Утренние солнечные лучи пробивались сквозь высокие окна гриффиндорской спальни, осторожно касаясь лица Гарри Поттера тонкими золотистыми полосками. Мальчик зашевелился, просыпаясь от сладостного забытья, и первой его мыслью стало примирение с Роном. Гарри резко сел на кровати, взъерошив непослушные вихры, и окинул взглядом пустующие кровати однокурсников. Рон исчез.
Натянув первую попавшуюся одежду, Гарри поспешил в гостиную, но и там его лучшего друга не оказалось. Неужели Рон все еще дулся на него из-за той дурацкой ссоры? Гарри нахмурился, ощущая укол вины. Надо было помириться с приятелем сразу, не тянуть.
В Большом Зале за завтраком Гарри также с удивлением не обнаружил Жанну. Странно, обычно эта девчонка с легкостью находила его своим цепким взглядом янтарных глаз и начинала донимать едкими шуточками. Жанна была способна высмеять все, от кротовой шубы и бороды Хагрида до новой вычурной прически Драко Малфоя или талантов Трелони. Иногда Гарри даже пугала её наблюдательность, с которой от неё не укрывалось практически ничего. К ее острому язычку Гарри уже успел привыкнуть, и теперь отсутствие знакомой ухмылки на лице девушки за гриффиндорским столом казалось ему странным.
Жанна д’Арк обладала поистине феноменальными способностями к обучению. Любой учебный материал она схватывала на лету, с удивительной легкостью запоминая самые сложные заклинания и зельеварческие рецепты. Поэтому неудивительно, что Гарри и Рон неизменно списывали у нее домашние задания.
Однако девушка была натурой капризной и своенравной. Жанна упивалась своим превосходством, наслаждаясь возможностью подразнить и поиздеваться над друзьями. Она держалась столь непреклонно, что мальчикам порой приходилось буквально вставать перед ней на колени и умолять помочь с очередным эссе. В эти моменты в глазах Жанны вспыхивали лукавые огоньки, словно ей доставляло истинное удовольствие измываться над приятелями.
«Ей это определенно нравится», — часто думал Гарри, заприметив ее самодовольную ухмылку.
Со временем, однако, девушка остепенилась, утомленная собственными играми с людьми. Она стала охотнее делиться знаниями, избавляясь от прежней строптивости. Изменились и её манеры общения с окружающими — Жанна явно выбрала для себя в Хогвартсе группу фаворитов, с которыми позволяла себе быть более раскованной.
В этой девушке причудливо переплелись противоречивые качества. Она сочетала в себе благородную, почти дворянскую утонченность с низменной грубостью, глубокую начитанность с резвостью порывов. Жанна могла вести затейливые интеллектуальные беседы на любые темы, блистая эрудицией и находчивостью. Но также без зазрения совести подкрадывалась к Драко Малфою, хватала того за резинку трусов и резким движением натягивала их на самое лицо слизеринца под хохот окружающих.
Эта девушка была способна написать великолепное эссе, заработав для Гриффиндора десятки баллов. Но тут же могла безрассудно промотать их, проникнув ночью в Запретную Секцию в поисках новых знаний. Жанна неизменно вызывала у всех смешанные чувства — восхищение ее талантами и дарованиями смешивалось с отвращением от язвительных колкостей, что так и сыпались с ее чрезмерно острого языка, дарованного ей, кажется, самой природой.
Гарри не успевал запоминать случаи ее грубого поведения, и мог выделить лишь некоторые.
Как-то раз Жанна с невозмутимым видом сидела за столом в библиотеке, погруженная в чтение древнего фолианта. Внезапно раздался отчаянный вопль — это Драко Малфой, зашедший в библиотеку, обнаружил, что к его дорогой мантии кто-то небрежно приколол записку с обидной рифмовкой, высмеивающей его прическу. Жанна лишь бросила на взъерошенного слизеринца снисходительный взгляд и ехидно усмехнулась.
