your love made me crazy

— Малыш, мы ещё не закончили, — бархатистый голос раскатывается по помещению и приятно ласкает уши мальчика. — Простите. Хорошо, что вы ещё пожелаете? — повинующийся взгляд карих глаз устремлённый в пол и полная покорность. — Ты не доставил себе удовольствие. — Мы этим не занимаемся на работе. Удовольствие клиента всегда в приоритете, а это необязательно. — Моё желание таково. Ты должен позаботиться о себе, — глубокий взгляд чёрных, затягивающих словно болото, глаз и твёрдый голос. Светловолосый мальчик так и не надев до конца узкие джинсы, снимает их, а заодно и бельё, подходя ближе к мужчине. Стоя обнажённым, прямо около темноволосого сексуального мужчины, которому посчастливилось быть клиентом, или кому тут из них посчастливилось, он ждёт, пока ему дадут указания. Угольные глаза рассматривают уже знакомые черты тела, плавные изгибы, торчащие косточки, бледную мягкую кожу, к которой тянет прикоснуться. Он испепеляет его взглядом, не торопясь, пытаясь насытиться, обволакивая взглядом каждую часть тела. Чимми хочется закрыться от пронизывающего всего его взора, хочется прикрыться, уйти, но он стоит дальше неподвижно. Это его работа. Какие клиенты только не попадались, какие унижения он только не испытывал, с какими извращениями людей он только не сталкивался. Стоять голым и позволять себя рассматривать — не сложно, но почему-то именно сейчас это кажется самым тяжёлым из всего того, что он когда-либо испытывал. Похлопывания по месту рядом с собой и беспрекословное подчинение, мальчик садится рядом на кровати. У них уже был секс. Чимми думал, что на этом всё закончится, клиент был удовлетворён, кроме того, к счастью мальчика, приятен и обходителен. Господин Чон был нежным и заботился о своём партнёре, изучая каждый участок тела любовника и лаская его. Он был приятен парню, он был не как все, обычные клиенты, он занимался любовью, что будоражило душу эскортника. — Ложись на кровать, — незамедлительно подчиняется мальчик. — Я хочу, чтобы ты себя удовлетворил, — тело Чимми немного напряглось. Он должен будет заниматься вуайеризмом, почему-то сейчас стыдно. Перед ним. Чимми полностью ложится на постель, сгибая ноги в коленях, и начинает водить рукой по немного опавшему члену. Он смотрит в потолок, иногда прикрывая глаза и пытаясь расслабиться. Чон следит неотрывно за манипуляциями парня, и сплетается с его рукой на его члене. Две руки ласкают член и друг друга, распаляя возбуждение. Мужчина устраивается рядом с ним поудобнее и тянется своими пальцами к головке, аккуратно оглаживая и мягко надавливая подушечками пальцев. От контраста нежности и ласки, мальчика подбрасывает, в его адреналине разбавляется кровь, его накрывает желание и страх неизвестности. Таких сценариев ещё не было. — Маленький, ты такой прекрасный, — мужчина тянется к невинному лицу и оставляет поцелуи на щеках и носике. С ним сейчас занимаются любовью, и это непривычно, это пугает, но так нравится. Ему хочется ощутить ласку и любовь, нужность, хоть так. — Ты невероятно красивый, — сладкий низкий голос ласкает уши, а горячее дыхание кожу шеи. — С-спасибо. — Невинный маленький мальчик, я хочу, чтобы ты был моим, — проговаривает мужчина и гладит светловолосую макушку. Сердце Чимина готово разбиваться и дальше о грудную клетку, лишь бы до конца своей жизни слышать нежность с любовью в голосе в свой адрес. Это приятно. — Я… Что вы хотите, чтобы я сделал? — он овладевает с собой и погружается в реальность, где работа. — Закрой глаза. Расслабь всё тело. Отдайся только своим чувствам, погрузись в них. И забудь о реальности, — тягучим низким голосом проговаривает Господин Чон, погружая в лёгкий гипноз. — Большие ладони плавно скользят по