Affaire de coeur

Ещё никогда на протяжении всей своей жизни я не лгала так масштабно и убедительно, как лгу сейчас, когда Джон сообщает мне о дате похорон своего лучшего друга: глядя прямо в глаза, даже не моргая. Казалось бы, со «смертью» детектива все мои плохие стороны не должны более проявляться - «переключатель» «хорошей Молли» на «плохую» пропал из виду - но с каждым днём я становлюсь всё хуже и хуже, всё прочнее увязаю в болоте, в которое затащил меня Шерлок. Я не могла во время разговора с доктором Ватсоном не заметить, что Джон в последнее время совсем бледен; начал кривиться, будто только пришёл после сверхурочной неоплачиваемой ночной смены в больнице и не в силах больше держать прямую спину; похудел с нашей последней встречи — щёки стали впалыми, черты лица — резкими; настроение мужчины было упадочным. Всё реже стала встречать его в местах, где они с Шерлоком ранее часто появлялись вместе: в забегаловке на углу, возле участка, в морге... Благо, у Джона есть миссис Хадсон, готовая присмотреть за ним в случае чего, хоть и с бурными возгласами: «Я вам не домработница!» Сама же женщина, по словам Ватсона, держалась молодцом для своих возраста и нервной системы. Я преклоняю голову пред её мужеством и стойкостью. И, конечно, перед её безграничной заботой и добродушием: ради Джона она снизила плату за проживание, пусть лишь на то время, пока он прочно не встанет на свои две ноги. Впрочем, сам Ватсон как-то поведал мне, что там не задержится и уже находится в активном поиске жилья. Места, которое не напоминало бы ему об "утрате" лучшего друга. «Смерть» Шерлока привлекла в морг не одного Джона: совсем недавно объявился Лейстрейд и маячил в коридоре с кипой бумаг и чёрным портфелем наперевес. Конечно, он возбудил дело по преднамеренному убийству, так и не поверив в то, о чём строчили журналисты, пестрили заголовки газет, твердили ведущие новостей: детектив просто не мог всё это время водить следствие за нос — именно этой точки зрения придерживался инспектор. Весь Скотланд-Ярд, хоть и ненавидел Шерлока Холмса, но не мог обойтись без него. Этот человек за два года успел стать просто незаменимым. К тому же, какой-никакой, но опыт подсказывал инспектору, что что-то в этом таинственном деле не клеится. Всё, что пока удалось обнаружить Грегу, - следы присохшей к крыше госпиталя Святого Варфоломея крови, принадлежащие явно не Шерлоку. Но, на какой бы промежуток времени не приостановилось следствие, я уверена в том, что Холмс непременно поведёт инспектора в нужном направлении, когда сочтёт это необходимым, и в скором времени обнаружатся компрометирующие сведения, подтверждающие существование злодея-консультанта Джеймса Мориарти. А когда таковые всплывут — я с радостью стану свидетелем, если от меня это потребуется. Как назло «восставший из мёртвых» кинул меня незадолго до собственных похорон. С ним мы не виделись уже около двух недель. Последним заявлением Шерлока послужило совершенно неуместное согласие на приглашение пожить в Тибете, которое я и не планировала сделать (и даже если бы планировала, не смогла бы в силу своего стеснения его пригласить). После этого хлопок двери — и Холмс скрывается из моего поля зрения, не позволив проронить в свой адрес и слова. Похороны. Что же сказать... на них? Какую эмоцию испытывать? Ведь слова должны идти от сердца, чтобы им искренне посочувствовали, а ведь известно: сердцу не прикажешь. Я верила в живучесть (или бессмертие?) Шерлока и сама частично поучаствовала в его «воскрешении», но в последнее время, поскольку я нигде не видела детектива, он «умер» и для меня. Этот Мужчина «оживал» лишь только в снах с красивым happy end-ом и в качестве мнимых изображений, возникающих у меня в голове, когда я вновь и вновь уходила с работы поздними вечерами и всматривалась в то место на столе, на котором некогда восседал консультирующий детектив, впервые в моей жизни открывший свою ту, другую сторону. (И да, я отрабатываю свои последние две недели, чтобы покинуть пост, в соответствии со статьей, закреплённой в трудовом законодательстве). Оставить это место, с которым у меня связано так много... Приятная эйфория охватывала меня каждый раз, когда я находилась в лаборатории: там всегда наблюдались «пики» наших с Шерлоком взаимоотношений. Приходя в морг, в котором проводила сейчас большую часть времени, вспоминала всё самое худшее в моей жизни, связанное с ним, с детективом. Подумать только: даже здесь, в этом ледяном помещении, отдельном от всего мира, я не могла сказать «стоп» своей сентиментальности. Щёки пылали каждый раз, когда я представляла лежащего на полке замерзшего детектива, просящего его согреть. Но... вот и всё. Пришёл конец моей трудовой деятельности. Однако жизнь продолжается. Неумолимо приближается черная дата. Наступает ответственный момент. Похороны. Я долго размышляла над тем, какие слова стоит произнести. Как описать личность Шерлока Холмса, как пересказать в нескольких словах всё то, что он успел и не успел сделать? Это оказалось куда сложнее, чем я предполагала. С первого взгляда - эгоистичен, не воспитан, не в меру любопытен, безобразен, неаккуратен. Но работать с ним - это... Это всё равно что сильный наркотик. И каждая новая доза, которая увеличивается по мере возрастания доверия, делает счастливее и дарит ощущение собственной значимости. Этот человек вскружит голову любому. Он виртуозен, обворожителен, - вот эти эпитеты более присущи гениальному сыщику. Как я и говорила, сложно описать личность Шерлока Холмса. Потому что - как бы чёток в своих выводах он ни был - определяя себя как «высокоактивный социопат», он уже дважды ошибается. Очередной сон. Назревающая третья мировая, где я нахожу Шерлока в подвешенном за ногу состоянии и помогаю освободиться из пут хитро заплетённого вокруг детектива каната. В изумрудных глазах мужчины блестят искорки, с лёгкостью читаются доверие и благодарность... А потом, как всегда, такой долгожданный, волнующий и страстный... … будильник. Крушитель желаний и мастер в плане обломов. Еле как разлепила веки. Начала ворочаться на кровати и стукнула кулаком по условному раздражителю. Тот, прекратив трезвонить и вибрировать, мгновенно затих и больше признаков жизни не подавал. Я дёрнула руку со столика и засунула обратно под одеяло. Впервые за весь год нашего тесного сожительства ко мне собственной персоной на кровать прыгнул Тоби. Ещё никогда раньше он меня не будил. Сегодня, видимо, почувствовал, насколько плохое у меня настроение, сейчас, когда я выбираюсь из уютной, нагретой кровати и медленно сползаю с неё, а затем голыми ступнями касаюсь ледяного пола. Мгновенный взгляд на стул, на спинке которого висит одежда на мероприятие (думаю, слово «похороны» здесь употребить было бы неточно по отношению к живому, как никогда ранее, детективу), приготовленная ещё с сегодняшней ночи, в противовес всем моим нерушимым принципам. До того не любила я заранее обдумывать, в чём идти. Но сегодня — исключение (пора бы уже запомнить, что всё, что непосредственно и даже косвенно связано с детективом, - одно огромное исключение из любых правил). Найти в моём гардеробе что-то мрачное чёрное требовало усилий даже больше, чем часовое стояние на ногах в лаборатории за опытами или в морге - за трупами. Проводить инвентаризацию в моём шкафу куда напряжённее, чем искать иголку в стоге сена. Тем более, пытаться выудить оттуда что-то тёмное и строгое, такое неподходящее моему характеру и внешности. Мне по нраву что-то милое и весёлое, легкомысленное. Любимыми цветами, пожалуй, были хаки, бледно-красный и жёлтый, что характеризовало меня как человека мягкотелого, жизнерадостного и несерьёзного. В результате, всё, что я нашла, - чёрный пиджак, сохранившийся со времён моего выпуска из университета (в ностальгию с головой!), чёрное платье, которое я надевала на Рождество на Бейкер стрит, и чёрные балетки, немного рваные и стоптанные. Вчера я одолжила длинный широкий чёрный шарф у коллеги. Он и пиджак скрывали серебряные блёстки, окаймляющие вырез на платье. А тёмные капроновые колготки я обнаружила чуть ли не на самом дне ящика с бельём — настолько давно не носила я вещей, открывающих ноги. Я прикрыла шарфом макушку и перекинула его через плечо, закрывая обнажённую шею. Температура, судя по показаниям термометра, позволяет выйти на улицу без куртки. Оделась, подошла к холодильнику. Тоби мурлыкнул, призывая меня поторопиться с его кормёжкой, и потёрся мордочкой о мою ногу, оставляя ворсинки шерсти на колготках. А я и не думала стряхнуть их и насыпала корм в миску кота. Самой есть не хотелось. Я посмотрела на часы — самое время выходить. *** В нос ударили запахи влажности и грязи, такие свойственные подобным местам, как это. Здесь было промозгло и сыро, запах гнили разъедал глаза, заставляя их слезиться, грязь хлюпала под колёсами машины, мешая её дальнейшему продвижению. Я неловко вынула ноги из кабины такси и, поставив их на землю, сразу ощутила влагу под ступнями — похоже, сегодня сама Судьба завещала мне не остаться сухой, возможно, даже заболеть, а моим балеткам — не продолжать свое существование относительно чистыми. Но ехать домой переодеваться не было времени, да я особо как-то и не рвалась: один путь до этого места измотал меня морально настолько, что теперь я могла лишь еле шевелить конечностями — не то, что добраться до своей квартирки на окраине города, а затем преодолеть такое же расстояние обратно. Расплатившись с водителем, я вышла из такси и осмотрелась. Кругом могилы, кресты, памятники. Меня всегда охватывала слабость в подобных местах, словом, такая же, как и в церквях: невообразимая сила давила на подсознание и все мысли с великой мощью, не давая делать и единого вздоха без особых усилий. И от этого невозможно было скрыться. Становилось невыносимо печально, темно... Темно на душе. Особенно сейчас, когда я иду на похороны. И не кого - нибудь, а самого Шерлока Холмса. Тело умоляет остановиться, развернуться и сбежать. В рёбрах началась сильная пульсация, дыхание в очередной раз перехватило, сердце ушло в пятки. Раньше я и не знала, какого это... когда «сердце уходит в пятки». Я опасливо глянула на свои ноги, чтобы проверить, в прямом или переносном смысле звучит у меня в голове это крылатое выражение. Я еще долго вглядывалась в свои ступни и невольно отметила про себя, насколько сильно потолстела