На уроке зельеварения Жанна безупречно приготовила очередное сложное зелье. Но стоило профессору Снейпу отвернуться, как девушка незаметно подмешала в котел Крэбба несколько перцовых долек. Спустя время над его котлом поднялось ядреное облако, которое довело слизеринца до слез и вынудило всех срочно проветривать класс.
В очередной свой вечерний рейд по школьным коридорам Жанна наткнулась на самого Пивза. Полтергейст, радостно хихикая, как раз развлекался тем, что обсыпал каким-то зельем чучело для практики по Защите от Темных Искусств. Заприметив девушку, Пивз принялся исполнять в воздухе замысловатые кульбиты, распевая при этом похабные частушки.
Жанна приняла вызов с самодовольной усмешкой. Она резко выхватила палочку и одним жестом освободила чучело от липкой субстанции, перенаправив ее мощную струю прямо в летающего полтергейста. Пивз, экспрессивно вращаясь, попытался уклониться, но вскоре был полностью обвит зелеными щупальцами, больно сжимающими его бесплотное тело.
— Ах ты, малявка бесстыжая! — взревел Пивз, пытаясь вырваться из плена.
Но Жанна лишь звонко рассмеялась, вдохновленная его попытками. Одна за другой полтергейста начали доставать разнообразные пакости девушки — то подушка из ниоткуда залепит его прямо в нос, то половая тряпка обвяжется вокруг шеи, то старый башмак угодит ему прямо в лоб.
Пивз яростно сопротивлялся, обзывая Жанну последними словами и угрожая устроить ей самую мокрую и вонючую kатастрофу из всех, что он когда-либо создавал. Но девушку было не пронять. Ухмыляясь, она лишь ловко револьверным ударом отправила полтергейста кувыркаться по полу. А когда Пивз попытался вновь взлететь, его встретил мощный поток воды из ниоткуда, отбросивший бестелесную сущность обратно к стене.
В конце концов, насквозь промокший, перемазанный и избитый полтергейст попросту сбежал, воя и обещая жуткую месть. А Жанна, расправив взлохмаченные волосы, лишь самодовольно фыркнула ему вслед. Очередная безбашенная выходка удалась на славу.
Несмотря на эпическую потасовку с Пивзом, во время которой Жанна унизила и осрамила полтергейста на всю катушку, девушка не питала к нему особой неприязни. Ей попросту нравилось время от времени слегка стряхивать пыль с окружающей обстановки, вносить в размеренную жизнь Хогвартса нотки хаоса и безрассудства.
Через пару дней после их стычки Жанна вновь столкнулась с Пивзом в одном из коридоров. Полтергейст сперва попытался ретироваться, опасаясь новых проказ девушки. Однако д’Арк подмигнула ему и невинно протянула небольшой мешочек:
— Эй, приятель, глянь-ка что у меня есть. Свежая партия бомб-вонючек, честно стыренная из кабинета Аргуса Филча!
Пивз заинтересованно присмотрелся, его глаза-бусинки заблестели озорством. Когда Жанна извлекла одну из бомб в виде черного катышка, полтергейст просиял.
— Ох, ты, малявка бесстыжая! Я смекаю, к чему ты клонишь, — захихикал он, от радости исполняя в воздухе едва ли не балетные пируэты.
Вскоре коридоры Хогвартса сотрясались от грохота и воплей перепуганных студентов, когда две вредные сущности — бесплотная и плотская — принялись с упоением разбрасывать ужасно вонючие шарики во все стороны.
С тех пор Жанна и Пивз стали закадычными друзьями и их даже видели вместе во время исполнения совместных проделок, чем доводили преподавателей до бешенства. Их термоядерный дуэт сеял настоящий разгул хаоса в стенах школы, ученики ходили ссутулившись, со встревоженным видом, опасаясь нарваться на новые каверзы этой жуткой парочки.
