Колыбельная для натурала

- Дэн, у меня есть знакомый, что хочет завести собаку. Я ему рассказал про Сосиску, и он захотел с вами познакомиться. Он с нами на одном курсе учится. Нормальный парень. Пошли, сходим? Посмотрите с Сосиской на него, может он вам понравится. В своей квартире живет. Вот такой парень, - я поднял большой палец. Уже минут сорок уламываю Дэна, что привязался к собаке, и ни в какую не хочет расставаться с ним. Скамейка холодная, зуб на зуб не попадает, а Дэн все не сдается. - Слишком длинная предыстория. В чем подвох? - Ну... - Таки подвох присутствует. Говори... - Этот мой знакомый - гей. - Не отдам извращенцу Сосиску! - Он не зоофил, он гей. Ничего Сосиске не грозит, кроме теплого дома, любящего хозяина и гарантированного обеда! Дэн, скоро зима. Просто подумай, - я закатил глаза, но никто не обещал, что будет легко. - Вставай, простудишь ягодички! *** Штаб. Отчитываюсь перед заинтересованной аудиторией: - Разрешите доложить! С поставленной задачей справился. Объект проинформирован о возможности перевода Сосиски из статуса «без определенного места жительства» в достойные члены общества с легальной пропиской. Также, до сведения объекта доведена информация о нетрадиционной ориентации потенциального хозяина. Объект был оставлен в процессе обработки информации. Также, мною был изучен дополнительный материал, непосредственно касающийся операции. А именно - служба гидрометцентра оповестила о приближающемся фронте холодных воздушных масс и, соответственно, резкого падения температуры окружающей среды. Этот факт должен положительно повлиять на ускорение мыслительной деятельности объекта и принятия последним положительного решения. Докладывал агент Симон. Разрешите идти? - скороговоркой рапортую, отдаю честь, разворачиваюсь на 180 градусов и, щелкнув каблуками, пытаюсь улизнуть под округлившимися глазами и приоткрытыми, в недоумении, ртами. - Пиз@ец...- нежный Ксюшин голосок, и как она таким ртом кушать собирается? Плохое слово сказала. - Смирно! Кругом! Рядовой Симон, если ты сейчас же не начнешь изъясняться человеческим языком, то тебя ждет дедовщина в самых ее домашнехозяйственных проявлениях. А именно: чистка унитаза зубной щеткой и натирание линолеума до паркетного сияния, - мама угрожающе сверкнула глазами. - Подумаешь! Так и говорите тогда «кухня», а не «штаб», - надул губы, обиделся я. Вот пусть теперь уговаривают, а я ни-ни - я гордый. Вот пусть мучаются. - Сам расскажет, я в двух словах понял, что он с Дэном поговорил, предупредил, что Макс педик, тот отреагировал предсказуемо, «как бык на красное». И еще, кажется, похолодает... Правильно, Сахарок? - Предатель ты, Вал. Я для него, а он... Такой спектакль запорол, - горестно машу рукой. - Я не педик! - возмутился Макс, - Пока... - А кто ты? Ради чего, спрашивается, мы тут все затеяли? - Простите, а может, мы выйдем? В прошлый раз ему помогло, - невинно спросил папа у присутствующих, глядя в глаза упрямцу. Последний сник и уселся глубже. - Солнышко, ты собираешься соблазнить гомофоба. Предлагаю маленький эксперимент, который расставит точки над запятыми. Встань, не бойся, что-то покажу, - позвал Макса Вал. Смотрю вопросительно на Валеру, он прошелестел мне: - Сахарок, ты хотел театра, зрелищ? Сейчас будет их у тебя! Любимый, ты должен мне один поцелуй, и я сейчас его использую, - напомнил мне о давней шалости с Сергеем - какой, однако, злопамятный. Вал подошел вплотную к нервному, переминающемуся Максу. Пацан был уже явно не рад, что втравился в нашу дружную компанию. Мы оказались слишком скорыми на помощь и, что пугало беднягу еще сильнее, изобретательными. Максим затравленно смотрел на Валеру, поднял руку в защитном жесте. Валера легко перехватил запястье, осторожно выкрутил над головой испуганного парня и прижал к стене. Положил ему другую ладонь на затылок и мягко притянул к себе, почти касаясь лицом лица: - Сколько, говоришь, у тебя не было секса, малыш? - бархатно проворковал на ушко, тронул кончиком языка мочку. - Месяцев восемь, - севшим голосом ответил малыш, вывернул голову, подставляя шею дыханию соблазнителя. - А почему, как ты думаешь? - Валера провел губами по открытой к ласке шее, надавил коленом, раздвигая ноги жертвы. Макс, загипнотизированным кроликом не смел сопротивляться и тяжело дышал, только свободная рука дрожащими пальцами шарит по стене в поисках опоры. - Девчонки не дают? Так ты вроде сам от их ласк отказался, - неуловимым жестом повернул лицо Максима к себе и, пристально глядя в широко раскрытые глаза, трепетно мурлыкал мой кошара. - Мы тут голову ломаем, как для тебя мужика соблазнить, а ты боишься признаться сам себе, что педик? - соблазнитель укутывал губы парня дыханием, тот сглотнул, кадык дернулся. Продолжая удерживать за шею ладонью, Вал медленно провел большим пальцем по приоткрытому рту пленника. Макс замер, вытянувшись вдоль стены и чуть изогнувшись навстречу своему мучителю. Язык быстро облизал пересохшие губы, что вздрогнули и потянулись за ласкающим пальцем. Вал позволил губам сомкнуться на пальце, дразня пошевелил им в жадном рту, вынул, провел влажно по щеке и, как в замедленной съемке, накрыл нежным, тягучим поцелуем. Свободная рука Макса мелькнула в воздухе и обвилась вокруг шеи искусителя, сдался, прижался всем телом, заерзал по бедру Вала. А тот разорвал поцелуй и, с легкой полуулыбкой развернул к нам Максима. Хорош: румянец на щеках, взгляд томный, дыхание прерывистое, губы припухшие, требующие продолжения. - И вот этой части тела ты теперь можешь сколько угодно рассказывать о том, какой ты натуральный, что ты мол, просто запутался, - Валера крепко пожал джинсовую поверхность возбужденного свидетеля. Зрители в а@уе. - Пиз@ец... - Ага! Ой, Оксанка, прекрати упражнения в ненормативной лексике, у тебя словарный запас маленький! - Еще раз так сделаешь... - не могу подобрать слова для угрозы от возмущения. - Никогда больше, сладкий мой, это была простая демонстрация, ничего личного. Пощупай, - положил мою руку на свой пах. Действительно ничего, все скромно... было! Под моим прикосновением, под джинсовой тканью шевельнулось и... Вал уверенно убрал руку: - Мы потом поиграем, Сахарок, - нежный чмок за ушком. - Дурак! Но красиво получилось и я так хочу, - признал я. - Макс, осознание себя другого в зрелом возрасте – процесс непростой, а в нашей компании вообще максимально усложненный, поскольку работаем по ускоренной программе, но ты сам пришел, и мы тебя не бросим! Ну, в общем, ты попал, - заверила мама обалдевшего Макса, не сводящего с Вала глаз. - Только попробуй! Эй! Даже не думай, то на что ты смотришь - мое! Тронешь, по самые колени обглодаю! А начну, откуда достану! - махал я ладошкой перед стеклянным взглядом. - Я педик, - растерянно обводит глазами нас, а мы согласно киваем. - Ты еще о Дэне мечтаешь, или у Сима проблемы? - спокойно поинтересовался папа и развернулся к Валере: - Мальчик мой, что я тебе плохого сделал? Ты зачем этот цирк устроил? Мне 40 лет, я старый, больной человек и менять ориентацию не собирался! А ты мне так качественно ректальную любовь отрекламировал! Ты сеешь сомнения в моей гомофобной душе, а я женат! Ты про Галину подумал? Если я ее брошу, куда она одна, с младенцем на руках? - Дорогой, тебе при детях напомнить, как сильно ты меня любишь? Или в спальне подойдет? - При детях не надо - им еще нет 21, - покраснел папа. - А то смотри, я такая проказница... - Мама, папа! Избавьте нас от подробностей! Вал, ну вот, что ты натворил? У нас было совещание, а благодаря твоему спектаклю эротического содержания, теперь все только и будут думать, как бы уединиться. - Отличная мысль! На сегодня совещание объявляется закрытым! Сим, операция под твоим контролем. Макс отправляется переваривать полученную информацию. Дети вам пора.