Дневник ангела

Каждый шаг, проделанный новоиспеченным, юным господином вызывал тревожность. Поглаживая длинными пальцами, ещё не выпуклый животик, он шептал себе под нос «Всё хорошо. Всё будет хорошо.». В действительности сердце давно плавало в раскалённой, огненной лаве, и лишь новая жизнь под ним, не позволяло сломаться частями, а его душе прямиком отправиться в ад. Там ему самое место, среди лжецов, лицемеров, воров, насильников и убийц. Ведь то, что он сделал, одному трепыхающимся, любящему человеку, так лгал, скрывая истинные чувства, играл перед ним презрение, украл его время и сердце, истерзал и мучил его самыми ужасными словами на свете, тем самым убив, уничтожив. Омега теперь не смел даже произносить его имя, но так хотелось. «Ве-гааас…» прошептал юноша, и если раньше всплывали глаза полные нежности и ласки, заставляя всего его сиять, то теперь лишь этот пустой, бездушный, мертвый взгляд. И его не возобновить, не вернувшись, не прокричав слова любви. Однако, есть ниточка, что их всё ещё связывает. Есть тот, кто объединяет, свидетельствует то, что прошлое не просто прекрасный, короткий сон, а воспоминания. Это прошлое и было тем, что заставляло омегу держаться в настоящем, опускать веки перед сном, и видеть его, руками ощущать тело любимого господина, слышать стук сердца, тёплое, щекочущие дыхание, вздохи и выдохи, что были его колыбелью, обманчиво уносящий в мир, где невероятно щемит в груди, и слёзы не покидают глаза, а руки всё время тянутся порезать вены. Ведь, без него не хочется… Для создания полной картины, омега посещал с будущим мужем разные мероприятия. Его положение было известно, только членам первой семьи и телохранителем, коим теперь Пит официально не является. Было страшно, некомфортно в стенах большого и холодного особняка. А всё из-за взглядов. Прошлому Питу было бы наплевать на мнение окружающих, но теперь непонимание и презрение читались в глазах тех, кого он считал друзьями, товарищами. Они бойкотировали, бросали уничижительные взгляды. А более дальние сослуживцы вовсю шептались, бросались едкими оскорблениями, называя «хитрой лисой», «подстилкой», «шлюхой». Обижался ли он? Нет. Сам виноват. Но убивало то, что теперь так о нём думает Арм, Пол, Биг и конечно же его лучший друг, Порш. После очередной встречи, Пит решил задержаться в небольшой кофейне. Им овладело желание побыть наедине. Да и Кинн надоел, их слишком частое, вынужденное времяпровождение нагнетало. А сама перспектива прожить с ним до конца жизни приводило в ужас. Нет, Кхун Кинн несомненно хороший человек, но не его. Не ощущалось ничего, кроме уважения, поэтому были лишь обычные приветствия, да и фальшивая заинтересованность в самочувствии. Хотелось свободы, хоть на часок, а ещё сладкого. Кажется малыш начинает требовать сахар. Полная ему противоположность, но зато, как этим похож на него… Первую за долгое время приятную трапезу оборвал неожиданно появившийся гость. Он заметил, как Пит мило воркует, поглаживая животик. Порш ушёл сразу же, как Кинн от него отказался. Этот омега был брошен тем, кто обещал быть с ним навеки, был предан лучшим другом, что сунул нож в спину. Порш был вторым омегой, который работал телохранителем в первой семье. И когда он только устроился, то сразу же заинтересовался Питом, так как они одного пола. Несмотря на те слухи, что о нём ходили, Порш не сомневаясь подошел знакомиться. Иногда всматриваясь в друга, он не понимал, как о ком-то, как Пит могут говорить скверно. Просто посмотрев на его ангельскую улыбку можно понять, что он не такой. Или можно ли так хорошо притворяться? Он сам в начале своей службы был причиной нелицеприятных слухов, но не терпел подобной лжи в свой адрес, поэтому сразу же применял кулаки на право и на лево. Порш был буйным, вскоре всё утихомирилось, а вот Пит никогда не боролся. Просто игнорировал. После всего случившегося, Порш понимал, Питу было просто нечего опровергать. Он и в правду был такой дешёвкой, что притворялся его другом, а затем за спиной сблизился с его альфой. А теперь у них даже будет ребёнок… Не понять, кто из них причинил ему больше боли. — Так это… правда? – Пит испуганно дёрнулся, что ещё сильнее разозлило его. «Вот опять он притворяется невинным, чистым, белым» подумал Порш, – Не надо больше играть! Покажи наконец своё истинное лицо! – у Порша прорвало дамбу, – Ты специально говорил про Вегаса, хотел отвлечь меня, ввести в заблуждение, чтобы соблазнить Кинна? Я прав?! Всё на что был способен Пит, это лишь отрицательно покачивать головой, а затем выдавить жалкое: — По… Порш, прости… меня, — былое, минутное спокойствие улетучилось, ладони вспотели, живот заболел, а сам омега сильно задрожал. — Простить?! — он злобно, отчаянно усмехнулся, — Как ты можешь играть такую невинность?! Ты ведь всего лишь дешевая шлюха! Стоило прислушаться тем словам, но нет, я поверил тебе! Я говорил тебе, как я люблю его! А что теперь? А вот что! Ты грязный, распутный ходишь с ребенком от него, от моего альфы! — Порш говорил это крича на всё заведение. Его истерия заполнило всё пространство, нарушая покой уютного местечка. А Питу оставалось безмолвно сидеть и сдерживать слёзы. Скольким же людям он ещё причинит боли? Внезапно гость подскочил к нему грубо хватая за ладонь. Пит испугался от такой резкости. — Это оно? Кольцо! Сними его! — омега начал агрессивно дёргать Пита за палец, — Оно изначально должно было быть моим! — ещё чуть-чуть и юный господин остался бы без пальца, но отлучившийся представленный ему телохранитель быстро подбежал к Питу. Порш был эмоционально нестабилен, истерил, кричал и наконец просто отчаянно заплакал. Всё-таки он и в правду, по-настоящему любил Кинна. Раньше такого из-за какого-то альфы он себе не позволял. А теперь, что же сделали эти чувства с ним? Превратили его в жалкое, отчаянное, брошенное существо, что в добавок был растоптан собственным другом. Стоило ли двум дорогим ему людям пожелать счастья? Или же проклясть их, навести порчу? «Нет» Порш знал, этого мало. Стоило убить обоих. Но тарелка и наполненная остывшим кофе чашечка, полетевшие на «друга» не убьют его, но утихомирит его бушующий пыл, бешенство, а позже заставит чувствовать стыд, за то что показал себя таким, таким истекающим кровью от боли причиненной самыми близкими ему людьми. Всего лишь альфа, но Порш знает, что так себя не обманет. Раньше он никогда не задумывался о семье, в которой доверит себя «сильному полу» по мнению общества. Но с Кинном ему впервые захотелось, поистине желалось оказаться под его надежным крылом. Но это крыло оказалось просто не надежным, а просто фальшивым. Как и тот, кто перед ним. Пит не переставал сквозь слёзы произносить бесконечные «прости». И защищая руками живот он не уходил, не прикрывался телохранителем, ведь понимал, что достоин всего, и даже ещё хуже. Он знает, что заслуживает адских мучений. А в голове одна единственная мысль. «Малыш, твой папа просто ужасный человек. Убил отца, убил друга. Позволишь ли ты теперь убить себя?»…