прекрасному телу, обводят живот, поглаживают его низ и спускаются к паху, накрывая возбуждение. Длинные пальцы водят по органу, размазывая смазку, опускаясь ниже, пожимая в своих руках мошонку. Послушный мальчик не смеет не повиноваться, лёжа с закрытыми глазами и принимая все ласки. Тёплые ладони ведут по внутренним поверхностям бёдер, больше возбуждая. Мальчик весь в мурашках. Разглядывая мягкие черты юношеского лица, отмечая каждую сменяющуюся эмоцию, он припадает своими губами к возбуждённому органу. Мальчик содрогается всем телом и хочет выползти, но лишь сильнее сжимает простыни и слушается приказа. Чон лениво сосёт головку, мягко массируя языком уздечку и метая взгляды в раскрасневшегося и сбитого с толку. Облизывая ствол, возвращаясь к концу плоти, он берёт за щёку, причмокивая и купая в своей слюне. Её много. Она стекает по члену и даёт больше смазки для плавного скольжения руки по основанию. Мужчина отрывается от органа и припадает к животу, вторя дорожке из волос, и целует грудь. Стоны неустанно ласкают уши мужчины, в которых тот купается. Очень нежный и чувственный цветок ему достался в этот раз, даже не хочется убивать. Этот маленький мальчик заслуживает чувств и любви, а не работы своим телом. Они его оскверняют. Даже интересно, что послужило причиной такой работы, но спрашивать об этом будет лишним. Одно будет неоспоримо верным — по тяжёлой судьбе. У кого она легка? Едва касаемые поцелуи по всей коже. Чуткие губы и непередаваемая нежность. Так хрупко к нему никто не относился, словно боясь задеть, испортить, сломать. Когда остальные лишь упивались молодым телом. Не хочется сравнивать, но мозг проводит параллели, что становятся перпендикулярами. Здесь и сейчас — всё, что у него есть. — Ты драгоценное сокровище, — поцелуи спускаются ниже к органу, обдавая жаром дыхания кожу. Брюнет вновь берёт своими губами небольшой член и концентрируется на нём, излизывая орган и расслабляясь, чтобы вместить в свою глотку. Трахая членом мальчика своё горло он неустанно следит за мимикой на его прекрасном лице, он не давал команды, чтобы тот не прикасался к себе или к нему. — Малыш, можешь трогать себя и меня, если ты хочешь, только не открывая глаз, — Господин продолжает плавный темп, а руки мальчика нащупывают его макушку, чтобы зарыться своими пальчиками у него в волосах. Он не давит, не управляет, не подчиняет себе, как можно было бы сделать в его положении, он просто благодарит, мягко касаясь подушечками кожи головы и массируя у корней, перебирая прядки, и улыбаясь тёплой улыбкой. Ему очень хорошо, он сейчас по-настоящему счастлив, его сейчас любят. Он сейчас центр вселенной, где каждая частичка сталкивается с ним и при этом растворяется. Губы Чимми не перестают издавать блаженные стоны, когда руки Чона массируют простату, надавливая на мошонку. Аккуратные губы смыкаются в плотное кольцо и доводят до долгожданного оргазма, принимая сперму любовника. Чимми не может отдышаться от оргазма, потихоньку открывая глаза и привыкая к свету. Размытая фигура у его ног, что приближается и ложится всем телом на него. Чон обнимает мальчика, ложась своей обнажённой грудью на его и прикрывая глаза. Маленькие пальчики гладят широкую спину, невесомо прикасаясь и даруя мурашки вместе с покоем. Покой — то, к чему неустанно стремится душа Чон Чонгука, не находя его долгие годы. Вот он — его островок и его нирвана в материальном мире. Его покой. Наслаждаясь негой, они плавно погружаются в сон, спокойный для их обоих. Запирая за собой дверь, Чон отходит к парковке мотеля, закуривая. Он его оставил, но ненадолго. Он вернётся, чтобы забрать своё, своё счастье, своего мальчика. И, возможно, это перекроет всё, что было, ведь как раньше уже не будет.