Легенды не умрут

Закрытая дверь... Когда-то она захлопнулась, и, наверное, с грохотом, за ним, тем, кто уходил далеко не последним. Фэн Синь уже и не помнил как следует подробностей того дня. Только ощущение своих кипевших эмоций. Гнев пополам с отчаянием. Ибо они остались на краю, в шаге от пропасти, в тот момент, когда Му Цин окончательно их покинул. Да, в те незапамятные дни Фэн Синь ещё так простодушно говорил и думал "их". Его и Се Ляня. По прошествии времён и веков, из прожитого опыта, слой за слоем оседавшего на дне души, выросло "меня". А ведь на самом деле Му Цин никого не бросал. Никогда. На самом деле он никакую дверь не закрывал, просто потому, что сам был как запертая дверь. Не просто притворенная, а замкнутая, наглухо запертая от всех и вдобавок замурованная в крепкой стене. И где от неё ключ, бог знает. И какому богу это ведомо, вообще не поймёшь. Ещё Фэн Синь с немалым для себя удивлением понял, что не оставлял попыток в эту закрытую дверь стучать. Все их перепалки, каждая драка, любая стычка с Сюаньчжэнем, даже по ничтожному поводу - это были его, Наньяна, попытки достучаться. Или, на крайний случай, вышибить к чёртовой матери эту дверь плечом, головой, ногой, снести одним ударом, чтобы наконец этот упрямый гордец понял, что... Это тяжело - стучать в закрытую дверь. Это нерадостно, бить кулаком, сбивая руки в кровь, и знать, что тебе всё равно не откроют. Фэн Синь бил. Колотил, дубасил, барабанил в эту закрытую дверь до того самого дня, пока она не приоткрылась, обнажив панораму на огромную реку лавы и мост, сомнительно устойчивый в огнедышащем хаосе. Осознание того, что произошло, настигло отважного лучника намного позже. Он обвинял Му Цина, а сам был ничем не лучше. Столько веков он сам, он, а не Сюаньчжэнь, был как закрытая дверь.