А что, если...?

Ночевал я в месте, которое наконец-то мог назвать своим домом. Возвышение на полу, что было в спальне на втором этаже, стало вместилищем здоровенной и очень мягкой кровати, что была вмонтирована прямо в него. Это позволяло не задумываться о её прочности или о том, что борты будут мешать. Огромная, три на два метра постель позволяла не задумываться о том, что мне может быть тесно или я не смогу развалится как следует, а потому и проведённые в таком месте ночи мало с чем могли бы сравниться. И пусть я не спал в привычном понимании этого слова, такой комфорт я мало где мог испытать. Правда, время на отдых было ограничено, а потому после пробуждения меня ждал лёгкий звонок в ушах и слабое головокружение. Впрочем, они быстро прошли, позволив мне вернуться к нормальному состоянию и глянуть на время. Почти час дня. Благо, я точно знал где именно и когда пройдёт заседание, за что спасибо ложной пуговице на форме лейтенанта. Ничем не отличаясь от других, она передавала мне разговоры через разум улья, что было крайне удобно. И поскольку у меня есть ещё около получаса, я мог особо не торопиться, глянув телек и хлебнув кофе. Вообще, можно было бы смотреть прямо из дома, но я хотел лично присутствовать там, чтобы Юджи не расслаблялся. Мало ли, подумает ещё что раз меня нет, то и бояться нечего. Пахнет паранойей, что странно, но осторожность ещё никого не убивала.

***

Токио, Япония. — "С инцидента в Гиндзи прошло четыре месяца, и вот, сегодня в парламенте состоится первая сессия вопросов и ответов. Вместе с представителями сил самообороны, в парламент так же были приглашены беженцы из Истеры." — вещала на камеру одна из журналисток, приглашённых на снятие процесса. Учитывая важность и историчность момента, где впервые при целом мире свидетелей встретятся представители обеих сторон - правительства Японии и беженцев Истеры. Наверное, не стоило бы светиться, учитывая что в зале заседания стоит туча камер и сидит много народу, учитывая что одного из представителей Гентек и так знает бóльшая часть цивилизованного мира, но магия иллюзии решала эту проблему буквально по щелчку, так что теперь я был самым обычным человеком из числа беженцев. Можно было бы и стандартную мимикрию использовать, но этому мешало новое строение тела, которое пришлось бы делать на порядок меньше... Заранее предупредив командира отряда о своём участии, я обещал не вмешиваться в процесс, при условии что никак не буду затронут в разговорах. Маскировка под одного из жителей другого мира позволяла мне не сильно выделяться на их фоне, так что он согласился, пусть и с большой натяжкой. Хотя, вряд ли у него был выбор, учитывая что альтернатив я не предлагал, и на слово не верил... — Похоже, они уже заходят... — прервала она речь и поспешила освободить проход, убирая оператора с пути. — Не так я себе это представлял... — Скорее самому себе шепнул я, разглядывая обстановку. Хотя, как ещё должно было выглядеть крупное и важное заседание сказать не решусь. В памяти всплывали ассоциации, что пришли бы на на ум моим жертвам, но эта ситуация отличалась от любого представления, пусть даже только мелкими деталями. Я ведь никогда раньше не задумывался о том, как это всё должно выглядеть... И вот, закончив осмотр помещения, я наконец вернул глаза в привычное положение, глядя прямо. Подойдя к свободным местам, выделенным специально для нашей группы, я уселся на первое от края место, замкнув ряд. Надо сказать, болтовня о значимости этого события длилась довольно долго. Настолько, что уже в первые двадцать минут мне надоело слушать это и находиться в парламенте. Благо, терпеть я умел, за что спасибо прошлой жизни... Потом очень долго болтали о миссии сил самообороны за вратами и её причинах, не забывая напоминать о важности события. Расспрашивали почти обо всём, в том числе вызывая отвечать и меня, как одного из обитателей тех краёв, но я, видимо, был отличным актёром, раз уж никто и ничего не заподозрил. И неизвестно сколько ещё продлился бы весь этот концерт, если бы время небыло ограничено... Внезапно речь зашла о нападении дракона на беженцев, которых охраняли военные, и первые вопросы пошли