Популярность и дерзкий нрав Жанны не могли не вызывать раздражения у части однокурсников. Незадолго до прибытия делегаций из Шармбатона и Дурмстранга на Турнир Трех Волшебников группа студентов решила преподать девушке урок смирения. Около пяти человек из разных факультетов и с разных курсов замыслили устроить Жанне засаду.
В тот вечер, когда д’Арк после урока направлялась на ужин в Большой Зал, завистники ее славы поджидали в одном из темных коридоров. Кто-то прятался за массивной колонной, кто-то за развевающимся гобеленом, а кто-то забился под узкое окно. Когда Жанна приблизилась, подростки со всех сторон выскочили на нее, наставив волшебные палочки. Разноцветные вспышки заклинаний замерцали в полумраке, а один из нападавших даже попытался ударить девушку кулаком в лицо.
Однако Жанна отреагировала мгновенно. Ее рука самурайским жестом перехватила занесенный кулак, и раздался отвратительный хруст ломающихся костей. В следующую секунду девушка уже окунала обидчика лицом в ближайший унитаз, упиваясь своим превосходством. Один за другим остальные нападавшие последовали за первым, в ужасе хватая ртами воздух, когда Жанна с садистским наслаждением топила их в сточных водах.
Покончив с расправой, д’Арк лишь встряхнула растрепанными волосами и продолжила свой путь в Большой Зал, ухмыляясь. В ее глазах плясали весёлые искорки, предвкушая новые проказы и безрассудства. Жанна была ураганом, ворвавшимся в ставшие привычными коридоры Хогвартса, ломающим любые устои и условности.
Дерзкие выходки Жанны, увы, не могли не сказываться на репутации всего Гриффиндора. Многочисленные проступки девушки стоили факультету львов немалого количества очков, вычитаемых строгими преподавателями. Но повлиять на своенравную д’Арк уже не представлялось возможным. После парочки драк, в которых Жанна безжалостно учила хорошим манерам зарвавшихся оппонентов, к ней попросту боялись подходить.
Лишь ближайшее окружение девушки, состоящее из Гарри, Рона и Гермионы, могло не опасаться ее гневных вспышек. Жанна, похоже, все же ценила их общество и старалась сдерживать буйный нрав при друзьях. Гарри не считал себя хоть сколько-нибудь смельчаком, но продолжал общаться с д’Арк, периодически вызывая на себя ее едкие словесные порицания.
В остальном же Жанна была неукротима. Она грубо обращалась даже с теми, кто пытался ей понравиться. Драко Малфой как-то попытался припасть к ручке девушки, расхваливая ее прелести и обольстительно ухмыляясь. Но Жанна беззастенчиво осадила слизеринца, окатив его потоком отборных ругательств и назвав «безмозглым павлином».
Ничто не могло обуздать этот вихрь безрассудства, ворвавшийся в ставшие размеренными коридоры Хогвартса. Жанна д’Арк Альтер буйным цветком, безжалостно вытесняющим все вокруг и требующим к себе постоянного внимания. Она жила ярко, дышала полной грудью, ни на миг не желая сдерживать свои порывы. Рядом с такой девушкой оставалось лишь держаться поодаль, чтобы ненароком не попасть под ураганный смерч ее необузданного нрава.
Вспоминая все проделки и безрассудства Жанны, Гарри невольно задумывался — а не сыграла ли девушка ключевую роль в том, что их имена выпали из Кубка Огня для участия в Турнире Трех Волшебников? Порой ему казалось, что это имя — Жанна д’Арк — изначально должно было вынырнуть из чаши с зачарованным пламенем.
В конце концов, кто как не эта вечно дерзкая и строптивая француженка олицетворял собой самый дух турнира — бесшабашную удаль, жажду риска и опасных приключений? После одной из особо буйных выходок Жанны даже строгая профессор МакГонагалл невольно заметила, что девушка воистину оправдывает свое легендарное имя, только, увы, в негативном ключе.
