Разные судьбы

На льду была легкая вакханалия: дети визжали и бегали за молодым дарованием Даней, который весело выворачивался из-под их рук и, показалось, даже ног. Нет, Женька явно попыталась достать увертливого тренера пенделем в коньке. Обладавший профессиональным танцевальным скольжением Даниил увернулся от замаха мелкой Медведевой и с хохотом покатился дальше, предлагая поймать его такого неуловимого. Игра была хорошей, не считая опасного поведения Евгении, за которое ей Дуд потом всыплет, конечно, воспитательных нотаций. Это взрослого можно поставить на лед и заставить трудиться, трудиться, трудиться, не отвлекаясь. У них были дети, а дети хотели играть, бегать, прыгать,а не думать постоянно над чистотой ребер и качеством толчка. Так что Дане стоило выписать поощрение за работу и творческий подход к ней. Хотя Дуд подозревал, что пацану Глейху и самому нравилось носиться по льду. Ускользающий от идущих в лоб детей Глейхенгауз совершенно упустил из вида тылы, а там, прячась за его спиной, проводила атаку не самая пока что сильная, но самая разумная, кажется, из их шайки. Малышка-Анюта, которую лишь по осени взяли в группу, и уметь она пока ничего не умела, зашла, как добрый хищник, с подветренной стороны, чтобы не бросаться в глаза наставнику и, хитро улыбнувшись, шлепнула ладонью Даниила по спине. - Проиграл!- засмеялась девочка звонко. За спиной у Дудакова раздалось с давно жданными интонациями: - Умна малышка, далеко пойдет! - Тебя из Сочи выгнали с Липницкой или одну?- не разворачиваясь, удивился столь раннему приезду. - Вдвоем… и да, выгнали,- вздохнула Этери.- Там какой-то кошмар, до катка добираемся через людские океаны. - Развернулся, посмотрел в слегка встревоженные карие глаза, внутри стало спокойнее и тише, будто все встало на места. Все, кто должны быть здесь, наконец-то были. - У нас тут пожиже, хотя цветы уже тащат. Как с короткой началось, так хоть цветочную лавку открывай,- пожаловался Сергей. - Ну, порадуем Юльку, а то она у нас что-то совсем тяжело отходит. - Не рада “золоту” что ли?- удивился Дудаков. - Да ее не разберешь!- отмахнулась Этери.- Сняла медаль, отдала матери и с тех пор как без привязи. А тут еще эти поклонники ненормальные! - Ладно, две недели впереди, отойдете обе, и ты, и она,- потрепал по плечу коллегу.- Как оно на олимпиаде-то? Хоть бы рассказала, я, может, желаю подробностей! - Вечером расскажу,- засмеялась брюнетка, и показалось, что даже кудряшки заплясали довольные предвкушением рассказа о путешествии в мир огромного спорта.- Это совсем другое. Олимпиада то есть. Сделала шаг из полумрака, в котором оба они скрывались от резвящихся спортсменов и младшего тренера и усмехнулась: - А у нас, кажется, настоящая любовь! Женщина кивнула на лед, где Глейхенгауз нежно обнимал маленькую Анечку. - Данька любит умненьких девушек,- пошутил Дуд.- И настойчивых. - Наблюдаешь за подрастающим поколением?- уточнила Тутберидзе. - За детьми надо присматривать, даже за старшенькими,- разумно подтвердил ее замечание Сергей. Со льда уже неслась Женя, заметившая первой приехавшего тренера, выпрыгнула на резину и кинулась обниматься. Вот так вот всем и достается по обнимашкам: Дане с Аней, Этери с Женей, только Дудаков стоит в сторонке и улыбается. Диана тоже было подъехала к калитке, но выходить и обнимать мать не стала. У нее начинался тот непростой возраст, когда еще хотелось мамы много, но уже думалось, что этого хотеть не положено. Ступил на лед и легонько прижал за плечо девочку к себе, потер худенькую ручку. Вопросов не задавал, чувствуя, как коротко прислонился к боку ребенок и снова чуть отступил. Ох уж эта сложная пора взросления! Этери выбралась из объятий ученицы и хитро склонила головой на сторону: - Со мной ты, значит, теперь не обнимаешься? Вроде сказала в шутку, а послышалась в голосе ревность и затаенная обида, что не первой Дишка кинулась встречать. Мама не взрослела, не меняла своих желаний: ей, как и прежде хотелось утыкаться носом в темную детскую макушку, что сладко пахла собственным малышом, и тискать это хрупкое чудо. А чудо, чтобы повизгивало от счастья и щекотки, но никуда не убегало. В итоге стоило только окружить Диану кольцом рук и едва приобнять, как она завертелась, потребовала отпустить. И вообще, у нее тренировка. Так и оставила мать недополучившей своей радости встречи. - Эй, гаврики!