от женщины, которая не понравилась мне сразу. По ней и заданным ею вопросам было понятно, что она очень недовольна миссией в Истере, пытаясь выставить силы самообороны злодеями. Вообще, это было странно, ведь она, как житель подвергшейся нападению Японии, должна была всеми конечностями голосовать за продление операции, или даже просто наказание ответственных за атаку лиц, но нихрена из этого её не волновало. Судя по тому что я видел во время прибытия в парламент, народ поделился на два лагеря, не считая тех кому было полностью плевать... Она, как стало ясно из поведения, принадлежит к стороне протестующих, которые были всячески против переброски части армии за врата. В чём-то я даже был согласен с их доводами, но бóльшая их часть звучала как полный бред... Когда же дело коснулось подробностей инцидента, она достала табличку, на которой большим и жирным шрифтом было ясно написано о количестве потерь среди гражданских. И ладно бы потери, в такой ситуации без них не обойтись, но среди военных небыло даже раненных, и из этого она пыталась раздуть скандал. Не сложно было понять для чего это делалось, куда сложнее понять, что за дичь пытается городить её маленький мозг... — Перейду сразу к делу: как так вышло, что во время нападения существа, так же известного как дракон, погибло чуть больше ста пятидесяти беженцев, которых силы самообороны должны были защищать? — она даже не пыталась скрыть то, что её выступление является попыткой спровоцировать конфликт. Одна только предвкушающая улыбка чего стоила, а её взгляд уже был достоин того, чтобы я лишил её глаз... — Для ответа вызывается лейтенант Итами Юджи. — будто в каком-то суде, сейчас начался допрос подсудимых, где в качестве главного подозреваемого выступал командир третьего разведывательного отряда, что и сопровождал беженцев. — Ну... Пожалуй, дракон просто был очень сильным... — немного помявшись выдал он, пытаясь правильно сформулировать мысль. — Как вы можете говорить такое? — не смотря на её намерения, улыбка пропала почти сразу. Кажется, такой простой ответ даже разозлил её, что в планы не входило. — Неужели вы не чувствуете ответственности за такие большие потери? — Я очень сожалею, что мы потеряли так много людей... — что интересно, его голос будто потух. Это был уже совершенно другой тон, не тот что обычно. Звучало так, будто он действительно сожалел, но его поведение после инцидента говорило если не об обратном, то уж точно о том, что он как мог старался не думать об этом. — И сожалею что не смог помочь... — Так вы признаёте, что это вина сил самообороны? — Нет. Нам не хватило огневой мощи. — и это было абсолютной правдой. Да, они смогли ранить чешуйчатого гада, и тот даже собирался бежать, но... Их оружие сильно устарело, учитывая то, как быстро развивается оружейная промышленность. Тот же гранатомёт нуждался в довольно долгой подготовке к выстрелу, в то время как новые ракетные комплексы были готовы к выстрелу практически сразу после развёртывания. К тому же, большинство ракет сейчас умеют искать и преследовать свою цель, не говоря уж о значительно большей мощности боеприпаса, но то что им дали... Если бы не топор Меркурии, жертв было бы куда больше, ведь именно её трюк заставил дракона подставитсья под удар. Практически любой современный гранатомёт просто снёс бы ему голову, стоит только цель обозначить. Там не важно, попал ты или нет, ракета будет преследовать заданный объект. Это уже не говоря о более мощных и продвинутых экземплярах стандартного вооружения, по типу пистолетов, штурмовых винтовок и пулемётов. Нет же, их снарядили старьём. Мрази сэкономили даже на форме и средствах зажиьы... И что самое смешное - у сил самообороны Японии есть такое оружие, при том довольно давно, но кто-то очень УМНЫЙ решил, что оставить бóльшую часть их финансирования себе будет прекрасной идеей. Не нападёт же на них или нас хренов дракон, в самом деле... И это при условии, что драконы тоже были в составе вторгшейся сюда армии... — Наши пули отскакивали как горох. Я ещё подумал, вот бы нам оружие помощнее... — Разрешите слово... — переключил на себя внимание мужчина за пятьдесят, подняв руку. Дождавшись