в течение последних недель. За постоянной рутиной я не обращала на себя внимания. Мне определённо не идёт на пользу столько нервничать, теперь, когда я вижу эти изменения, чувствую себя неуютно. Наверняка моё лицо бледно, вены на запястьях выпирают так, что их можно отчётливо разглядеть во всех подробностях, не напрягая зрения. И вдобавок пара лишних килограммов. Я перевела взгляд со ступней вверх и принялась выискивать взглядом процессию. Долго ждать мне не пришлось: почти всё кладбище пустовало, кроме одного уголка, в котором отрешённо стояли несколько людей. В двух среди них я узнала Джона и миссис Хадсон по их светлым макушкам. Я решила подойти поближе, чтобы лучше разглядеть остальных членов процессии. Спустилась вниз по тропе к надгробию. Камешки под ногами приятно шуршали, не то, что грязь при входе на кладбище. Я свернула в сторону с тропы и скрылась за одним из деревьев, находившихся вблизи могилы. Всё, что я слышала отсюда — это одинокий голос инспектора Лейстрейда, который пылко зачитывал отскакивающую от зубов речь и рьяно обещал раскрыть дело; это звенящая тишина в паузах в его речи, нарушаемая всхлипами людей из узкого круга; это порывы ветра, срывающие с людей в круге одежду и заглушающие их безмолвную беседу. Здесь собралось совсем не много людей, относительно похорон какой — либо известной персоны. Но настоящие, преданные друзья детектива. Здесь был и коротко стриженный темноволосый мужчина, имени которого я не знала, (кажется, Генри) но с уверенностью могла заявить о том, что он замешан в деле о «Собаке Баскервиллей». В круге стояли ещё несколько незнакомцев, которым, я думаю, так или иначе помог Шерлок. Самой примечательной персоной среди них была пухлая девушка лет двадцати. По её внешнему виду легко было определить, что она готка. Но её взгляд, такой живой, не такой, как у остальных, подобных ей, заставил меня содрогнуться. В противовес принципам готов девушка была такой оживлённой. Её глаза искрились, в них совершенно отчётливо мерцала надежда. Странная девушка... Кто она? Почему она здесь, на могиле Шерлока Холмса? Кстати, интересно, как отреагировал бы сам детектив на свои похороны, будь он в этот момент здесь. Какие бы эмоции отразились на его лице, если бы он увидел своих приближённых, ощутил бы их переживания на себе, услышал бы речь Лестрейда? Чувствовал бы детектив уколы совести, сожаление, ненависть по отношению к себе или кому-нибудь другому... и боль? Чувствовал ли бы он вообще что-нибудь, если бы был здесь? Я перестала следить за ходом мыслей и вновь вникла в происходящее. Странно, что людей так много. Для Холмса. Возможно, друзей у детектива куда больше, чем я предполагала. Видимо, Шерлок не относит меня к их числу и предпочитает, чтобы я находилась в стороне. Потому и попросил меня помочь, осознавая, что я единственная останусь вне преследования. Эта версия мне вовсе не льстила. Поэтому я сочинила для себя другую: возможно, сам детектив даже и не подразумевает, что у него на самом деле много последователей, не усомнившихся в своей вере в гений Шерлока Холмса из-за нескольких лживых газетёнок и поганой журналистки. Может, детектив и вовсе сам не уверен в том, кто ему друг, а кто нет. В итоге, я не подошла к процессии и осталась стоять неподалёку. Как бедная родственница. Кстати, о родственниках. У Шерлока ведь был брат, с которым они вместе приходили в морг на Рождество. И еще Та Женщина... Я называла её так по причине незнания имени. Почему её здесь нет? Они оба не хотят выдать себя или навлечь подозрений? Интересно, она верит в смерть Шерлока? Ну что за глупости, конечно, не верит. Шерлок же сам окрестил ее как равную себе... Тогда... почему в эту глупую смерть уже верю я, даже зная правду? Почему я пришла сюда и оделась, как чёрная вдова? А если пришла, то почему просто не встану в этот круг? Спустя полчаса люди начали расходиться, и вскоре перед могилой уже не было никого. Возможно, люди решили куда-то поехать и помянуть детектива. Но я была уверена в том, что Джон должен вернуться сюда. Может, не сегодня — завтра непременно. Я кривой поступью спустилась по тропинке до конца вниз, миновав множество крестов и стволов деревьев, и подошла к могиле Шерлока, вглядевшись в надгробие. Ничего лишнего. Даже даты рождения. Только выгравированные на мраморе имя и фамилия. Я провела пальцами по рёбрам надгробия, почувствовав холод на подушечках. Мурашки пробежались по руке, остановившись лишь где-то в районе локтей. В лицо вдруг подул сильный ветер, растрепавший торчащие из под чёрного шарфа волосы. Лепестки цветов, положенных на могилу приближёнными Шерлока, затрепетали, повинуясь ледяным потокам. Меня зазнобило, но уходить я и не думала. Почувствовав влагу на макушке, прикрытой шарфом, я оторвалась от созерцания мраморной плиты и посмотрела на небо. С самого утра оно ярко-серебряное, слепящее глаза, но такое... под настроение. Будто символизирует моё душевное состояние. Неопределённость: чему верить, чему — нет. Пару капель моросящего дождя коснулось кончика носа. Как в то туманное утро перед «смертью» Шерлока. История будто вновь повторялась. Только теперь я уже знала наперёд, каким будет исход. Всё равно невозможно было не отдаться на растерзание моменту: я одна посреди огромного поля, усеянного крестами и надгробиями, под облачным серебряным куполом сижу на корточках перед могилой любимого детектива. Капли-бриллианты сыпались на лицо, очищая его и заодно голову - от посторонних мыслей. Я прикрыла глаза от этой слабости, разлившейся по всему телу... И тут почувствовала сползающую вниз каплю по щеке. Она была куда теплее и крупнее капелек дождя. Поспешно пришла в себя и распахнула глаза от шелеста травы позади. - Тоже не можете смириться с потерей? - послышался со стороны спины мужской непроницаемый голос. Я моментально отскочила от надгробия, поднялась на ноги и повернулась лицом к говорящему. Передо мной стоял мужчина средних лет в строгом чёрном костюме и накинутом поверх него тёмном плаще. Он держался очень высоко, спина его идеально прямая. По его выдержке и стойке я предположила, что он влиятельный в обществе человек, возможно, политический деятель. Посмотрела в лицо и сразу же вспомнила, кто передо мной. - Вы... - несмело начала я, разглядывая знакомого и боясь ошибиться в имени. - Я Майкрофт Холмс, - поспешно представился мужчина и повертел зонтик в руках для пущей убедительности и пафоса. Что-то в его взгляде настораживало. Очень знакомое ощущение, что тебя сканируют и выворачивают наизнанку. Вот, в чём они идентичны. - Мистер Холмс, - вежливо поздоровалась я, намереваясь представиться в ответ, но за меня поспешил это сделать брат Шерлока: - Вы, должно быть, мисс Хуппер. Шерлок рассказывал, что... И наши взгляды встретились. Я видела, что Майкрофт пытается что-то мне сказать, но не вслух. Вот, что настораживало меня всё это время. Теперь, когда я уловила тот момент, когда зрачки Холмса переместились куда-то вправо, на дерево неподалёку, за которым я недавно стояла, я уже сделала вывод о том, что Майкрофт так же, как и я, посвящён в подробности дела. И что Шерлок неподалёку. Всё, что от меня требовалось, - читать между строк. Первой моей мыслью было: «О, нет! Я хоронила Шерлока на его же глазах!» Второй: «Нужно уходить отсюда!» Я осторожно обернулась в сторону выхода и заметила, что вниз по тропе спускается Джон. Он был в чёрном костюме, шёл, свесив голову. Мрачный, тёмный. В столь аморфном состоянии я не видела Джона доселе. Я наконец поняла, что слишком долго рассматриваю Ватсона, тут же развернулась обратно к надгробию и, собрав волю в кулак, сказала Майкрофту, нарочно делая огромные паузы между словами и тщательно обдумывая каждую фразу: - Я знаю, что... Шерлок многое мог бы ещё сделать... Он... много ещё дел раскрыть мог... - На глаза навернулись слёзы от осознания всего того, что я делаю: плачу на могиле Шерлока Холмса, позади стоит Джон, на глазах которого я пытаюсь разыграть этот спектакль в лицах. А за всем этим пристально наблюдают снисходительные братья и продолжают спокойно придерживаться спланированного сценария, оговорённого лишь между ними. - Всё же... я столько не успела сказать Шерлоку... Теперь он никогда не узнает о том, что значило для меня работать с ним плечом к плечу... И тут я уже заплакала навзрыд. Как же... как же ненавидела я себя сейчас! Джон наверняка стоит позади и разрывается между желанием метнуться к могиле и раскопать тело друга, чтобы в лишний раз убедиться в том, что он мёртв, и желанием банально расплакаться. Но он наверняка просто останется стоять позади меня, так ничего и не сделав. Майкрофт еле заметно кивнул мне, намекая на то, что пора сматывать удочки. Вслух же сказал, изогнув брови кверху: - Позвольте подвезти вас до дома, мисс Хуппер. Я посмотрела на него своими заплаканными глазами и выпрямилась под внезапно ставшим пристальным, снисходительным взглядом. - Спасибо, - тихо произнесла я одними губами, прежде чем повернуться лицом к Джону. Он стоял прямо посреди тропинки, как вкопанный, и ждал, пока я отойду от могилы его лучшего друга и оставлю их один на один — именно об этом моменте он грезил всю процессию. Лицо Джона было почти белым, под глазами появились огромные синяки из-за недосыпа и эмоционального срыва. Никому сейчас не было тяжелее, чем ему, тому, кто искренне верил в происходящее, но надеялся на лучшее; тому, кто видел то, как я изливаю душу брату погибшего. Мне даже и представить сложно, как чувствовал сейчас себя доктор. А я своим поведением добивала его и дальше. Мир перед глазами поплыл, и я начала подниматься на холм, часто спотыкаясь и чуть на падая на землю каждый раз. Благо - рядом был старший Холмс, любезно подставлявший мне предплечье. - Джон, - приветствуя доктора, чуть повернув в его сторону голову, кивнул Майкрофт, проходя мимо. Ватсон даже не ответил на приветствие. Он смотрел невидящим взглядом сквозь меня и старался держать себя в руках. - Прости, Джон, - тихо сказала я, аккуратно обнимая доктора. Я разочаровалась в себе ещё больше сейчас, когда вру лучшему другу «погибшего» в лицо. - Тебе не за что извиняться, Молли, - положив ослабшие, трясущиеся руки на мою спину, сказал Джон. Видимо, он подумал, что я прошу прощения за свои слёзы. Пусть будет так. Майкрофт поторопил меня, указав наконечником своего зонтика в мою сторону. Я медленно