на своём месте, и трибуна директора, за которой нас уже ждал Дамблдор. После его краткой напутственной речи, наконец начался бал. Мои воспоминания о выпускном вечере смешались в чудесный калейдоскоп. Хоть я не была пьяна в прямом смысле, пьянила сама атмосфера – молодости, свободы, предвкушения чего-то прекрасного и неизведанного. Мы танцевали так, что через несколько часов пришлось снять туфли, смеялись до боли в животе и нехватки дыхания. Иногда по очереди бегали в гостиную Гриффиндора – мародёры припасли горячительного, но никто не выпил лишнего, только ещё больше накаляли градус веселья. Ни одной плохой мысли – только счастье, радость, светлая грусть от прощания с таким любимым замком и такой понятной жизнью в нём. Танцы продолжались до середины ночи, профессора давно ушли, давая ученикам право провести эту ночь безо всяких запретов и правил – единственный раз за все семь лет в Хогвартсе. И нельзя было этим не воспользоваться, ночной замок был прекрасен и таинственен, так что всей нашей компанией мы отправились на прогулку по самым значимым местам. Я не заметила, в какой момент отстали Лили и Джеймс, а потом не отследила, каким образом мы с Сириусом оказались вдвоём в одной из прекрасных галерей замка, залитой лунным светом. Блэк подхватил меня за талию и усадил на широкий высокий подоконник, так что в кои-то веки моё лицо оказалось выше, чем его. Почему-то мы замерли, словно боясь разрушить момент, не сводя друг с друга глаз. Сириусу пришлось немного запрокинуть голову, а я смотрела на него сверху вниз, любуясь, стараясь запомнить его таким, чуть растрёпанным, с шаловливой улыбкой, восхищением и любовью во взгляде. – Иногда мне кажется, что ты – всего лишь сон, моя фантазия, – сказал он, протягивая руку, и нежно погладил меня большим пальцем по щеке. – И тогда я больше всего на свете боюсь проснуться. – Если это сон, то я тоже не хочу просыпаться, – я прижалась щекой к его ладони и немного потёрлась об неё. Из открытого проёма подул прохладный ночной ветер, и я поёжилась, ощутив его голыми лопатками. Сириус тут же снял пиджак и надел его на меня, сразу же стало тепло и уютно. Рукава были мне безнадёжно длинны, и я закатала их, обнажая тонкие запястья. Отвлёкшись на одежду, я упустила момент, когда Сириусу надоело просто смотреть, и оказалась зажата в его горячих объятиях, впрочем, не имея ровным счётом ничего против, и сама потянулась к нему за поцелуем. Сладко, головокружительно, трепетно и нежно, страстно и нетерпеливо. Наши поцелуи были разными, но сводили меня с ума каждый раз, я теряла счёт времени, не замечала ничего вокруг. Чёрный шёлк волос Сириуса, в котором запутались мои пальцы, его упругие губы, тонкая жилка на шее под моими губами. Рваные вздохи от нехватки дыхания, стремление быть ещё ближе, тугой узел желания в животе, то нетерпеливость и резкость, то нежность и бесконечное растягивание наслаждения. Его губы на моих, целующие ушко, шею, спускающиеся к груди, той её части, доступ к которой позволяло платье. И снова поцелуи, невозможность насытиться друг другом, прекратить безумие самостоятельно. Не знаю, сколько времени мы провели в той галерее, пока нас не нашли ребята. Джеймс влетел в галерею, на буксире таща за собой Лили, и громко присвистнул. Я густо покраснела от того, что нас застали за таким занятием, а вот Сириус ни капли не смутился. Чмокнул меня в нос, а потом подхватил под рёбра и спустил с подоконника. Посмотрев на Лили, я поняла, что её губы сейчас выглядят, вероятно, ничем не лучше моих, и поэтому внезапно хихикнула, понимая, что не только мы с Сириусом увлеклись поцелуями. Небо начало светлеть на востоке, и поэтому все мы устремились прочь из замка. На улицу, к Чёрному озеру, встречать свой первый взрослый рассвет. Было прохладно, Джеймс так же отдал Лили свой пиджак, и мы с ней выглядели забавно, утопая в одежде мальчишек. Зато было тепло, и физически, и душевно. Римус и Питер со своими спутницами уже ждали нас на берегу, и рассевшись на наколдованных пледах, мы наблюдали, как солнце раскрашивает небо нежными красками восхода, а все вокруг заливает золотисто-розовым светом. В какой-то момент, не прерывая наших разговоров и шуток, Джеймс поднялся с пледа, и тут же опустился на колено перед Лили. Девушка замерла на полуслове, смотря на него во все глаза, и заметив странную паузу, замолкли и все остальные. – Лили, – начал Джеймс, но замер на полуслове. Он был смущён, и впервые в своей жизни болтун Поттер не знал, что сказать и с чего начать. Он во все глаза смотрел на Лили, которая выглядела полностью шокированной. – Джеймс? – неуверенно сказала она, и тут Поттер словно опомнился, и растерянность пропала, словно её и не было. Он достал из кармана бархатную коробочку и протянул её девушке. – Лили, ты выйдешь за меня? – громко спросил он, открывая футляр с кольцом. – Да, – еле слышно прошептала Лили, словно потеряв голос, и тут же оказалась в объятиях своего жениха. Всё это время мы сидели, затаив дыхание, боясь спугнуть такой трогательный момент. А затем вскочили все разом, наперебой поздравляя, обнимая, целуя друзей, радуясь за их счастье так же искренне, как и за своё. Последнее воспоминание о школе – лучшие друзья, любимый человек, потрясающий розовый восход над озером, и заполняющее каждую клеточку тела безграничное счастье.