Гарри помнил, как после объявления участников он встретил гневный взгляд д’Арк в переполненном Большом Зале. Ее глаза буквально сверкали яростью, будто лучшую добычу отняли у хищной птицы. В тот момент Гарри впервые по-настоящему осознал, что ввязался в нечто большее, чем представлял. Словно случайный пассажир забрался в вагон поезда, мчащегося в неизвестность. А этот поезд, дерзкий и бесстрашный, был предназначен вовсе не для него.
Участие в Турнире Трех Волшебников требовало от претендентов поистине львиного бесстрашия и отчаянной смелости. Именно эти качества так ярко воплощала в себе Жанна д’Арк. А он, Гарри Поттер, лишь случайный попутчик, ценой ошибки оказавшийся в этой безумной гонке. Гриффиндорец сжал кулаки, вспоминая тот решающий миг объявления участников, когда сама судьба следовала воле магической чаши, и распорядилась иначе.
Гарри невольно ловил себя на мысли, что ему порой становилось неловко рядом с Жанной. Эта стройная девушка, не обладавшая даже преимуществом высокого роста, без малейших колебаний бросалась в любую драку. И пусть с нее постоянно пытались сбить спесь в ходе жарких потасовок, Жанна неизменно выходила из них победительницей, вновь растягивая губы в самодовольной усмешке.
Только недавнее объявление д’Арк в качестве еще одного участника Турнира Трех Волшебников стерло с ее лица привычную ухмылку. Впервые за долгое время на скулах Жанны не играли лукавые ямочки, а в глазах не плясали искорки озорства. Однако это продлилось недолго — вскоре ее лицо вновь осветила фирменная полуулыбка-полуусмешка.
«Неужели ни одно из предстоящих испытаний турнира не заставит эту девчонку хоть на миг стереть с лица ее неизменную ухмылку?» — размышлял Гарри, бросая взгляд на сидящую рядом Жанну. Он хорошо изучил ее безрассудный нрав, но все равно порой ловил себя на мысли, что она ведет себя слишком дерзко и бесшабашно для юной волшебницы.
В душе Гарри понимал, что опасения напрасны. Турнир Трех Волшебников был создан словно по заказу для такой безбашенной натуры, как Жанна д’Арк. Ей ли бояться любых испытаний и преград, когда в ее жилах течет сама храбрость с запредельным напором, наперекор всем правилам и условностям? Возможно, именно поэтому реликвии турнира признали в дерзкой француженке достойную чемпионку, вопреки всем формальностям.
Гарри представил, как Жанна будет вести себя во время самых сложных и опасных заданий. Он был готов спорить на что угодно, что девушка ни на секунду не утратит ту самую ухмылку вызова, адресованную любым препятствиям. Ведь Жанна д’Арк была истинным бесстрашием, принявшим плотскую оболочку.
***
Сегодня Гарри написал новое письмо Сириусу, и взял для отправки одну из школьных сов. Сириус сетовал на то, что Букля слишком выделяется и её легко могут перехватить, а потому последовал его совету, оставив Буклю в совятне.
Дорогой Сириус!
Как ты просил, сообщаю тебе последние новости из Хогвартса. Ты, наверное, уже знаешь, что в этом году состоится Турнир Трех Волшебников. Так вот, в субботу вечером меня выбрали четвертым чемпионом, от Хогвартса. Понятия не имею, кто бросил в Кубок мое имя, я, конечно, не бросал. Другой чемпион от Хогвартса — Седрик Диггори из Пуффендуя. Но есть одна странность: вместе с моим именем на записке стояло имя новенькой девочки из Гриффиндора, Жанны Д’Арк.
Надеюсь, у вас с Клювокрылом все в порядке?
