Affaire de coeur

Простите меня, Джон, за всё то, через что Вам предстоит пройти. За те секунды отчаяния, которые Вам придётся пережить, минуты ужаса, которые Вам суждено перенести, часы сожаления, которые предначертаны Вам вашим же напарником. Но позвольте мне на этот раз побыть блоггером именитого консультирующего детектива. До той самой поры, когда он чудом восстанет из мёртвых. Я долго раздумывала над тем, стоит ли писать следующие предложения, и всё же напишу их. Талант к писательству не наблюдался у меня с самого детства, ровно так же, как и не наблюдается сейчас. Но я не хочу, чтобы в биографии Шерлока Холмса виднелась «дырка». Поэтому посвящаю эти страницы Вам, доктор Ватсон, искренне благодаря Вас за Ваше терпение по отношению к Вашему напарнику. Ну, и, конечно же, самому всезнающему детективу. Обязуюсь записывать все свои наблюдения с точностью до... Затрудняюсь написать, с какой точностью. Ведь точнее самого Шерлока Холмса об этом никто не скажет. День обещал быть аморфным с самого утра. Прозвенел будильник, известивший меня о том, что пора отправляться на работу. На экранчике горели красным цветом цифры «7:45» - завтрак в который раз придётся отложить на неопределённый промежуток времени: трупы, хоть уже не живые, но ждать не будут, собственно, как и ворчливый охранник и огромная свита вьющихся вокруг него дежурных врачей. Из окон подуло утренней прохладой. Ветер проник сквозь наполовину распахнутое окно и начал переворачивать всё в комнате вверх дном: на пол полетели отчеты, стопки скомканных бумажек, документов. Верх опять одержал хаос. И я поддалась этому разрушительному порыву, почувствовала, что надо освежиться, набраться сил, чтобы выстоять целый день на работе. Просто встала с кровати, подошла к окну и распахнула его створки до упора: теперь ветер уже ничто не ограничивало, и он принялся с новой силой вершить свои деяния, восстанавливать свои порядки. Волосы, отливающие на свету блекло-рыжим, выбились из на ночь заплетённого хвостика и теперь, отдаваясь прохладным потокам, парили в воздухе и улетали за спину, щекоча голые плечи и поясницу. Я выглянула за окно и закрыла глаза. Хотелось перестать видеть — хотелось чувствовать; от этого желания я даже улыбнулась: всегда познавала мир посредством тактильных ощущений, а не логики. Возможно, это и есть главное препятствие к нормальной, дающей право на что-то надеяться, жизни. Слишком много неотфильтрованных чувств и эмоций на одну глупенькую головку. От этих пессимистичных мыслей меня оторвала крошечная капелька, выбившаяся из стройных рядов дождя, которая коснулась кончика моего носа и сползла вниз по узким губам к подбородку. Задержавшись там на секунды две, она всё же лениво слетела вниз, и я почувствовала её на ступне. Мурашки пробежались по коже ног, не дойдя до живота, но заставив меня потрястись и немедленно предпринять попытки согреться. Чем я, собственно, и занялась сию же минуту — усиленно растирая плечи, побежала в направлении стула, на котором покоилась моя одежда, не забыв при этом украдкой глянуть на время. Уже без десяти минут восемь. Как быстро летит время, когда пытаешься его притормозить и наслаждаться каждым крошечным отрезком... Работа. Ехать до Бартса около сорока минут без учёта возможных аварий на путях (в Лондоне такое — редкость, но что не уготовит ради меня сама Судьба). А добираться необходимо на метро до станции «Барбикан», после чего ещё топать минут пятнадцать. Я бы и рада купить квартиру поближе, чтобы вставать позже, но моё материальное положение нельзя пока назвать даже «удовлетворительным». Что касается такси - не то чтобы я не любила транспорт, но предпочитала быть подальше по своим особым убеждениям. Я обреченно выдохнула, натянула на ноги первые попавшиеся под руку штаны кирпичного цвета, красную футболку с мелкими узорами и белый кардиган с вишенками. Пожалуй, мне всё равно, как я выгляжу сегодня. Да и вообще, как я выгляжу всегда. Главное — свободно и удобно. Как и в моём скромном жилище. Свободно и удобно в моём скромном жилище? Наверное, я неправильно выразилась. В моей квартирке пусто. Нет, я всегда это знала, но отчего-то действительно поняла это только сегодня. Единственные вещи, заполняющие мою комнату, - леденящий кости ветер, стол с кипами бумаг, стул и кровать. Скромно, но зато по средствам и не отягощает. Спустилась вниз по узкой лестнице. С торчащего из стены крючка сняла свою любимую куртку цвета хаки. Может, и слишком легко я оделась для сегодняшней лондонской погоды, но для меня важно чувствовать. Чувствовать, как ветер морозит кожу на щеках, румянит их; чувствовать, как выбиваются волосы из хвоста; как сумка, в которой находились лишь удостоверение, ключи и деньги на проезд, грозится упасть, её подхватывают холодные порывы и, подобно воришкам, пытаются сорвать с плеча. Яркий свет, исходящий от серебряного неба, слепил мои глаза, привыкшие к тусклым лампам и порой отсутствию света в квартире вообще. Солнца из-за сплошной пелены туч не наблюдалось, да и навряд ли оно выглянет сегодня. Моросящий дождь продолжал капать, а я даже не взяла зонтик. Накидывать на голову капюшон не было ни сил, ни желания — осталась без головного убора мочить волосы. Вот перед глазами спасательный круг — underground. Весь путь до госпиталя Святого Варфоломея пролетел под песню “Falling Down”*. В таком же ритме прошла и дорога от станции «Барбикан» до главной арки госпиталя. “I cried the rain that fills the ocean wide”** - подпевая уже вслух, протянула я, приветствуя проходящего мимо знакомого коллегу. Он даже не обернулся. Я же на этот прохладный ответ только пожала плечами и прошла под мощной каменной аркой, над которой расположилась статуя величавого Генриха VIII. Никогда раньше не всматривалась в эту фигуру. Возможно, потому что для меня работа в местном морге стала рутиной, возможно, потому что сегодня первый трудовой будний день недели и после выходных все будто вновинку. Охранник принял удивлённое выражение лица, когда я промчалась сквозь турникет с быстрым «здрасте» в без двух минут девять. Не люблю пробежки по утрам, но ещё больше - долгие разговоры с охраной и, тем более, выговоры. Поэтому стараюсь быть настолько пунктуальной, насколько это вообще возможно в моём случае. К слову, в последнее время я привыкла во сне отключать будильник. Ну, и просыпать - как следствие моего нового увлечения. Я ворвалась в лабораторию ровно в девять часов и побежала в ординаторскую, которая по странным причинам уже или ещё пустовала. Там, в левом дальнем углу комнаты, в одном из шкафчиков, висел мой халат, который я поспешила накинуть на плечи, предварительно сняв с себя куртку и положив её на одну из полочек. Туда же полетела и полосатая сумка. Я побежала к столу, находившемуся у противоположной от шкафчиков стены. Сделала вывод о том, что планёрка уже прошла, увидев, что папка, на которой корявым размашистым почерком была выведена синей ручкой моя фамилия, лежала на столе в открытом состоянии. Я всегда её находила здесь. Мне за свой двухгодичный стаж планёрку приходилось наблюдать только один раз - в свой самый первый день, когда я из-за волнения не смогла не то что проспать - заснуть. Вскоре же выяснилось, что я попросту не в состоянии приходить рано утром (меня всегда описывали как «легка на помине» в честь того, как я врывалась в ординаторскую в последний момент, когда спрашивали о причине моего отсутствия), и потому услужливые коллеги согласились составлять список моих «пациентов» и оставлять их на столе. С тех пор каждое рабочее утро я нахожу на этом самом столе ту самую папку и очередной обновлённый список фамилий поступивших. Но сегодня, к моему наиогромнейшему удивлению, он пустовал. Ранее не было ни дня без трупов. И это только усилило мои плохие предчувствия. Хотя... был ли хоть один раз, когда я была права? Я судорожно выдохнула. Почему-то дышать стало тяжело, голова закружилась: видимо, последствия бессонной ночи. Благо, хоть будильник не отключила, а всего лишь отсрочила. Сейчас бы очень помогла кружка кофе, - вот о чём я думала, выходя из ординаторской, а затем и из лаборатории в коридор. В халате как раз оставалось несколько фунтов — единственное, что я предусмотрительно, а не по чистой случайности оставляла каждый вечер в своём халате. Когда я стояла напротив автомата с кофе и выбирала напиток, меня окликнул мужской голос: - Мисс Хуппер! Я тут же повернулась лицом к говорящему. Передо мной стоял мужчина средних лет с необыкновенно добрым выражением лица; уже с сединой, но с по-детски обаятельной улыбкой; опрятный, но с тёмной плохо выбритой щетиной; в тёмном костюме, старается ровно держать спину. Его тёмные глаза бегали по моему лицу и халату - видимо, мужчина пытался определить мой возраст и оценить внешность. Он был мне знаком: я пару раз его встречала в морге. Собственно, он, представившись когда-то сотрудником Скотланд-Ярда, и познакомил меня с Шерлоком. Шерлок... Видимо, в очередной раз намечается крупная «игра», раз ко мне в морг заглядывают живые люди. - Мисс Хуппер! - Простите, я... - немного опешив, начала мямлить, рассеянно рассматривая лицо знакомого. - Инспектор Лейстрейд, можно просто Грег, - мужчина сориентировался на «ура» и, обаятельно улыбнувшись, подошёл поближе ко мне. Наверняка, учитывая память Шерлока на имена, Грег подумал, что и у меня с ней проблемы. Мужчина, видимо, хотел произвести хорошее впечатление, раз оделся в такой официальный костюм и настолько сосредоточен, или же это просто дресс-код? Второй вариант более реален. Улыбка с напрягом — наверняка день из разряда «не повезло». Мешки под глазами — бессонная ночь. И все же, на меня совершенно пагубно влияет консультирущий детектив: вместо того, чтобы быстро ответить на улыбку улыбкой, я вглядываюсь во внешний вид знакомого и пытаюсь его анализировать. Никогда не замечала