Дневник ангела

Господин не появлялся два дня, и Питу казалось что тот избегает его нарочно. Сразу лезли мысли о том, что Вегас успел передумать, понять, что ошибся. Постоянные думы не давали уснуть. С беспокойством ворочаясь Пит жалел, что недостаточно изнурил себя тренировками. Так ещё, почему то запретили выходит во внутренний дворик на неопределенное время. Пит уже перестал врать себе, и с честностью признавал, что каждый вечер проводит в ожидании господина. Как он может после всего, что выдал исчезнуть, оставить одного с своими страшными предположениями. Ещё немного и они сведут с ума. Только вот Кхун Вегас вовремя услышал его желание, и пришел на третью ночь, бесстыдно являя взору свой облик. — Прости, — он прошёл в комнату, и сел на постель, протянул руку для того, чтобы дотронуться до лба юноши, — Долго ждать пришлось? В идеале Вегас ожидал услышать от Пита то, как он сильно соскучился, но вовремя закатал губу. Ведь Пит сердито отвел голову в сторону, и даже не встал с постели. — Пффф, да кто же вас ждал? — омега не осознанно так мило сердился, — Господин, покиньте комнату, я собираюсь спать, — и закрыл глаза, хмуря брови. Хоть и не с объятьями прыгнул, но выдал бурную эмоцию. Вегас сразу всё понял, его заждались, по нему соскучились. Он встал и вышел через стеклянную дверь террасы. В комнате стало тихо, и Пит приоткрыл сперва левое веко, а затем и правое. «Ушел» пронеслось в голове удивленное, а затем возмущенное. «Да как смел уйти?!». «Не выдержал моего недовольство? Настолько его хватила?!» Он уже думал бросить пару нелестных слов вслух, но увидев альфу в домашних штанах и в свободной футболке, держащего подушку, передумал. Вегас осторожно зашел, и просил разрешение своим сожалеющим и просящим прощения взглядом. Омега в сомнении размышлял, насколько правильно пускать в свою постель альфу. Но почему то его не покидала мысль, что господин никогда ничего не сделает, пока того не пожелает сам Пит. Было чувство комфорта, чувство, что Кхун Вегас не причинит боли, не обидеть ни словом, ни телом. Юноша присел, откинув одеяло и похлопал по пустому месту, приглашая господина на половинку кровати. Вегас лег рядом, расположив свою подушку, а затем Пит укрыл их белым одеялом. Альфа положил голову на плечо омеги, утыкаясь носом в нежнейшую кожу. Вегас обхватил Пита вдоль груди руками и ногами, втискивая в свои объятия. Впрочем Пит всегда так спал, сворачиваясь в комочек. Поэтому сейчас ему было особенно блаженно и тепло. — Господин…, — совсем сонно. — Ммм, — Вегас находился в раю, где кругом аромат Пита. — Не исчезайте так больше. — Не исчезну… Утром Пит выгнал господина, а сам отправился к коллегам. Операция подходила к концу, а значит скоро ему возвращаться в дом первой семьи. Как бы не хотелось полежать ещё немного, или даже много с господином, он все ещё телохранитель, и у него есть работа и ответственность. Но Вегас так мило спал, размеренно и спокойно дышал, но при этом всю ночь, он не отпускал его из своих объятий. Как будто вовсе притворялся спящим. На самом деле, Пит не помнит когда в последний раз, вот так лежал с кем-то в одной постели. Может когда был совсем маленьким. Бабушка, чтобы Питу не снились кошмары, так же прижимала к себе, обнимала и только тогда он мог заснуть. Господин очень тёплый человек. Но и одновременно он хрупок. И его ни в коем случае нельзя ранить, ведь тогда не будет шанса всё исправить, только останутся битые крошки стекла, частички его любви, что разделяться и их никто не в силах будет собрать воедино. Даже Питу. К вечеру господин поджидал его в комнате. Пит даже привык к этому, ведь всё это теперь казалось таким правильным. Лицо у Кхуна Вегаса было радостным, и даже немного самодовольным, что уже настораживало Пита. Он вопросительно выгнул бровь, на что господин подошел, встал сзади и начал того толкать к выходу. — Кхун Вегас, куда вы меня тащите?! — он не на шутку разволновался. — Успокойся, скоро всё сам увидишь, — но он не переставал сопротивляться, — Хочешь чтобы я завязал тебе глаза? — Пит сглотнул, и принял свою участь. Его вывели во внутренний дворик. Омега успел соскучиться по этому месту, и он не совсем понимал, что именно господин хотел показать ему. Пит сам прекрасно знал эти окрестности, почти каждый камушек, до того здесь ему было хорошо. Сумерки отступали, и ночь постепенно захватывала время и пространство. И тогда все фонари загорелись, и взгляд младшего сразу же зацепилась за самый сияющий, прекрасный уголок. Пруд. Пита теперь не требовалось провожать, он сам обомлел от красоты, и мелкими шажками подошел ближе к воде. Лотосы… Они разные, белоснежные, розовые, сиреневые, и все такие прекрасные и чистые. Пит глядел на них и восхищался от красоты, от великолепия столь любимых цветов. Глаза его и сами походили на огоньки, что не могли насмотреться, насладиться. А Вегас… Он смотрел на свои божественный цветок, что пленил к себе своим волшебством, бесподобным свечением, великолепным ароматом. Его сияние затмевает солнце, затмевает луну, и замерзает кровь в его тени. И Вегас навсегда отдает своё сердце этому восьмому чуду света. — Господин… , — Питу не верится, — Это так красиво… — Хочешь я подарю тебе звёзды? Хочешь? Ты только скажи. Вегас подошел к Питу, взял того за ладонь и притянул для поцелуя. Пит хотел, он ждал этого, поэтому закрыл глаза, ожидая нежное прикосновение к губам. Но они коснулись лба, очень тепло и трепетно. Этот поступок очень удивил его, но затем он нахмурился, пытаясь передать всеми способами кроме слов, что желает губ господина. Но когда тот не понял, он использовал свои рот, что совсем обиженно выдал: — Господин, а как же мой губы? — Вегас в неверии застыл, а затем исполнил желание возлюбленного, как и обещал. Немного сухие губы прошлись по пухленьким и мягким, осторожно пробуя на вкус свою любовь, руками притягивая ближе за талию, словно весь мир сузился, и им нужно объединить свои тела, губы и следом сплести языки, что неустанно передавали эти бесконечные чувства. И они принимали и отвечали взаимностью, лаской. Вегас наконец прочувствовал те ощущения от первого поцелуя из книг. Раньше он считал это некой ванилью, но теперь, рядом с Питом, когда он так страстно отвечает на поцелуй, руками лаская спину, он может с уверенностью сказать, что это волшебное чувство, под стать тем могущественным эпитетам и метафорам из лучших книг про любовь. Теперь и у него есть бабочки в животе. Теперь у него есть Пит.