Гарри
***
Гарри надеялся, что все свыкнутся с его чемпионством, но понедельник открыл жестокую правду: никто даже не думал этого делать. Словно ему не хватало издёвок со стороны Малфоя, теперь над ним подтрунивали даже пуффендуйцы, чьи отношения с гриффиндорцами теперь заметно испортились. Даже декан Пуффендуя, профессор Стебль, казалось сторонится его. Неизвестно, портило ли репутацию Гриффиндора то обстоятельство, что вместе с Гарри в чемпионы оказалась записана Жанна, которую за короткое время многие успели откровенно возненавидеть. Гарри даже не удивился бы после её избрания в чемпионы Турнира даже известию о скоропостижной смерти Жанны, постигшей её при невыясненных обстоятельствах.
До конца учебного дня только Хагрид выразил сочувствие двум юным чемпионам Турнира, и рассказал, как преподаватели Хогвартса во главе с Дамблдором отказались верить слухам о нарушении Гарри и Жанной запретной черты.
— Ох, уж не знаю… — Хагрид вдруг тяжело вздохнул и с беспокойством взглянул на Гарри. — Ты — участник Турнира… Вечно с тобой что-нибудь стрясется… А эта — он посмотрел на Жанну. — Тоже вечно найдет какие-то неприятности…
***
Дни после объявления участников Турнира Трех Волшебников тянулись для Гарри сущим мучением. Вся школа погрузилась в бурные обсуждения произошедшего. Откровенная зависть и презрение сквозили в каждом брошенном взгляде, в каждом перешептывании за спиной. Для Жанны, пожалуй, такое пренебрежительное отношение не было в новинку. Но для Гарри выдержать этот нарастающий гул осуждения стало непростым испытанием.
Рон по-прежнему дулся на друга, отказываясь признавать очевидное — что Гарри не мог нарочно подстроить собственное попадание в турнир. От Сириуса Блэка также не приходило никаких вестей. Даже веселые близнецы Уизли будто присмирели, все свое время посвящая учебе.
Теперь Гарри мог открыто говорить лишь с Гермионой и Жанной. Но если подруга пыталась всячески поддержать и приободрить его, то от д’Арк он слышал главным образом лишь едкие подначки. Ее колкие шуточки, столь свойственные дерзкому нраву девушки, порой резали слух. Утешения от этой парочки выходили не слишком убедительными.
В такие моменты Гарри ощущал себя скворцом, запертым в маленькую клетку, чьи прутья все сжимались и сжимались, отсекая малейшие просветы. Взгляды, перешептывания, отчуждение даже близких — любой лишний звук или движение болезненно отдавался в сжатой атмосфере осуждения.
Лишь присутствие Жанны вносило своеобразную ноту разнузданности в эту выматывающую обстановку. Девушка вела себя также раскованно, ничуть не утруждая себя условностями. Ее резкие замечания и шуточки, порой похабные, но всегда метко указывающие на смешные стороны ситуации, рассеивали ту гнетущую атмосферу, в которую было погружено все вокруг.
Гарри благодарил судьбу, что в это нелегкое для него время рядом была именно Жанна д’Арк Альтер — своенравная, вольнолюбивая натура, той же буйной масти, что и он сам. Вместе им будет легче пережить выпавшие на их долю испытания мрачного турнира.
Очередной учебный день перед сдвоенным уроком зельеварения со слизеринцами начался для Гарри более чем знаково. На груди студентов факультета змей красовались новенькие значки. Поначалу гриффиндорец с любопытством приглядывался, решив, что это новая акция РВОТЭ — общества защиты эльфов-домовиков, организованного Гермионой. Однако, присмотревшись, он похолодел от разлитого на металлических кругляшах ехидного смысла:
Седрика поддержим — он настоящий чемпион!
Поттер и его подружка Д’Арк — пара просто полный мрак!
Едва прочитав издевательскую рифмовку, Гарри тут же оглянулся по сторонам в поисках Жанны. И не случайно — яростный рев уже разносился по коридору, предвещая новую бурю. Д’Арк, узрев оскорбительные значки, ринулась было к слизеринцам, но ее тут же попытались остановить другие гриффиндорцы.
