— Слушай, а ты будешь мне писать? — спросила рыжая пионерка, — Впрочем, такой трус, как ты, никогда первым не напишет! — ехидно добавила та и подмигнула.
Мы стояли за воротами пионерского лагеря «Совёнок» и ждали автобус. На улице стояла невыносимая жара, даже птиц не было слышно, а лёгкий ветерок не спасал ситуацию. Вокруг бегали дети в красных галстуках — откуда только силы в такую духоту?
Хорошо, хоть вожатая Ольга Дмитриевна, как всегда, в своей белой панамке, строго наблюдала за этим ураганом пионеров, правда, из-за жары и обязанностей, выглядела совсем уставшей.
Тяжело ей, наверное.
Эта адская смена наконец закончилась, и я наконец смогу вернуться домой!
Хмыкнул.
Думал бы я, если это было бы так просто. Впрочем, провести время в такой приятной компании, и что кривить душой, красивой, я только за.
— Почему же, если узнаю твой адрес, то обязательно напишу, — уверенно парировал, смотря на подъезжающий автобус. -Опа, собирай вещи, едет, — взял с земли свой пакетик и посмотрел на огромную сумку моей компаньонки.
Присвистнул, покачав головой.
И зачем ей только столько вещей? И ответьте мне пожалуйста, когда она успела всё это собрать?! Ведь, зная Алису, та любит подрыхнуть чуть ли не до обеда. Возможно, она обманула меня вчера вечером?
Вспомнив прошлое свидание, невольно покраснел.
Д-думаю, лучше подумать о чём-то другом.
Например, про письмо, которое ведь не напишу. А причина до дурости обычная — не смогу. Физически. Я здесь даже бумаги не видел, только туалетная, но выводить на ней буковки ещё то удовольствие. Нет, я бы попробовал, но есть ещё одна проблемка, маленькая такая, несущественная — мне нечем писать. Я перерыл всю библиотеку, но набор чистописания не нашёл.
— Слушай, зачем тебе такая громадина, ты в ней кирпичи повезёшь? — съязвил, но увидев грустинку, мелькнувшую в янтарных глазах, любимой, всё же решил помочь, — Тяжёлая наверное, дай сюда, — девочка с явным облегчением на лице передала мне сумку.
Взяв эту сумищу, невольно покачнулся, чуть не упав.
Серьёзно, в ней что, кирпичи?
Вздохнул, покачав головой.
Я не знаю, зачем попал сюда, да оно и неважно. Я встретил её, и я счастлив. Навряд ли мы встретились бы в моём городе. Ведь всё свободное время я проводил дома за просмотром аниме, поэтому в городе меня можно было встретить только раз в неделю, в ближайшем к моему дому магазине.
Рыжая прыснула.
— Пффф, слабак, здесь даже не все мои вещи, а ты уже трясёшься, как бобовый стручок, — засмеялась рыжая особа, — давай быстрей, а то все места сейчас займут, — подбежала она к открывающейся двери автобуса, и обернувшись, помахала мне рукой, — моё место у окна! — подмигнула она и юркнула в салон сквозь толпу пионеров.
Посмотрев на девушку и на свою ношу, я лишь покачал головой и вздохнул.
Энергичная как и всегда. Когда мы впервые встретились, она была такой же. Оценивал я её тогда из кустов, в которые попал по её же милости. Просто у кого-то недурственно поставлен удар, хоть и ладошкой в спину. Тогда она мне казалась дерзкой хулиганкой, которой она, собственно, и является. Но она непросто хулиганка, она милая хулиганка с добрым сердцем, но не хочет этого показывать, стесняется. Да, именно такая она, самая большая любовь в моей жизни, и нет, я не мазохист, ну разве что чуть-чуть.
— Охх, сколько же весит эта чёртова сумка?! — прошипел сквозь зубы, — килограммов двадцать, не меньше! — пыхтел, доходя до дверей автобуса.
Когда я наконец вошёл в салон, в лицо мне ударил горячий поток воздуха. Кондиционер походу в отпуске. Осмотрев толпу галдящий детей разных возрастов, которые не спешили садиться на места, я заметил пару огненно-рыжих хвостиков причудливой формы. Недолго думая, отправился к их хозяйке. Подходя, заметил, что место у окна всё-таки занято и виновница, увидев меня хитро улыбнулась:
— Долго ты, уж думала, без тебя уедем, — радостно съязвила Рыжая, — как тебе моя дамская сумочка? — невинно похлопала глазками девушка и расхохоталась во весь салон.
