Under The Influence

— И что же ты все-таки к ней чувствуешь? — Хан смотрел на Минхо сквозь стекло. Ли стоял у микрофона, держа в левой руке листок с набросками текста. Он удивленно повернул голову и встретился с парнем взглядами. — Знаешь, — танцор ухмыльнулся, опустил руку и сделал шаг назад от микрофона, казалось, его напряженная атмосфера между ними только развлекает, — у тебя отвратительный почерк. Хан все еще смотрел на певца. Черт побери, он так рискует, позволяя этому ловеласу ошиваться возле предмета своего воздыхания. Но он ведь не может закрыть ее от мира, спрятать, Джисон не просто не помышляет о таком, он хочет, чтобы она сама его выбрала. Ему нужно быть выбором, нужно, чтобы она также сильно хотела быть с ним, как и он хочет быть с ней. Но это наглое лицо певца, самоуверенного и спокойного в любой ситуации, оно было слишком привлекательным. Он уже обсуждал это с Лили, и конечно, если бы у Тоши и Минхо были взаимные, крепкие чувства, Хан сразу перестал бы претендовать на что-либо. «Он холодный человек, — Чхве была так расстроена, когда говорила это, — ему все постоянно сходило с рук, и я сильно сомневаюсь, что Яварака ему действительно нравится». Жалобный голос девушки растопил сердце Хана, учитывая, что он даже не разговаривал с ней, а слушал все из будки звукозаписи. Чанбин, как и Сынмин, порекомендовал своему другу узнать своего соперника получше. И Ли забил на этот совет, думая, что его заботит не Хан Джисон, а девушка, которая из-за одной фотографии с ним попала в неприятности. Но Со не привык сидеть, сложа руки, даже если ситуация его едва ли касалась. Да и как он может смотреть, как Хан упускает свою любовь только потому, что не способен хитрить и вынюхивать информацию. — Переводишь тему? — брюнет опустил глаза на стол, где его тонкие пальцы касались клавиатуры. Его тошнит, буквально. — Не думаю, что тебя касается то, что я испытываю к Тоши, — Минхо подошел к стеклу, — и не касается то, что между нами происходит. — Еще как касается, — Хан поднял глаза, уверенно и прямо посмотрел на своего соперника, — все, что касается ее, касается и меня. — Слишком много болтаешь, — Ли вызывающе приподнял подбородок, — но хоть что-то можешь сделать без своего Бинни? Он ведь тебе задницу подтирает. Хан самоуверенно приподнял бровь. Такого описания взаимоотношений с друзьями он еще не слышал. — А тебе не на кого положиться? — с жалостью произнес звукорежиссер. — Предпочитаю действовать самостоятельно. Если бы в студии были еще люди, они бы определенно почувствовали это напряжение, даже не слыша разговора. Между ними словно образовывалось грозовое облако, и вот-вот должен послышаться гром и виднеться молния. Их объединяло кое-что, но даже эта симпатия к одной и той же девушке была чем-то, что разделяло их. Она была основной причиной их разлада, возможно, если бы ее не существовало, Минхо и Джисон смогли бы подружиться. Возможно. Put my trust in you (oh, yeah), you could never lie, girl. Эта строчка застряла у Ли в голове. А действительно ли это правда? Он написал припев, бридж — все, где требовался вокал. Но для него было загадкой, откуда взялись эти слова? С Ханом он не обсуждал написание песен, ему помогали трейни из общежития. И все же парень жаждал понять, что же за чувства он выразил в песне? А если она услышит, сможет прочувствовать все, что он чувствует? Или же это совсем иначе происходит… *** — Наконец-то я могу ходить на занятия, — Тоши выдохнула и откинулась на спинку стула, — какие же страшные были эти три дня. — Я рад, что все кончилось, — Хан был счастлив сидеть с ней в кафетерии, в девять часов вечера того же дня, что он провел с Ли в студии. Яварака не гнала его к себе в общежитие, интересно, почему? — А я-то как рада! — девушка не переставала улыбаться, — в первый день меня чуть заживо не сожрали его фанатки, а сейчас даже не смотрят в мою сторону. Я счастлива. Она пила холодный лимонад из автомата, который Джисон купил ей по дороге сюда. Он запомнил, что ей нравится вкус манго, он запоминал все, даже не старался. — Как продвигается ваша работа над песней? — девушка сложила руки под подбородок и с любопытством посмотрела на Хана. — Могло быть и лучше, — он слабо ухмыльнулся. — Что такое? Джисон молчал. Ему было стыдно признавать, что они то и дело ругаются, что они то и дело убивают друг друга взглядами, что они просто не могут поладить. Как бы им того не хотелось. — Вы обещали не ссориться, — Тоши, словно прочитав мысли, укоризненно сомкнула губы, — может мне с вами сидеть в студии? — Мы тратим намного больше времени, чем когда ты приходила, — Хан посмотрел девушке в глаза, — не думаю, что ты захочешь тратить свое свободное время вот так. — Могу же я хотя бы разок прийти. — Можешь, — Хан был не в силах отказать. Она говорит, он слушает, запоминает и соглашается. Другой реакции он себе не представлял, он не представлял, что может обидеть ее или сделать не так, как она того хочет. — Тогда напиши мне в следующий раз, когда будете вместе записываться, — напиши мне, — я, может, что-нибудь вкусное с собой захвачу. Тоши