отстранилась от Джона, заглянув ему в глаза. И зря это сделала. Стало хуже. И мне, и ему. Я, учащённо заикаясь, робко попрощалась с доктором и пошла вверх по тропе вслед за Майкрофтом. Джон не провожал меня взглядом, он смотрел прямо на надгробие, его правая рука временами странно дёргалась в сторону. Осмотрев ещё раз всю поляну с высоты холмика, на который поднялась, я наткнулась взглядом на Шерлока, стоящего за деревом возле своей могилы. Он рассматривал своего друга и, не исключаю, что мне показалось, в таком-то состоянии, но... детектив смотрел на Джона и... его выражение лица было точь-в-точь таким же, как в тот день, когда он предсказал свою смерть и я разоблачила его настроение. Брови чуть изогнуты к переносице, будто детектив злится, глаза сужены, зрачки устремлены на своего лучшего друга. Надо же... Только что Джон растопил лёд. Я оторвалась от лица детектива и пошла по тропе мимо дежурной будки вслед за Майкрофтом в чёрный лимузин. Я уже готова была сесть в машину, рассчитывая на то, что брат Шерлока придержит мне дверь. Но старший Холмс и не собирался этого делать: он залез на заднее сидение и вопросительным взглядом уставился на меня сквозь открытое окно, мол, чего стоим — кого ждём? Не знай я нравов Шерлока и не будь в таком состоянии, у меня бы наверняка случился культурный шок. Но какофония похоронного марша, звучащего у меня в ушах отдалённым эхом, не давала мне расслабиться ни на минуту, тем более, - сделать замечание старшему Холмсу. В голове царил хаос. Но в то же время и пустота. Трудно описать моё противоречивое душевное состояние в тот момент, когда я села рядом с Майкрофтом, а он жестом попросил подвинуться к нему поближе. У меня не хватало наглости спросить: «Кого мы ждём?» - и я просто сидела и терпеливо ждала добровольных объяснений. - Что ж, мисс Хуппер... - Майкрофт оглядел меня с какой-то невесомой усмешкой во взгляде, нажимая на кнопку, располагавшуюся на ручке двери. Тонированное стекло поднялось, закрывая для меня обзор на кладбище. - Думаю, в ближайшее время нам придётся тесно сотрудничать. Я перевела взгляд на Холмса и хотела было спросить, в чём выражается это так называемое «тесное сотрудничество», но в это время дверь распахнулась и в неё влетел мрачный Шерлок, который казался сейчас ещё более потерянным, чем тогда, когда прыгнул с крыши Бартса. Машина тут же тронулась с места и повезла нас в неизвестном мне направлении. *** На протяжении всего пути я активно боролась с: а) ненужными мыслями, так и норовящими быть озвученными; б) неловкостью момента — я всё же сижу между двумя Холмсами, а это и дорогого стоит, и душевного спокойствия, не вспоминая уже о старой доброй нервной системе; в) жгучим желанием поднять Шерлоку настроение и приободрить. Вынуждена признать, у меня еле получалось балансировать на грани. Я просто молчала, но, если бы Холмсы так не были заняты самопознанием и самоанализом, им достаточно было просто бросить на меня один взгляд, чтобы понять, что у меня творится внутри. Или же и взглядов им было не надо — просто чувствовали своими плечами мою незатихающую дрожь по всему телу. Мой рот был приоткрыт в течение всего времени путешествия, я была готова в любой момент что-либо сказать, но первой стать так и не решилась. Машина начала плавно тормозить. Даже сквозь обивку салона и корпус автомобиля я слышала ужасный шум, который бил по ушам. Шерлок и Майкрофт вышли с разных сторон из машины, и оба закрыли за собой двери, будто и позабыв о том, что должна выйти и я. Я же долго металась: через какую дверь лучше выйти? Но желание прикоснуться к месту, на котором сидел Шерлок, взяться за ручку, за которую он держался... Это уже дошло до ненормального фанатизма. Я резко помотала головой из стороны в сторону, чтобы выкинуть из мозга противные мысли, но вышла из машины всё же со стороны Шерлока. А детектив стоял лицом... к блестящему белому самолёту, на хвосте которого был нарисован красный символ компании и чёрным написано её название «Air China». *** В салоне самолёта стало ужасно жарко, когда я обнаружила, что сижу рядом с Шерлоком. Детектив бесцеремонно растолкал прохожих, стоило нам пройти по рукаву и заглянуть в салон, и сел к окну. Я опешила от такого нахальства: впервые лечу на самолёте, весь путь, который нам пришлось проделать от самолёта до стойки регистрации, а затем обратно к самолёту, только и мечтала о том, чтобы посмотреть на землю из иллюминатора. А тут на всех парах примчался консультирующий детектив, прикрывающийся своим воротником от людей, чтобы не быть узнанным, и занял кресло моей мечты. Полёт обещает быть скучным и нервным. Но, на благо, Майкрофт позаботился о том (или, может, это просто совпадение), чтобы нам достался самолёт немалых размеров, в кресла салона которого встроены сенсорные экраны и есть доступ в хранилище фильмов и музыки. В данный момент я жутко хотела расслабиться и посмотреть какую-нибудь нескучную комедию с супергероями. Сколько фильмов, снятых по сюжетам комиксов «Marvel», я пересмотрела! Буду смотреть и последующие, которые выйдут на экранах уже в будущем году. За окном уже вечерело. Уже не было всегда ассоциирующегося у меня с Лондоном дождя, небо сменило свой серебряный цвет — потемнело в соответствии с временем суток. Я посмотрела на часы на экранчике, встроенном в спинку кресла сидящего впереди: 20:25. Согласно времени, указанному на посадочном талоне, мы должны уже заходить на взлётную полосу. И, действительно, по салону пробежались стюардессы, проверяя, выключили ли мы электронные приборы и убрали ли все вещи. Кстати, о вещах. У меня с собой был только телефон Шерлока, про который он меня ещё ни разу не спросил. Ну, пусть побудет у меня. Что же касается сменной одежды или зубной щетки... у нас (я думаю, у Шерлока тоже) нет никаких вещей. На что рассчитывал Майкрофт, запихивая нас в этот самолёт при том, что нам даже не на что жить будет?! Чтобы отвлечься от негативных мыслей, я изъяла из кармашка, прикреплённого к переднему креслу, газету с правилами безопасности. «Air China Intl CA938 - Boeing 777-300», - прочитала я про себя не пойми зачем. Делать нечего — вникла в информацию. Но всё же, как забавно было разглядывать рисунки, объясняющие, как покидать самолёт в экстренных ситуациях. Во мне безусловно умер Пикассо, но даже я могу с уверенностью заявить о том, что эти иллюстрации будто рисовали дети, а не толпа креативных дизайнеров. Самолёт зашёл на взлётную полосу, и в скором времени мы оторвались от земли. Во время того, как наш самолёт набирал скорость, я, даже будучи пристёгнутой ремнём безопасности, всё равно умудрилась навалиться на Шерлока и прижаться к иллюминатору чуть ли не носом, жадно поглощая взглядом пейзажи извне. Мне до сих пор ещё никогда не приходилось испытывать этот восторг при отрыве от земли. Я никогда ранее не могла наблюдать за тем, как огромные заводы становятся размерами с мизинец; как мощные прожектора становятся маленькими пёстрыми точками, которые затем и вовсе исчезают из поля зрения; как облака обволакивают самолёт, а затем и вовсе остаются внизу. Конечно, весь восторг портили уши, болевшие из-за непривычки, но это несильно мешало мне попросту наслаждаться полётом. А Шерлоку, похоже, такие вот перелёты были далеко не в новинку. Он просто сидел со скучающим и немного уставшим видом и смотрел на экранчик впереди, на котором высветились время прилёта и температура за бортом. Прошло около четырёх минут, после чего я наконец оторвалась от созерцания пейзажей и уселась на своё место. Делать нечего — вставила наушники в гнездо, расположенное на ручке кресла, и врубила на полную громкость Coldplay – Every Teardrop Is a Waterfall. Настроение мгновенно поднялось, и я в момент расслабилась, забыв о том, где нахожусь. Забыв про Лейстрейда, показавшего мне фотографию Мориарти; оставив позади Джона, который, возможно, до сих пор стоит возле могилы друга; на время стерев воспоминания о миссис Хадсон, Майкрофте, работе и пугающем одиночестве. Это чувство невесомости, что я приобрела в самолёте, эта песня, бессонные ночи, переживания... всё сложилось в кучу и убаюкивало. Веки начали понемногу слипаться, мышцы — расслабляться, дыхание — выравниваться. Жаль, что за всеми этими релаксами и хорошей музыкой я не заметила нарастающее недовольство детектива, который принялся сначала нервно постукивать каблуками туфель по полу, а затем подушечками пальцев выбивать знакомый ритм. В конце концов, он не выдержал, сорвал с моего уха наушник и прошипел прямо в ухо: - СКУ-У-УЧНО!!! Я, сонная и немощная, подскочила в кресле, чуть ли не задев головой потолок солона и не нажав макушкой кнопку включения лампочки над нашими креслами. Голос Шерлока, во-первых громкий, во-вторых, прямо перед ухом, подействовал на меня гораздо эффективнее, чем кофе или будильник. Забыв о своём желании сомкнуть веки на несколько часов, я вынула второй наушник из уха и повернулась к детективу лицом. Зря это сделала. Эта персона завладела всем моим вниманием и мыслями. Наверное, со стороны могло показаться, что на меня вылили ведро красной краски. Всё же, ни в одном из моих снов мне никогда даже и привидеться не могло, что я однажды буду сидеть рядом с Шерлоком в самолёте. Вот он! На расстоянии вытянутой руки. Пристальный взор устремлён прямо в мои глаза. - Скучно, - чуть тише протянул детектив, но так же раздраженно. Я посмотрела на вытянувшееся лицо Шерлока, на его напряжённые скулы, поджатые губы и дёргающийся от недовольства и нехватки пищи для размышлений правый глаз. Неужели Холмса без работы охватывает такая хандра? Но я честно не знала, чем его развлечь. Начну говорить — он меня заткнёт. Шутница из меня, впрочем, такая же, как и рассказчица. Интересной загадкой заинтересовать его я тоже не могу — разгадает моментально, да и скажет еще, что я неправильно сформулировала изначальные данные. Что делать? Да ещё под пристальным взглядом глаз, которые сейчас были серо-голубыми, а не зелёными, как обычно, все мысли в голове разбегались по потаённым уголочкам сознания. А ведь сейчас так не помешал бы спасательный круг! Как же я в такие моменты завидую хладнокровному детективу, который, как нигилист, отвергающий все авторитеты, отвергает и чувства. Но... ведь у тебя тоже есть чувства. И именно осознание этого простого факта делает меня в твоих глазах ещё более уязвимой и мелкой, а тебя в моих — ещё более загадочным, многоликим и всемогущим. Я резко отвела взгляд, не в силах больше противостоять своим чувствам, и начала нервно тыкать по сенсорному экрану в поисках фильма. И уже было не важно, что я именно я поставлю. Главное — побыстрее, пока детектив не сказал мне что-нибудь или того хуже — не дышал в мою сторону. - Что за название?! «Железный человек». И уже третья часть. Я сделала вид, что из-за громкости динамиков в наушниках не слышу речи Шерлока. Но он всё не унимался: - Да кто на это деньги потратит?! Человек-гей, облачившийся в гайки. Сил притворяться уже не осталось. Он может оскорблять кого угодно, даже меня, но оскорблять великого Роберта Дауни младшего никто не имеет права! Даже консультирующий детектив Шерлок Холмс! Если у супергероя трусы поверх костюма, это еще не значит, что он гей! Тем более, не у всех героев такое облачение! Мой спутник, похоже, был удивлён моей реакцией на его слова. Немного погодя, я услышала томный выдох с правой стороны, а затем почувствовала, что в правом ухе больше наушника нет. Кажется, снисходительный детектив решил посмотреть фильм. Экстраординарное событие! Необходим инстраграм! И срочно в блог! Жаль, что ты сейчас... «мёртв»... А то бы хороший компромат получился. Нет, я определённо пошла бы дальше! Я бы получила Нобелевскую премию, и на мне бы остановились традиционные собрания по их вручению, поскольку открыть что-то, превосходящее то, что я вижу сейчас... нереально. Увидеть своими глазами то, как Шерлок Холмс смотрит фильмы про супергероев, всё равно что лицезреть на экране компьютера конец электронной таблицы Excel. Далее... фильм. Неловкость присутствовала с самого его начала. С самой первой постельной сцены. Я невольно стиснула ноги и уткнула дрожащие кисти между коленями. Вот именно поэтому не любила фильмы смотреть в компании: интимные сцены так смущают! Но, похоже, влиял этот момент подобным образом только на меня. Мой сосед сидел, как будто ничего и не происходит, однако частенько доставкой, вставляя свои комментарии по ходу сюжета. Самым epic fail-ом стало для меня восклицание Шерлока в самом конце фильма: - НУ ЗАЧЕМ ОН ВЗОРВАЛ КОСТЮМЫ?! ГДЕ ГРЁБАНАЯ ЛОГИКА?! Кажется, он прочитал мысли всех фанатов «Iron Man»-а в эту самую секунду. Помню, когда впервые смотрела этот фильм в кинотеатре, все, как один, запротестовали. Я одна сидела спокойно и даже плакала, осознавая другую сторону этого жеста Тони Старка. - Просто Пеппер была для него дороже... - комкая слова, пробубнила я. На большее у меня не хватило смелости. И упорства. Просто объяснить детективу, мыслящему рационально, что во всём виноваты чувства, я была не в силах. Шерлок на мой комментарий лишь вопросительно изогнул бровь. Но затем поспешил мне высказать все те недомолвки и ляпы, которые замечал по ходу фильма. Боже, Холмс! Я ведь и слова не могу тебе сказать... как оказалось, даже когда речь идёт о моём любимом «Iron Man». В результате Шерлок, пройдя по ссылке "сериалы" и выбрав предпочитаемые для себя жанры ("детектив", конечно), поставил на проигрывание несколько серий «Двадцать четыре». И переносить комментарии детектива на этот сериал оказалось ещё сложнее, чем на «Железного Человека». Зато, кажется, настроение детектива несколько приподнялось. Он с самого начала спойлерил о том, что черноволосая коротко стриженная коллега главного героя окажется предательницей, и привёл сразу множество аргументов в пользу своей гипотезы. Смотреть стало неинтересно, и я даже не успела заметить, как задремала. Проснулась я за несколько минут до посадки. Перед лицом маячили кудряшки Шерлока, которые приятно щекотали нос и щёки. Я даже тихонько засмеялась, слабо зажмурив глаза, но затем резко очнулась ото сна. Оказалось, что Шерлок зачем-то прикрывал иллюминатор возле себя, а потом, когда он вновь захотел его открыть, завеса застряла, и он, прилагая усилия, пытался поднять её вверх и навалился на меня спиной, от чего я и проснулась. Я потянулась и сонным взглядом посмотрела на Шерлока, который окончательно присвоил себе мои наушники. А он уже начал смотреть второй сезон «Двадцати четырёх». Что творится в голове этого детектива? В животе совершенно некстати сильно заурчало. Я пристыжённо опустила взгляд и обхватила его руками. Только сейчас заметила, что накрыта фирменным пледом. Наверное, стюардесса постаралась. А на столике прямо передо мной как раз появилась еда. Я поблагодарила женщину, стоящую в проходе, и принялась с жадностью поглощать пюре с витаминным салатом. Вскоре мы уже стояли в третьем терминале и проходили паспортный контроль. Как мило. Новое имя Шерлока — Билли Стэмфорт. Но я не посмела вслух произнести и шутки по этому поводу. Испепеляющий взгляд, направленный в мою сторону со стойки регистрации, перед которой я стояла в очереди, был красноречивее любых слов. - Итак, наши планы? - спросила я, рассеянно улыбнувшись, надеясь получить вразумительный ответ от вечно планирующего всё наперёд детектива сию же секунду. Но Шерлок почему-то медлил. И я решила осмотреться. Мы находились в аэропорте Шоуду, крупнейшем аэропорте Пекина. Мы летели целых десять часов, и теперь я действительно жалею о том, что не провела их с пользой, а заснула. Подумать только: десять часов наедине с мужчиной, перед гением которого я преклоняюсь... и проспать! Могу, умею, практикую. Тем временем в аэропорте был час пик. Взволнованные пассажиры и встречающие — тут и там. Тысячи туристов, около сотни ресторанов и развлекательных центров, автоматы для звонков. Жизнь била ключом, особенно сейчас, в два часа дня. - У нас двенадцать часов в запасе, - бросив небрежный взгляд на время, сказал Шерлок. - У нас нет ни одежды, ни даже самых банальностей — щёток, расчёсок. Подозрительно будет ехать без вещей в Тибет. Поскольку всем этим заправлял Майкрофт, ему же за это и расплачиваться. В прямом смысле слова. На этом предложении детектив забрался рукой во внутренний карман пальто и вынул кредитную карту. Мои брови поползли вверх. Но, в действительности, чему здесь удивляться? - Здесь наверняка должны ходить автобусы до крупных центров. Пошли на выход. И мы направились сначала к банковскому автомату, чтобы снять деньги с кредитной карты Майкрофта, а затем и к выходу, следуя указателям. - Нет. Мы поймаем такси, - наконец определился Шерлок, когда мы вышли из аэропорта и оказались стоящими лицом к огромной парковочной площадке, на которой находились сотни автобусов и таксистов. Свободных машин осталось немного — час пик. На улице стояла жара. Я скинула с себя пиджак, в котором была на похоронах рядом стоящего детектива, затем и шарф, и осталась стоять в чёрном платье. - Надо же, - хмыкнул Шерлок. - Даже на мои похороны как на торжественный приём нарядилась. Не хватает только... ярко-багровой помады. В области сердца больно кольнуло. Ещё одного такого замечания в свой адрес я не выдержу, - подумала я про себя, но вслух лишь промямлила, растерянно улыбнувшись: - Да... без неё рот маловат, - процитировала я точь-в-точь слова детектива. Но Шерлок уже не слушал меня. Он давно переключился на другую задачу: поймать такси. Водитель оперативно подрулил к нам и, опередив своих ближайших конкурентов, призывал поторопиться, когда мы садились в машину, на корявом английском языке. - Чифоу Сидань, «Xidan Joy City», - скомандовал шофёру Шерлок, садясь вперёд, оставляя меня одну позади. Спасибо, Шерлок. Спустя двенадцать минут мы уже стояли перед тринадцатиэтажным зданием с многочисленными вывесками магазинов популярных марок. - Здесь мы разойдёмся, - отчеканил детектив, засовывая руку в карман и протягивая мне деньги. - Нам нужно купить одежду где-то на месяц. Ещё всякие медикаменты. Встречаемся через десять часов у вот того ресторана, - махнул рукой в сторону убогой забегаловки, вывеску которой закрывала другая, роскошная, принадлежавшая известному на весь мир заведению. - Не забудь купить себе чемодан средних размеров, в который положишь вещи. Я неуверенно кивнула головой. Шерлок, удостоверившись, что я поняла его указания, поспешил меня покинуть. И вот я одна. К черту всё! ШОППИНГ! Шагать по огромному торговому центру было одним сплошным наслаждением, несмотря на толпу людей, мечущихся от одних магазинов к другим. Мне нравилось смотреть на высокие пальмы, растущие в горшках размерами, невиданными мною прежде, стоящих в ряд прямо по центру коридора. Я уже обожала заглядываться на пёстрые вывески о предстоящих праздниках, о скидках в разных магазинах. Но на данный момент я здесь вовсе не для экскурсии. Первым делом я купила себе чемодан. Увидев в том магазине, в котором я его нашла, такой же, только не чёрный (который я и купила), а розовый, я растерялась, вспомнив про «Этюд в багровых тонах», а затем и про блог Джона, а затем... и про самого доктора. Его лицо, лицо Шерлока, когда он увидел Ватсона на кладбище... - Да вы не расстраивайтесь так! - вывел меня из дум женский голос. Затем я почувствовала прикосновение посторонней ладони у себя на плече. - Мы найдем вам то, что вы ищете! Я неуверенно оторвалась от созерцания собственных ступней и перевела взгляд на незнакомку. Одета она была в аккуратный чёрный костюмчик, на грудном карманчике был прикреплён бейдж с именем сотрудницы магазина и фирменной символикой. У женщины был разрез глаз, как и её соотечественников, населяющих Китай, но по-английски говорила она отменно. По крайней мере, так мне показалось по первым её нескольким словам. Я осмотрелась. За своими мыслями и не заметила, как забрела в какой-то громадных размеров магазин и осталась стоять ровно в его середине, как вкопанная. Неудивительно, что ко мне даже консультант подошла, чтобы поинтересоваться текущим положением дел. - Простите... но я не... - Не переживайте! - женщина быстро перехватила инициативу и, взяв меня под руку, повела вперёд, периодически приостанавливаясь, интересуясь моими размерами. Я честно отвечала, краснея. Энтузиазм консультанта наращивался с каждой секундой всё больше. Она проходила мимо нескольких сотен витрин, и примерно с каждой четвёртой снимала по вешалке с одеждой и кидала мне на руки. К концу магазина набралась приличная стопка. А мимо стеклянных дверей при входе пробегали люди, торопящиеся и не очень. Тысячи рекламных щитов, множество этажей, по нескольку телевизоров на каждый, - всё это был один всего-навсего магазин. - А теперь — мерить! - довольная