в себе ранее подобной склонности. - Эмм... - неуверенно протянул детектив, посмотрев на меня. Он помахал рукой перед моим лицом, проверяя, не заснула ли я, но, спешу Вас заверить, инспектор, я пока почивать стоя не научилась. Хотя очень близка к этому. - Мисс Хуппер? Видимо, я настолько сильно увлеклась процессом анализа, что напрочь позабыла о таких качествах, как «тактичность» и «вежливость». - Простите... - рассеянно посмеялась я, пытаясь загладить вину, смахивая все мои промахи на девичью рассеянную натуру. - Немного не удалось вздремнуть... - Ночная смена? - моментально сделал предположение детектив, иронично изогнув правую бровь, будто доказывая этим, что быстро реагирует на происходящее и с такой же скоростью строит предположения, одним словом, - настоящий профи в своем деле. - Ахах, нет, что Вы... - мыслительный процесс остановился, и я вновь смогла почувствовать лёгкость. Снова улыбка получилась непринужденной. - …просто после выходных все немного сумбурно. А Вы? - К сожалению, ко сну мы так и не приступили... Череда преступлений. Думаю, Вы уже слышали или хотя бы читали о происходящем? Теперь уже настал мой черёд удивляться. Глаза забегали по коридору госпиталя, изучая каждый его уголок. Мыслительный процесс вновь возобновился. Я попыталась вспомнить, когда в последний раз смотрела телевизор или читала газету. Но всё никак не могла. Целые выходные вне цивилизации — в старом доме родителей, наедине с самой собой и «Пуаро» Агаты Кристи. - Нет, - созналась я, упрекая себя в собственной неинформированности. В голове уже составился список дел, которые нужно сделать в первую очередь, в него я тут же включила пункт «почитать газеты и посмотреть новости». Всё же, пагубно сказывались выходные вне работы: отсутствие источника сплетен и интернета. Страшно подумать, что произошло, пробудь я там еще неопределенный промежуток времени. Лейстрейд призадумался. Он скрестил руки на груди и уставился на собственные туфли: видимо, решал, стоит ли мне говорить или нет. И тут же он открыл рот. Конечно, бесполезно от меня скрывать то, что я могу узнать из любой газеты или в новостях по телевизору. - Видите ли, Мориарти оправдали по всем статьям... - Мориарти — это... враг Шерлока? - наивно спросила я. Разумеется, так оно и есть. Но... Шерлок ведь никогда не посвящал меня в свои дела. Мориарти в лицо я никогда не видела. И потому мой вопрос, последовавший после короткого кивка детектива, был вполне закономерен: - У Вас есть фотография? Детектив, однако, нить разговора утерял. Возможно, и не попытался найти. Он ещё с секунду смотрел на меня, пытаясь понять причину просьбы, и в конечном счете все же открыл свой портфель и извлек оттуда несколько снимков размера три на четыре, прикрепленных скрепкой к стопке документов. Собственной персоной... Джим. Настоящее ли это его имя? Вот он каков в истинном свете. В сером фирменном костюме популярного бренда. Название не знала, но видела на витрине одного из дорогих магазинов с фирменной символикой. Никакого карандаша на бровях, который был замечен Шерлоком при их первой с Джимом (правильнее теперь, наверное, Мориарти) встрече, никакой обводки на глазах, прилизанных волос. Вот он, собственной персоной, главный паук преступной паутины. И, конечно же, ему не нужна была я. Ему нужен был Шерлок Холмс. Сейчас, смотря на эту фотографию, я осознавала, насколько глупа. Насколько доверчива и наивна. Слабое звено. Конечно, куда легче найти такую, как я, и, вместо того, чтобы выпытывать информацию у Джона, преданного своему другу до мозга костей, просто попросить при помощи лести и мнимого внимания к моей особе рассказать о великом консультирующим детективе. Я тайком посмотрела на сосредоточенного Лейстрейда. Но он перехватил мой взгляд: видимо, всё это время наблюдал за мной и пытался проследить реакцию на увиденное - неужели, в чем-то подозревает? Я тут же рассеянно улыбнулась и протянула обратно фотографию немного обескураженному моим поведением инспектору. - Простите, что так внезапно, - промямлила я, протягивая фотографию Грегу и пихая трясущиеся от бессильной злобы на саму себя руки обратно в карманы халата. - Просто мне захотелось посмотреть, что из себя представляет враг Шерлока. Да и поинтересоваться заодно, с кем следует избегать встречи в тёмных подворотнях. Инспектор, похоже, шутку не оценил и смерил меня зашкаливающим иронией взглядом. Что ж, прав был Шерлок: не удастся мне в этой жизни хорошо пошутить. Я уже хотела уйти. Пить кофе мне расхотелось: новость о том, что преступник, участвующий в каждом втором преступлении, да и ещё и по совместительству мой... эм-м-м... друг... был оправдан, привела меня в чувство и лишила желания спать. Теперь мне хотелось быстро переключиться на что-нибудь, что заняло бы всё мое внимание. Но я всё же стояла и ждала. Я нутром чувствовала, что инспектор зашёл и отыскал меня в огромном госпитале не просто для того, чтобы поведать о чудом оправданном преступнике. - Тут такое дело... - нерешительно начал детектив, всё еще колеблясь. А мне уже все стало наперёд известно. - Похоже, эта парочка вляпалась в еще одно дельце... Подробностей рассказать не могу — сами понимаете, положение обязывает. Но одно знаю точно: на этот раз всё гораздо серьёзнее. Думаю, вы должны сегодня целый день быть настороже. Скорее всего, Шерлок пойдет именно к Вам... Сердце в груди болезненно сжалось. Сколько оно перенесло, подумать только! Но оно ещё бьётся, и с каждым повторением заветного имени — всё быстрее. Воображение «любезно» преподнесло картинку минувшего Рождества, где мы виделись с инспектором в неформальной обстановке. Точно, Рождество на Бейкер стрит! И опять сердце за свое. Рёбра заболели, возникло чувство, будто в каждом образовалось по маленькой трещинке из-за его (сердца) сильных ударов. Мы не виделись несколько месяцев... Что будет? Что будет, когда после долгой разлуки мы встретимся вновь? Да еще и при нынешних обстоятельствах, новой «игре»... - Да, конечно, спасибо, - поблагодарила за предупреждение я и понеслась обратно на рабочее место, кинув напоследок нервное: - До свидания. Грег помахал на прощание рукой и поспешил обратно в участок, дабы Андерсон на пару с Донован не натворили дел необратимых и тяжкие последствия имеющих. *** Время до обеда тянулось невыносимо долго. Новые «пациенты» всё не поступали, начальство не беспокоило, нежданных визитов не намечалось. Редко мимо меня, сидевшей в лаборатории и заполнявшей свидетельства о смерти, пробегали врачи, заглядывавшие на несколько минут в ординаторскую, но надолго там не задерживавшиеся; они даже не то, что не здоровались — не кидали и мимолётного взгляда в мою сторону. Сегодня будто весь мир сговорился игнорировать факт существования такого маленького жалкого человека как Молли Хуппер. И это меня настораживало и угнетало с каждой последующей секундой всё более. Вдобавок и желудок громко протестовал: из-за новости об освобождении Мориарти я так и не смогла поесть, не говоря уже о том, чтобы просто выпить чашечку кофе. Я сидела и тупо смотрела на монитор, перелистывая сайт за сайтом, просматривая новость за новостью, вспоминая слова инспектора Лейстрейда. Он сказал, что Шерлок непременно придёт. В то, когда именно, — не посвятил. Да и вообще, похоже, это было просто предположение. Наверняка инспектор привык к тому, как действует консультирующий детектив: приезжает на место преступления, затем летит в Бартс, иногда заезжает на Бейкер стрит и распутывает дело. Но может ли быть, чтобы Шерлок изменил своему привычному распорядку? А лента новостей всё не заканчивалась, мне на зло. Каждый сайт пестрил фотографиями сыщика с разных ракурсов и разных размеров. Ни к одной из них я не присматривалась: всё же, как ни крути, оригинал покраше будет. А часовая стрелка медленно переместилась к отметке «два». В животе заурчало с новой силой, и я уже не смогла противостоять жгучему желанию хотя бы пообедать. Идти в столовую Бартса мне не хотелось: там я вновь столкнусь с настороженными взглядами, недовольным начальством, хмурой женщиной, накладывающей порции. И тут мне в голову пришла замечательная мысль: почему бы не выйти на улицу? Да-да, это именно то, что мне сейчас так необходимо. Отвлечься и поесть. Я тут же покидала все, что держала в руках, закрыла все вкладки «Google Chrome», скинула все документы в одну стопку и прошла в ординаторскую к своему шкафчику. Посмотрела в зеркало на дверце. Смерила себя ничтожным взглядом и поспешила расчесаться, вспомнив, что утром не успела, да ещё и дождь порядком помучил мои волосы по пути от станции до госпиталя. Расчесала, собрала их в хвостик. Ну, вот, теперь уже чуть лучше. Я сняла свой халат, повесила на крючок и надела любимую куртку. Перекинула полосатую сумку через плечо и, не мешкая, двинулась на выход. Я ещё немного постояла в нерешительности возле двери лаборатории, выходящей в коридор, решая, стоит ли предупреждать коллег о своей отлучке, но тут же осознала, что не хочу здесь задерживаться ни на секунду больше — хлопнула дверью и пошла вперед. Прошла мимо кофейного аппарата. Пить кофе уже расхотелось, зато есть - нисколечко. Странно, что в коридоре ни души. Наверное, все спустились обедать. Но раньше же обязательно находился хоть один бродяга, постоянно заводивший со мной разговор о рутине. И я была рада даже ему. Но сейчас вообще никого. И это угнетало. Интересно, сколько уже раз за сегодняшний день я повторила про себя глагол «угнетать». Я открыла дверь в конце коридора и вошла в новый, соединяющий между собой корпуса огромного Бартса. Вместо стен здесь были пуленепробиваемые стекла, открывавшие вид на просторную площадь. Но я не остановилась, чтобы полюбоваться пейзажем, а пошла вперед. Сейчас меня интересуют только две вещи: первая — еда, второе — отдых. Уже прикасаясь к ручке двери в конце коридора, я