Страсть, страх, озабоченность

Брюс очнулся на холодном полу. Голова гудела, мысли разбредались. Последнее что он помнил - сильный удар, звон и силуэт бликующих очков. Чьи-то руки легли на его грудь, оглаживая слишком странно и трепетно. Тело окутало множество веревок, все занемело. Вдобавок в помещении было сыро, а он лежал прямо на полу. Спина замёрзла, ноги затекли. Кисти рук были привязаны к лодыжкам, поза была жутко неудобной и болезненной. Мужчина попробовал пошевелиться, но попытка не увенчалась успехом. Его бедра кто-то оседлал, поёрзав туда - сюда, принося Брюсу дискомфорт в паховой области и дополнительное давление плюсом к неудобной позиции тела. - Уээйн-и! - знакомый голос. Брюс дернулся на звук, но к сожалению, ориентироваться зрительно он не мог: мешала повязка. - Тебе нравится шибари, Брюс? - по видимому это был вопрос не требующий ответа, потому как мучитель провел по его губам подушечками пальцев, от чего стало противно и щекотно, а после припечатал к его рту кусок скотча, и ещё один, лишая возможности говорить. - Лежи и не двигайся. - игриво прошептал Нэштон, а это без сомнения был он, потому что больше никто не заинтересован в Уэйне больше, чем этот психопат, повернутый на ребусах, загадках и скотче. - Хотя о чем это я, ха-ха! Ты же связан. Брюс его не видел, но чувствовал, прямо там. Неожиданно стало нечем дышать, и он поперхнулся от осознания в какой позе они находятся. - Я бы с радостью перешёл к самому интересному, - произнес Нэштон, потеревшись ещё раз о член Уэйна, отмечая реакцию мужчины на это. - Но по плану мы должны начать с... Он чем-то зашелестел в стороне от плененного тела, бормоча что-то себе под нос, а Брюсу пришлось настороженно прислушиваться и молиться, чтобы его сегодня отпустили живым. Наконец, всякие шорохи прекратились, и наступила тишина. В этой тишине были слышны капли, падающие на поддоны где-то в самом отдаленном уголке этого помещения. Брюс поежился. На секунду ему показалось, что похититель его покинул, хотя с его бедер никто не вставал, следовательно... - Гх! - шипит Уэйн через скотч, когда мягкая, слегка потная рука берет его правую кисть, переворачивая внутренней стороной кверху, а что-то острое проходится прямо поперек ладони. Кровь тут же накопилась и вышла из берегов раны, потекла до локтя, стало липко и жарко. Рука пульсировала, а скользкий и горячий язык Нэштона собрал пару подтёков. Паника накатила волной, грудная клетка зашлась ходуном, а шея вжалась в плечи. Брюс ничего не видел, что пугало сейчас вдвойне, нагоняя тревожность. - Мило выглядишь, когда боишься. - подмигнул Уэйну Эдвард, жаль тот этого не видел. Он прижал нож к ключицам, и пленник под ним испуганно замычал, пытаясь уйти от ледяного лезвия, которое прекрасно ощущалось через тонкую майку. - Знаешь, я должен рассказать тебе секрет. - все это время Нэштон ведет ножом влево-вправо, слегка цепляясь кончиком за одежду. - Я обожаю знаки вопроса. Брюс саркастично выгнул брови. Надо же, удивил. Ха-ха. - Нет, ты не понял, - отреагировал на его деланное удивление Эд. - я хочу вырезать у тебя один. Вот здесь, - тычет меж ключиц. - Прямо вот здесь. Брюс протестующе вскидывает бедра, пытаясь сбросить мучителя с себя, но тот вцепился руками в плечи, до синяков, и зашептал, наклонившись к уху Уэйна: - Мне не составит никакого труда воткнуть этот нож между твоих ребер и прокрутить его трижды по часовой стрелке, но я не настолько озабочен видом крови, чтобы убить тебя. Да.. ты нравишься мне больше, чем кровь. Я предпочел бы тебя живым. Живым, нежели мертвым. - Брюс потрясённо