собой консультант подтолкнула меня к кабинке и села напротив на диван, дожидаясь дефиле. Думаю, нет смысла рассказывать о том, что в итоге я купила только половину вещей из тех, что предложила лишь для примерки консультант. Денег оказалось немерено — единственное, за что я так признательна Майкрофту. Но всё равно казаться Шерлоку транжиркой мне совсем не хотелось. Что касается одежды... Никогда не была пацанкой, всегда, как и любая другая девушка, любила периодически прохаживаться по магазинам и любоваться стильной одеждой. Но я просто не умела это делать. Ну, или, по крайней мере, судя по реакции на мой внешний вид знакомых, это было не моё. А чувство стиля у меня отсутствовало, впрочем, как и умение делать банальные выводы. В этом смысле консультант буквально спасла меня. Она также уговорила меня сейчас же переодеться и выйти из магазина уже готовенькой. На мой вопрос: «Зачем?» - она ответила: - Ну, вы же на свидание собираетесь... - у меня это на лице написано? Или это само собой разумеется? Неужели уже все на этом свете могут делать выводы, лишь посмотрев на меня? Может, это вовсе не Шерлок гениален, это просто я не догоняю? - Но это не... - хотела возразить, но была перебита: - В любом случае... вы просто обязаны выйти в Свет именно так! Я, разумеется, поддалась на уговоры женщины, потому что (где-то на уровне подсознания) и сама хотела произвести впечатление на детектива и вышла из магазина уже полностью упакованной. После того, как я прошла через кассу огромного магазина, я свалила все свои новые вещи в только что купленный чемодан и поместила его в камеру хранения. А сама потопала в ближайший супермаркет, чтобы купить товары первой необходимости и небольшой запас еды. Через несколько минут я уже собралась окончательно, взяла чемодан за ручку и покатила его за собой к нашему с Шерлоком месту встречи. На мне был плащ цвета охры, разве что чуть желтее, с деревянными пуговицами причудливой формы; чёрные плотные колготки, которые мне больше напоминали леггинсы из-за того, что как-то сильно обтягивали ноги; платье, верх которого был блузкой без рукавов, а низом служила короткая чёрная юбка; и напоследок — чёрные стоптанные балетки. И тут меня осенило! Обувь. Но теперь уже слишком поздно... А Шерлок уже сидел за столиком — его топорщащиеся кудри я видела уже на расстоянии шестидесяти метров. Ресторан располагался на последнем тринадцатом этаже здания, прямо под стеклянной крышей, и потому отсюда открывался самый замечательный вид. Холмс вчитывался в содержание какой-то английской газеты возле перил со стеклянным ограждением, сквозь которое можно было увидеть нижние этажи. Я радостно понеслась с чемоданом наперевес к столику и, поставив его возле себя, с облегчением выдохнув, плюхнулась на стул и, сложив руки на коленях, ждала, пока детектив начнёт разговор. Но Шерлок не спешил. Наверное, задумался над тем, что ему предстоит пережить. Как лучше поступить дальше. Конечно, он не оценит мой внешний вид. По правде, я и сама не успела его оценить. Я в расстроенных чувствах бросила взгляд в сторону детектива и заметила кое-что, что немного шокировало меня. На Шерлоке было такое же пальто, как на мне, только чуть длиннее и немного из другого материала. Воротник чуть шире и длиннее моего. Ещё цвет — синий, а не охровый. Но сам фасон... От такого совпадения я даже немного засмущалась. Видимо, детектив заметил наконец, что я его долго рассматриваю, раз соизволил начать разговор: - Вопросы есть? Ну, смельчаки! Вперёд! Теперь скажите хоть кто-нибудь, что Шерлок Холмс невнимателен к окружающим или что у него нет сердца, души, чувств! Ну, почему молчите? - Вообще-то есть... - вслух робко призналась я. Голос дрогнул, как всегда, когда я общалась с детективом наедине. - Зачем всё так сложно? Детектив понял мой вопрос моментально и спонтанно сформулировал ответ: - Для начала... посвящать тебя в планы полностью с самого начала было бы ошибкой, учитывая, что твою реакцию на мои слова сложно было бы предугадать (начиная от истерики, заканчивая простым «ладно»), да и представляло для тебя самой бы опасность. Далее... моя смерть была необходима. Мориарти позаботился о мишенях: Джон, Лестрейд и миссис Хадсон. Я ощутила укол ревности в груди. Мишенями стали самые дорогие люди сыщика. А я... Почему мишенью не была я? Потому что... «I don`t count». - Инсценировка смерти было самой сложной частью. В планы были посвящены только ты и Майкрофт. Разумеется, вы оба целиком и не представляли, во что встряли. Вам обоим я рассказал лишь ту информацию, которая была выгодна мне. Теперь я могу поделиться с ней в полном объеме с тобой, Молли. А Майкрофт и сам уже давно догадался. «I don`t count». - Для начала... я подкупил несколько подставных. Точнее, это были обычные бездомные. Дать им денег и попросить выполнить простую работу, да ещё и предложить поносить им бесплатные плащи докторов... сказка. В общем, я падал вниз с крыши, лицом вперёд, размахивая руками в стороны. Ты верно подсчитала количество шагов, благодаря чему, собственно, я и остался жить. Далее... ты выкинула труп. - Но зачем был нужен труп? - Джон находился прямо за углом здания, он просто обязан был увидеть хоть какую-нибудь часть моего тела на асфальте, а, именно, ноги, чтобы удостовериться в том, что я действительно прыгал и распластался на асфальте. За это время из-за ворот выбежали бездомные в плащах врачей и обычной гражданской одежде, для пущей убедительности. Затем Джона приложил к асфальту велосипедист. Здесь же ты выбрасываешь меня из мусоровоза. - Но почему нельзя было просто оставить на месте труп? - Молли! - грозно процедил сквозь зубы детектив, прищурив глаза. - Джон же доктор. Труп изначально холодный. Пощупай он пульс того трупа, а это я предсказывал с вероятностью в восемьдесят процентов, Джон бы сразу заподозрил неладное. Тело должно было оставаться ещё тёплым. Потом я лёг на асфальт, на меня вылили пакетик крови. Вот и всё. А, ну ещё и фокус с остановкой пульса... Трюк всего лишь. - Было убедительно, - только и сказала я, устремив взгляд на столик. - У меня по-другому и не бывает, - иронично изогнув брови, констатировал Шерлок факт и начал подниматься из-за стола. - Идём, нам пора уже. - Но почему? У нас ещё ведь час в запасе, да и мы ничего не съели ещё. - Нам лететь ещё часа четыре, в самолёте нам выдадут обед. Тем более, ты набрала пару-тройку лишних килограммов, - Молли зарделась и смущенно уставилась на свои колени. - А что касается времени, так нам надо ещё в обувной успеть. - Но... зачем? - недоуменно поинтересовалась я, нахмурив брови. Ведь Шерлок уже был при параде: полосатая бело-голубая рубашка с белым воротником, пуговицы которой не были застёгнуты на шее; те же чёрные штаны-клёши, чёрные блестящие туфли. Единственным масштабным изменением было то самое синее пальто. Но именно оно меняло образ Шерлока: из консервативного сыщика образца начала двадцатого века он превратился в современного чиновника. Прямо позади детектива стоял чёрный средней величины чемодан. - Это так же ясно, как и то, что ты не сама выбирала себе вещи, - опять Шерлок принялся за своё и начал объяснять мне мотивы моих же поступков. - Это элементарный вывод. А что касается обуви, так у тебя целый чемодан вещей, которые тебе впихнули, а ты к своему образу надеваешь рваные балетки, в которых была на кладбище. Либо это фишка дизайна, либо твои нерасторопность и забывчивость. Больше склоняюсь ко второму варианту, - в голосе Шерлока сарказм бил ключом. И это мне не очень пришлось по душе. Но обижаться на детектива бессмысленно — это мы установили ещё на Рождество. Нет, даже ещё раньше. При первой же встрече. - А теперь поехали в аэропорт, но для начала в обувной, - сказал мне Шерлок и махнул свободной от чемодана рукой в направлении лифта. *** Сложно описать те эмоции, которые я испытывала всё это время. Так не хотелось впадать в крайности, и потому просто молчала. Хотя так хотелось высказаться. Вновь мы летим на самолёте до места назначения. Но на этот раз порознь. В разных рядах. Шерлок расположился где-то в носу, а я - в хвосте. Никто не сидит ни рядом с ним, ни со мной. И это угнетает и заставляет чувствовать себя одиноко. Я наконец получила своё долгожданное место у окна и наблюдала за тем, как подо мной пропадает земля в ночной темноте. Видела, как уменьшаются в размерах огромный аэропорт и его посадочные полосы, от одной из которых мы только что оторвались. Дождевые капли медленно ползли по иллюминатору с внешней стороны. Но почему-то влагу я чувствовала на коже своих рук, лице, одежде. Как будто дождь проникал сквозь полностью герметизированный корпус самолёта. Вставила наушники в гнездо «Blackberry» Шерлока, надеясь на то, что где-нибудь смогу откопать какие-либо песни. И, о чудо. Они действительно были. Наверняка что-то оптимистичное, что-то, что придаёт Шерлоку сил. Но... Звуки гитары... Двенадцать тактов молчания... Так нетипично для обычной песни. Я посмотрела в окно, вслушиваясь в слова солиста. Дождевые капли бились внутрь, стремились пройти сквозь меня, сломать это стекло... «All my love is around me «Вся моя любовь вокруг меня Like virgins clean today...» Чиста, как девственница, сегодня...» Мимолётный взгляд в сторону носа самолёта, на кресло, из-за спинки которого торчит тёмная макушка с кудрями. Действительно... как чётко эта песня отражает содержание моих мыслей... Даже удивительно, насколько иногда слова могут тронуть душу. «A wall makes me go «Препятствия заставляют To pull past to me...» Выкинуть прошлое из головы...» Я медленно отстегнула ремень. Тело перестало прислушиваться к моим приказам. А в голове всё звучало: «You won't speak up... speak up...» «Ты не хочешь выговориться... просто выговориться...» Я взяла с соседнего кресла плед. Ноги сами несли меня вперёд по узкому проходу. На глаза медленно наворачивались слёзы. Я такая впечатлительная. Тридцать один год... чувствую себя на восемнадцать-двадцать... Словно ведомая, продолжала идти вперёд. Коридор продолжал плыть перед глазами. Я ощущала на себе удивлённый взгляд. Зрачки Шерлока были сейчас настолько крупными, что глаза детектива казались и вовсе чёрными, да ещё и в темноте совсем раннего утра. Села на соседнее кресло и пристегнула ремень безопасности. Он повернулся ко мне лицом, уставившись прямо в глаза. А я просто воткнула в ухо Шерлока наушник и уткнулась ему в плечо, накрывшись пледом, не желая ему показывать своих эмоций. Мне было сейчас настолько стыдно за свою слабость, что я не могла произнести и слова. Пускай за меня «выскажется» песня. «When we'll meet another way «Когда мы встретимся в другой раз, You won't recognize my face Ты не узнаешь и моего лица. When we'll meet one way Когда мы встретимся как-нибудь, You're nothing, you won't Ты будешь ничем. Ты не захочешь... You won't speak up... speak up...» Ты не захочешь высказаться... высказаться...» ***

