Небо из чужого окна

Он заканчивал выталкивать из себя слова вместе с последними оставшимися силами. Ведь, после смерти никто не поможет, не утешит, не выслушает, не поддержит. После смерти ты остаёшься один и эта самая жестокая пытка, которая будет длиться вечность. Джонатан знает. Теперь до мельчайших деталей, так как самостоятельно побывал в аду и помнил всё увиденное. В ушах трещит электронная вата. Перед глазами размывается реальность. Последние звуки выходят тяжело и надсадно. Он чувствует подкрадывающийся в заполоняющей пространство дымке этот конец. Это постепенное онемение и угасание жизни в организме. Умирать вовсе не страшно, если уже знаешь, куда попадёшь. Умирать противно и больно. И ещё обидно. До безумия обидно. Он чувствует, как отказывают жизненно важные органы и толику отчаяния, совершенно несвойственную этому телу, так долго прожившему с демонической кровью в венах. Джонатан Кристофер Моргенштерн теперь мёртв. *** *** *** Отделение души от тела и привыкание к новому мироощущению - процесс не быстрый. В этот раз у него скорее всего получится чуть раньше, чем до этого, ведь опыт не пропьёшь, не выжжешь, не вытравишь из себя по кусочку. На это нужно время. Слишком много даже для земной жизни. Но ничего не случается. Вообще. Ни темноты, ни подавления привычных поведенческих особенностей. Ни переформатирования сознания. Он открывает глаза. Ого. У него всё ещё есть тело. И осознание себя как личности. А вот так быть не должно. Паника начинает постепенно подступать к стенам его психики. Но проблема не только в этом. Перед глазами у него маячит собственное тело. И это не было ни глюком, ни муляжом, ни магией, потому что себя Джонатан всегда прекрасно знал. Осознанность в него вбил Валентин ещё в раннем детстве. Так же, как и рациональное мышление, поэтому Джонатан не впадает в ступор, а оглядывает самого себя. И вот тут-то в его сознании щёлкает цепочка событий и круг замыкается. Он призрак. Грёбаный призрачный субъект. Случаев в сумеречном мире нет. Ни единого. И только он один видимо так насолил кому-то из ныне живущих, что тот решил потратить на какого-то нефилима такое сильное проклятье. Чем-то иным он просто не мог обьяснить произошедшее. И кандидатур, которые могли бы устроить такую судьбу, было не много. Но сейчас Джонатан вряд ли смог хотя бы приблизительно определить личность своего ненавистника. Про мотивы даже и думать нечего. Это была простая месть, вполне искусная и честная. Кто бы ни был исполнитель проклятья он явно собирался более чем ясно донести до Джонатана мысль о том, что покоя после смерти такой урод не заслуживал. На этом можно закончить эти бессмысленные размышления. Всё равно сейчас узнать больше невозможно. Он наконец пытается выяснить как работает новое тело. И первое побуждение к движению резко отбрасывает Джонатана на метров десять из гробницы. Так, значит нужно думать более спокойно. Он ещё раз оглядывает своё чуть просвечивающее и мягко мерцающее тело, а затем пытается поднять руку. Эта часть тела поднимается явно медленней, но при этом уплывает в прямо противоположную от нужной ему сторону. Хорошо, это тоже можно исправить, давая более конкретные и уверенные сигналы. Он делает ещё десяток попыток и, кажется, начинает понимать хоть что-то в своём новом существовании. В это же время похороны преемника Валентина подходят к концу. Джонатану немного колюче-болезненно глядеть на собравшихся. Служители церемонии, хоть и относятся уважительно к телу и своему делу, но явно испытывают отвращение к самому старшему сыну Валентина. Они рады его хоронить, но всё ещё немного смущаются этого чувства и пытаются выглядеть даже более упокоенно, чем Джонатан. Он переводит взгляд на остальных собравшихся и даже не пытается сдержать прожигающей вины, которая отчаянно плещется внутри, пытаясь разъесть мешающие ей ткани. Все эти жители сумрачного мира побывали в крепости, видели смерть близких, пытались бороться с Себастьяном Моргенштерном, но никто из них тогда не почувствовал этот железный, забивающий глотку, вкус победы. И сейчас никто из них не выглядит достаточно осчастливленным его смертью. Клэри и Джослин тихо оплакивают того близкого человека, которым мог бы быть Джонатан, Джейс явно скорбит, потому что привязанность уже сформировалась и не собиралась спрашивать их разрешения. Магнус Бейн и Александр