почувствовала, что с обратной стороны на неё уже кто-то надавил. Я попятилась назад, испугавшись, что входящие заденут меня дверью, но, вместо того, чтобы налететь на меня, мужчины с двух сторон подхватили под руки, будто заранее знали, что я захочу выйти на улицу именно сейчас, и потащили в обратную сторону. - А-а-а, Молли! Я тут же лишилась дара речи, узнав говорящего по его энергичному баритону. Добро пожаловать домой, Молли Хуппер! Режим стесняшки активирован! Только теперь, спустя несколько секунд, я окончательно осознала, кто меня тащит и куда. - Вообще-то я ухожу! - опомнилась и попыталась вырваться из тисков. Но молчащий всю дорогу Джон и целеустремленный Шерлок и не собирались меня никуда отпускать. Я попыталась протестовать ожесточённее, но, видимо, на силки, крепко сдерживающие все мои порывы, мои старания никоим образом не повлияли. - Не сейчас, - спокойно сообщил Холмс, и только теперь, заглянув в его глаза, я увидела, насколько он увлечён и поглощён очередной загадкой. В его серо-голубых омутах плясали бесята. Я чётко видела эти искорки, которые сейчас сверкали на свету, казалось, ярче, чем обычно; эти расширившиеся зрачки, которые будто продолжали увеличиваться в размерах и дальше, делая глаза чуть ли не чёрными. Мой желудок как раз вовремя напомнил мне, почему я так рвалась наружу: - Но у меня обед! - последний рывок — бестолку. Пора поднимать белый флаг и сдаваться на милость победителям. Шерлок и Джон, поняв, что я прекратила свои отчаянные попытки вырваться на волю, отпустили меня и развернули лицом в сторону движения. - Пообедаешь со мной, - тоном, не терпящим пререканий, произнёс детектив, одарив меня снисходительным взглядом. Видимо, я выглядела о-о-очень удивлённой, возможно, ошарашенной настолько, что Шерлок даже остановился и оглядел меня с головы до пят. Действительно ли я правильно поняла: Шерлок Холмс приглашает меня на обед? И он сказал «со мной», а не «с нами». Неужели... «Что-о-о?» - вопрос застыл в моих глазах, а вместе с ним — и я. И тут консультирующий детектив достал из обоих карманов чёрного пальто по пачке чипсов. Намёк понят — надо мной в очередной раз жестоко посмеялись. Смешно. Браво, Шерлок! Давайте вместе посмеёмся над этой остроумной шуткой! - Ты должна помочь. Твой бывший бойфренд совсем распоясался. Нам нужно его найти, - без тени насмешки отчеканил детектив, но вот его напарника это забавное действо несколько насмешило. Джон даже прислонил кисть ко рту, чтобы не рассмеяться в голос. - Но... Джим не был моим бойфрендом, - я и сама сомневалась в том, что между нами вообще что-то было. После утреннего визита Лейстрейда и вообще начала сегодняшнего дня в целом я начала сомневаться во всех вещах, даже в тех, в которых до сих пор была уверенна. К тому же, я отказываюсь признавать себя наивной дурочкой, считавшей себя "возлюбленной" "Джима из IT". - Мы встречались с ним... три раза! Теперь Джон уже, не скрывая, смеялся, что было мочи. А Шерлок с выражением лица, как будто сейчас протянет: «Пф!» - и ухмыльнётся, заявил: - Ага, а потом он взломал Тауэр, Английский Банк и Пентэнвилль, - всё с тем же серьезным выражением лица тараторил Холмс без остановки. - Во имя закона и порядка советую тебе в дальнейшем избегать попыток с кем-то встречаться, Молли. Своим последним предложением Шерлок только подлил масла в огонь. Джон уже не мог остановить свои смехотворные порывы. На лице доктора отражались слова, которыми он хотел дополнить предложение Шерлока: «Да, ты только моя, Молли Хуппер». И тут Ватсон уже просто схватился за живот. Холмс смерил друга пристальным взглядом. Мне же от такого юмора доктора сделалось не по себе. *** - Итак, Джон, - игнорируя зашедшую в лабораторию с горкой книг на руках меня, констатировал Шерлок, нависнув над микроскопом, который эксплуатировался работниками Бартса около года назад в несколько других целях. Почему год назад? Потому что именно с тех пор консультирующий детектив открыл для себя эту лабораторию и облюбовал именно этот микроскоп. Теперь никто из сотрудников к нему не подходит — боятся, что вот-вот может нагрянуть «психопат с плетью». - Масло, которое было на следах похитителя, приведёт нас к Мориарти. Изотопный анализ из того, что сохранилось на подошвах, - это всё равно что паспорт. Он поможет нам найти, где прячут детей. Детектив ловким движением руки извлёк при помощи пинцета кусочек паркета, который отскрёб в санатории, и бросил в пробирку с кислотой. Вещество забурлило, выпуская мутный осадок. Затем Холмс при помощи пипетки выудил нужное количество раствора и капнул на предметное стекло. - Нужен химический анализ, - произнес кому-нибудь (я подразумеваю, что ему просто всё равно было, сделай это я или Джон) Шерлок. - Понятно, - быстро среагировала я, опередив доктора Ватсона (хотя, возможно, у него и в мыслях не было заниматься этим) и принялась натягивать резиновые перчатки. Странно признавать это, но сейчас я себя чувствую гораздо более удручённой, чем утром. Вроде бы Шерлок и Джон рядом, но чувство, будто меня игнорируют, никуда не делось. Впрочем, сейчас, за работой, я оставила эту мелочь позади и увязла в деле с головой. Я взяла длинную пипетку с синим набалдашником. Вобрала в неё необходимое количество кислоты и капнула на измельчённый образец, принесённый сыщиком. Затем я извлекла из картонной упаковки лакмусовую палочку и окунула ее на одну четверть в вещество. Бумага окрасилась в синий. - Щелочь, - заявила я, выбрасывая лакмусовую палочку и убирая не требующиеся более реактивы. - Спасибо, Джон, - не глядя, поблагодарил детектив. - Молли, - перебила я Шерлока. Трудно признавать, но я все же немного обиделась на детектива. Он помнит с точностью до минуты смерть очередной жертвы, номера Джона и своего брата, фамилию каждого сотрудника полиции, ну а я... недо-Джон. Завтра же пойду и сменю имя. Но я же не умею шутить. Поэтому я просто промолчала и растерянно улыбнулась. - Точно, - небрежно бросил Холмс, впиваясь взглядом в содержимое на предметном стекле, увеличенное при помощи микроскопа. Но я-то знала: нет, он нисколько не жалеет о сказанном. Я отошла от детектива и принялась за бумажную работу. Все те свидетельства о смерти, подписание которых оставила «на потом», на самом же деле требовались без отлагательств. Я, конечно, рассеянная, но никогда ещё до сих пор у меня на столе не скапливалось такое количество документов. И вот, пока Шерлоку до меня дела нет, я решила не тратить время впустую и разобраться хотя бы с частью работы. Но, даже не поворачиваясь лицом к детективу, я с жадностью вслушивалась в каждый шорох с его стороны, каждое нервное причмокивание, которое он издавал, когда над чем-то задумывался. Я слушала скрип паркета под грузным шагом Джона и отслеживала его перемещение по лаборатории. А Шерлок тем временем шумно строчил на листе строку за строкой, параллельно с этим выявляя новые вещества на образце. «1) Мел 2) Асфальт 3) Кирпичная пыль 4) Растительность». На этом запись оборвалась, но анализ вещества не прекратился. Шерлок продолжил изучать содержимое и хищно периодически посматривать на монитор компьютера со включенной программой распознавания веществ. Компьютер тихонько гудел, пол под ногами противно скрипел, часы точно отмеряли секунды. Наступила тишина, которую нарушил Шерлок лишь спустя несколько минут. - Я твой должник, - внезапно вслух пробубнил себе под нос детектив, не отрывая глаз от микроскопа. - Так. Молекула глицерина. На листочке бумаги в продолжении списка появилась цифра "пять". Наступило молчание. Я впилась взглядом в монитор компьютера, стоящий передо мной на столе, пытаясь понять, что означают все эти цифры и буквы, осознать и доказать самой себе, что, если всё это я сейчас не сделаю, оно превратится в один большой ком и в один «прекрасный» момент свалится на мои плечи. Но как назло концентрация не удавалась. Всё моё внимание, все мои чувства, вся я — абсолютно все принадлежало моим двум посетителям. - Ты что-то кому-то должен? - как бы невзначай спросила я, перекладывая очередное свидетельство о смерти из стопки неподписанных в стопку с готовыми. Половина бумажной работы проделана, не помешало бы и начать убирать некоторые реактивы. Чем я и занялась. - Ерунда. Просто мысли вслух. Не знаю, что конкретно повлияло на меня в тот момент - слова ли Шерлока или же скопившийся стресс, - внезапно всё во мне вскипело и я резким движением поставила склянку с HСl-ором, которую хотела убрать в шкаф, обратно на стол. Шерлок, как мне даже показалось, вздрогнул от такого нежданного грохота. Эту интонацию в голосе детектива я хорошо знаю. Эту манеру. Как всегда не посвящает в планы. И всё бы ничего, да только... Тот же снисходительный взгляд, как у коллег, как у начальства, как у тех людей, которые просто не замечают. Как и у... - Ты, как мой отец, - я сделала такое отвратительное выражение лица, когда говорила, что казалось, будто выплюнула эти слова. Выдержав паузу, ожидая хоть какую-нибудь реакцию на происходящее, я молча стояла; но её не последовало. По всему телу выступили мурашки — температура в комнате резко упала. Мои колени затряслись, а голос стал прерывистым от волнения. Дыхание участилось, и я с жадностью глотала воздух, которого катастрофически стало не хватать. Краем глаза я увидела, что Джон, обошедший всю лабораторию, вернулся на свою исходную стартовую точку — дальний левый угол лаборатории, прямо перед дверью, ведущей в ординаторскую. Подумав, что Шерлок меня не расслышал или просто не пожелав и на этот раз остаться незамеченной, я продолжила: - Мой отец... Он умер... ой! - оборвала сама себя я. Поняла, что сморозила. - Прости! - а ведь настраивалась на серьёзный разговор! - Молли, прошу, не пытайся развлечь меня беседой, это не твой конёк, - по-прежнему не смотря на меня, а уделяя всё своё внимание одному микроскопу, пробурчал