одобрения, он подготовил пару листов, встав ближе к кафедре. — Анализ полученных нами из Истеры образцов показал, что чешуя этих существ не уступает в прочности* вольфраму, а сами они способны вдыхать высокотемпературное пламя. Фактически, это летающий танк... — летающий танк? Неплохо сказано. Видимо, бумажки представляли из себя результаты тех самых анализов. Не знаю точно, чья это была чешуя, ведь мелкие летающие твари тоже не особо пробивались винтовочными калибрами, но анализы определённо не врут - гады эти действительно очень крепкие. Насколько мне известно, на земле ничего подобного не водится, так что урезать финансирование операции определённо было не самой лучшей идеей. — Вам не кажется, что ожидая отсутствия жертв в бою с этими существами, вы требуете слишком много? Она будто поперхнулась воздухом, настолько исказилось её лицо. Могу сказать, что этот вид даже немного забавлял. Впрочем, представить настолько тупых людей трудно, ведь большинство умеет анализировать, в отличии от неё. Даже крупнокалиберный пулемёт едва брал мелких летунов, которых люди того мира умудрились укротить и даже оседлать, чего тогда говорить о туше размером с авиалайнер? Да, гранатомёт его ранил, но снаряд был кумулятивным. Возможно, будь там обычный боеприпас, его бы разве что немного оглушило взрывом... — Ну хорошо... — чертыхнувшись шепнула она, пытаясь понять куда ещё можно надавить, а потом... Её взгляд упал на самую младшую из нас - Лелей. Только вот, с выбором она явно ошиблась, ведь Лелей поумнее её будет. К тому же, провокациям она практически не подвержена, ввиду ограниченности эмоционального спектра. Грубо говоря, ей просто нассать... — Тогда мой следующий вопрос к Лелей ла Лелене. Вы говорите на японском? — Да, немного... — в своей манере ответила та, подойдя к микрофонам. И пусть разговорный надо бы ещё подтянуть, надо отдать ей должное - изучить такой сложный язык всего лишь по книжке, да ещё и за пару месяцев... Естественно, речь не идеальна, и умеет она кроме этого разве что читать(не без проблем), но даже это уже охрененный показатель. Для кого-то вроде меня, естественно, всё это полная хрень, ведь я всего за пару минут овладел этим языком на уровне местных жителей и для меня языковой барьер в принципе практически отсутствовал, но она добилась этого своим трудом, а я, если так можно выразиться, считерил... — Прекрасно. — быстро вернув себе самообладание, задающая вопросы женщина мельком глянула на стопку бумаг перед собой, сразу же вернувшись к прежнему состоянию. Похоже, кто-то очень хорошо готовился, а вся эта хрень была продумана очень досконально... Одного лишь фактора они не учли: среди нас было двое тех, кто на столь очевидные провокации разве что глянет косо, и одним из этих двоих был я, который сам кого хочешь спровоцирует. Даже провокация сердца на разрыв проблемой не являлась. — Вы сейчас проживаете в лагере, переоборудованном специально для беженцев. Вас в чём-то стесняют? — Что вы имеете ввиду под "сесняют"? — та аж голову наклонила, потупив взгляд. То ли слово непонятное, то ли смысл не дошёл - понимай как хочешь. — Если вы о недостатке свободы, то по-моему люди не свободны с рождения... — мне кажется, или она ушла не в те степи? Но с другой стороны в её словах определённо есть смысл, ведь многие даже не задумываться об этом... — Позвольте перефразировать: есть ли у вас всё, что вам нужно? — Одеждой, едой, кровом, работой и возможностью справить духовные нужды нас обеспечили, а потребности человека безграничны... — даже тут перемудрила, при этом попав в точку. Действительно, сколько наглому не дай - получить больше будет его основным приоритетом. От того людей приходится ограничивать - чтобы с жиру не бесились. Хорошая жизнь это хорошо, но кому-то всегда будет мало. — Скажите, были ли действия сил самообороны причиной гибели стольких человек? — приподняв табличку с цифрой крупным шрифтом, она задала добивающий вопрос, но ответ был таким же: — Нет. — как отрезала. Поняв что больше вопросов к ней нет, Лелей вернулась на своё место рядом со мной. Тем временем, продолжилось обсуждение темы прав и свобод жителей другого мира. Раз уж он признан