Лайтвуд сжимают до боли руки друг друга и пытаются принять условия этой новой реальности. Люциана здесь нет и Джонатан очень малодушно рад такому обстоятельству, ведь именно на его глазах погибал один из ближайших людей. Такое пережить невероятно сложно, а простить и вовсе практически невозможно. Первыми с церемонии ускользают служители всё с той же смутной радостью от того, что этот этап завершён. После них уходят верховный маг Бруклина и член Конклава - такие посты всё же налагают определённые обязательства и очень влияют на распределение твоего времени. Джослин перед тем как покинуть зал подходит к гробу и Джонатан слышит её сбивчивые извинения. Фэйрчальды редко говорят о прощении, но если это происходит, то, значит, случилось действительно нечто всеобъемлющее, выгрызающе-ужасное. Остаются только Джейс и Клэри. Только они. Как всегда и случалось. Джонатан не сможет как-либо их успокоить. Скорбь - это этап, который нужно пережить, перейти, перебежать, перележать, но не утратить надежды и веры в жизнь. Он впервые осознал тот ужас выживших охотников, которые ничего не смогли сделать с безумием и смертью своих собратьев. И это чувство Джонатану совершенно не нравилось. Оно выжигало, выжирало всё рациональное, оставляя только солёное море, со всей яростью бросавшееся на скалы. А Клэри и Джейс всё ещё стояли. И лучи закатного сентябрьского солнца падали на них сквозь витражи давно погибающего храма. Первой оттаяла именно Клэри. Её всхлипы прервались и взгляд переместился на Джейса. Тот же стоял неподвижно, напоминая статуи первых охотников в Идрисе. Такой же непоколебимый и сломанный изнутри. Клэри протянула ему руку. - Это больно, но нам нужно идти. Обещаю, мы ещё вернёмся. Последние слова явно предназначались как Джейсу, который пока ещё не ответил, так и тому, кого она хотела спасти, но не сумела. - У меня есть ощущение, что если мы сейчас выйдем за эти двери, то навсегда распрощаемся с ним. Голос Джейса был хриплым от долгого молчания, но чётким и ясным, как первые заморозки. - Я понимаю.. Но дежурство нам не отменили. Клэри явно не хотела этого говорить, а Джонатан и Джейс - слышать. Тупые охотники никогда не научатся давать друг другу пережить что-либо и освободиться хотя бы от части травматичных событий, нагружающих плечи. Джейс ни капли не был рад такому стечению обстоятельств. - Почему они просто не оставят нас в покое? Лично я сейчас даже думать о демонах не могу. И как мне после этого нормально патрулировать?!? Под конец он уже кричал на напуганную такой резкой переменой Клэри. Джонатан не мог это слушать. Он прекрасно понимал такое отчаяние и взрыв эмоций нефилима, но не мог простить Джейсу небрежное обращение с Клэри. - Хватит! Последний волнорез рациональности был разбит встречными волнами яростного моря. Джейс и Клэри с испугом смотрели на друг друга. - Кто .. здесь? Клэри ничего не понимала, но очень хотела дорыться до истины. - Кто здесь? Повторила фразу она ещё уверенней и громче. Джейс напряжённо осматривался по сторонам, а Джонатан находился в вакуумной яме. Ни единый звук не мог удержаться в его ошалевшем сознании. Перед глазами мелькали серебром звёздочки, а в мозге проносились отрывки мыслей, которые никак не могли оформиться во что-то единое. Он смог каким-то образом заговорить с ними? Во время исследований тела, Джонатан проверял и речевой аппарат, но готов был поклясться, что все звуки, которые он издавал не были слышны никому из присутствующих. А тут такое.. Клэри и Джейс разволновались ещё больше. - Как ты думаешь, что это может быть? - Не знаю, но этого существа здесь явно не было. И демонической активностью от него не веет - мой счётчик молчит. - Тогда что это? - Не знаю.. но оно.. не желает нам зла.. - Ты уверен? - Оно попросило прекратить и никак не воздействовало на нас. Джонатан был рад, что его не обозначили как злую сущность, но всё ещё находился в замешательстве от своего поступка. Возможно, отчаянные желания дают больше энергии для действия, но проверить эту гипотезу будет сложно, ведь Джонатан редко испытывает такие глубокие эмоции. Джейс и Клэри уже забыли о своей ссоре и теперь с воодушевлением и острым вниманием выискивали что-то в стенах зала. - Ничего не понимаю. В тут ничего нет. Ни знаков, ни рун, ни крови, ни других жидкостей. - Ищем дальше. Этот голос точно не был галлюцинацией. - А