детектив. Я судорожно вздохнула. Не хотелось противиться детективу. Не хотелось действовать наперекор его словам. Однако именно сейчас просто необходимо донести до него мысль. Надо, чтобы он понял меня! - Когда он умирал... он со всеми был весёлым, но не тогда, когда его никто не видел, - я выдержала паузу и потупила взгляд. Наконец настроилась на нужный лад. Голос дрожал, как и руки, как и всё тело. - Но я... как-то вошла, и он был грустный... - Молли! - раздражённо предупредил меня Шерлок в последний раз, в упор не замечая моего обеспокоенного взгляда. Мои мимолётные злость и обида на детектива прошли так же быстро, как и появились. Остались только отвращение к самой себе и появившееся непонятно откуда чувство вины в душе. И этот странный взгляд, с которым Холмс изучал содержимое вещества. И я поняла его. Впервые за весь год или два с момента нашего знакомства поняла. А, может, в действительности я никогда просто не пыталась этого сделать? Просто слепо следовала своим глупым инстинктам, изучала лишь поверхностно, не вникая в саму суть. После долгих споров с самой собой я наконец подняла глаза и устремила взор на детектива. - Ты грустный... когда думаешь, что он тебя не видит, - тихо сказала я. Надежда привлечь к себе внимание мужчины и принудить прислушаться к моим словам улетучилась. Но Шерлок внезапно оживился и отпрянул на несколько сантиметров от микроскопа. Зрачки его забегали по стоящему в дальнем углу доктору, который с интересом что-то изучал и шуршал бумагой. Видимо, я не ошиблась в своих доводах, раз детектив после недолгих раздумий повернулся ко мне лицом. Этот взгляд «тайком» на единственного друга выдал великого консультирующего детектива Холмса с потрохами. Я уже менее робко продолжила: - Что-то не так, и не говори, что нет, - с каждым новым словом я наращивала темп речи и даже не успевала продумать, что именно следует сказать. Слова лились одним бесконечным потоком, пытаясь достигнуть слуха собеседника, который впервые действительно внемлет им. Его зрачки сузились, а глаза смотрели на моё лицо с интересом, и я продолжила ускорять темп своей тирады, забывая делать паузы и брать дыхание: - Я знаю, что значит выглядеть грустным, когда думаешь, что тебя никто не видит. Дыхания уже начало не хватать, я даже задыхалась временами, но не могла остановиться. В голове всплыли картинки сегодняшнего утра. И именно они помогли мне открыться на словах детективу. Во время моей речи Шерлок так и не отвёл свой внимательный взгляд. Он будто впервые меня видел и изучал заново, пристально вглядываясь в мои глаза. А я смотрела в его, пытаясь прожечь взглядом и заглянуть в душу. Увидеть, что твориться там, внутри неприступной «крепости», за пределами этих «стен», которыми он отгородился от ненужной информации и «лишних» чувств, в глубинах, до которых никому до сих пор было не достать. - Ты же меня видишь, - попытался возразить Шерлок, но не так убедительно, как всегда. Или мне показалось? - Я не в счёт, - честно отрапортовала я о своём положении в его «лестнице интересов». Холмс был немного удивлён. Трудно было читать эмоции на его лице. Чуть-чуть поползшие вверх брови. Чуть-чуть приоткрытый от неожиданного поворота рот. Чуть-чуть двинувшиеся навстречу друг другу веки. Чем больше я вглядывалась в глаза Шерлока, тем отчётливее ощущала, насколько быстро покидает меня моя псевдосмелость. Я снова начала отрывисто дышать, хотя несколькими секундами ранее вроде бы и успела восстановить дыхание. Голова закружилась, кисти рук и стопы заледенели. - Я к тому, что... если я могу что-то сделать... всё, что ты скажешь, не знаю, всё, что нужно! Возьми меня... - я даже скривилась от собственных слов, зажмурила глаза и поспешила исправиться: - в смысле... всё, что я могу для тебя... тебе... - столько слов хочется уместить в одно предложение. Сейчас, когда Шерлок напротив и внимательно слушает. Но как назло в голове пусто. Но сердце... сердце подскажет нужные слова. Глубокий вдох... и: - Если тебе что-то понадобится, я всё сделаю... Смелость окончательно покинула меня, а робость вновь взяла верх над самообладанием. Я почувствовала сильное головокружение и слабость по всему телу и поспешила отвернуться от Шерлока. А он застыл на месте и впился взглядом в противоположный угол лаборатории, размышляя над чем-то. Затуманенные глаза детектива сверлили дырку в потолке. Но через некоторое время я почувствовала, что Шерлок медленно поворачивается ко мне. Сердце забилось с такой скоростью, с которой я говорила пару минут назад. Тело всё затряслось в мелких конвульсиях в сладком предвкушении ответа детектива. - Но... что мне может от тебя... понадобится? - и тут я совсем растерялась. Конечно, он не понял. Я и не думала надеяться. Но... этот вопрос прозвучал настолько снисходительно и обидно, что я поникла. Сердце стало замедлять свой бешеный темп биения. Руки перестали трястись. Я почувствовала, что Шерлок продолжает изучать меня взглядом, но отвернулась. Внутри стало как-то пусто. Действительно: что я могу сделать для него, чего не могут Майкрофт или Джон? Я сдаюсь. - Ничего... - пытаясь скрыть обиду в голосе, произнесла я, пожав плечами и разведя руками, отвечая, скорее, на свой же вопрос. - Не знаю... Но ты всё равно мог бы сказать «спасибо»... - кажется, я хлюпнула носом. - Спасибо, - выдержав паузу, озадаченно отчеканил детектив. Я почувствовала, что достигла пика своих возможностей и понеслась в сторону выхода, предварительно несколько секунд постояв на одном месте, чтобы не вызвать подозрений. Остановилась только раз, спросив: - Пойду куплю еще чипсов. Тебе что-нибудь взять? Шерлок вновь медленно отрывается от микроскопа и пристальным взглядом сканирует меня. Я пытаюсь успокоиться, но не получается. Эмоции лезут наружу. Попыталась сделать выражение лица попроще — думаю, ничего хорошего из этого не получилось. Впрочем, как и из всего этого разговора, который я начала совершенно напрасно... - Да, конечно, ничего не нужно... - двусмысленно ответила я сама на свой вопрос, не дождавшись членораздельного предложения от детектива. - Но... вообще-то я... - Шерлок уже открывает рот, чтобы что-то сказать, но я не выдерживаю и прерываю, пародируя эмоцию самого детектива: - «Ничего не нужно», я знаю... И я ушла, постаравшись хлопнуть дверью как можно тише. *** День тянулся невыносимо долго. Перед глазами проносились сотрудники, пробегали цифры и буквы, маячили реактивы и приборы. После ухода Шерлока и Джона лаборатория пустовала так же, как и моя квартира. Но у себя дома я спасалась мыслью о своем неодиночестве на работе. Как спастись, если таковое уже и здесь — ни малейшего понятия. Увидеться с парочкой до их ухода из лаборатории я не успела: когда вернулась из столовой с едой, их обоих уже на месте не было. Да и что с них взять? «Игра» требует реактивности. С чего такие упаднические настроения именно сегодня? Почему ужасное предчувствие преследует целый день, мешая сосредоточиться на главном? Почему я сказала такое Шерлоку? Что ж, похоже, переживания за эту парочку постепенно начинают превращаться в смысл моей жизни. Я глянула на часы. Сколько раз за сегодня я пыталась загипнотизировать их взглядом? Жаль, они не поддаются ни мольбам, ни уговорам. А ведь когда-нибудь я непременно пожалею о том, что так неэкономно расходовала своё время. Но это уже будет потом. Наконец... свершилось. Без пяти девять. Бинго. Всё равно, думаю, за эти пять минут никто не появится. Все коллеги уже разбежались, впрочем, мне не пришлось наблюдать их более нескольких секунд за целый рабочий день. Сегодня всё пустеет нарочито быстро. Я нервно выдохнула, выключила компьютер и прошла в ординаторскую, захватив с собой кипу оставшихся документов. А почему бы и не уйти пораньше с работы: за пять минут всё равно уже ничего не изменится. Сняла куртку с крючка своего шкафчика. Ощущение дежа вю. Хотя оно меня ещё не покидало никогда с тех самых пор, как я только начала работать здесь: руки выполняли всё без помощи мозга, уже отточено и железно с самого первого дня, будто я работаю в местном морге лет десять. Все дела в Бартсе превращались в скучную рутину, когда рядом не было «этой парочки» - не было Шерлока Холмса и его блоггера. Куртка в следующее мгновенье легла на плечи. На удивление она была очень холодной: надев её, я даже вздрогнула. Следом — сумка. Она сейчас будто стала тяжелее, чем обычно. Словно к лежащим там, по идее, лишь ключам и документам кто-то незаметно что-то подложил. Или же я просто устала. Второй вариант наиболее вероятен. Когда я выключила свет в лаборатории, рубильник которого находился сразу на выходе из ординаторской, то не стала долго задерживаться на одном месте. Я боялась темноты, она делала меня ещё более уязвимой, чем обычно. И потому, держась поближе к стене, я пошла на выход. - Ты была неправа... Мужской голос пронзил томную тишину, как ослепительная молния - небеса. Я еле сдержала крик, который так и рвался наружу, и резко развернулась лицом к противоположной стене, всем телом прижавшись к двери, вцепившись в неё ногтями от страха, который меня в тот момент сковал. Я не могла различить облик того, кто со мной говорил. Но его тёмный силуэт напротив отчетливо видела благодаря свету фонарей, струившемуся сквозь одинокое окно в лаборатории. Благодаря ему же я смогла увидеть и переливающийся блеск черных кудрей. На глазах чувствовался избыток влаги: я всё ещё не могла прийти в себя, тело отказывалось подчиняться мне. Весь груз дня, что я с таким усердием вынашивала на плечах, внезапно начал рушиться и падать вниз, разбиваться об пол. И я не могла остановиться. Сердце бешено застучало. - … в том, что ты не в счет, - после затяжной паузы продолжил мужчина, всматриваясь туманным взглядом в темноту за окном. На улице шёл дождь. Деревья скрежетали своими ещё голыми ветками и издавали противные шорохи при каждом покачивании, шум от которых проникал в лабораторию сквозь приоткрытые ставни. А ветер никого не щадил: бушевал и ненасытно выл, будто вымещал свою злость на людях. Холмс широко распахнул глаза и повернулся ко мне со словами: - Я всегда с тобой считался и доверял тебе. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, кровь начала струиться по венам и артериям с удвоенной скоростью, согревая всё тело, щёки запылали, голова закружилась. Почему... почему ты говоришь мне это... сейчас? - Но в другом ты не ошиблась... Шерлок оторвался от стола, на краешек которого опирался. Именно с этого места я пару минут назад убирала реактивы, которые использовала на протяжении дня. Там, где только что покоилась левая кисть детектива, всё ещё лежал листочек с моими пометками. Я медленно перевела взгляд со стола на Шерлока. А он в это время смотрел на меня. Что-то не так в этих глазах. Прежний азарт не угас, но возникло что-то новое, что-то настолько несвойственное детективу, что вызывало невольное удивление и даже восхищение. Это «что-то» не поддавалось никаким описаниям, но оно завораживало и не позволяло расслабиться ни на миг. - У меня не всё хорошо. Что ты такое говоришь? Я права? Кажется, я забыла тему разговора за всеми этими наблюдениями. Теперь я понимаю, почему ты так невнимателен порой бываешь: настолько трудно удерживать в голове одновременно копну мыслей, что ты попросту присваиваешь каждой информации приоритет и ненужную отсеиваешь. Но сейчас... это мои слова. Те, что я сказала несколько часов назад в этой самой комнате. Нет, ты определенно не такой, каким тебя все считают. Ты не психопат. Ты не ледышка. Ты другой. - Говори, что случилось... - голос предательски дрогнул, выдав все мои эмоции и переживания. Так хочется сейчас уйти и не показывать свою слабую сторону. Хочется быть в его глазах сильной. Но... не получается. Почему это случилось не в другой момент? Почему сейчас? - Молли, - аккуратно произнес Шерлок, сделав несколько шагов навстречу. Я оторвалась от стены, оттолкнувшись от неё рукой. Наконец нахожусь в устойчивом положении, но боюсь, что ненадолго. Ноги подкашиваются из-за пережитого страха и переизбытка чувств. Это часто выводит из равновесия. - Я думаю, я скоро умру. - Что мне сделать? - еле сдерживая подступающие к горлу слезы, спросила я. Мой голос дрожал, как и всё тело. Я вытянула руки вперед, чтобы незаметно протереть глаза, но вовремя себя остановила. Шерлок подошел ко мне ещё ближе и теперь смог бы увидеть этот жест. - Если бы я не был тем, кем ты меня считаешь, кем я считаю себя... Скажи, ты бы помогла мне? - Что тебе нужно? - без раздумий спросила я, не отрывая от мужчины взгляда. Теперь, когда я уже могла разглядеть его лицо, последние сомнения разрешились. Всё действительно «не хорошо». Его веки были чуть красными, но даже такое, чуть заметноное изменение было отчетливо видно, потому как резко контрастировало с бледным лицом детектива. Его зрачки блестели и показались мне влажными. Я действительно была права... Впервые права — и жалею об этом. Шерлок подошёл ко мне ещё ближе. Я даже почувствовала, как еле соприкоснулись носы наших туфель. - Ты. Я ещё с пол минуты стояла, не отводя взгляда от бледного лица детектива, пока не смогла наконец осознать то, что сказал Шерлок. Сумка скатилась по плечу вниз и с шумом упала на пол. Но ни я, ни Холмс на это никак не отреагировали. Ответить Шерлоку я ничего не могла. Просто стояла и пыталась хотя бы открыть рот. Издать хоть один звук я намеревалась на протяжении целой минуты, но меня будто душили слёзы и собственная робость. По прошествии двух наконец смогла. Но сказать детективу в ответ, что тоже нуждаюсь в нём, не получилось. Всё, что я произнесла, было правдой, но не той, что так хотела сказать именно сейчас: - Не говори так. Не я. Я даже смогла улыбнуться и проглотить слезы. Как на меня не похоже. - Но я сделаю всё, что тебе будет угодно. Я обещала. Холмс немного нахмурился и пристально вгляделся в мои глаза. Видимо, спорить он со мной не хотел. Да и была у него весомая причина? Зачем ему доказывать свою точку зрения? Зачем доказывать, что он берет меня "в счет"? - Я доверяю тебе свою жизнь. С этими словами Шерлок запихнул мне что-то в карман куртки и выпихнул в коридор, захлопнув за мной дверь. *** Я выбежала на улицу. Бартс к тому времени уже практически пустовал, за исключением нескольких врачей, оставленных на ночную смену, и охранника, не покидающего свой пост. Он бросил на меня настороженный взгляд, когда я влетела на скорости в турникет с красными глазами, а затем побежала на выход ещё быстрее. На улице шел дождь. С того момента, как я посмотрела в окно в лаборатории, он не прекращал идти. Но так даже комфортнее. Разгоряченное тело начало остывать под леденящими потоками, мыслительный процесс — затормаживаться, лицо — бледнеть, зрачки — сужаться. Дыхание медленно выравнивалось. Мир перед глазами застыл. Машина на проезжей части замерла, редкие пешеходы остановились, капли дождя зависли в воздухе. Я лишь потупила взгляд и чувствовала дрожь в руках, рассеянность в мыслях и плавное расширение и возвращение в исходное состояние грудной клетки. Подняв ладони к лицу, принялась всматриваться в эти поры и трещинки, как будто в таком состоянии могла каждую из них назвать, как хиромант, и прочесть по этим изъянам свою судьбу. Очень противоречиво было отсутствие мыслей в голове. Вроде сейчас я должна обдумывать всё то, что со мной случилось несколькими минутами ранее, но... И тут меня внезапно озарило. Шерлок что-то пихнул в мой карман. Я залезла в боковой карман куртки и достала оттуда скомканное, исписанное чернилами, которые просвечивали сквозь бумагу даже при тусклом свете фонаря, послание. «Молли Хуппер, действуй согласно этим инструкциям». Ужасный почерк у вас, мистер Холмс. Не могу читать. Букву «а» не отличить от «д», один слог налезает на другой, почерк слишком размашистый. Но надо дешифрировать дальше. «Ночевать тебе придется где-нибудь вблизи Бартса». Я могу прокомментировать эту строчку? Мне негде ночевать. Сумку я оставила в лаборатории, вернуться туда не могу. Но если ты пишешь о том, что я должна заночевать где-то вблизи, значит, на то есть весомая причина. По крайней мере, я буду на это надеяться. «Мне нужно: 1) Знать расстояние от здания больницы до проезжей части». Странный пункт. Я должна измерить его в шагах? И зачем ему это? «2) по меньшей мере 10 халатов врачей; 3) сколько секунд необходимо, чтобы добежать из тени главной арки до седьмого окна; 4) сообщить мне о готовности первых трех пунктов не позже, чем в семь часов утра; 5) не попадаться на глаза никому из знакомых и не записывать никуда информацию. Порвать эту записку после прочтения и сжечь; 6) держать мобильный включённым». Ну и какого..? Думаю, мой отчаянный вопль можно было услышать и за границей Лондона. *** Пожалуй, одним из самых ярких для меня открытий за сегодняшний вечер послужил разговор по душам с охранником. Двуличный человек, орущий на коллег днями, а ночами такой уравновешенный и расположенный к затяжным разговорам. Видимо, мужчина уже не в силах сохранять голову в таких условиях. Но именно он пустил меня в больницу ночью и не возражал против моего присутствия в Бартсе. Может, потому что ему наскучило сидеть одному, может, потому что он понял, что у меня проблемы. А для этого много не требовалось: достаточно было просто заглянуть в мои красные глаза. Из всех пунктов, что от меня требовал Шерлок в записке, я не выполнила пока четвертый и, скорее всего, не выполню шестой по причине отсутствия мобильного телефона. Да, у меня действительно не было телефона. Вообще. Просто в нём я не находила смысла. А сжечь записку я всегда успею. Но всё же... Как я благодарна этому охраннику, которого на дух не переносила до этой ночи. Он казался мне таким нелюдимым, а в итоге послужил единственным собеседником. Но имени его я даже и узнать не потрудилась: до того была загружена сторонними мыслями по поводу утра и вообще всей ситуации в целом. Ночью мне ничего не снилось. *** По моей просьбе охранник разбудил меня ровно в половину седьмого. Я поспала около четырех часов с постоянными подъёмами и маленькими перебежками из одной стороны коридора в другую. Странная сложилась ситуация: Шерлок находится через несколько пролётов, а я сижу внизу и не иду к себе же в лабораторию. Шерлок! Я быстро скинула с себя плед и вышла из комнатки охранника. Он уже бодрствовал и сидел на кресле, просматривая какие-то сайты. Я тихо поздоровалась и ушла. Перед дверью в лабораторию я остановилась. В нерешительности. Может, время не настало? Может, ещё слишком рано? Нет, надо зайти. Шерлок написал, что я должна сделать всё в точности, как написано в моем "руководстве". Я медленно приоткрыла дверь, так, чтобы она не скрипнула, и заглянула внутрь. В лаборатории повисла тишина, как тогда, вчера, когда я одна сидела здесь и писала отчеты. Но сейчас её нарушал храп, доносившийся откуда-то слева. Я сразу же посмотрела в ту сторону: там, подложив под лоб руку, сложил голову Джон. Мне пришлось видеть только его затылок. Но главный же виновник всего переполоха сидел как ни в чем не бывало спиной к окну в дальнем конце лаборатории на стуле и, сложив кисти в молитвенном жесте и прислонив кончики пальцев к подбородку, сосредоточенно смотрел в одну точку на полу. Он немного оживился, заметив, что я вошла в комнату. Точнее, лишь поднял глаза и взглядом попросил подойти поближе. Я сделала шаг вперед, закрыла за собой дверь и на носочках прошлась мимо Джона к окну. Шерлок выставил перед собой руку и тем самым указал, где мне встать. - Наклонись, - шёпотом. Я повиновалась и нависла над детективом, протянув голову со стороны его левой скулы. Но детектив всё молчал. Странно. Он же, вроде, наклониться просил — наверняка не просто