— Знаешь, в следующий раз понесёшь сама, раз такая вредная, — приземлился рядом с ней, и пытаясь отдышаться, пожаловался, — как же жарко, может, окно откроешь? — не выдержал, и развязал наконец этот дурацкий красный галстук и по примеру соседки завязал на правое запястье. Так определённо лучше.
— Нуу, что ты такой злой? Расслабься, — ударила меня по плечу хулиганка — а насчёт окна, пробовала, не открывается, — пожала она плечами, — да и вообще, кто из нас мужик? Вот и терпи.
— Ай! Что за дурацкая привычка бить людей? — потёр больное плечо, — Смотри, продолжишь так делать, никто замуж не возьмёт.
Наконец, все пионеры расселись по местам. Ольга Дмитриевна напомнила кратко о правилах безопасности и устало плюхнулась на своё место, махая на себя панамкой. Автобус тронулся. Какое-то время моя спутница молчала, но потом выдала мне неожиданную фразу:
— Мне никто и не нужен, у меня есть ты, — смущаясь, прошептала мне на ухо Рыжая, хотя нет, теперь Красная, — ты ведь возьмёшь на себя ответственность? — сделала она такое милое личико, что я невольно вспомнил Кота из Шрека.
— К-конечно… кхм, перестать говорить такие смущающие вещи, — покраснел я,— если бы люди услышали, они неправильно бы поняли! — закатил глаза, пытаясь успокоить бешено бьющиеся сердце.
— К тому же, — с лёгкой улыбкой, продолжила она, — после вчерашнего, ты просто обязан сделать мне предложение Руки и Сердца! — поцеловав меня в щеку, она смутилась и отвернулась к окну.
Сглотнул.
Ну, и как тут не покраснеешь? Хотя, мое рыжее счастье право.
Обязательно, если выберусь, первым делом сделаю тебе предложение, чего бы мне этого не стоило.
Повернулся к смущённой Алисе, наклонился и поцеловал в щёку.
Она мило дёрнулась, после чего с шоком посмотрела на меня. Затем, заметив мою улыбку, она фыркнула и отвернулась обратно к окну, сложа руки на груди. Сделав как можно хмурое лицо, чтобы скрыть счастливую улыбку, она была похожа на хомячка.
Улыбнулся.
Обещаю.
Мы всегда будем вместе.
Дальше мы молчали. Спустя какое-то время, она положила голову мне на плечо и засопела. Я некоторое время смотрел на её довольную и умиротворённую физиономию и не заметил, как сам провалился в сон…
— Я… люблю тебя… Семён… — услышал сквозь сон голос любимой и улыбнулся.
***
Где-то в Петербурге, в каком-то доме, в какой-то крошечной комнатке проснулся на старой, дранной софе молодой симпатичный парень, с длинными немытыми волосами, небольшой щетиной и лицом, явно больным. Несколько минут оглядывал он каждую трещинку на старом потолке, как бы что-то обдумывая, затем неожиданно разразился таким громкий смехом, что он докатился до каждого тёмного угла его комнатушки и тихо, почти шёпотом произнёс:
— Приснится же такое, видимо, лихорадка усилилась, а хозяйка денег не даст на лекарство, не даст… итак, должен уже… и за комнату тоже… — молодой человек встал с софы и подошёл к маленькому, грязному и крашеному столу.
Парень зажёг совсем маленькую сальную свечу, что хоть немного развеела тьму, окружавшую его в комнатке. Сев на старый, уродливый стул, он прогнал мышей, пожирающих нетронутый обед, взял жёлтую бумагу, макнул перо в чернильницу и начал аккуратно выводить буквы, которые превращались в предложения. Закончив, он подписал рукопись, отложил перо, встал и отправился обратно на софу. Через несколько минут по комнате доносился храп.
Свеча, которую парень забыл потушить, догорала, но благодаря ей, хоть и плохо, но можно было разобрать некоторые слова на листке, а именно последние: «Р.Р.Раскольников»
***
