ну ты это, держись там

Быть Малахит — невыносимо. Ее сила, ее ненависть, ее желания. Все это Ляпис ненавидела. Ненавидела всей своей сущностью. Ее разум почти всегда был отделен от слияния, но в то же время она не совсем присутствовала в реальности. Лазурит застряла между. Между надеждой и отчаянием. Между жизнью и заточением. Она не знала, что чувствовала Яшма, но надеялась, что ей намного хуже. Ляпис считала часы, минуты, ждала, когда кристальные самоцветы найдут Малахит. Но боялась, что они не ищут, не смогут найти. В один из бесконечных дней под водой Ляпис где-то в сознании почувствовала, что что-то происходит. Кто-то говорил ей что-то. «Стивен?» — думал самоцвет, — «Ну конечно это Стивен, кто еще это может быть…» И вдруг Ляпис показалось, что она смогла различить голос. Смутно знакомый, но в то же время какой-то непривычный и странный голос. И тут до Лазурит дошло, кто это мог быть. В ней моментально вскипела ярость, но она заставила себя успокоиться, чтобы не слететь с катушек и не разрушить слияние ненароком. И так слишком много сил она тратила, на его поддержание, слишком много энергии. Но этого не может быть. Как? Почему? Зачем ОНА пытается связаться с Ляпис? «Нет, нет. Какая глупость. Перидот не стала бы разговаривать со мной, не стала бы, верно? Она ненавидит меня, так зачем ей? — судорожно думал самоцвет, безуспешно пытаясь вслушаться в слова. — Да чтоб ее. Зеленая козявка теперь на стороне предателей? Да как она посмела ослушаться Желтого алмаза!? Ляпис как током ударило, когда она услышала голос Яшмы у себя в голове. Обычно она молчала, как будто смирявшись с заточением, либо пыталась разъединить слияние. Но говорить… «Да откуда они тут все берутся!?» — возмущенно подумала Лазурит, и тут ее кольнула догадка, — «Зеленая? Черт, это что, и вправду та Перидот? Но что ей надо? Издевается? И почему Яшма так хорошо ее слышит?» — О, ну как только я смогу выбраться, ей не поздоровится! — продолжала бесноваться Яшма, — ее ждет раскол, ну конечно, ведь я сообщу Моему Алмазу сразу же. Слияние пошатнулось, как если бы распадалось. На Ляпис накатил страх. Что будет, если Малахит станет свободна? Тут до Ляпис наконец-то начали доноситься отрывки слов Перидот: — Ну и вот… А Жемчуг сегодня опять…. Смешно было, представь только!… Стивен скучает, Ляпис…. Ты это… Держись там… — Ляпис не могла уловить полную картину сказанного, но ей показалось, что Перидот пыталась ее… подбодрить? «Ну да, конечно,» — мысленно фыркнула Лазурит на свое же предположение, — «самоцвет, который издевался надо мной и силой выпытывал информацию сейчас сидит и успокаивает меня. Как же» И тут все затихло. И воодушевленные рассказы Перидот, и проклятья Яшмы, даже океан, казалось, затих. Осталась только тревожная, давящая тишина. На поверхности начиналось утро, солнце вступало в свои права. Но Малахит не могла этого знать, полностью отрезанная от мира. А Ляпис судорожно пыталась понять ситуацию, она видела подвох в таком отношении Перидот к ней. Так ведь не должно быть. Не может так быть. На следующую ночь Лазурит снова почувствовала, что Перидот сидела возле океана. И снова она рассказывала про очередную безделушку. Бессмысленные, бесполезные слова, которые никак не помогут, но почему Ляпис вдруг стало чуть легче держать слияние, чуть легче не сдаваться? Лазурит попыталась сконцентрироваться на словах, которые Перидот прямо сейчас произносила, сидя на остывшем песке. И, после некоторой головной боли, у нее вышло. — … блендер. Я думала, что это устройство связи, но получается, что нет. Он довольно тяжелый, я еле