так. Но он упорно продолжал игру в «молчанку» и не сдвинулся с места. Видимо, выжидал чего-то. - Доброе утро, - ляпнула я. Видимо, не попала в точку. И это его настолько сильно вывело из себя, что он даже шикнул: - Молли! Я невольно содрогнулась. Не в стиле детектива были такие вспышки, хотя, пожалуй, и такие моменты бывали. И - да, я свыклась с ними. Однако не скажу, что их одобряю. Но что же он хочет от меня сейчас? Я ведь не Джон, чтобы понимать без слов! Да Ватсон и сам не всегда понимает... - Шаги, Молли! - уже спокойнее, но всё ещё раздраженно. Я наконец опомнилась и сдавленно произнесла, не сумев скрыть свою маленькую, детскую обиду: - Пять моих, четыре твоих. Детектив сузил глаза, потом снова их широко распахнул и, чуть более повернувшись в мою сторону, произнес: - Телефон. Я не успела опомниться, как в моих руках уже лежал «Blackberry». Я хотела было возмутиться и ненароком резко повернулась налево, но ударилась щекой о скулу детектива, забыв, что я еще не успела выпрямиться. Шерлок недовольно пошевелил челюстью и шикнул: - Думаешь, зачем я тебе всё это сказал сделать? Я попыталась отпрянуть от его уха и заглянуть ему в глаза, но он наклонил меня резким движением обратно. - Вот телефон. Все подробности в сообщении. Оно в «черновиках». Прочитай его и выполни всё в точности так, как там написано. А затем удали. Я медленно выпрямилась, постаравшись ненароком не коснуться щекой кожи лица Шерлока. Как понимать всё происходящее — неизвестно. Теперь я осознаю, каково Джону, когда его лучший друг ведет себя так ежедневно. В моих глазах доктор Ватсон стал выглядеть героем. Я повернулась к Шерлоку спиной и застыла на мгновенье. Будто ждала, что он меня остановит. Смешно. Ещё раз напоследок сочувственным взглядом пробежалась по Джону. Сколько вам предстоит пережить, доктор! От этой мысли я меланхолично улыбнулась и, так же на носочках дойдя до двери, весело подмигнув детективу, как он сам порой любил делать, пребывая в хорошем настроении, прошла по коридору обратно в сторону выхода, открывая смс-сообщение, сохранённое Шерлоком в памяти его телефона. *** Думаю, не имеет смысла рассказывать о том, как я участвовала в этом событии. «Гибель». Я дожидалась гудка на телефон и, сидя рядом с водителем мусоровоза, который поджидал меня сразу же после встречи с Шерлоком на выходе из главного корпуса Бартса, скомандовала ему припарковаться возле арки, как и стояло в «руководстве». Что именно собирался делать Шерлок и почему мне необходимо сидеть в мусоровозе с незнакомым мне мужчиной, от которого, к тому же, и пахло вовсе не розами, - я не знала. Но с лёгкостью догадалась, услышав вопль Джона, прозвучавший как гром средь ясного неба. Ну, и прочитав в том самом сохранённом сообщении, что мне необходимо заготовить труп и одеть его в одежду детектива, которую он заранее предусмотрительно оставил возле одного из холодильников в морге. Я встала за машиной с мусором, подхватив труп под руки, и с замиранием сердца смотрела на то, как с крыши в мусоровоз прыгает Шерлок. Когда он уже пролетел первый этаж и исчез из поля зрения Джона, я бросила труп на землю и, оставив его там, смотрела на то, как детектив приземляется. Наконец я смогла вздохнуть с облегчением: когда увидела Шерлока на крыше, поняла, зачем ему понадобились машина и расстояние в шагах от здания до проезжей части. Я опомнилась, подбежала к машине, помогла детективу выбраться из мусорного плена и оклематься после падения. Кажется, он ещё пребывал в шоке, но, как ни прискорбно мне это было осознавать, сейчас это только на пользу: ещё легче удастся роль трупа. В запасе у меня было всего шесть секунд — я догадалась: именно столько времени потребуется, чтобы добежать от арки до седьмого окна. Краем глаза я заметила, как Джон приближается. Я прижалась поближе к машине и прижала Шерлока, чтобы Ватсон нас не смог увидеть. Вот в действии появляется еще один герой: велосипедист, который сбивает Джона с ног. Разумеется, всё это подстроено. Мистер Холмс, вы аферист. К этому моменту подброшенный мной труп уже окружили люди. Видимо, они подставные. Потому что на половине из них те самые халаты, что просил приготовить меня Шерлок. Я помогла детективу лечь на холодный асфальт, а труп быстро бросила в машину и скрылась вместе с водителем мусоровоза. Последнее, что я видела, - чёрный маленький мячик, возникший в правой руке детектива, и человек с пакетиком крови, который выдавливал её на асфальт возле головы Шерлока. *** Рабочий день начался. И я опоздала... на несколько часов. Благо, охранник после нашей ночной задушевной беседы пропустил на рабочее место без лишних воплей. Надо будет узнать его имя и отблагодарить хорошенько. Вроде бы всё вернулось в свое привычное русло. Тот же путь до ординаторской, белый халат из шкафа, новый список «пациентов». Но значившееся первым в списке имя Шерлока Холмса перевернуло всё моё (и без того мрачное) представление о сегодняшнем дне с ног на голову. Я на всех порах полетела в подвал: нельзя, чтобы кто-то увидел, как детектив «восстаёт из мертвых». Когда я примчалась к двери, то немедленно толкнула ручку вперёд и ворвалась в комнату, ожидая увидеть там всё, что угодно. Только не то, что увидела на самом деле. Пусто. Вот, в чём заключался этот чёрный юмор. Тело стоит в списке, но его нет. Везде понабросаны испачканные халаты, которые я с таким старанием выпрашивала у злой работницы местной прачечной. Но где же Шерлок? Его должны были привезти сюда, пока я колесила по городу вместе с водителем мусоровоза. И тут меня осенило. Я медленно посмотрела на номер, выведенный рукой коллеги, стоящий напротив имени сыщика. О, боже, они запихнули его в чехол и закрыли в холодильнике! Я метнулась к номеру «291700» и резко потянула на себя камеру за ручку. Полка выехала. Я поспешно расстегнула молнию. И тут же прикрыла рукой рот. Передо мной было тело (его, видимо, так и упаковали в чёрный чехол, как было: в пальто и штанах) и синее лицо Шерлока. Кое-где на скулах просматривалась замёрзшая влага, превратившаяся в кусочки льда. Нечто на подобии снега было на ресницах детектива. И тут веки разлепились и открыли моему обзору серо-голубые глаза, зрачки которых тут же забегали по комнате и, остановившись на мне, окатили полным недовольства взглядом. Холмс начал мычать и странно раздувать губы, напрягать скулы. Только через несколько секунд я догадалась, в чём дело: его рот замерз, и теперь он не может его разлепить. Первая мысль - оставить его таким, какой он сейчас: без едких замечаний Шерлок воистину прекрасен. Далее была идея приложить к губам детектива шарф, с которым его пихнули в чехол. Но он был тоже ледяной. Тогда я догадалась быстро снять с себя кардиган и прислонить его к ледяным щекам детектива. Сама же я накинула халат поверх майки. Но при помощи такого способа Шерлок придёт в себя ещё не скоро. А действовать необходимо решительно: вот-вот кто-то может нагрянуть. Я вопросительным взглядом посмотрела на Холмса. Он попытался нахмурить брови. Остался только один способ. Щёки моментально вспыхнули, лицо залилось краской, будто вся кровь сосредоточилась в голове. Я спросила вслух: - Руки сойдут? Он попытался пошевелить головой сначала в левую сторону, потом — в правую. Видимо, решил, что недостаточно быстро согреется. Могу принести батарею — без проблем. И тогда детектив вдруг широко раскрыл глаза, чтобы вконец освободиться от ледяных оков, окутавших его веки, и повернулся ко мне правым боком. Я сначала не поняла смысл этого странного телодвижения, но потом до меня стало доходить: Шерлок демонстрировал мне свою правую щёку. Стоп. Что?! Мужчина снова лег ровно и уставился на меня, поторапливая взглядом. Я же приоткрыла рот и указала на свою щеку, не говоря ни слова, словно это у меня замерз рот, а не у него. Детектив не смог кивнуть и потому просто моргнул. Что ж. Это идея Шерлока. Поэтому я просто слепо повиновалась. И уже неважно было, насколько сильно протестует сердце, насколько головокружительны мысли. А у меня они всегда таковыми были в присутствии консультирующего детектива. Я, взяв кардиган, который до сих пор прижимала к скулам Шерлока, в руки, медленно нагнулась над телом, повернувшись к нему немного боком. Потом ещё чуть ниже, ещё чуть-чуть и ещё немного. Наклонялась до тех пор, пока не почувствовала леденящий холод губ детектива на своей щеке. Трудно описать все те эмоции, которые я почувствовала одновременно. Они вонзились мне в сердце, как кол. Однако не так, как на то Рождество: мне не было больно. Не было этих тяжести и сожаления — было очень легко, воздушно... Но что я действительно и безошибочно могла определить — мне ужасно холодно. Как Шерлок мог пролежать в этом «северном полюсе» и до сих пор не умереть? Секунды шли, стоять в таком полусогнутом положении стало довольно тяжко, позвоночник начал болеть, но я не смела сделать и шага в сторону: сейчас этот амбициозный детектив в моих руках. Он прямо мне тогда так и сказал: «Я доверяю тебе свою жизнь». Моему лицу щекотно. Я даже захихикала от этого приятного ощущения. Если бы я вовремя не осознала, что творю, и не отпрянула от детектива, то всё бы это закончилось примерно таким стоном, как тот, что стоял на мобильном детектива в качестве рингтона на Рождество, может, даже громче. Теперь необходимо было помочь Шерлоку подняться и начать ходить, чтобы он поскорее согрелся. Чем я, собственно, и занялась, сначала придерживая его за спину, потом ещё перекинув его руку через плечо, пока он не выпрямился окончательно и перестал на меня опираться. - У тебя пылающие щеки, - промямлил детектив, отчего юмор получился не настолько убедительным. Но тем не менее это высказывание подействовало на меня должным образом: щёки покраснели еще больше, хотя куда еще..? А отшучиваться в ответ я не то, чтобы не умела, - будь это кто-то другой, то