Дневник ангела

Лежать и нежиться в мягкой постели, наслаждаясь теплом поглаживания господина по спине. Эти ладони стали такими родными, что он доверил им его помыть. Сам он был не в состоянии даже поменять позу, все лежал на животе пока Вегас не повернул его на спину, и подняв, отнес драгоценную ношу в сторону ванной. Пит вцепился в него мартышкой, обхватил руками плечи, ногами талию, голову расположил на плече альфы, прям там же засыпая. Он так же сонно сидел в ванной, где на самом краю сознания чувствовал, замечал, как бережно господин с ним обращаться, как осторожно и мягко проходится мочалкой по телу, что побаливала от поцелуев, укусов и засосов. Чистый, мокрый и свежий он был завернут с ног до головы в большое, белое, махровое полотенце, откуда высовывалась его спящая мордашка. Вегас ещё раз удивился, как такое невинное, детское личико только часы назад бросал совсем сексуальные взгляды, и заставлял бурлить кровь. Но и сейчас омега был таким желанным, уютным, теплым, и хотелось его съесть, укусить, до того сладким он был в его глазах. Затем расположив его на кресле, Вегас принялся менять постель, разрушать эту молчаливую идиллию посторонними личностями, как горничная не хотелось. Только он и его Пит. Он включил воздуха очиститель, поменял постель, и аккуратно, чтобы не потревожить сон возлюбленного, поднял, как малыша, и так же бережно опустил на кровать. Полотенце было убрано, и омега был накрыт одеялом, и поцелован луной в лоб, самим Вегасом. Неверия от того, что теперь так прекрасно может быть каждый день. Альфа и не знал раньше, что жить оказывается приятно, даже самые ужасные дни перестанут быть такими, только из-за Пита, только из-за его солнца. Ответственность, что он готов взять с самого первого дня знакомства требует действии. Многое надо сделать, например, как поговорить с отцом, и с Макао. Наконец таки заполучить дом, в котором они проведут самую счастливую, эту их жизнь. Договориться с дядей для того, чтобы омега навсегда покинул пост телохранителя. Он не собирается быть против его желании. Если Пит действительно считает своим призванием защиту людей, то пусть работает подле него, ведь четверг так мал для него. В этот самый радостный день недели хочется, чтобы он продлился дольше, навсегда. Кхун Кан знал, что сын придёт сегодня. Даже уже осведомлен о чём его попросят. Информация, что он получил о мальчишке, на которого его старший сын положил глаз удивили его. «Положил глаз» неверная формулировка, Вегас полюбил этого юношу, и Кан был одновременно горд и насторожен. Его дорогая жена, и проведенные с ней четыре года брака сломали его. Он тоже любил, как и его сын сейчас, поэтому по собственному опыту мог сказать, что для таких как он, и так на него похожего сына, эти чувства могут быть не только движущей силой их жизни, но также источником нескончаемой ненависти. Ведь они не могут просто исчезнуть сами, они с собой заберут их сердца, оставляя в ней огромную, пустую дыру. Сама жизнь с ними кажется раем на Земле. Он настолько сильно любил, что возненавидел всех, когда её забрала болезнь. Дорогая жена вырвала с собой его жизненно необходимый орган. И больнее становилось от воспоминаний, пропитанной таким теплом, лаской и любовью, что давили на него тем, что остаётся лишь вспоминать, и никогда больше не ощутить эту наполненность, яркость и тепло к ней, и всем вокруг. Кхун Кан думал о смерти, и даже пробовал вновь встретиться с возлюбленной. Он был молод, но уже таким сломленным. Единственное, что его останавливало, не наличие маленького сына, не страх смерти, а то, что он не встретиться, что за зря потеряет и эти воспоминания, позволяющие его всё ещё как-то жить. Если это можно назвать жизнью… Время не лечило, а лишь вынуждало применять разные способы ускорить это существование. Кан искал подобную ей, и даже женился второй раз, так он и познакомился с матерью Макао. Как бы они не были похожи, его злило, ведь это была не она, не его дорогая жена, не та на которую он хотел смотреть вечно, не его солнце. Его сердце постепенно заполнялась отчаянием, что затем переросло в жестокость, требовавшая справедливости. Ведь не только же он должен чувствовать эту разрушительную, всепоглощающую вражду с этой вселенной и его создателем, кем бы он не был. Женщины, что были лишь заменой той самой, из-за несоответствия с любовью всей его жизни, были вынуждены столкнуться яростью господина, в виде криков и пощечин. Вымещать всю обиду, досаду, гнев, бешенство на этот мир, на его правила, на всех людей вокруг. Путь это женщины, сыновья, брат, племянники, все люди, он хотел им такого же страдания. Ведь она забрала с собой его способность любить. Но затем, он как-то особенно, осознанно посмотрел на сына, что так сильно на него похож. Может она забрала сердце взамен оставив дитё? Кан хотел детей, когда был счастлив с ней, хотел возвращаться домой, наполненный смехом малышей и любимой женой. Но только с ней одной они для него имели бы смысл. Но всё же Вегас особенен, он единственный ребенок от его возлюбленной. И как бы в действительности он не оставался строг, требователен, жесток к нему, у него были благие намерения. Не дать ему повторить его судьбу, не дать ему встретить человека, что способен вырвать сердце Вегаса. Он видел, что сын добр, открыт, невинен, и наполнен любовью, и оно было таким же хрупким, как и его. Поэтому Кан делал всё ради того, чтобы присмирить, подавить эти в последствии способные убить чувства. И до сих пор ему казалось, что он справился, до сегодняшнего дня. Кан надеялся увидеть в роли спутника его сына, какого нибудь легкомысленного, смазливого омежку, с которыми и встречался Вегас до. Они не были не способны, проникнуть в сердце альфы, а лишь служили бы статусу жены, матери его детей. Но его сыну или крупно повезло, и он получил Пита, как божье благословение, как вознаграждение за все его страдания, или же он станет, таким же, как для Кана была его жена. Тем, кто заберёт последние крупицы любви, заберет способность дышать, жить… Кан видел всю искренность, и его пугало, то настолько юноша похож на его погибшую любовь. Не внешне, а внутренне. Глава второй семьи был достаточно опытен, для того, чтобы понять по глазам. И у Пита они были такими яркими, такими живыми и светлыми. Омега излучал заботу, доброту и храброе сердце. И он понял, что провалил миссию, сын уже утонул в этих ослепительных глазах, в этой лучезарной улыбке, во всем юноше, и пустил в сердце, дал ему, те последние крупицы любви. Кан был так счастлив, и от того страх его увеличивался. Он наконец достал, те пыльные воспоминания, что хранил из-за страха потерять. Он перезаписывал их, посещал места, ел ту же еду, что они пробовали вместе, и бесконечно окунулся в запах лотоса, в теплоту огненного шара, в прикосновении солнечных лучей. И поистине, впервые за долгое время почувствовал, что хочет чего-то кроме смерти, кроме воссоединение с женой. Кан всем сердцем желал другой судьбы для сына, он желал ему счастья.