obfuscation

Экраны мониторов компьютера загорается белым, и Леша, глядя заинтересованно, подходит ближе. Шевцов ушел к себе совсем недавно, и до настоящего момента Леша намеревался лечь и забыться заслуженным сном после всего произошедшего. Все-таки, плечо еще не зажило до конца, и нужно больше отдыхать, чтобы ускорить регенерацию тканей. На среднем экране появляется фотография Вовы, и Леша вопросительно склоняет голову. Монитор два раза мигает, после чего на крайнем левом включается трехмерная модель чипа, на правом — логотип Арасаки, на котором проступают пятна крови. — Да-а, Арасака Вове знатно жизнь подпортила, — согласно хмыкает Леша. Появляется видеозапись с какой-то городской камеры, и Леша замечает на ней Вову — бирюзовое пятно толстовки, стремительно удаляющееся из поля зрения. «Ему осталось недолго» — Слышал, — отвечает Леша, подавляя зевок. — Так ты просто поболтать пришла? Средний экран мигает два раза, после чего на нем снова появляется фотография Вовы, улыбающегося в компании двух, видимо, друзей. «Ты ему нужен» — Хочешь, чтобы я помог ему с чипом? Экран мигает. Тяжело вздохнув, Леша садится на кровать. Несмотря на всю симпатию, пацан явно и бесповоротно проблемный, даже если не брать в расчет основное — щепку, обещавшую через две недели превратить того в киберпсиха военного пошива. К тому же, отыскать человека, в теории имеющего возможность повлиять на неизбежный автоматический процесс, будет почти нереально, и вероятность найти себя на нефтяных месторождениях с простреленной башкой в процессе исполнения слишком высока. — Я не благотворительный фонд, — в итоге фыркает Леша. «Помоги ему» — Зачем? — Леша кривовато усмехается. Спор с Пандорой кажется странным, слегка отдает психозом, будто Леша уже в край ебанулся и разговаривает сам с собой. Но текст с экрана никуда не исчезает, что оттесняет мысли о собственной поехавшей крыше. «Он тебе понравился» — Шлюха с Чпок-стрит мне тоже когда-то нравилась, — Леша огрызается. — Но я почему-то не притащил ее домой. На мониторе снова появляется надпись: «Ты ему нужен» — Ищи себе другого добровольца, Пандора, — отмахивается Леша. — Я тебе не фонд помощи пострадавшим от Арасаки. Прошлая надпись рассеивается сигаретным дымом, и какое-то время ничего не нарушает белизну экрана. А Леша начинает раздражаться, но виной тому даже не внезапное пожелание Пандоры, а собственное небезразличие, которое почему-то начало проявляться по отношению к Вове. Рациональная часть твердит, что соглашаться не стоит, ведь предельно ясно, что вот эта вот помощь может обернуться гораздо большими проблемами. А та часть, которую Леша привык затыкать всеми возможными способами, тихо-тихо нашептывает возможные варианты людей, у которых можно найти информацию о чипе. «Твое право» «Его жизнь в твоих руках» — И почему меня должно это волновать? — скептично интересуется Леша. «Уже волнует» — Да сука, — Леша запрокидывает голову к потолку и обреченно стонет. — Тебе-то это зачем? Экран молчит несколько мгновений, и за это время Леша пытается понять, что ему делать. Времени не так много, на счету каждая секунда, и если уж помогать, то в ближайшее время. Вдруг монитор мигает, привлекая внимание. «За тем же, зачем и тебе» «Быть может, Арасака выжгла из меня не все человеческое» Леша вздыхает, поднимается с кровати и уже собирается зайти в душевую, как вдруг ему в голову приходит давно интересующий вопрос. — Может, наконец расскажешь, что ты такое? Спустя секунду экран мигает, и Леше приходит сообщение с файлом, который он тут же разворачивает. И по мере прочтения его рот от удивления открывается все шире. *** Единственное, к чему Леша пришел за ночь — факт того, что ему нужно отвлечься. Привести мысли в порядок, успокоиться и решить, что делать дальше. Поэтому прямо сейчас он точным выстрелом сносит голову очередному ублюдку из Мусорщиков, прикрывая Вадима, несущего на руках еле живую женщину, которой не повезло оказаться на съемочной площадке Мусорщиков. Это не ее вина, ублюдки часто