Шерлок Холмс

Удивительно, что одна из самых сложных и необычайных задач, с которыми я когда-либо встречался в течение моей жизни сыщика, встала передо мной, когда я уже в некотором смысле удалился от дел; всё разыгралось чуть ли не на моих глазах. Случилось это после того, как я инсценировал свою смерть и вместе со знакомой сотрудницей из морга покинул шумный, перевернувшийся с ног на голову Лондон. В описываемый период из моей жизни на неопределённый промежуток времени исчез Джон, так что на этот раз мне приходится быть собственным историографом (готов поспорить, Джон и сам захочет узнать, что со мной случилось за время отсутствия). Непременно затем поведаю о своих приключениях наивному Ватсону. Как бы он расписал столь редкостное происшествие и все трудности, из которых я вышел победителем! Увы, мне придётся своими словами поведать о каждом шаге на пути раскрытия тайны Львиной Гривы. Как только мы с Молли Хуппер в Тибете достигли дома её знакомой, расположенного на выступе одной из гор, я оставил на девушку свои вещи и ушёл осматриваться. Мы находились на сказочной высоте над уровнем моря, а облака проплывали настолько низко, что казалось, что до них можно дотронуться. Такие громадные и увесистые, не предвещающие солнечной погоды. Я оглянулся по сторонам в поисках чего-либо интересного, но, так ничего и не найдя, решил просто-напросто спуститься к берегу Ямджо-Юмцо — так называлось высокогорное озеро, возле которого и находился дом. Спуск занял у меня примерно пол часа. Зато я не пожалел о том, что спустился. Отсюда, с косы, открывался обворожительный вид на другой берег озера. Про Ямджо-Юмцо местные жители сложили множество легенд. Одна из них гласила о том, что невозможно увидеть это озеро дважды — в действительности вода меняла свой цвет с завидной регулярностью. Я развернулся и посмотрел на высоту, с которой спускался вниз от дома, располагавшегося на самой вершине, до берега. Еле можно было различить с этого места крышу двухэтажного коттеджа. От него была заасфальтирована дорога вплоть до ближайшего поселения, которое было сейчас трудно различить из-за высокой облачности. Я решил пройтись вдоль берега. На ходу нагнулся и опустил кисть в воду. Около четырёх градусов. На дворе май. Это Тибет. Горная местность, высокая доля осадков, температура летом в среднем выше двадцати градусов не бывает. В общем, идеальное место для релакса. Но все мои мысли об отдыхе вылетели из головы с такой же скоростью, с какой и поселились туда: я услышал чьи-то душераздирающие визги неподалёку. Сразу навострил уши и понёсся к источнику режущего слух крика. А он исходил откуда-то из-под воды. Периодически оттуда всплывало, очевидно, по очертаниям, женское тело, а затем вновь ныряло. Голос, точнее, писк был мне до боли знаком. Почва под ногами, будучи вязкой, засасывала туфли и мешала бегу. Позже крик прервался, тело прекратило хитро изгибаться и всплыло, а затем и вовсе расправилось, позволяя себя рассмотреть со стороны спины. Длинные волосы, забранные в хвост, прилипали к спине и распрямлялись под тяжестью капель воды, застрявших в них. Мокрая кофта и наличие нижнего белья, просвечивающего из-под неё, свидетельствовало о спонтанном решении девушки купаться. Как не предусмотрительно с её стороны. Она медленно подняла руки и возвела их распрямлёнными к небу, как в ритуальном поклоне. Нет, это не обряд. Она возвела руки к небу, потому что наивна. Хочет объять весь мир. Как глупо и в то же время красиво. Да, именно этот эпитет пришёл мне на ум. Нынешняя стойка девушки напоминала мне скульптуру богини из мифов Древней Греции (но как же смешно сравнивать Молли с божеством — добавил про себя я). Наконец Молли повернулась ко мне лицом и тут же невольно скривила спину, зажалась. Весь образ, который сложился у меня в голове, в момент рухнул. Я даже причмокнул губами от недовольства. Снова скучно и не ново. Девушка ещё долго не вылезала из реки, видимо, смущаясь моей компании. Я же был непреклонен: делай, что надо. Я не собираюсь уходить из-за твоих предрассудков. Наконец она соизволила выползти из воды на корточках. Боже, как глупо. Но я всё же сделал Молли огромное одолжение и устремил взор на тот берег реки. И тут я засмеялся. Сам не ожидал от себя. Наверняка Молли сейчас удивлённо смотрит на меня, думает, что я смеюсь над ней. И правильно думает! Боже! Как смешно было одновременно слышать душераздирающие крики и смотреть на то, как хрупкая сотрудница морга входит в воду в четырёхградусовую морозилку. А теперь ещё смешнее было смотреть на неё, когда она так мелко трясётся, унимает дрожь и при этом хмурится, пытаясь сделать вид, что недовольна сложившейся ситуацией. Но тут я краем глаза заметил, что к нам приближается незнакомец. Всё, что я мог про него сказать, находясь с ним на расстоянии ста метров, это то, что у него тёмные волосы, одет он в тёмное пальто, похожее на моё, лежащее сейчас в чемодане. Судя по всему, зарабатывает он неплохо. Но в самом ли деле это так? Кто может хорошо зарабатывать в таком месте? А незнакомец подошёл к нам уже на расстояние вытянутой руки. - О, Боже! Неужто сама Лолли?! - удивлённо спросил мужчина. Молли завязала полотенце так, чтобы оно не спадало, и принялась с интересом рассматривать мужчину, назвавшего её по прозвищу. - Неужто... Стэкхерст?! Гарольд! Не может быть! Они сделали ещё несколько неуклюжих, дёрганных шагов навстречу друг другу и обнялись. Скорее всего, они приходятся другу колледжскими друзьями. Теперь, когда я мог как следует разглядеть незнакомца, я принялся делать о нём выводы. Стэкхерст... Знакомая фамилия. Но это неважно сейчас. Во-первых, он наверняка был спортсменом, это видно по его телосложению. Но... спорт не был его профессией. Судя по выглядывающему из-под его пальто белому воротнику, тёмных галстуку и пиджаку, мужчина был занят в офисе. Поскольку много в Тибете не заработаешь, а он мог позволить себе и такое пальто, то, видимо, он занимает здесь руководящий пост. Должно быть, он работает в популярном среди местных месте. Значит, либо продовольствие, либо обучение, либо медицина... Ну же! Всё это время я слышал диалог Молли и Стэкхерста лишь отрывками: - Я работаю в Лондоне в морге. - Мы здесь все работаем на Чжу. Она основала здесь огромную больницу с научным центром. В ней же мы проводим лекции и практики для студентов. С нами ещё работает Макферсон. Помнишь его, а, Молли? Чжу. Знакомая фамилия. Ответа Хуппер я не услышал по той простой причине, что заметил выглядывающую из-за скалы голову. Вскоре на неё отреагировал и Стэкхерст, обратив на человека внимание Молли: - Да вот же он! Наконец человек, голову которого мы до сих пор наблюдали, вышел из-за угла целиком. Я моментально мысленно провёл черту от места, где нахожусь, до текущего местоположения очередного незнакомца. Мужчина стоял прямо в конце тропы, которая проходила сбоку от меня и обрывалась примерно там, где находился тот самый Макферсон, облокачиваясь на скалу. Его движения были так размыты и небрежны, его шатало из стороны в сторону, пока он шёл, как если бы он был пьян. Затем он резко вскинул руки к небу и со страшным рёвом упал на землю. Я, Молли и Стэкхерст бросились к незнакомцу. Он находился от нас в метрах ста. Подбежав к нему, я перевернул на спину тело с накинутым на плечи пальто. По всевозможным признакам мужчина был при последнем издыхании: лицо посинело, дыхание стало прерывистым, он всем телом бился в конвульсии. - Что с вами произошло? - сразу прокричал я, заметив, что в глазах Макферсона на секунду мелькнуло сознание. - Львиная грива... ЛЬВИНАЯ ГРИВА! - судорожно хватая воздух глоткой, пробормотал мужчина, затем вновь резко вскинул руки к небу и грохнулся всем телом обратно на землю. Умер. И я уже затрясся от предвкушения, представляя, чем может обернуться это дело. Молли ещё с минуту пребывала в шоке, но затем сразу же включилась в работу, а вот Стэкхерст присоединяться не спешил. Он побелел и застыл на одном месте. Ну, я его в этом и не попрекаю. Не каждый день на твоих глазах умирает коллега. Но тут вдруг появился третий персонаж. Русые волосы, официальный костюм, сверху наспех одетый медицинский халат — он тоже так или иначе относится к тому научному центру. Поскольку Молли знала первых двух, я сделал вывод о том, что она знает и третьего. И не ошибся: Хуппер оторвала взгляд от трупа и перевела его на того самого мужчину, шедшего к нам с той же самой стороны, что и погибший Макферсон. Я навострил слух и зрение. - Ян Мэрдок, - тихо поприветствовала Молли подошедшего к нам мужчину. Её голос дрогнул, и она совсем сконфузилась. Должно быть, до сих пор ощущает себя неловко, стоя в полотенце в компании теперь уже трёх мужчин и одного трупа. Ян же в растерянности встал и начал разглядывать девушку. - Молли Хуппер? - странный темперамент. Судя по разговору Молли с Гарольдом, друзья звали её Лолли. Но Мэрдок назвал её официально. Неприязнь или... что-то другое? Одним словом, Ян Мэрдок уже стал интересовать меня. - Вас зовут Гарольд, верно? - обратился я к Стекхэрсту. Тот с задержкой в несколько секунд кивнул. - Меня зовут Билли Стэмфорт. Я работаю вместе с Молли. Не могли бы мы прогуляться? - и я схватил под руку мужчину прежде, чем он успел что-либо осознать. Наконец взору Яна открылся труп Макферсона, над которым я копошился несколько минут. - Молли! - окликнул я Хуппер. Она тут же повернулась ко мне и посмотрела участливым взглядом, ожидая моих указаний. - Обследуй труп, пожалуйста. И займи Яна. И набери кого нужно. *** Когда мы удалились от Молли и Яна на достаточное расстояние, я, параллельно осматривая берег, со стороны которого, по идее, должен был прийти Макферсон, начал допрашивать Стэкхерста: - Кем вы работаете? - Я заправляю всеми финансовыми делами в нашем научном центре. В Тибете он единственный в своём