Однако сдержать этот ураган ненависти было делом непростым. Жанна яростно брыкалась и вырывалась, норовя вцепиться зубами в любого, кто осмеливался удерживать ее. Она уже преодолела пару шагов к столпившимся слизеринцам, когда на нее буквально повисла вся гроздь однокурсников. Даже шестеро парней не могли совладать с этой разъяренной фурией.
Слизеринцы же в страхе ожидали неминуемой жестокой расправы. Они отлично помнили, на что способна эта девчонка в гневе. После ее вспышки Гриффиндору несомненно пришлось бы распрощаться с остатками очков. Однако перспектива лишний раз нарваться на безудержный гнев д’Арк пугала их куда больше. Достаточно вспомнить, как пару недель назад Жанна подвесила одного из них за трусы в туалете на потеху всей школе.
В конце концов, гриффиндорцам с огромным трудом удалось утихомирить Жанну и оттащить ее в сторону. Они избавили слизеринцев от неизвестного вида египетской казни, которую бушующая француженка уже предвкушала для обидчиков. Однако стоило только взглянуть на ее пышущее яростью лицо, чтобы понять — этим дело не кончится.
Настоящая драка разразилась из-за Гермионы, когда Малфой вновь отличился, назвав Гермиону грязнокровкой. В этот момент уже в Гарри закипел гнев, и он бросил в Малфоя заклятием, а тот бросил заклятие в ответ. Ни один из них не попал в назначенную цель, но попал в рядом стоящих студентов, из-за чего Гойл превратился в ходячую иллюстрацию из пособия по ядовитым грибам, а у Гермионы зубы начали без контроля расти. В этот момент в кабинет вошёл Снейп. Профессор внимательно осмотрел пострадавших, после чего отправил Гойла в школьный лазарет. О продолжавших свой рост зубах Гермионы Снейп язвительно высказался, что видит лишь незначительные изменения, и та со слезами выбежала из кабинета, надеясь скорее попасть к мадам Помфри в лазарет. Рон и Гарри хором выругались на Снейпа за такое отношение к Гермионе. К их общему удивлению, среди их голосов прозвучал голос Жанны. Впрочем, к счастью для всех троих, возникшее эхо помешало Снейпу определить, что же они такое сказали. Но оно не помешало ему снять с Гриффиндора пятьдесят баллов и назначить наказание всем троим после уроков.
— Составы у вас готовы? Теперь осторожно заварите их. После чего выберем кого-нибудь и попробуем на нем их действие.
Взгляд Снейпа задержался на Гарри. Поймав его, Гарри судорожно сглотнул, осознавая свою участь. От неё его избавил юный Колин Криви, прибежавший забрать Гарри и Жанну. С его слов, их должны были сфотографировать для статьи в «Ежедневном Пророке», посвящённой Турниру. Обменявшись взглядами с Жанной, Гарри отправился к выходу из аудитории. За ним шла Жанна. Вслед им слизеринцы вновь показали значки. В ответ Жанна злобно сверкнула глазами и провела пальцем по горлу, от чего сглотнули уже слизеринцы.
***
В тот день Гарри стали известны два любопытных секрета. Первый заключался в том, что в Хогвартс прибыла сама Рита Скитер — скандально известная колумнистка из «Ежедневного Пророка». Судя по всему, эта особа вынашивала планы выудить самые сочные подробности о грядущем Турнире Трех Волшебников и преподнести их в своем фирменном преувеличенном и сенсационном стиле.
Второй секрет был прост, как все гениальное — Рита Скитер без зазрения совести перевирала и приукрашивала любые факты, поворачивая их так, как ей было выгодно. Узнав эти две нехитрые истины, Жанна д’Арк лишь презрительно фыркнула. Ей были глубоко безразличны любые сплетни и пересуды.
К счастью для них обеих, их знакомство прервал внезапно вошедший в комнату директор Дамблдор. Он пришел понаблюдать за важной процедурой — взвешиванием волшебных палочек чемпионов турнира.