мираж? - Они бывают только в пустыне и при определённых обстоятельствах. Это точно не он. Но на самом деле Клэри была очень близка к правде, ведь Джонатан сейчас был именно миражом, призраком, застрявшем в этом мире. - Тут ничего нет, Джейс, вообще. - Да, у меня тоже. Парень и девушка осели на ступеньки рядом с его гробом. Джонатан примостился рядом. В его призрачной форме всё-таки остались все части тела. - Знаешь, он.. ведь никогда не был счастлив. И в последний момент.. он знал, что умрёт и не сможет испытать ничего.. из того, что можем мы.. Джейс явно не знал как ответить на этот поток мыслей Клэри. Джонатан тоже. Потому что всё сказанное было правдой. Счастье никогда не грозило ему по жизни с демонической кровью. А другие эмоции были просто не нужны сыну Валентина, ведь именно они делают тебя слабым. А Джонатан никогда не хотел быть слабым. - Ладно, нам всё ещё нужно на дежурство. Так что пойдём, пока твоя мама не решила проверить исполнение приказа. - А голос? - А кто ещё его слышал? Только мы с тобой. Поэтому давай оставим эту загадку до того раза, когда будем готовы подумать более основательно. Джейс на это только кивнул и поплёлся за Клэри к выходу. Но перед тем, как окончательно покинуть зал, обернулись они вместе. *** *** *** Его всегда поражал уют, селящийся в окнах домов под вечер. Они, будто маяки, дрейфующие среди людских суетливых дел, мечт и разговоров. Редко замечают это те, кто постоянно движутся на свет и не чувствуют всепоглощающего одиночества. У Джонатана даже не было шанса оказаться среди таких людей. Конечно, в детстве такое окно присутствовало и в его доме, но оно вовсе не излучало тепла и защищённости. Это скорее была ловушка, как накалённая лампа для мушек, летящих на свет и медленно плавящихся в нём. Дом и его окна не были безопасны, приветливы или теплы для Джонатана. Может, нефилим с демонической кровью этого и не заслуживал. Джонатан отшагнул в сторону, пропуская по привычке немного угловатого прохожего, и двинулся за парнем и девушкой, спешащими под вечереющим небом. Клэри и Джейс двигались синхронно, наложив руну невидимости, этот патруль явно их вымотал, но не отбил рефлекс действовать по инструкции, всё-таки охотников действительно хорошо готовили к штатным ситуациям. Нефилимы не сказали ни слова за свой путь и продолжали хранить покойное молчание вплоть до.. дома? Они ничего не говорили про задание, дружеские посиделки, а для общей квартиры с родителями Клэри оба были слишком взрослыми, самостоятельными и свободолюбивыми. Так что оставался только один вариант. Нефилимы ничего не говорили, так как заранее знали, что придут именно сюда. В этот обычный многоквартирный дом примитивных. Может, это всё-таки секретная миссия? И план для неё был продуман настолько подробно и обстоятельно, что никто из них даже не заикнулся о нём? Но нет, это предположение терпело крах, так как и Джейс, и Клэри были слишком расслаблены и довольны, не сжимали нервно губы и не прикусывали щёку, чтобы собраться и успокоиться. Джонатан решил не додумывать за вселенную и продолжать спокойно двигаться за парнем и девушкой. А те, скорым шагом, уже впорхнули в подъезд. Джонатан поспешил за ними и оказался в обычном примитивном коридоре, по которому гуляли отблески фонарей, просочившиеся из решетчатых окон. Дерганые тени наползали на друг друга, следуя за обычными нефилимами и их призрачным соратником. В такое позднее время им конечно же никто не встретился ни в лифте, ни на лестничной площадке около квартиры под номером сто одиннадцать. Джонатан останавливается рядом и в тот момент, когда Клэри тянется за ключами, наконец осознаёт происходящее. Всё это время они просто шли к себе домой. Так делают абсолютно все обитатели как людского, так и сумеречного мира. А Джейс и Клэри редко становились исключением из правил в таких бытовых вопросах. Это Джонатан никогда не знал о том, что понятие дом вообще существует. Это он был человеком лишь жалкие минуты. Именно ему здесь не было места, ведь нормальность редко смешивается с отклонениями. И на самом деле, Джонатан всегда это знал, но сейчас признать правдивой подобную мысль казалось чем-то сродни подвигу. Здесь тоже было окно и крадущиеся тени. В замочной скважине раздаётся долгожданный глушёный щелчок и Клэри вместе с Джейсом ступают в появившееся мягко-оранжевое пятно квартиры.