роде. - Кто такой Ян Мэрдок? - Он ведёт лекции для наших студентов, знаток в области химии. Мне Ян кажется человеком замкнутым и нелюдимым. Я вообще не помню, чтобы он заводил себе друзей среди коллег. В нашем центре все сторонятся его, да и он сам держится на дистанции. Порой у него происходят внезапные вспышки гнева. Так, например, год назад... На участок Мэрдока забежала собачонка Макферсона. Так тот её схватил и выбросил на соседний участок через высокий кирпичный забор. Вывод: Макферсон и Мэрдок не являлись друзьями друг другу. Как бы сказал сейчас Лестрейд: «Убийца — Мэрдок, у него мотив». Осмотр берега был закончен. Почва здесь была с примесью глины, и потому следы отлично сохранились. Но эти отпечатки ступней (и с горы, и под гору) принадлежали одному человеку. Значит, кроме самого Макферсона, никто на берег больше не выходил. Я отвернулся от берега и уставился на склон с тропой. Помимо отпечатков ступней я заметил и круглые впадины — Макферсон падал на пути к нам. Что касается отпечатков ступней, то, судя по ним, можно смело утверждать, что в сторону берега человек шёл прямо, а обратно под гору уже раскачивался и поскальзывался. Кое-где даже виднелись отпечатки пальцев на глиняной почве — он падал и поднимался, опираясь на руки. Я не мог не заметить огромного валуна справа от меня. Его я уже успел осмотреть, но всё равно ещё раз к нему вернулся, чтобы проверить, не упустил ли я что-то важное из виду. Но нет. Здесь всё так же неизменно лежало лишь аккуратно сложенное полотенце. Оно было сухим, сколько бы раз не пытался я прожечь его взглядом. Из этого можно сделать простой вывод: Макферсон не успел зайти в воду. Теперь нужны подробности. Факты, ФАКТЫ! Я подошёл к Стэкхерсту и успокоил его, а потом и вовсе послал отдыхать домой. С него станется потерять сознание при виде мёртвого коллеги. Когда я освободился от Стэкхерста, то сразу же побежал к месту происшествия. Но, когда остановился, не дойдя до него метров сто, я увидел, что труп уже окружили местные полицейские. Возле них маячил Мэрдок. А навстречу мне бежала Молли. Я только сейчас вспомнил о том, что так и оставил её здесь мёрзнуть в промокшем насквозь полотенце. Она дрожала и еле выговаривала слова, поэтому я сразу указал ей головой в направлении дома и пошёл вперёд, пока она вводила меня в курс дела, плетясь позади: - Из-з-звини, Ш-ш-шерлок... Я х-х-хотела отг-г-говорить его з-з-звонить... - Что с трупом? Молли протянула мне мой телефон и предъявила фотографию. Я заметил, что девушка так и не соизволила натянуть джинсы, которые несла на руке. Видимо, Мэрдок не смог выносить смерти или же просто стремился быстрее доказать «невиновность»? - Я сф-ф-фотографир-р-ровала, когд-д-да мы пер-р-ревернули его на ж-ж-живот... П-п-пальто б-б-было накин-н-нуто им на п-п-плечи и сп-п-ползло... Молли сделала несколько снимков. Один из них был сделан с дальнего расстояния, чтобы захватить тело целиком. По нему видно, что Макферсон был в одних брюках, а рядом с оголённой спиной лежало съехавшее пальто. На ногах у него были незашнурованные парусиновые туфли. Я перелистнул фотографию и посмотрел на вторую, на которой крупным планом была изображена спина погибшего, располосованная тёмно-багровыми рубцами, словно его исхлестали плетью из тонкой проволоки. Макферсон был, видимо, замучен и убит каким-то необычайно гибким инструментом, потому что длинные, резкие рубцы закруглялись со спины и захватывали плечи и ребра. Я нахмурился. Молли, увидев, что я закончил рассматривать фотографии, сказала: - Ян с-с-сказал, что не вид-д-делся с-с-сегодня с Макферс-с-соном и не з-з-знает, что м-м-могло п-п-произойти. Я отг-г-говар-р-ривала его з-з-звонить, но он выз-з-звал полицию. Они вс-с-ё загор-р-родили... Что ж. Сложим факты в кучу. Кажется, Молли заметила, что мне сейчас необходимы тишина и покой, и смолкла. Даже крепче обхватила свои предплечья руками, чтобы утихомирить дрожь. Итак... Макферсон выходит на пляж. Вокруг него нет людей или почти нет, потому что в Ямджо-Юмцо официально запрещено купаться. Туристов здесь нет, только местные. Надо представить себе картину: Макферсон уже собрался купаться. Снял туфли — об этом говорили следы голых ступней на береге. Но затем он внезапно вновь накинул на себя плащ и убежал от озера. Он не смог выполнить свое намерение и выкупаться потому, что был каким-то необъяснимым и нечеловеческим способом исхлёстан и истерзан так, что до крови прикусил от невыносимой боли губу и у него еле доставало сил, чтобы отползти от воды и умереть. Кто был виновником этого зверского убийства? Где мог скрыться убийца, выждать в засаде нужное время, чтобы нанести удар в конкретный момент, при этом оставшись незамеченным? Правда, местность горная, и у подножия утёсов были небольшие гроты и пещеры, но они были хорошо освещены низко стоявшим утренним солнцем и не могли служить убежищем. - Ш-ш-шерлок, - тихо сказала Молли. - Не сейчас! - резко оборвал я девушку, пытаясь предотвратить её глупые догадки. - Но это важно! Записка в портмоне в кармане! Я сию же секунду отвлёкся от размышлений и обратился весь во внимание. - Там лежала записка. «Не беспокойся, жди меня. Моди». Первая стоящая зацепка. Наконец мне открылся один из нескольких путей, который, хоть и не сулил мне стопроцентного успеха, но хотя бы не пророчил поражение. - И, п-п-похоже, что Ян зн-н-нал эту ж-ж-женщину. Когда я н-н-нашла з-з-записку, он сказал, что её зовут М-м-мод Б-б-беллами. *** В дом Беллами я решил отправиться в одиночку. Жаль, что моего уважаемого блоггера здесь нет. Джон был удобен в отношении контакта с подозреваемыми и пострадавшими. Вести допросы я умел, как никто другой, но вот демонстрировать свои навыки в этом направлении не любил. Моими хобби по-прежнему остаются загадки, а не люди — большинство из них такие скучные. Джон же к каждому человеку находил свой подход. И вёл не допросы, а, скорее, беседы. Молли же в этом отношении была полным нулём. Она не то, что не умеет вести разговоры, она просто-напросто не может чувствовать себя спокойной в компании, поэтому и работает в морге. В общем, сегодня Шерлок Холмс работает один. Мистер Беллами оказался мужчиной средних лет, с огненно-рыжей бородой. Он был широкоплеч и полноват, носил серый кардиган поверх блекло-розовой рубашки, чёрные штаны. На ногах лакированные туфли. Тёмный галстук с серебряной запонкой. Лицо гладко выбрито, волосы прилизаны. Щёки его пылали и по цвету сейчас сливались с его бородой. - Возмутительно! Поведение этого Макферсона компрометировало Мод! Да, мистер... Пока я слушал речь хозяина дома, которому я представился в качестве полицейского и осматривал огромное помещение, в котором оказался. Это была огромная комната в старинном стиле. Судя по интерьеру, владелец был богат и уважал классику. Я не мог не заметить коллекцию скрипок в углу, одна из них точно принадлежала рукам Страдевари. Посреди огромного зала находился длинный стол, сделанный из толстого стекла, на позолоченных ножках со старинной резьбой. С потолка свисала огромная хрустальная люстра, бросавшая блики по всей комнате. В две стены были встроены окна, выходившие на озеро. Балкона не было. Из комнаты было два выхода: первый, через который пришёл я, второй — ведущий в центр здания. Именно из тени второго коридора я наблюдал свисающие вниз рыжие локоны. Вот та самая Мод — дочь мистера Беллами и возлюбленная Макферсона. - Он ни разу не произнес слова «брак», хотя была переписка, были свидания и много всякого другого, чего никто из нас не одобрял, - продолжал пылкую речь мистер Беллами, бурно жестикулируя, не в силах скрыть своё возмущение. - У Мод нет матери, и мы её единственные защитники. Мы решили… И наконец из тени коридора в комнату вошла Мод. Не вошла — впорхнула. И кто бы мог подумать, что столь редкостной красоты цветок вырастет на такой почве и в подобной атмосфере! Я мало увлекался женщинами, ибо сердце мое всегда было в подчинении у головы, но, глядя на прекрасные тонкие черты, на нежный, свежий цвет лица, такой нетипичный для этих краев, я понимал, что ни один молодой человек, увидев её, не мог бы остаться равнодушным. Такова была девушка, которая теперь стояла передо мной, открыто и решительно глядя мне в глаза. - Я знаю, что Фицрой скончался, - решительно произнесла Мод, жестом прося отца не вмешиваться. - Я готова помочь вам, чем угодно, мистер... Я и сам немного замешкался, вспоминая свои новые имя и фамилию. - Стэмфорт. - Умоляю, не вмешивайте мою дочь во всё это! У вас нет никаких оснований, чтобы... - Прошу, дай мне самой выбрать, как поступить, - прервала мистера Беллами его дочь и вновь обратилась ко мне: - Мистер Стэмфорт, прошу, пройдите со мной... С этими словами Мод повела меня в комнату, находящуюся в самом конце коридора, в проходе которого она стояла, прежде чем зайти в этот зал. Я шёл позади девушки, разглядывая портреты известных личностей и жильцов дома, параллельно запоминая на всякий случай дорогу назад. Она выслушала моё краткое сообщение сдержанно, с сосредоточенным вниманием, тем самым доказав, что наряду с красотой она обладала сильным характером. Мод Беллами навсегда запомнится мне как одна из самых красивых и самых достойных женщин, она была лучше Той Женщины, с ней было более спокойно. Как если бы я был на стороне ангелов, она была бы рядом и подавала мне орудие для боя. Однако показания Мод Беллами не смогли натолкнуть меня на чей-либо след. Она не допускала мысли, что у ее жениха были тайные враги, однако признала, что пламенных поклонников у нее было несколько. — Не принадлежит ли к их числу мистер Ян Мэрдок? - предсказуемый вопрос с моей стороны, но не задать его я не мог, даже заранее зная на него ответ. - Так мне казалось одно время, - без лукавства ответила Мод. - Но когда он узнал о наших отношениях с Фицроем, его чувства изменились. Мои подозрения относительно этого человека принимали все более определенный характер. Надо было ознакомиться с его прошлым, надо было обыскать его комнату. Вот я и составил себе план на ближайшее будущее. Я возвратился в коттедж в приподнятом настроении: кажется, я отхватил интересную загадку, которая изначально показалась мне лёгкой, затем поставила в тупик, а позже и совсем... Теперь у меня, кажется, есть на руках хоть один конец запутанного клубка. Коттедж был двухэтажным. Разобраться с планировкой времени у