улыбалась так, словно пыталась что-то этим сказать. Но Хан не смотрел на нее, поэтому едва ли мог различить по голосу, что она улыбается. А девушка уже привыкла к тому, что парень не смотрит на нее, от того его взгляды стали… ценнее. *** — Я слышал, — Хенджин подсел к Минхо на диван. Ли смотрел какую-то передачу с айдолами по телевизору, скучающе попивая воду из бутылки, — что Чхве Лили и Хан Джисон в последнее время очень много проводят времени вместе, в студии. Танцору понадобилось несколько секунд, чтобы осознать информацию. — Думаешь, он вертит девчонками? — усмехнулся Феликс. Он только вышел из душа и сушил волосы полотенцем. — Ну и глупость, — Хван рассмеялся, — Джисон на такое не способен! — Как думаешь, — Минхо закусил губу, но продолжал смотреть на экран, — что она ему наговорила? — Это не важно, — Хенджин говорил спокойно, почти заговорщицки, — важно то, как он будет эту информацию использовать. По спине Минхо пробежало стадо мурашек. Черт! Да он же все расскажет Тоши, мало того, все эти сказки будут из впечатлений Лили, а танцор обошелся с ней, мягко говоря, грубо. Конечно, Минхо знал, каково это сталкиваться с последствиями своих действий, но сейчас ему казалось, что он совсем не готов оправдываться перед писательницей. Она будет смотреть на него холодно, разочарованно и вряд ли скажет хоть слово. Или еще хуже, пожмет плечами и скажет: «Мы же всего лишь друзья, какая мне разница в каких ты отношениях состоял и как там себя вел». — У нас что, совсем бананов не осталось? — жалобно произнес Феликс, погрузив голову вглубь холодильника. — Я схожу, — Хван вскочил с дивана и схватил куртку, — как раз собирался в магазин. — Зачем? — младший Ли вопросительно взглянул на парня, — уже поздно ведь. — Я пошел, — проигнорировав вопрос, Хенджин вышел из общежития. Холодный воздух обдал щеки парня приятным прикосновением зимы. Она скоро закончится, уже январь, скоро новый год… ему определенно точно стоит что-то сделать со своей заинтересованностью, иначе кто-нибудь заметит. Феликс закрыл холодильник и уставился на хена. — Я впервые вижу, чтобы тебя так сильно кто-то беспокоил, — младший смотрел на ползущие желваки на щеках Минхо, — особенно, девушка. Танцор абсолютно без эмоций поднял глаза, посмотрел на друга пару секунд, а затем снова уставился в экран. Сегодняшний день его полностью вымотал и даже не планировал останавливаться. Становится все труднее работать, тренироваться, петь и просто жить, зная, что где-то там у какого-то Хана Джисона больше возможности проводить время сейчас с Яваракой, и если он додумается использовать его верно, то Тоши узнает о Лили, узнает о Минхо, узнает… все. *** — Ты просто гребанный мудак, — Ли Минхо с пылающим гневом смотрел Джисону прямо в глаза, — ты просто выставил меня каким-то женоненавистником. — С чего ты вообще взял, что песня про тебя?! — Хан также громко говорил. — С того, что Чхве Лили трезвонит на каждом углу, что эту песню вы написали про меня, — Ли не знал куда себя деть. Маленькое пространство студии еле выдерживало его злость. Он хотел задушить Джисона, смотреть, как его лицо сначала краснеет, потом синеет, а потом каждая мышца расслабляется, и он закрывает веки. Его сердце, обиженное, жаждало чужой крови. — Какой ты эгоцентрист, — Хан поморщился, — даже если мы и вдохновились твоим образом, это почти полностью художественный вымысел, скорее то, какое ты впечатление оставил на Лили. — Ты что, издеваешься? — Минхо взъерошил волосы на затылке, — зачем ты вообще с ней связался? Она и тебя погубит, если дашь ей больше, чем следует. — Чем следует? Ты что, используешь людей вот так просто? — Я никого не использую! — Ли не знал, что ему делать, — я обо всем ее предупредил перед началом наших «отношений», но она себе сама напридумывала. А ты поверил ей! Хан промолчал. Его утомлял Ли Минхо, Чхве Лили, его утомляла студия, ему не хотелось сейчас со всем этим разбираться, ему хотелось прямо сейчас схватить куртку, помчаться в библиотеку к Явараке и просто посидеть рядом с ней в полной тишине, почувствовать это единение и успокоиться. — Она близкая подруга Чанбина. Ли закатил глаза. Это все так раздражает, да путь эта песня хоть триста раз про него, и пусть она миллиард раз ложь, только бы Тоши не услышала, только бы эта Лили закрыла свой поганый рот, только бы ее доставучий голос стих и больше никогда не звучал поблизости. Но теперь это может дойти до компании, об этом может узнать Яварака, и что они все подумают? Ли хотелось сдаться, он столько пахал, столько убивался ради всего, что у него сейчас есть, и какие-то пять минут песни и блондинистая идиотка могут все испортить. Теперь он не просто понимал Тоши, когда она увидела фотографию на сайте, теперь он был в этой ситуации. Все рушилось прямо на глазах, все, на чем стоит свет. Минхо боялся, что Хан расскажет Тоши обо всем этом. Но он сделал все гораздо хуже, гораздо хитрее, кто-то точно ему подсказал. Но сейчас не об этом, сейчас ему предстоит выползти из такого дерьма, в которое не каждый даже забраться способен. Стены мучали. Танцор вышел из студии.