непременно... - Может, расскажешь, почему так сложно? - судя по выражению лица детектива, он понял, о чём я хочу его спросить ещё задолго до того, как я это сделала. Но он не стал сердиться, как обычно, когда я или Джон задавали вопросы, ответы на которые казались Шерлоку очевидными, хоть и нахмурился немного: видимо, пока больше ему не позволяло ещё не до конца растаявшее лицо. - Сейчас в эту комнату зайдет Джон, - с этими словами Шерлок больно ущипнул меня за руку. Я пискнула. На глаза тут же навернулись слезы. - Ты уже знаешь о моей «смерти». Веди себя так, будто я умер. И не забудь лишний раз поплакать. Как ты жесток, Шерлок. Он ведь самый дорогой для тебя человек! Но... приходиться мириться с тем, что это обязательное условие. Иначе никак. Ведь другого выхода нет? - Не пускай его сюда. Постарайся дать ему понять, что ему же хуже будет, если он сюда зайдет. - Но... Холмс замолчал и зло зыркнул на меня, взглядом выпроваживая из подвала. Я обреченно выдохнула и дернула на себя ручку двери. Там, в коридоре, непременно стоит Джон и плачет над умершим другом, а этот самый «умерший друг» маячит в соседней комнате и отмалчивается. Но не мне обвинять Шерлока Холмса — это проблемы его совести. И да, детектив, по всей видимости, останется безнаказанным. Когда я вернулась после беседы с Джоном обратно в лабораторию, Шерлока и след простыл. А мне ещё предстояло хоронить его заживо. *** Рабочий день подходит к концу, и на этот раз в лабораторию никто не ворвётся с требованием остаться, никто не заставит работать без перерыва на обед, ночевать вблизи Бартса и (или) предоставлять свободный доступ к трупам. Похоже, мне придётся свыкнуться с этой участью. Но я смирюсь, мне проще, - знаю, что Холмс жив. До сих пор тело мелко дрожит от одного воспоминания созерцания лица Джона, не находящего себе места. Тогда, когда я разговаривала с Ватсоном, могла бы заплакать и самостоятельно, без сильного щипка Шерлока, след от которого он мне подарил напоследок. Вместо обыкновенного человеческого «прощай». Я собрала все свои инструменты в ящик, выключала везде свет и покинула пределы Бартса. Оставаться сидеть в четырёх наскучивших мне стенах особого желания не было. С утра хотела поблагодарить охранника, но, когда проходила через турникет, вовсе забыла это сделать. Голова, как всегда, забита сторонними мыслями. На улице холодно. А на мне лишь майка и куртка. Не помню, куда подевался кардеган. Опять слышен скрежет, режущий слух, со стороны деревьев. Их ветки яростно тёрлись друг о друга, будто насмехаясь над моим жалким видом. Ветер бил в лицо, заставляя поёжиться от холода. Я обхватила кистями предплечья и начала с усердием тереть руки. Вот перед глазами уже замелькал вход в метро. Я ускорила свой шаг и в скором времени оказалась возле синей таблички «Барбикан». Наконец. Метро, улица, дом, кровать, - такой логический ряд я уже выстроила про себя и даже вообразила, каково это будет — выспаться после двух бессонных ночей. Но не тут-то было. Я вспомнила, что забыла свою сумку (она была оставлена мной ещё вчера в лаборатории), а со спины как раз услышала своё имя, точнее, обидное прозвище, созвучное с моим именем, выкрикнутое женским голосом. Моментально обернулась и поспешила разглядеть персону. Это была женщина, невысокая, наверное, сантиметров сто шестьдесят, но на высоких каблуках. Волосы — коротко стриженные, чёрные, как и глаза, обведённые коричневым карандашом. Судя по их (глаз) разрезу, женщина была азиаткой. На моей памяти не так много человек, а, тем более, азиаток, которые бы называли меня обидным «Лолли» от Lolly-pop. - Эй, Лолли! - счастливо протянула женщина и подошла ко мне. - Тянь-Тянь? - робко спросила я, удивлённо выпучив глаза и сдвинув брови на переносице. - Это ты? - А вдруг ошибаюсь? Но ведь она тоже меня пристально рассматривает, значит, я правильно определила. А говорят, что совпадений не бывает. Тогда я — разрушитель мифов. Чжу Тянь-Тянь, моя подруга из University College London. Родилась где-то в Тибете, но приехала на обучение именно в Лондон по той простой причине, что её дед был главой одной из мощнейших местных корпораций и захотел, чтобы именно его внучка унаследовала место председателя в фирме и всё нажитое им состояние. У женщины было тяжёлое юношество вследствие такого вот несправедливого решения деда: родителям Тянь-тянь по завещанию ничего не причиталось - всё наследство переходило к их едва ли совершеннолетней дочери. По настоянию своего деда Чжу переехала в Лондон и своими силами поступила в самый престижный колледж. Там мы с ней и познакомились. Я всегда была благодарна судьбе за те чудесные годы, что мы провели в одном учебном заведении. Прошло целых восемь лет с момента нашей последней встречи. Но сейчас, увидевшись впервые за столь долгий промежуток времени, мы узнали друг друга с первого взгляда. Мы с Чжу поспешили навстречу друг к другу и крепко обнялись. Она меня чуть ли не задушила. И стало гораздо теплее: подруга была укутана так, словно на дворе ещё зима. Я же почти не одета. Мы всегда были двумя противоположностями, но не в плохом смысле. Напротив, - мы выгодно дополняли друг друга. Азиатка отстранилась от меня и принялась разглядывать. Недовольно причмокивала. Конечно, её не устраивал мой внешний вид. Сама была одета роскошно, и я даже заметила обручальное кольцо на её правой руке. Оно явно было не из разряда дешёвых. - Срочно, греться! А то скоро превратишься в снежную бабу! - с этими словами Тянь-Тянь схватила меня за плечо и потянула в обратную от метро сторону. Я и не думала протестовать. Разве что стыдно было признаваться в том, что забыла сумку с деньгами в больнице. *** - Рассказывай, как ты! - тут же накинулась на меня очаровательная Чжу, стоило нам только сесть за столик. Я же ещё не успела сориентироваться, потому и пропустила вопрос Тянь-тянь мимо ушей. Пристально впиваясь в интерьер этого «кафе», я пришла к неутешительному выводу о том, что никакая это не забегаловка, а дорогой ресторан. Как до неловкости в тягость было находиться в этом шикарном месте в одной маечке и потёртых джинсах. Моя же спутница была одета в облегающее черное платье с глубоким вырезом, украшенным стразами. Сверху была теплая накидка. Сквозь волосы Чжу пробивался свет, исходящий от ее длинных серьг, а пальцы все будто были усыпаны бриллиантами. Ни один не был обделён. Мне теперь стало уже совсем не по себе. Надеюсь, что ключи находятся в кармане куртки. А телефон, который дал мне Шерлок, я почувствовала в кармане джинс и тут же вынула, побоявшись его ненароком сломать. - Blackberry, Лолли? Ты же их на дух не переносишь! - посмеявшись над удачной шуткой, произнесла подруга, одарив меня тёплым взглядом. Даже на секунду почувствовала себя той самой раскрепощённой студенткой, любознательной, небрежной, неаккуратой - такой я становилась рядом с подругой, когда не сидела за учебниками. Такой знала меня все четыре года студенчества Чжу. - Этот телефон... – я медленно соображала про себя, что сказать. Имеет ли смысл жаловаться на «смерть» возлюбленного? Стоит ли говорить, что этот «возлюбленный» - Шерлок Холмс? Но пока лучше не заводить разговоры на эти темы, потому я решила отвлечь спутницу: - Лучше расскажи, как у тебя дела. Чжу удивилась, но возмущаться не стала. А как же она любила выжимать из меня правду в студенческие годы! Пока ей не открою все секреты — не сдастся и будет биться до последнего победного. Но, судя по ее глазам, вмиг загоревшимся, когда я попросила её рассказать о себе, у подруги дела обстояли куда лучше, чем мои: - Да вот, год как замужем! - Ничего себе! - восторга я сдержать не смогла. Чжу, вечная пацанка до мозга костей! - У нас была шикарная свадьба и медовый месяц... Хм. Не припомню где. Да лучше про замужество не говорить! Работаю вместе с дедой в компании С. Ну, ты же помнишь! Я тебя не раз туда водила. В общем, готовлюсь принять на себя бразды правления. А ты, Лоллс? Я опешила от такого заявления. Естественно, что её материальное положение с самого начала было лучше моего, но она так высоко поднялась! Я даже растерялась. Всегда слегка завидовала успехам других людей. - А я что... я в морге работаю. Подруга залилась смехом. Настолько громким, что остальные посетители ресторана невольно повернулись в её сторону и кинули недовольные взгляды на нарушительницу спокойствия. Но Чжу всё ни по чём. Она продолжала смеяться, держась за живот, и при этом повторять «в морге! Аха-ха-ха! В морге!» Когда она наконец смогла вернуть себе самообладание, сказала: - Значит, в морге! - опять отрывистый смешок. Затем — короткая пауза, чтобы прийти в себя. - Работка как раз для тебя! Я и не удивлена. Ты всегда любила гоняться за подозрительными типами. Решила последовать совету того странного чудака и не пытаться стать врачом? Надо же, Тянь-Тянь ещё помнит! А я и думать забыла о том самом человеке. Из-за которого была предрешена моя судьба. Который пророчил мне великое будущее в роли постоянного сотрудника морга, который крушит всё на пути своём. - Что значит «всегда любила гоняться за подозрительными типами»? - То и значит! Ты ведь прекрасно понимаешь, о чём я. Ведь не я же хвостом ходила за тем странным типом хвостом! Ну вот, спорим, сейчас тебе нравится очередной ненормальный, от которого у тебя самой крышу сносит?! Я тут же помрачнела и бросила взгляд на телефон, ожидая, что сейчас он зазвонит. Прекратила смотреть на мобильный и стала рассматривать столовые приборы. Подруга не оставила без внимания мои метания от одного к другому. Она наблюдала за мной в течении ещё нескольких секунд, прежде чем спросить: - Неужели всё настолько серьёзно? - Он умер, - неожиданно для самой себя произнесла я, сжав в руке мобильный телефон. И заплакала. Будто сама поверила в эту ложь. Будто сегодня не помогала сама утром с его "воскрешением". Будто не содействовала ему