меня ещё не было. Нетрудно догадаться, что кухня наверняка на первом. Так оно и было — первая же комната при входе. Это был просторный холл, левую стену которого (если смотреть от двери) занимало одно огромное окно во всю длину. Прямо перед ним стоял круглый столик небольших размеров с красной клетчатой скатертью и вазой с искусственными цветами. Кресла были сделаны из белого кожзаменителя. На противоположной стороне находилась «рабочая» часть: мойки, посуда, доски, ножи и столовые приборы. Еще у стены находилась огромная столешница, на которой стояла тарелка с едой. Я подошёл к ней — холодная. Поставил греться еду в микроволновку. Накрыл для себя на стол. Еда будет греться ещё минуту — есть возможность осмотреть второй этаж. Я поднялся по лестнице и подумал о том, что странно всё это. Так тихо и спокойно. Назревающая буря. И я не ошибся. Стоило мне открыть дверь слева по коридору, я сразу пожалел о наличии у себя любопытства и бесконечной правоты. На просторной кровати наискосок, лёжа на животе, растянулась от одного до другого края во весь рост Молли. На ней было то платье, которое она купила в торговом центре, когда мы были ещё в Пекине. Что заставило её переодеться? Видимо, она не провела время зря. - Шерлок? Кажется, я впервые ошибся. Она не спит. Но голос у неё такой вязкий, тяжёлый — выпила. Я медленно подошёл чуть ближе. И чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности, когда Молли внезапно вновь заговорила, лениво переворачиваясь на спину: - Как идут дела? - Не люблю говорить о том, чего не довёл до конца. - Значит, Мэрдок? Как она поняла? Ну, конечно. Наверное, это я лишнего взболтнул. Или же она сама догадалась? По Молли вообще трудно судить, кем она является. Я бы сказал, что она обычная. Но эти странные «вспышки», которые с ней иногда происходят, вводят меня в заблуждение. Неудобно работать, зная, что можешь получить от коллеги нож в спину. А её «вспышки» этим ножам равноценны. - Ох! Зря ты мне не доверяешь, Уильям Шерлок Скотт Холмс! Впервые мне было так удивительно приятно и вместе с тем нежданно услышать своё настоящее имя. Прошла всего пара суток. А я уже мысленно благодарю человека, который не забыл, как меня зовут. - Или ты врал, говоря, что я «do count»? И она закрыла глаза, так и не дождавшись ответа. Допросить Молли получилось только вечером. Стоило ей только открыть глаза, я уже сидел и протягивал ей стакан с водой. - Рассказывай всё по порядку, Молли. Я слушаю внимательно. С кем ты была этим вечером? - Я... Я встал с кровати и начал метаться по комнате, сложив руки в молитвенном жесте. - Я была вместе с Яном. Он очень хороший человек. - Ты чертовски не права! - я резко разъединил кисти рук и показал указательным пальцем на девушку. Она, немного погодя, нахмурилась и сузила глаза. - Он потенциальный убийца. Других путей здесь нет. - Нет, Шерлок... Ян не мог... - Молли постепенно начала повышать интонацию в голосе. Это меня только больше раззадорило. - О, неужели? - я всплеснул руками и состроил восхищённое выражение лица. Потом, вернув себе серьёзность, продолжил. - А метать собаку коллеги через забор — это по-дружески? А просто-напросто игнорировать существование других людей очень гуманно? - О, серьёзно? - Молли надула щёки и оскалилась. - А ты у нас не такой? Смотри под ноги, на свой упавший нимб наступишь, ангел ты святой! Ян не мог, Шерлок! Подумай! - Ты можешь защищать своего нового возлюбленного сколько душе угодно, Молли, но я-то знаю, что, не будь он преступником или чем-то выдающимся, ты бы точно на встречу с ним не пошла! Тем более — не выпила бы в его компании. - Ах так... - Молли резко встала с кровати. Готов поспорить — у неё закружилась голова, но она каким-то чудом устояла. Молли просто вышла из комнаты и захлопнула за собой дверь. Прошла неделя. Я стал раздражаться от малейшего шороха. Каждое колебание веточки, листочка оборачивалось для меня головной болью. Жить в коттедже стало невыносимо. Также вестей от Молли не было, впрочем, как и её самой. Но возвращать её я и не собирался — сама придёт со своими извинениями, когда поймёт, что я прав во всём. Так я думал. Но всё поменял этот случай с собакой. Я решил наведаться в тот самый научный центр, находящийся всего в двух километрах от коттеджа, которым заправляла подруга Молли. Там меня, конечно, не приняли с распростёртыми объятиями и не пустили в лабораторию. Зато я услышал что-то гораздо ценнее. Что за грустная история с этой собакой мистера Макферсона! — сказала одна из сотрудниц своей коллеге. - Что с ней? — спросила её явно заинтересованная подруга. - Умерла. От тоски по мистеру Макферсону. - Откуда ты это знаешь? - Как же не знать, когда все только об этом и говорят! Собака страшно тосковала, целую неделю ничего в рот не брала. А сегодня два лаборанта нашли её мертвой внизу, на берегу, на том самом месте, где случилось несчастье с ее хозяином. На том самом месте... НА ТОМ САМОМ МЕСТЕ!!! Слова будто врезались мне в мозг и прочно отпечатались на уровне подсознания. Я тут же сорвался с места и побежал на то самое место. Тот самый берег. Туда, где погиб Макферсон, а затем и туда же, куда пришла по его следам его собака! Солнце зашло, и на воде, тускло мерцавшей, как свинцовый лист, лежала черная тень большого утеса. Место было безлюдно; кругом не было ни признака жизни, если не считать двух чаек, с резкими криками кружившихся надо мной. В меркнущем свете дня я смутно различал маленькие следы собачьих лап на песке вокруг того самого камня, на котором лежало тогда полотенце ее хозяина. Тогда я все не мог понять, применял метод пристального взгляда, копался в чертогах, в то время как вокруг становилось всё темнее и темнее. В голове моей вихрем проносились мысли. Так бывает в кошмарном сне, когда ищешь какую-то страшно нужную вещь и не знаешь, что она где-то здесь рядом и все-таки остается неуловимой и недоступной. Именно такое чувство охватило меня, когда я в тот вечер стоял в одиночестве на роковом берегу. И внезапно меня осенило. - Ну, конечно же! Я, не мешкая, написал со своего телефона на «Blackberry», который должен был находиться у Молли, короткую смс: «Приходи немедленно с Мэрдоком. Жду на берегу, где погиб Макферсон. ШХ» Через пятнадцать минут они уже стояли у меня за спиной. - Следуйте за мной, - бросил я, не оборачиваясь. На гравии лежал ворох одежды, брошенной Макферсоном. Я медленно шёл у самой воды, а мои спутники следовали гуськом за мной. Лагуна была совсем мелкая, и только под обрывом, где залив сильнее врезался в сушу, глубина воды достигала трёх-четырёх метров. Именно сюда, к этому великолепному, прозрачному и чистому, как кристалл, зелёному водоёму, конечно, и собирались пловцы, число которых обычно не превышало одного-двух из-за таблички "запрещено" и чрезвычайно низкой температуры. У самого подножия обрыва тянулся ряд камней; я пробирался по этим камням, внимательно всматриваясь в воду. Когда я подошел к самому глубокому месту, мне удалось наконец обнаружить то, что я искал. — Цианея! — вскричал я с торжеством. — Цианея! Вот она, львиная грива! Я наконец обернулся к Молли и Яну и увидел, что они недоуменно перекидываются взглядами с этим мужчиной в попытках понять, насколько великое открытие я совершил, что радовался этому, как маленький ребенок подаркам на рождество. - Да посмотрите вы на цианею! На каменном выступе под водой на глубине каких-нибудь трех футов лежало странное волосатое чудовище, колышущееся и трепещущее; в его желтых щупальцах блестели серебряные пряди. Все оно пульсировало, медленно и тяжело растягиваясь и сокращаясь. - Помоги мне, Ян, - попросил я, наваливаясь на валун, стоящий на краю выступа. - Мы должны прикончить убийцу, пока он не натворил бед. Ян пребывал в глубочайшем шоке от происходящего. Только что я снял с него все свои обвинения, о существовании которых он, по идее, не должен был догадываться. Если только некая Молли не внушила ему это. Я на всякий случай проделал взглядом дыру в ее лбу. Ян вышел наконец из раздумий и навалился на камень вместе со мной. Огромный валун поддался и слетел со скалы, резко придавив цианею к дну, тем самым прикончив её. - Это цианея убила Макферсона, - пояснил я. - Всё дело в собаке. Если бы я случайно не услышал тот разговор... Зря говорят, что совпадений не бывает! В общем, я пришел в научный центр и там услышал разговор двух женщин. Они сказали, что собака Макферсона пошла по следам хозяина. Что собака была на том самом месте. Это и перевернуло всё моё видение этого происшествия. Значит, Макферсон успел окунуться. С самого начала полотенце было сухим, и я сделал вывод о том, что убитый не зашёл в воду. В общем, это цианея. Это легко доказать по экспертизе, которую вы проведёте, доктор Мэрдок. - Откуда вы... - По вашим рукам, по вашему виду и костюму... Не говоря уже о Стэкхерсте. В общем, Ян, теперь это дело я поручаю вам. В ваших же интересах доказать, что вы невиновны. А теперь идите. Мэрдок, всё ещё шокированный, всё же с благодарностью пожал мне руку и сказал: - Спасибо, мистер... - Х... мистер Стэмфорт. - … мистер Стэмфорт. На этом я распрощался с Яном. И теперь уже повернулся к Молли. Девушка выжидающе смотрела на меня. Она немного надула щёки, нахмурила брови. Весь её вид говорил: «Я была права. А ты не поверил». Но слово «прости» не входит в мой ежедневный лексикон. Ты, конечно, прости, Молли, но вслух я ничего не скажу. - В тот день, когда ты один пошёл к Беллами, я встретилась с Яном. Раннее, когда мы учились вместе, он... относился ко мне не так, как остальные. Поэтому я его запомнила лучше. Я знала этого человека. Он просто не мог повести себя в противовес своим жёстким моральным принципам, Шерлок. И я действительно хотела тебе помочь, поэтому узнала Яна получше. Спросила его обо всём. Даже об устройстве научного центра и о коллегах. - Ты... была права, - вот что я только и мог сказать вместо «прости», хотя выдавить из себя эту фразу оказалось, как выяснилось позже, гораздо сложнее, чем одно слово. Я посмотрел на Молли пристально, но из-за тьмы плохо различил выражение её лица. Всё, довольно на сегодня откровений. - Так что, ты говорила, сегодня на ужин?! - ненавязчиво спросил я, иронично изогнув бровь. Молли моментально повеселела и вернулась в своё обычное состояние. P. S. И всё же мой метод работает. Сделай комплимент — гуляй смело. Хоть и не в рифму.