- на весь каток прикрикнул Дудаков.- Встали и поехали. Тренировка началась. Дети принялись за работу, раскатываясь по льду, тренеры, собравшись в один уголок, следили за ними, неспешно переговариваясь обо всем. - Анютке надо дополнительные прыжковые тренировки,- говорил Даня, кивая на самую маленькую в группе.- Она очень старается, но не хватает ей этого. - Напомни после тренировки, дам тебе телефон одного мальчика, Артема, если родители согласятся, пусть к нему поводят,- сказала Этери.- У него талант на постановку прыжков. Пока тренировался у меня половине группы помог тройные наладить. - У Сотсковой травма,- Сергей не знал, насколько в курсе была коллега с олимпийскими заботами.- Нам может юниорский мир открыться. - Считай, открылся. Она не восстановится,- кивнула Тутберидзе, подтверждая, что в курсе происходящего.- Готовим Женьку. Она, правда, тоже, наверное, уже в курсе и на низком старте. - Дишка каскады с двумя тройными стала неплохо собирать,- доложил больше, чтобы порадовать мать, чем и вправду считал предметом обсуждения и прогрессом. - Все равно нестабильно,- бестактно заметил Глейхенгауз. Ну, вот кто его такого честного придумал? Недобро глянул на младшего коллегу, и тот, кажется, все понял, смешался, отъехал в сторону, наблюдать за твиззлами, которые крутили в раскатке спортсмены. - Она по тебе очень скучала,- тихо продолжил Сергей,- прерванную мысль,- но работала очень хорошо. Очень старалась, хотела тебя удивить. - Не больно заметно, что она по мне истосковалась,- проворчала Этери. - У тебя еще хороший вариант,- усмехнулся Дуд,- на меня вообще волком смотрят шесть дней в неделю. Я в принципе не угодил тем, что я есть и такой. Вот так друг другу и пожаловались на тяжелую родительскую долю. А дальше началась привычная работа. Отвлекаться на обиды и возмущения стало некогда, да и не очень-то это им помогало налаживать контакты с собственными детьми, хоть своими, хоть приданными на время тренировок. - Тарасенко, ты тут вдоль борта решил покататься ради удовольствия или работать будешь?- прикрикнула на высокого блондина Тутберидзе. Парень лениво растолкался и пошел на новый виток прыжков. У Влада больная спина, как и у всех тут. На это никто не обращает внимания, даже Влад. Он всего лишь сачкует. И сам знает, что экономится. - Морис, когда я смогу отличить твой тулуп от сальхова не по протоколам?!- этого не будет никогда, но подстегивать Квителашвили надо, иначе он совсем забывает, зачем на лезвии зубцы. На пятачке в углу катка работает малышка Щербакова. Не забыть бы дать Даниилу контакты Пунина и объяснить, что сказать родителям, чтобы они правильно все поняли. Или самой уж сходить поговорить? В периферии взгляда проскакивает на скорости движения на коньках мимо борта стоящий у него директор. Заканчивает прогон с Морисом и только после этого подъезжает к Аксенову. Глаза у Эдуарда размером в две плошки. - Звони Липницким, пусть выезжают раньше, а то они не попадут на тренировку!- вроде шепотом, но полным паники голосом говорит Эд. - Почему?- удивляется женщина. - На улице поклонников, будто половина Москвы к нам съехалась!- сказать, что начальство нервничает - очень в общем описать проблему. - Хорошо, я позвоню.- Итак, Сочи их догнало и в Москве.