— Если эта старая калоша сочинит какую-нибудь гадость про нас с тобой, я вас обоих прикончу, — ласковым тоном пропела д’Арк, однако ее глаза при этом недобро блеснули.
Жанна тихонько хохотнула, отчего у Гарри по спине пробежали мурашки. Он был абсолютно уверен — эта девушка вполне способна претворить свои угрозы в жизнь, если дело дойдет до крайности. Эта не в меру драчливая француженка обладала безбашенным нравом и буйным темпераментом, который невозможно было обуздать.
Волей случая, а может неслучайно, именно Жанна д’Арк стала третьей чемпионкой Хогвартса на Турнире Трех Волшебников. Ее бунтарский дух и отчаянная смелость попросту не могли остаться в стороне от предстоящих испытаний.
Когда Гарри вернулся в спальню, там был только Рон. Он сообщил Гарри об ожидающей его сове и рассказал о наказании, которое назначил им Снейп — работать в его классе завтра вечером. Ни разу не взглянув на Гарри, Рон вышел из комнаты. Гарри немного подумал, не пойти ли ему за Роном, но в конце концов любопытство пересилило, и он подошёл к окну, чтобы забрать письмо у совы. Это было письмо от Сириуса. В тексте письма он просил Гарри подойти к камину в гриффиндорской гостиной в час ночи с двадцать первого по двадцать второе ноября для личного разговора, ведь письмом рассказать всё он не отважился из опасений, что сову перехватят.
Две недели Гарри жил предстоящей встречей с крёстным. Эти дни превратились для него в невыносимую муку и тянулись медленнее черепахи. Вскоре вышла статья Риты Скитер в Пророке, и Гарри готов был провалиться сквозь землю из-за неё. Жанна первые два дня временами подтрунивала над ним из-за слов о плаче из-за родителей по ночам и любила цитировать фразу о том, как они смотрят на Гарри с небес, и потому с ним на Турнире ничего не случится. Потом ей надоело, и она прекратила это делать, за что мальчик мысленно благодарил, потому как терпеть и Жанну и слизеринцев он бы не смог. А вот за что Д’Арк благодарила Скитер, так это за отсутствие спекуляций на её имени, ведь в статье было написано о романе Гарри и Гермионы.
Долгожданная встреча Гарри и Сириуса приближалась, и двадцать первого числа в ноябре Гарри вместе с Гермионой отправился в Хогсмид. Там он надеялся немного отдохнуть, и для большего комфорта надел мантию-невидимку. Отдохнув в Трех Метлах и хлебнув сливочного пива, Гарри неожиданно для себя сделал открытие: волшебный глаз Грюма видит сквозь мантию-невидимку. Стоило профессору заявиться в Три Метлы вместе с Хагридом, как этот момент прояснился. Пользуясь случаем, Хагрид пригласил Гарри к себе этим вечером, показать нечто необыкновенное. И он сдержал своё обещание. На опушке Запретного Леса трудились опытные маги под предводительством Чарли Уизли. Они укрощали четырех здоровенных драконов. До встречи с Сириусом оставалось пятнадцать минут.
Метнувшись в замок молнией, Гарри ворвался в гриффиндорскую гостиную словно ветер. В камине среди языков пламени торчала голова Сириуса. Их разговор был плодотворным, но слишком коротким, и Сириус даже не успел рассказать Гарри, как же ему победить дракона. Но даже из того, что они успели обсудить, Гарри узнал — Пожиратели Смерти чрезмерно активничали в последнее время, словно к чему-то готовятся. Сириусу все эти события напомнили о прошлом, о том, как когда-то начиналась первая война. Гарри пробил холодок от мыслей об этом. Единственное, чего Сириус не понимал — почему Кубок выдал два имени вместо одного. К большому разочарованию Гарри, их разговор прервали чьи-то шаги. Кто-то спускался из гриффиндорской спальни в гостиную. Сириус едва успел скрыться, как взгляду Гарри предстал заспанный Рон.