донесла, но представь, сколько нужно силы! — говорила Перидот, явно очень довольная собой. Ляпис усмехнулась. Какая нелепая выходит ситуация. Пока она тут, под водой, с ненавистным самоцветом, Перидот сидит где-то наверху и рассказывает про человеческие предметы. Забавно. Но мило. Ляпис одернула себя. Что это еще за мысли такие? Нет-нет, наверняка техник так смеется над ней, показывая, что она свободна и вольна делать, что хочет. ну конечно… — … Знаешь, если бы ты сейчас была тут, все было бы по-другому, но я бы хотела, чтобы ты знала. Я рядом, все хорошо, — услышала Лазурит слова Перидот. «Что это значит?» — пронеслось в голове, но не успела Ляпис сообразить, как услышала хрюкающий смех Яшмы, которую что-то, вероятно, очень позабавило. — Ну и гадость, — сказала Яшма, явно делая так, чтобы Ляпис точно ее услышала, — Земля на всех так влияет? Что за сопли? — Яшме было так противно, что Лазурит почувствовала это всем телом. Отвращение передалось Малахит, которая вот уже несколько дней не делала попытки выбраться. Слияние снова зашатало. Ляпис попыталась взять себя в руки, удерживать слияние во что бы то ни стало. Но это оказалось гораздо сложнее, чем было изначально для вымотанной Ляпис. И тут опять почему-то стало легче, а на сердце спокойней. На поверхности Перидот в который раз смеялась над очередным человеческим словом. Как ни странно, но «присутствие» Перри очень помогало Лазурит. Ляпис смогла стабилизировать состояние слияния и немного придти в себя. Слова Перидот не выходили у нее из головы. Да что она творит в конце концов!? Пытается втереться в доверие или правда скучает? Ляпис не могла этого знать, чем была немного огорчена. В любом случае, если с нелепой поддержкой легче не сходить с ума, то пусть будет так. Сколько раз Яшма пыталась уговорить, заставить Ляпис отпустить Малахит, отпустить ее. Ни в какую. Яшме не было страшно или больно, как Лазурит. Ей было скучно. Так скучно, что сводило скулы. Она хотела вырваться, выбраться на поверхность, расколоть этих жалких кристальных самоцветов, но Ляпис всеми силами не давала ей этого сделать. И вот, когда казалось, что Лазурит выбилась из сил, появляется очередная помеха. Блеск. — Слушай, тебе будет выгодно со мной сотрудничать, подумай, — в который раз начинает разговор Яшма, пытаясь скрыть свое раздражение, — если ты согласишься, то я закрою глаза на то, что произошло. Алмазы будут довольны тобой. Так может… — Нет, — сухо отрезала Ляпис. Ее уговоры начинали утомлять. Ей надоест когда-нибудь? Лазурит понимала, что Яшма лжет, что она сдаст ее Алмазам при первой возможности. Так что смысла разговаривать Лазурит не видела. Но Яшма не собиралась снова так легко отступать. — А как же Перидот, а? Она ведь ждет тебя там, наверху. Так давай не будем заставлять ее ждать, живо опускай цепи! — под конец Яшма начала срываться, не так легко держаться, когда чертова Лазурит такая невыносимая. Упоминание о Перидот задело Ляпис. «Нет, нельзя поддаваться на провокации, она пытается вывести меня,» — думала она, пытаясь держать себя в руках. Ляпис попыталась отвлечься, но Перидот уже ушла и не было слышно ее слов. Лазурит сделала глубокий вдох, затем выдох и сказала, не выдавая усталости: — Нет. Я ни за что не позволю Малахит выйти на поверхность. И ты это знаешь, не пытайся больше со мной разговаривать, — Ляпис прикрыла глаза, успокаиваясь и пытаясь не думать ни о чем, забыться. Она почувствовала ярость Яшмы, но лишь хмыкнула. Пусть злится, сколько хочет. Теперь у Ляпис есть способ расслабиться, который помогал не чувствовать усталость так сильно.