Японией как территория особого статуса, то и все его жители должны быть признаны гражданами страны. И тут возникала маленькая неувязочка: раз уж ни у кого не хватит сил оспорить это, Истера, как и планета земля, принадлежат мне, до тех пор пока я не решу от них отказаться. И если с проживанием людей на своей территории я мирился, решив даже подарить человечеству моего мира новый, то он должен принадлежать всем. Какого вдруг хрена япошки решили, что раз уж врата на их территории, то и мир за ними является их землями? Непорядок... Только вот, заявлять на оба мира свои права в открытую я пока не собирался, но если что-то пойдёт не так, придётся осадить приматов... Что же до Арчер... Она давно не спорит с моим положением и вряд ли станет препятствовать, если я смогу правильно донести ей свою мысль. Она говорит со мной на равных только потому, что я ей это позволяю, ввиду нашего давнего знакомства и сотрудничества. Решение выступить против меня - очень изощрённая попытка самоубийства, и она это понимает. В любом случае, даже если она и пойдёт на это, проблемой ситуация станет только потому, что она довольно ценный кадр, на которого я могу скинуть всю рутину по управлению миром из тени. Я не люблю быть во главе, так как больше привык действовать один и наверняка, но если вдруг придётся, думаю, объяснить человечество для меня не будет проблемой. На несогласных плевать, я борюсь за общее благо. Объединение принесёт куда больше выгоды, и любые жертвы стоят того, чтобы у человека было будущее. Мерсер был прав, когда решил действовать радикально, но его ошибка была в методе - нельзя делать их развитыми, это лишь даст им новые силы и поводы воевать. Не смотря на улучшенные тела, они останутся собой, и никакой высший не смог бы контролировать столько развитых. Проще и эффективнее делать это постепенно, например продлевая продолжительность жизни и физическое состояние, а пока это всё внедряется - сделать мир своим и объединить все силы людей. Вытащить голодные страны из бедности и прекратить войны будет не сложно, когда до людей дойдёт что против почти буквального бога им ничего не сделать. Сложнее будет избавиться от жадности... В прочем, когда наказанием за кражу в особо крупных размерах будет смерть без шанса на оправдания, и никакая ложь или деньги их не спасут... Впрочем, что-то меня унесло. Пока это возможно я буду действовать из тени, но если что, план уже есть. А пока я рассуждал над возможной судьбой людей, Тука уже закончила отвечать на вопросы, и следующим был я. — Вызывается Аллон фор Норзол. — объявил моё имя диктор, дав понять, что моё время пришло. Да уж, родители поглощённого мной бедолаги знатно так угарнули... Выйдя к микрофонам под видом мужичка лет сорока, я показательно прочистил горло и приготовился к вопросам, и первый же поставил меня в тупик... — Назовите ваше имя. — она в уши долбится? Меня же только что объявили, чем она слушала? — Аллон фор Норзол. — Как вам живётся в лагере? — а этот вопрос был уже не так прост, ведь в лагере я не жил и для... В прочем, раз уж она хочет бунта, я её обломаю. — Вполне себе хорошо. — отвечал я на ломанном и немного искажённом японском, чтобы сойти за обитателя лагеря. — Что значит "вполне себе хорошо"? Есть ли то, чем вы недовольны? Опишите вашу жизнь в лагере. — глянув на Лелей, которая по заранее оговоренному плану выступала переводчиком, я прослушал вопрос на языке её родного мира, прекрасно всё понимая на обоих. Раз уж я играю другого человека, при этом находясь в парламенте, моя ложь должна быть неотличима от правды. — Сложный вопрос. Я много чем могу быть недоволен, однако в лагере стараются сделать всё, чтобы мы хорошо себя чувствовали. — вполне стандартный ответ, не несущий в себе чего-то конкретного. — Моя вера говорит, что человек не должен быть одинок, даже если у него никого небыло или не осталось, и во время молитвы, когда мы наиболее уязвимы, наш Бог позволяет нам почувствовать защиту и поддержку тех, кто даже в такие моменты остаётся рядом и поддерживает. Обычно мой народ молится в кругу семьи, но когда их нет рядом, а вокруг чужаки, говорить с Богом становится сложнее. — в целом, это