Страсть, страх, озабоченность

Эдвард слезает с Брюса, пытаясь отдышаться, его живот все ещё заходится в посторгазменной судороге. - Уэйни, Уэйни, - тянет он, пока вытирает собственную сперму салфетками. - кончить хочешь? Брюс ничего ему не ответил. Он прикрыл тяжёлые веки и наклонил голову в другую от Нештона сторону. Его волосы упали ему на лицо, липнув к щекам. - Ну не дуйся, ну чего ты, - подполз к его лицу Эд. Он обхватил Брюса за голову и положил ее на свои колени. Несколько незатейливых манипуляций на затылке Уэйна, и веревки, которыми тот был опутан, ослабли. Занемевшие конечности напомнили о себе, и Брюс заскулил, когда слабо дёрнул ногой и не почувствовал ее, а в ответ ощутил лишь неприятное жжение. Он лежал у ног своего врага, буквально. Его голова находилась в опасной близости от паха Нештона, но тот не торопился принудить Уэйна к чему-то такому, о чем уже успел подумать Уэйн и покраснеть. Ситуация напрягала уровнем своей неловкости не только из-за странной позы, в которой они застыли, но и из-за не опадавшего члена. Брюс не выдержал давящей атмосферы и стыдливо застонал, попытавшись одновременно неловко выпутаться из веревок и потереться обо что-нибудь членом. На его жалкие потуги умиленный неуклюжестью смотрел сверху Нештон, криво улыбаясь. Дёрнув головой, он достал свой нож и приставил к горлу Уэйна. Мужчина моментально замер, переведя взгляд на конец лезвия, смешно сводя глаза. Это рассмешило Эда, он расхохотался своим ребячьим смехом с нотками лёгкой психической нестабильности. Удивительно как это сочеталось в нем. Детскость и незрелость с опасной шаткостью. Брюс чувствовал себя зверьком, загипнотизированным змеёй. Кстати о змеях, движения Нештона действительно приобрели некую плавность и хищность. Его рука спускалась ниже к паху Уэйна. От напряжения и контраста, между лезвием и близким удовольствием, Уэйн застонал, зажмурившись, его кадык дернулся, за чем следил с особым упоением Нештон. Со стороны он казался таким громоздким, нависавшим страшной тенью и силой над Брюсом, на деле же Эд был во много раз меньше и неповоротливее. Он обхватил теплой ладонью член Уэйна у основания, плотно прошёлся вверх до головки, зажав уздечку. Он чувствовал такое впервые: сильное тело было абсолютно в его власти, абсолютно зависящее от него, от его действий. Всхлипы и скулеж из уст самого Бэтмена так бударажили сознание Эда, как не будоражила хорошая загадка. Ему нравилось видеть дрожащие ресницы Уэйна, его румянец, как он сглатывал вязкую слюну каждую секунду, как кусал губы. - Мой хороший, - прошептал Нештон, положив вторую руку на щеку мужчины. Он заглянул в его глаза, подернутые туманной дымкой из смеси омерзения и вожделения. Тело под ним задрожало, возможно, последним толчком к обрыву удовольствия Уэйна стали взгляд и слова Эда, по крайней мере, последнему хочется думать, что это так. - Я.. я.. - запыхавшись прохрипел Уэйн, бегая взглядом по лицу над ним. - не смотри! О, нет, он будет смотреть, как тут не смотреть, когда объект твоей безмерной любви заходится в поверхностном дыхании, как его начинает потрясывать, как он открывает рот, в попытках набрать побольше воздуха в огненные лёгкие, как с его неосторожных губ слетает его имя, имя Нештона. Восхитительно. Прекрасно. Божественно. Ну да, это же Уэйн. - Какой хороший мальчик. Брюс нашел глазами глаза Нештона, цепляясь сознанием за их цвет, за их смысл, который плавал, точно плавал где-то в глубине. Его ласково погладили по голове, перебирая вспотевшие волосы, вытерли нежно салфеткой, хихикнув пару раз, когда чувствительный после оргазма орган дернулся, а Брюс поморщился и отозвался слабым мычанием. Его обняли, его окутали вниманием, теплом, нелепым шепотом, наполненным смыслом и одновременно нет. Он уснул на руках своего врага, он позволил себе расслабиться, он дал слабину.