Колыбельная для натурала

Сонный, теплый уют на панцирной полуторке прервал настойчивый звонок. Не выбираясь из объятий, не открывая глаза, нащупываю телефон, принимаю звонок: - Сим, я выполнил пункт пять. - Как ты? – сон рукой сняло. - Плохо все... - Вал, нам пора – Макс признался! - расталкиваю свою счастливую личную жизнь. Личная жизнь, после секса хочет спать: - Он чего не мог пару часов потерпеть? – Валера недовольно. - А может само рассосется?.. - Не рассосется. Может я сам по-быстренькому? - Понял. Все-все-все идем спасать мир. Это со стороны может показаться, что я сплю. На самом деле - я просто медленно ползу к краю кровати. Несусь к знакомой площадке. Недовольный Валерочка тащится за мной штормовым якорем. - Вал, ну давай быстрее – мы опаздываем! - Мы не опаздываем - мы отстаем от расписания… Мне до смерти надоели эти игры. Мне холодно; почему мы не можем спасать мир летом? Я спать хочу. Я хочу спокойного вечера. Я тебя хочу, а должен сейчас заниматься спасением этого упыря от него же самого! - Ты у меня такой замечательный, - подбадриваю ворчуна. - Приторно, но приятно… Сахарок, ты с ним поаккуратнее… - Мне ничего не угрожает – будь умницей, не вмешивайся. Нашел Дэна в позе роденовского мыслителя, только одетого. Присел на скамейку рядом. Провожу беглый осмотр: костяшки кулаков разбиты в месиво, глаз заплывает. Романтики мля! О любви поговорили. - Наябедничал? - Дэн, скажи, почему ты не позволяешь себя любить? Почему ты один? - Кому любить? Пидару? Наверное, я все же перегнул палку, - потер разбитые руки. – Блядь, да что ж так все хреново-то! - Да ладно, не парься ты, он же не человек - пидар! Я даже не пойму, чего тебя ломает? К тебе голубок клеился, ты его отшил нормальным пацанским способом. Ты крут! Забей. Подумаешь! Эта падла другом тебе прикидывалась! Да мало он получил! Сученок тебя полгода караулил! Дал ты ему по роже. Он получил то, что заслужил. А что? Ты разве должен был его понять или, хотя бы, пожалеть? Да нафига - он же пидар вонючий! Таких как он давить! Знал, на что идет. Забей. Выживет. Сейчас даже лучше. Все точки расставлены над хэ. Жил он один, и сейчас справится. Выкрутится. - Принцесса, я знаю, какая я мразь, не напрягайся так - тебе еще кушать своим ротиком. - А как? Разве любовь может обидеть? Мы не выбираем. Можно объяснить за что ненавидишь, а вот за что любишь... Он полгода только смотрел на тебя, боялся оскорбить. Он меня попросил вас познакомить. Про Сосиску я придумал. А он собак, дурашка, боится – переборол страх. Ты знаешь, что Макс, до всей этой истории был натуралом? Да, он никогда не был с мужчиной ни сверху, ни снизу. Просто появился ты в его жизни, как болезнь. Он и со мной-то не сразу решился поговорить. Он беззащитен перед тобой со своей любовью. А ты его по морде. Скажи мне, что с тобой случилось? Почему ты не позволяешь себя любить? Почему ты один? - Потому что! - Денис, я не Максик! Весь такой влюбленный и нерешительный. Ты все равно мне расскажешь, сегодня или завтра, так что давай начнем прямо сейчас! - Эта история тебе не понравится. - Как тебе не понравилась история Макса? - Сильнее. Это старая история о том, какая я сволочь. Я уже потерял сегодня одного друга. Второй и последний мне дорог. Не лезь, ладно? - Попробуй. Не думаю, что тебе удастся меня сильно удивить. Я не слепой. Что в твоей истории? Предательство? Убийство? Что жрет тебя изнутри? Сегодня пришло время выпустить демона. Выкладывай. - Он там один... - Это ты один, тебя даже Сосиска не понял. А состояние Макса контролируется - не волнуйся, - усмехнулся я, представив каково Максу сейчас приходится – мои папики его к нам забрали, отзвонились уже. - Я эту кашу заварил, теперь пришло время хлебать ее ситечком. - Ну, хочешь – хлебай, - как в холодную воду бросился, - я был достаточно крупным подростком, она хрупкой моей ровесницей. Казалась мне прекрасней всех на свете. Ходил хвостом, выполнял любой каприз. Все, что скажет, сказала бы «лижи сапоги» - лизал бы. Телохранитель, носильщик, курьер. Пылинки сдувал, прикоснуться боялся. Пара поцелуев подаренных, и я был счастлив. Плохо помню, как так получилось, что оказалась она в моих объятиях без одежды. Все на грани безумия - любимая, такая хрупкая, такая нежная, я потерял голову, а в самый последний момент моя девочка запаниковала и не захотела, вот только я не смог остановиться. Первым я у нее был и она у меня была первой. Я и сейчас слышу, как она умоляет прекратить, как плачет... Потом мне показали фотографии на допросе. Все ее тело в синяках и все это сделал я... Были слушания, я ничего не отрицал, показания друзей свидетельствовали о том, что я ее преследовал. Наверное, так и было, раз все так видели. Два месяца КПЗ, бесконечные допросы. Требовали подробности. Какие подробности, я и сейчас не могу их вспомнить, объяснить что случилось. Твердил, что виновен. Адвокат мило улыбаясь настаивал на том, что меня соблазнили, учил, как сказать. Слушал его, соглашался, а на допросах просто говорил «виновен». В один день все закончилось. Она забрала заявление и уехала с родителями из города. Что, почему - мне не объяснили, может мои родители заплатили, может ей стало жаль меня – не знаю. Может просто устала от бесконечных допросов и слушаний. Я ее никогда больше не видел. Не сказал «прости». Меня не судили, просто отпустили. Я сам себе судья. Быдло, нелюдь, недостойная любви мразь. Я не могу заниматься сексом, чуть ближе к кровати и умоляющий голосок в моей голове не пускает. Со скинхэдами было нормально. Они крысы, я подонок. Всё ок. Все на своих местах. Адреналин ненависти давал иллюзию жизни. Родители с тех пор просто меня содержат, ну куда меня девать? Не в детдом же? Так и жил. А потом ты, малыш-голубок Принцесса, свалился мне на голову. Вот чего тебе в тот день не сиделось дома? Дважды умудрился попасться. А последние два месяца я был даже счастливым... У меня были друзья, собака... - Дэн, все совершают ошибки. Неужели за столько лет ты не смог себя простить? Я, как мальчиш-плохиш, такое разворошил. Как заворошивать-то будем? Протягиваю руки обнять, утешить, по-детски утыкается в них, прижимаю к себе, укутываю сочувствием. Плачь, малыш, плачь. Я не брошу. - Скажи, почему ты любишь мужчин? Глажу поникший ежик волос: - Мне нравится сильное тело рядом, девичья хрупкость пугает. Они для меня как инопланетянки, все такие мягкие и не понятные. Я с этой стороны любви абсолютный девственник, никогда не был с девушкой. Мне не с чем сравнивать, просто не хочу и все, а ради эксперимента насиловать свою природу не вижу смысла. Рядом со мной Вал, и мне больше никто не нужен, чтобы любить и быть любимым. Он дает мне все: и ощущение нужности, и чувство защищенности, рядом с ним я целый. Без него я даже не половинка – так, пирсинг на ножках. Ты же видел меня тогда, ты знаешь. - Ты… пассив? - В основном да, но главным тоже бываю. Мне больше нравится принимать… - Как это? - Наслаждение, граничащее с болью и никакой имитации оргазма. Полное доверие, никакого стыда, все, что я хочу почувствовать сам, я делаю для любимого, а он в ответ для меня. Страсть, которую не нужно контролировать, и пара синяков на моем или его теле не вызывают чувство вины. В двух словах как-то так… Это