замолчал, замерев. Руки безумца легли поверх майки, давя на грудь Брюсу. Он почти не шевелился, стараясь делать вдохи и выдохи незаметнее, чувствуя, что в одной руке у Нэштона по-прежнему находится нож. Эдвард разрывает предмет одежды, добираясь до вожделенной кожи, проводя трепетно и аккуратно по ней пальцами, немного царапая ногтями, и выдыхает. Брюс слышит этот возбужденный выдох, он не знает, что происходит, не видит и не может предположить, и от этого всего страх, который он всегда убирает на второй план, заполняет все его сознание. От волнения его кадык заходится ходуном, на что Эд завороженно смотрит, упиваясь моментом. Он приступает к делу со всей щепетильностью, прикусив язык от удовольствия. Прислонив лезвие к подрагивавшему телу, он ведет, слегка нажимая, еле-еле очерчивая нужный силуэт, вслушивается во всхлипы, доносящиеся из-под скотча. - Ты бы умолял меня прекратить, если бы мог? - поинтересовался Нэштон, не отрываясь от своего занятия. Уэйн на это никак не реагирует, слегка забывшись в ощущениях, поэтому Эдвард повышает тон: - Ты бы умолял? - с нажимом проговаривает он вновь, давя на этот раз сильнее. - Кивни, если да. - чуть более мягко произносит он, глядя на беспомощного Уэйна. Брюс медленно кивает, выходя из транса. Эдвард стонет и роняет голову на грудь мужчине почти рядом с надрезом, заставляя дернуться, как от удара током. Вопросительный знак выходит прекрасно и ровно, кожа по краям покраснела и воспалилась, маня провести по контуру и спровоцировать Уэйна на ещё один всхлип, что Эд и делает. - Мгх! - приглушённый скотчем стон боли ласкает слух. - Прекрасно получилось... - мечтательно тянет Эд. - У нас мало времени, а так бы я ещё что-нибудь вырезал. - говорит он, усмехаясь. - На всем твоём восхитительном теле.. - добавляет чуть слышно. "Мало времени для чего?" - думает Брюс, и проклинает все в следующую секунду, когда движения на бедрах возобновляются. Эд, восседая на нем сверху, довольно ухмыляется, подмечая, как заалели кончики ушей Уэйна. - Что я вижу! - он наклоняется ниже и дышит Брюсу в шею. Его стояк упирается в полувставший член Уэйна. - Ох, что я чувствую! - удивлённо восклицает он и просовывает руку между их телами, накрывая теплой ладонью член мужчины. Почему Брюс начал возбуждаться он сам себе объяснить не мог. Возможно, страх вкупе с некоторыми компрометирующими позами, возможно мысль, которая мелькнула на периферии о том, что ему нравится быть заложником обстоятельств и чужих решений, Он не может двигаться, ничего не контролирует и не может убежать. Он подчиняется. Будто под гипнозом, он теряет волю, затем выдержку, затем остатки разума. Хотя это не похоже на гипноз, это больше похоже на безвыходное положение, но Уэйну почему-то хочется думать, что это гипноз. Так проще смириться с позицией жертвы. А он уже успел смириться. Массирующими движениями Нэштон склоняет Уэйна к коротким вздохам и подступающему комку к горлу. Порез на ключицах обожгло горячим выдохом Эда, который наклонился к Брюсу, растягивая себя одной рукой и второй любовно оглаживая рану, пытливо всматриваясь в глаза напротив, закрытые повязкой. Уэйна переполнили головокружащие пьянящие мысли по поводу фетишизма Нэштона, связанного с влечением к крови. На секунду он все лишь представил, что Эдвард обводит знак вопроса языком, отчего рану щиплет. Брюс заскулил и зажмуриться, пытаясь отвлечься на боль в глазных яблоках. Ещё Эд шептал ему что-то, что-то очень странное, липкое, грязное, пошлое, разное. "Ты такой, Уэйни... такой замечательный!" "Такой открытый!" "Беззащитный и хороший, зависимый