Конец ― это тоже часть Пути

― Ну что, домой? Народ потихоньку выползает на улицу, опасливо поглядывая и на поверженного, еще слабо искрящего проводкой дроида, что грудой обгорелого железа перегородил дорогу, и на самих победителей. Тони как может отряхивается и с почтением принимает от Грогу, сидящего на руках Мандо, его маленький, но такой важный трофей. ― Я должен помочь Бобе. Я обещал. Тони остается только вздохнуть в ответ. Что ж, он хотя бы попытался. Через пару кварталов явно идет бой, слышны крики, грохот, стрельба и звериный рев. Ему просто ничего не остается, как поспешить следом за сорвавшимся вперед Мандо. ― А ребенка ты куда потащил? ― Он и не такое видел. ― Ну просто отец года! Добравшись до места, Тони охреневает во весь рост. ― Уходим, скорее! Ранкор на свободе! Кругом крики, пыль, беготня, какие-то фермеры (Тони не уверен, но кажется слышит что-то про Мос Пельго, серьезно?) вместе с компанией киборгизированных юнцов палят из всех стволов в огромную зверюгу, что кидает флайеры, как тарелки для игры в фрисби. Все так привычно, что Тони невольно вспоминает Нью Йорк. ― Вы его пугаете, опустите бластеры. Прекратите стрелять! ― Бобы Фетта нигде не видно, и Мандо пытается навести хоть подобие порядка. Зато избавленная от раздражающих выстрелов тварь решает продемонстрировать себя во всей красе и в пару прыжков забирается на ближайшую башню, чтобы оттуда реветь на окрестности и швырять колонны. ― Только Кинг Конга нам тут не хватало, ― Тони раздумывает, что с этим можно сделать без полноценной брони, тяжелого вооружения и армированных сетей, когда в его руках опять оказывается Грогу. ― Береги его. ― Что? А меня кто будет беречь? ― Держи, малыш, ― в лапку Грогу перекочевывает видавший виды металлический шарик, ― пусть будет у тебя. Все будет хорошо. ― Ты охренел, Мандо! ― а то Тони сам никогда про «будет хорошо» не говорил. Знает он, чего стоят эти разговорчики. Но безумный Дровосек решает, что раз он может буквально улететь от неудобного разговора, то он тут самый умный. Вот только Тони б поспорил. Попытка оседлать ранкора оканчивается неудачей, тварь скидывает Мандо на ближайшую крышу. Тони в очередной раз дергается от мысли, что еще чуть-чуть, и тот сломает себе спину. Когда бронированной тушкой Мандо пробивают пару стен, а потом еще и радостно тащат в пасть, Тони хочется просто помолиться за всех своих близких, которым пришлось пережить что-то подобное в его исполнении. У Мандо же на этот случай оказывается припасен огнемет. Вот только эффект он вызывает совершенно противоположный. Из чего бы там ни была пасть этой твари, но огонь ее только раззадорил, да так, что Мандо пересчитал собой все ближайшие сараи. И вполне ожидаемо отрубился. ― Да вашу ж мать, ― Тони опять выкручивает заряд на максимум и срывается к лежащему, словно тряпичная кукла, Мандо. Он пытается если не расшевелить Дровосека, то хотя бы понять, жив тот или нет. Тяжелое, обмякшее тело сопротивляется всем попыткам его оттащить, и Тони беспомощно смотрит, как зверь приближается к своей поверженной добыче, прикидывая, как бы не помереть совсем по-идиотски. Но забытый на время Грогу решает все по-своему и являет почти библейское чудо времен первых мучеников на арене Колизея: дитя усмиряет «льва». Невероятно крохотный против ранкора, с трепещущими от его рева ушками, тот бесстрашно идет вперед, поднимая левую лапку. И зверь затихает. Еще рычит, но припадает к земле и склоняет огромную голову. По которой его тут же гладит Грогу ― тварь вздыхает и прикрывает глаза. У Тони мурашки бегут по спине, когда он видит, в какой близости от огромных клыков находится ребенок. В его руках шевелится Мандо, и Тони неосознанно сжимает его чуть крепче. ― В следующий раз я прострелю тебе колено, ― бурчит он, и они оба наблюдают за тем, как Грогу укладывается рядом с уснувшим ранкором. ― Так и должно быть? ― Он устал. Рядом шумно радуются выжившие, в отдалении дымят разорванные останки еще одного «паука», кажется, сегодня они победили не только ранкора. Кто-то разочарованно бросает, что «шашлыки отменяются», вокруг раздаются нервные смешки. Тони помогает Мандо подняться. Тот поначалу сопротивляется излишней заботе, но в итоге все же ищет поддержки, наваливаясь всем своим весом. И Тони ничего не остается, как не кряхтеть и придержать его за талию. Он позволяет себе наконец расслабиться и полной грудью вдохнуть уже привычный запах металла и каких-то специй. Может быть, в этом и кроется причина его слепого доверия Мандо? В неистребимом запахе бескара и полировочной пасты? В том, что многие годы для Тони так пахла безопасность? ― Ты там один большой синяк или что-то живое еще есть? Судовой журнал: Starfighter N-1 Порт приписки: недоступно Право собственности: недоступно Координаты: недоступно Отчет: Боба Фетт – задница банты. Показал ему новый корабль, рассказал про ремонт, про криогенный усилитель. Боба смотрел странно. Потом сказал, что знает, кому теперь можно доверить техобслуживание «Раба», и обещал присмотреть «за специалистом». Мол, хорошего я «нашел… друга ― преданный, как ранкор, храбрый, как вуки, и ушлый, как все джавы вместе взятые». Убивать у Бобы получается лучше, чем красиво говорить. Судовой журнал: Раб I Порт приписки: Мос Эйсли Право собственности: Боба Фетт Координаты: недоступно Отчет Боба Фетт: Феннек ликвидировала верхушку Синдиката пайков на Татуине, а также предателей из глав семей Мос Эспы. Мы победили. Надо выбрать нового мэра, прошлый немного закончился, но Мандо подсказал хорошего кандидата. Приятель Мандо выторговал себе останки разбитых дроидов. Честно, сам не помню, когда успел согласиться. Феннек смотрит на них странно, пихает меня в бок и многозначительно шевелит бровями. Что это было? Отчет Феннек Шенд: Боба, верь мне, я – женщина, мне там все уже видно. Ангар 3-5 несколько часов и много бакта-пластырей спустя. N-1 бликует под ярким солнцем, Грогу накормлен, затискан и усажен в персональную «каюту», так кстати освобожденную ранее от астромеха. ― И куда вы теперь? ― Тони, скрывая нервозность, комкает в руках промасленную тряпку. ― На Мандалор. Кажется, у меня там накопилось много дел. Они оба не любят затягивать прощания. ― Мандо… ― Тони невольно улыбается. ― Дин, ― поправляет тот и одним движением сдергивает шлем. Тони даже не успевает толком рассмотреть лицо, взгляд выхватывает только темные кудри и жгучие карие глаза, как его целуют по-юношески неловко и отчаянно. От неожиданности он поначалу уступает напору, а потом медленно и мягко перехватывает инициативу и ведет за собой. Закованными в будущую броню руками проводит по плечам, и чистейший бескар звенит под его прикосновением. Галактики сталкиваются, но не коллапсируют. В Мос Эйсли начинается новый день.