для меня естественно. Я рано понял, что девчонки не мое и был слишком мал, чтобы скрывать сей факт. Перестал всхлипывать поднял лицо почти вплотную к моему. Потянулся к губам… - Нет, это не те губы, которые тебе нужны, - я тихонько засмеялся и прикрыл его губы кончиками пальцев, легко чмокнул в лоб. Дэн растерялся своему порыву и смущенно уткнулся обратно куда-то мне в живот. Хоть вздрагивать перестал; продолжаю гладить по волосам, шее, чуть касаюсь влажных глаз, снимая слезы с ресниц. - Думаю, тебе стоит поговорить с Максом. Он был тебе отличным другом, несмотря на сложность ситуации. - Ты говоришь, он не был с мужчиной, а когда мы пришли с Сосиской знакомиться, заверял, что стопудовый гомик и ты сам видел. Объясни? - Это была демоверсия. Максик сначала попросил меня с тобой познакомить, потом уперся что мол не педик. Достал нас своими терзаниями. Ну Валерочка и вложил всю силу своего обаяния в поцелуй. Не сомневается он, в общем, больше… - Убью падлу! - Ревнуешь? - Выпорю, - хмыкнул нашей обычной перепалке, - Принцесса, я уже ничего не понимаю. Он странные вещи у меня спросил, и они не выходят из головы. Макс же прав, я действительно хотел ему понравиться, и меня задевало, что где-то ходит человек в которого Максик влюблен. Пиздец! Ты ж говорил это не заразно? Я урод. Ситуация снова повторяется: мне снова доверился любящий человек. Я снова его обидел, – чуть слышно шептал. - Все можно исправить, слышишь? Непоправима только смерть – это один умный дядька сказал. - Ага, он еще был большой недурак выпить. - Точно! Тебе надо отдохнуть. Хочешь, малыш, я сделаю для тебя ночь? Вместо ответа Дэн удобно устроил голову на моих коленях, подтянул ноги на лавочку и закрыл глаза. Я прикрыл их рукой. - Этой песенкой меня мама успокаивала в детстве. Я тихо запел: Спите, пусть вам приснится аттракцион. Подул фиолетовый ветер, шевелящийся звон. Утро гуляет сову, асфальт полюбил траву И вода говорит огню - ты сильней. Спите, пусть вам приснится мой телефон На свой проездной билет запишите его. Вы что-то шептали во сне, пассажиры улыбались мне, Наивно полагая, что я в вас влюблен. Спите, еще ваши полчаса до Москвы, Пусть вам приснится цифра середины зимы. Любимый напиток - сок, любимая музыка - рок... Ах, просыпайтесь скорей, идемте со мной. («Пассажир» АДО) Сработала магия колыбельной. В неудобной позе на скамейке, уткнувшись мне носом в коленки, уснул. - Выходи, Вини-пух! Хватит притворяться листиком, листик, скажу я, из тебя никудышный. Только не шуми, - тихонько позвал я своего телохранителя. - Ну и ладно, что никудышный, зато я все проконтролировал, - с самым невинным видом вышел на свет Вал. - Ну вот, и чего ты боялся? Спасибо, что был таким умничкой и не вмешался. - Мне было тяжело наблюдать ваши нежности, к тому же было плохо слышно, и я нервничал, - ревниво надул губы. - Не ревнуй, он очень устал и запутался, но он хочет снова стать счастливым - значит выздоравливает. - Голубь мира ты мой. - Твой. Обнял, притянул к себе, чуть касаясь губ, поцеловал. Руки заняты Дэном, просто тянусь за добавкой, мне мало. Такое умиротворение; я никогда не думал о детях, а сейчас вдруг захотелось третьего в нашу идиллию с Валом, вот так держать на коленях третьего и целоваться. Уф, занесет же. - Меня сейчас стошнит, - недовольный голос с моих колен. - Заткнись, придурок, ты полчаса назад претендовал на эти губы, так что завидуй молча, - оторвался от меня Валера. - Спи. - Ага, ты думаешь на твоих коленках много места? А чувствовать затылком эрекцию - то еще удовольствие! - Что ты понимаешь в удовольствии! Брысь – эта эрекция не на тебя!