и милый." "Такой самоотверженный, мрачный, отстранённый... " Эти слова оседают где-то в голове у Уэйна, отправляя его в ментальный нокаут, пока Эдвард освобождает его эрекцию, расстёгивая молнию на штанах. - Когда я обдумывал твое похищение, все гадал, кто из нас будет снизу? - кивает головой Эдвард, доверительно смотря на Уэйна. - Надеюсь ты не сильно обидишься, если сегодня принимающим побуду я? - продолжил Эд, опираясь одной ладонью рядом с недавним порезом, а второй спуская собственные брюки ещё ниже прежнего. - Видеть тебя загнанным в ловушку, пойманным в капкан так воз-буж-дает! - он почти выстанывает последние слова, когда трётся ягодицами о член Уэйна. - Хочешь посмотреть, как я опускаюсь? - прозвучало как приглашение. Брюс ничего не ответил, этого и не требовалось. Нэштон стянул повязку с лица мужчины. Эдвард выглядел очень молодо и очень озабоченно. Влажный взгляд, расширенные зрачки, дрожащие кисти рук, беспорядочное учащенное дыхание, приоткрытый рот, пересохшие губы, левая рука тянется от смущения заправить отросшие волосы за ухо, правая упирается Брюсу в грудь. Встретившись с глазами напротив Эд хихикает и трётся об эрекцию, Уэйн давится воздухом и лицо начинает гореть от стыда и неловкости. Боль в руках и ногах концентрируется и достигает пика, Брюс начал бы умолять развязать его, если бы не скотч или остатки гордости. Как же приятно ощущать поражение Уэйна! Он и не догадывается как выглядит со стороны. Нэштон все бы отдал, лишь бы никогда не прощаться с непонимающим взглядом, с густыми нахмуренными бровями, с темными пятнами теней вокруг горящих настороженностью и растерянностью глаз, напряжёнными мышцами пресса и красными пятнами смущения на лице и шее. Приятно, что он приручил это. То, с чем боролся, то, от чего бегал, то, что полюбил и к чему привязался. Эдварду нравилось, ему было по душе, он получал удовольствие, которое мало от чего мог получить. От загадок? Не то. От убийств? Не совсем. От скулящего Бэтмена? Теплее. От его стонов? Точно! Эдвард содрал со рта Брюса скотч. - Стони, стони, пожалуйста, мне в губы! - шепчет он, двигаясь совершенно неритмично. Брюс не собирался терять последние крупицы самообладания. Почему-то, последняя фраза, сказанная Риддлером, побудила сознание вновь вернуться, прояснив в голове стойкое отвращение в отношении человека, что воспользовался его телом и лез целоваться. Нэштон облизывал его, Уэйна аж передёрнуло от всего, что раньше посещало его голову. Все странные мысли разом покинули мозг, но эрекция не спешила спадать. Что-то было в этом манящее и увлекающее, в этих признаниях Нэштона, в его привязанности к Бэтмену, в движениях хаотичных и неточных, что-то на грани мерзости и безумной привлекательности. Эти два чувства будут идти рука об руку, первое будет преследовать его всегда, второе возникать изредка, в воспоминаниях. Об этом. - Мне всегда хотелось, чтобы ты похвалил меня. Похвали меня! - стонет Эд. - Пожалуйста, похвали меня! "Похвалить его? Но ведь хвалят за что-то хорошее, правильное." Ничего правильного Брюс в происходящем не усмотрел. Каштановые влажные волосы, заломанные брови, подернутые пеленой глаза, смазливые черты лица, протяжные стоны, расслабленные плечи, нежные субтильные руки, худые бедра, лихорадочный и пятнистый румянец на бледной коже щек, шеи, коленей, впалый мягкий живот, подрагивающий от толчков. Ничего правильного? Совсем ничего, Уэйн? Брюс негромко и неуверенно произносит: - Молодец?.. - и чувствует, как кольцо мышц на члене начинает сокращаться, а Эдди что-то лепечет, закатывая глаза, почти падая назад.