была правда, взятая из воспоминаний поглощённой личности, мне оставалось только привязать её к жизни в лагере. Народ этого человека, как и его вера, были для меня странными, так как мне сложно воспринимать веру как основу жизни... — Но солдаты, какими бы далёкими и странными ни выглядели, были готовы оказать помощь даже в настолько сложном вопросе... — В кругу семьи? — дождавшись перевода от Лелей, она на пару секунд зависла, снова обратившись ко мне. Искала за что зацепиться? Что ж, похоже нашла... — Я правильно понимаю, что её нет рядом с вами, и в лагере вы сейчас единственный представитель своей религии? — вопрос был странным. Единственный представитель своей религии? Что это значит? Я бы понял последователей, но представители... Это просто вера и она просто есть, не зависимо от того, есть ли у неё представители. Народ поглощённого мной человека не представлял свою религию и не выставлял её на показ... Продолжая игру, я растерянно глянул на мелкую рядом со мной, что переводила фразы, на что она ответила таким же непонимающим взглядом. — Я уточню вопрос: судя по всему, вы потеряли одного или нескольких членов семьи... — видя наше замешательство, она решила уточнить что имела ввиду. — Считаете ли вы, что это вина сил самообороны? — а вот тут я уже действительно не понял. Она это откуда взяла вообще, из пальца высосала? Хотя, это не удивительно. Она хочет поднять скандал, и готова придумать любую хрень... — Он говорит, что не понимает вопроса. — озвучила мои слова мелкая, пока я копался в глубинах памяти моей жертвы и пытался понять, что на самом деле случилось с его семьёй. Воспоминания были обрывистыми и очень спутанными, будто его мозг пытался оградить тогда ещё мальчика от травмирующих картин. Из обрывков можно было сложить относительно цельные картины, но общий план оставался таким же мутным, хотя догадаться о произошедшем было не так сложно - они все были мертвы задолго до того, как он уже мужчиной перебрался в Коду и начал там новую жизнь. — Семья Аллона... — Если верить докладам, из почти шестисот беженцев погибло чуть больше четверти, при этом у самих сил самообороны нет ни погибших, ни даже раненных. — даже договорить не дала, гадина... Неужели всё настолько плохо? Надо бы потом глянуть, что у них там за протест такой, и как она вообще попала в парламент. — Люди, что должны были защищать вас, поставили свои жизни превыше ваших, поставив под удар беженцев, так?! — похоже, всё куда хуже чем я думал. Она не просто хочет скандала, она в конец отбитая... Даже её ухмылка, когда она увидела моё охреневающее от ситуации лицо, намекала на то, что ей нужна срочная медицинская помощь, желательно от психиатра. Только вот, судя по её дальнейшим словам, скоро понадобится ещё и правматолог... — Ну же, расскажите как всё было! Покажите всем истинное лицо сил самообороны! — и лыбится во все тридцать два... Ну, своё она только что показала, это уж точно. Хочет шоу? Попробую не разочаровать... Устало вздохнув, так как вся эта клоунада меня уже порядком утомила, я дождался пока зал стихнет, чтобы эффект был максимальным. — Ты ебанулась? — максимально приблизившись к микрофону, до которого оставались жалких три-четыре сантиметра, я чётко и плавно, почти по слогам спросил стоявшую в нескольких метрах от меня женщину. Мне даже повышать голоса не пришлось, сама фраза, сказанная довольно тихим тоном, да ещё и на родном для парламента и этой страны языке, уже звучала для них как гром. Здесь будто только что взрыв произошёл, настолько все охренели... — Ч-что вы сказали...? — бедная аж потерялась, а с её лица пропали практически все эмоции и чувства, кроме удивления и непонимания. Пока Итами сидел в такой же растерянности, не понимая что происходит, я ещё раз задал тот же вопрос, но ответом было всё то же непонимание. Кажется, сама фраза и тон, которым она была произнесена, возымела даже больший эффект чем тот факт, что я без проблем построил вопрос на вроде как незнакомом мне до этого времени языке... Уверен, Арчер сейчас это смотрит, а потому стоило готовиться к мерам по противодействию головной боли, ведь поток вопросов просто заполнит всё сознание... Не бечено.