в имитации смерти. Будто всего вчерашнего, да и сегодняшнего дня вообще не было. Не было и слов Шерлока о том, что я нужна ему. Слеза спокойно скатилась по щеке и задержалась на подбородке. Следом за ней сорвалась с глаза и вторая. А я продолжала сидеть на месте и пыталась игнорировать собственные эмоции, как бы бесполезно это не было. - Это... его телефон, да? - аккуратно спросила Чжу. Ей от моего заявления сделалось не по себе. Подумать страшно: неужели я настолько плохо выгляжу, что надо мной сжалилась даже неумолимая Тянь-Тянь. Грозная, любящая высмеивать, циничная и эгоистичная. Но сейчас она смотрела на меня с жалостью. Она не сочувствовала мне. Она бы и не смогла меня понять в эту секунду. Но зато пыталась по-дружески поддержать. - Ш-Шерлок... Хол-лмс... - выдавила из себя я. - Холмс? - переспросила меня подруга, на что я кивнула, зажмурив глаза. - Тот самый лже-гений?! Который выдумал себе злодея Мориарти?! Я тут же выпучила глаза, прекратила плакать и резко вскочила со стула. - Он... ОН НЕ ЛЖЕ-ГЕНИЙ! - вырвалось у меня. Я крикнула настолько мощно, что огромная хрустальная люстра, висящая у нас над головами, качнулась. Все посетители замолчали и уставились на меня: расстроенную, убитую, но гордую. Не за себя. - ОН НАСТОЯЩИЙ ГЕНИЙ! - Так и знала, что всё этим закончиться, Лолли, - обречённо выдохнув, произнесла Чжу. Она встала из-за стола, положила руки мне на плечи и насильно усадила обратно на стул. Затем села и сама. - Сейчас тебе срочно нужно успокоиться. Но я не могла остаться сидеть здесь в таком состоянии. Да ещё и в таком виде. Эти презрительные взгляды и излишнее внимание напрягали меня с каждой проходящей секундой всё больше и никак не располагали к разговору по душам. Я рывком встала и сняла с вешалки свою куртку. - Куда ты? - испуганно спросила Чжу. - Отдохнуть. Я надела на себя куртку и резким движением застегнула на ней молнию. Мобильный переложила во внешний карман, чтобы можно было до него в случае чего быстро дотянуться. Теперь, когда я была вновь упакована, пошла на выход. - Стой! Я повернулась к подруге лицом. Она не заслуживает такого моего поведения, но сейчас я ничего не могу с собой поделать. Эмоции берут верх над сознанием, тело не в силах противиться им. Но Чжу примет меня такой, какая я есть. Всегда принимала. - Вот, - мягко произнесла подруга и протянула мне ключи и деньги. Я взяла в руки предмет, а Тянь-Тянь извлекла из сумки ручку и начала что-то быстро строчить на салфетке. - Тебе просто необходимо развеяться, поэтому возьми отпуск и съезди вот туда. А деньги потом вернёшь. Вижу, что у тебя сумки с собой нет. А вот это... Я приняла салфетку в руки и уставилась на слова и цифры, выведенные ручкой. Там был телефонный номер Чжу и адрес. Место было мне незнакомо. Но зато теперь я начала медленно понимать, к чему клонит подруга. - Я собралась продавать этот дом, но, думаю, подожду, пока ты там не побываешь. Там жила я с родителями до тех пор, пока они не узнали о завещании и не выставили меня не улицу. Ну, а дальше ты и так знаешь, что случилось. Я лишь коротко кивнула: не хотелось ничего говорить. Я нагрубила чуть ли не единственной подруге, с которой не виделась восемь лет, чуть ли не расплакалась на её глазах, а она меня утешала, да и ещё дала ключи от одного из своих домов. Чувство вины захватило все мои мысли. Слёзы подступили к горлу. Ещё чуть-чуть — и я пущу фонтаны из глаз. Поэтому я быстро повернулась к Чжу спиной и пошла на выход, сопровождаемая десятками взглядов посетителей, ставших невольными свидетелями развернувшегося действа. *** И вот я стою перед дверьми своей квартирки. Чувство вины и ненависти к самой себе разъедали изнутри и не позволяли задуматься ни над чем другим. Видимо, из-за этого я и позабыла по пути проверить наличие ключей от своего дома в карманах куртки. Конечно, я их оставила на работе. Придётся возвращаться в Бартс. Но денег на дорогу назад не осталось. Одолжить не у кого. "Хорошим" же вечером обернулось коварное утро. Я непонятно зачем потянула за ручку двери и заметила, что она шатнулась. Тогда подошла поближе и надавила сильнее - дверь поддалась и открылась. Прекрасно. Не хватало ещё и ограбления посреди ночи. Я осмотрелась, стоя в коридоре. Единственным, что попалось мне на глаза, стал баллон для тушения пожара (в полусонном состоянии я забыла это простое слово «огнетушитель»). И именно его я и решила использовать в качестве средства самозащиты. Я тихонько приоткрыла дверь. Кругом одна тьма. Я плавно поднимаюсь по скрипящим ступенькам, неся в двух руках огнетушитель. Будем надеяться, что вор либо убежал, либо не услышал. Хотя первый вариант устраивает меня куда больше. Я подошла к двери в спальню, и единственным, что я разглядела, было открытое окно. Свет от фонарей на улице внутри комнаты виден не был. Потому я ничего толком рассмотреть не могла. Так, слушай мозг, Молли Хуппер! Налево поворота нет, дверь открывается слева направо, а это значит, что вор мог спрятаться за дверью и спланировать внезапное нападение. Слева выключатель. Необходимо видеть, куда бьешь. Значит, единственный выход: включить свет, быстро сориентироваться, куда бить, и кинуть в вора огнетушитель. А потом сбежать и будить соседей. Решено. Я подошла ещё чуть ближе к открытой двери. Вдох-выдох. И-и-и... На бешеной скорости я влетаю в комнату, включаю свет, замахиваюсь огнетушителем направо и бросаю на пол. Передо мной никого. Зато слева послышался хлопок в ладоши, а затем донеслось и едкое замечание: - Если собираешься начать делать ремонт в квартире прямо сейчас, боюсь, твоим соседям это вряд ли понравится. И тут я просто не выдержала и плюхнулась на пол рядом с огнетушителем. Как же меня выводят твои внезапные визиты! Нет... Как же мне на самом деле нравится, когда ты вламываешься в мою квартиру. А детектив тем временем встал с кресла и начал монолог: - Ты спросишь: как я зашёл в квартиру? Ответ прост: ключи. Откуда? Из сумки, которую ты вчера оставила в лаборатории. Нетрудно было догадаться, что после пережитых событий ты забудешь про сумку. Далее. Я пришёл сюда сразу после визита к Майкрофту. Зачем к нему ходил? Видимо, за документами, чтобы смыться из страны. А что касается тебя, ты можешь не говорить, где была. Ты не заметила, что на телефон пришло уже два смс сообщения от Майкрофта, в которых он просил меня о встрече. Значит, что ты была занята. Чем? Когда ты входила, кроме скрипа ступенек, звука при прикосновении твоих рук к поверхности огнетушителя, я слышал также бренчание ключей. Они не твои. Твоими я открывал твою квартиру часа два назад. Значит, тебе кто-то их дал. Но ты пришла в свою квартиру, значит, ключи наверняка от какого-то дома, который находится неблизко. Почему неблизко? У тебя ключи от дома, но ты туда не пошла. Это наиболее вероятный вариант. У тебя из кармана ещё что-то торчит. Кроме моего телефона и ключей. Думаю, там ещё какая-то записка. Допускаю, что это может быть моя старая записка, которую я просил сжечь. Но навряд ли — обычно ты исполняешь то, о чём я тебя прошу. Возможно, твой знакомый дал тебе свой номер телефона. И адрес дома, ключи от которого дал тебе тоже он. Шерлок подошёл ко мне и бесцеремонно извлёк из кармана моей куртки все вещи. Это была сдача с денег, оставшихся у меня от проезда на метро, ключи от дома Тянь-Тянь и салфетка. - Что ж, полагаю, это какой-то дорогой ресторан, раз на уголках салфеток мелким шрифтом написано золотыми буквами название. Платила явно не ты. Почерк на салфетке женский. Небрежный. Скорее всего, она писала это второпях. Кому-то из вас пришлось уйти пораньше. Мне лишь оставалось коротко кивнуть детективу. Всё, что он сказал, было правдой. А что мне добавить ко всему этому содержательному монологу? - Я согласен, - внезапно резко отчеканил детектив, изогнув брови и поджав губы. Я нахмурилась: конечно, я не поняла, с чем согласился детектив. У меня и в планах не было задавать ему вопрос. Я и слова в таком состоянии ему сказать не могла, а он уже за меня всё спросил и сам же ответил. Хотелось бы знать, как звучал вопрос. - О боже, Молли! - детектив схватился за голову руками и начал выходить из себя. Его выражение лица так и говорило: «Как можно так тупить?!» - Я не понимаю... - совсем растерянно прошептала я, глаза забегали по комнате в поисках одновременно и утешения, и подсказки. - Ты уходишь в отпуск. У тебя умер близкий друг (то есть, я) как никак. Я звоню Майкрофту. Собирай вещи. *** - Мисс Хуппер, вы уверены в том, что хотите взять отпуск? Вас могут просто-напросто уволить... - Простите, но да, - дрожащим голосом протянула я. - Это единственный выход. Я могла смириться со многим... Но с его смертью никогда не смогу. Простите. Я вышлю заявление завтра утром. И ещё раз простите за то, что побеспокоила так поздно. - Ничего... По сравнению с вашей утратой... Мисс Хуппер, не отчаивайтесь! Постарайтесь просто пережить всё это. - Спасибо большое. До свидания. - До свидания. Я сбросила вызов и уставилась на экран монитора. В окне браузера открылся сайт. Розовый фон, милые котята. Крупным шрифтом «Молли Хуппер» - мой блог. Последний штрих. Я прочитала все записи. А было их немного. Особо важных — и того меньше. Почитала переписку с Джимом. Посмотрела на свои сообщения ему, оставшиеся без ответа, - мои отчаянные попытки найти его. Как глупо. Буква за буквой высвечиваются на экране, образовывая прощальное послание: Это была ложь. Всё, о чём он говорил. Я больше не хочу вести этот дневник. «Настройки» → «Удалить аккаунт» → «Вы уверены?» → «Да». Я закрыла ноутбук и выдохнула с облегчением. Вот и всё. А позади послышался скрип паркета под легковесным удаляющимся шагом Шерлока. ______ Falling down* - с англ. "Крушение" - песня группы "Oasis". "I cried the rain that fills the ocean wide"** - с англ. "Я плакал дождём, что наполнил океан от края до края".