воруют людей с дорогими имплантами, если те случайно оказываются поблизости к месту дислокации банды. Весь хром перепродают, а вот людям, если они остаются после самопальной операции в живых, выпадает участь не самая приятная — съемка в брейндансе, после которого от подавляющего большинства остаются только куски подгнивающего мяса. Леша своими глазами видел несколько бесхозных трупов после съемок, и зрелище, пусть и не лишенное своеобразной эффектности, было омерзительным. Судя по множеству ссадин и кровоподтеков на дрожащем теле женщины, бедняжке пришлось трудно, но Леша понимает, что она еще легко отделалась, оказалась настолько везучей, что сумела остаться в живых до прихода спасения. О заказе Леше рассказал Слава Бустер сегодня утром и предложил присоединиться, пообещав тридцать процентов от полученной суммы. Леша согласился даже не из-за денег, скорее из-за возможности отвлечься, окунуться в привычную атмосферу и хотя бы на время очистить сознание от непрошенных мыслей о вчерашней просьбе Пандоры. — Вадь, Хес, давайте, коридор чист, — кричит Слава из-за поворота, и Вадим, кивнув, начинает продвигаться вперед. Суть заказа ясна, как день: Мусорщики на выходе из какого-то загнивающего бара Нортсайда утащили женщину, и ее убитая горем жена готова платить любые деньги за возвращение пострадавшей домой. Леша оглядывается по сторонам, сканируя пространство на предмет движения, но ничего не замечает. Удовлетворенно кивнув, он следует за Вадимом. В коридорах заброшенной электростанции воняет гнилью, затхлостью и разложением, и Леша сдерживается, чтобы не зажать пальцами нос. Мусорщики полностью оправдывают свое имя, их обиталище больше смахивает на свалку химических отходов, чем на студию снафф-брейнданса, отлично раскупаемого на черном рынке. Слава, глядя на план здания, ведет их по коридорам к выходу. Женщина бледна, тяжело дышит, заламывает пальцы от боли, периодически вымученно стонет, и Леше ее почти жалко. На ее месте невольно представляется Вова, так же корчащийся от агонии разрушающегося сознания, и из-за этого почему-то становится паршиво. — Два поворота осталось, — информирует Слава, отодвигая прозрачную пленку, висящую на проходе. — Вадь, порядок? Донесешь ее? — Нормально, — покладисто отвечает Вадим. Женщина, кажется, Слава говорил, ее зовут Лиза, действительно не выглядит тяжелой, но ее состояние явно оставляет желать лучшего, и поэтому им стоит поторопиться. Из-за закрытой двери слышатся голоса Мусорщиков, Леша бросает взгляд на Славу, который осторожно, стараясь лишний раз не шуметь, подходит к двери и всматривается в грязное, полупрозрачное окошко. — Двое, — шепчет он. — На счет три, Хес, давай. Мысленно отсчитав три секунды, Леша открывает дверь, тут же замечая обнаженную молодую девушку, лежащую на импровизированном операционном столе, состоящим из двух ящиков и жестяной пластины, прибитой гвоздями. Рядом — два Мусорщика, склонившиеся над пребывающей в относительном сознании пациенткой. Два выстрела гремят одновременно, и недоврачи падают, так и не притронувшись к девушке. Леша заходит в помещение первым, с интересом разглядывая несостоявшуюся жертву. Ее глаза открыты, но в них наркотический дурман, а из носа стекает струйка крови, пачкая шею и длинные черные волосы. Она выглядит явно лучше их клиентки, видимо, ублюдки только готовили ее к грядущим съемкам. Стоит Леше чуть повернуть голову, как он видит на полу еще один труп. Мужчина, чей-то возраст сложно распознать из-за множественных травм, лежит в нескольких метрах от стола. Его лицо буквально отсутствует — скальп снят, а глаза подчистую выдавлены ножом. Кости скул постепенно начинают гнить, их цвет уже поменялся с бледно-розового на серовато-коричневый. Вместо живота зияет пустота, и Леша не без отвращения замечает внутри таракана. — Она жива? — интересуется Вадим, заходя в операционную вслед на Славой и морщась при виде гниющего мужчины. — Жива, — кивает Леша, замечая судорожно вздымающуюся грудь девушки. — Нужно взять ее с собой, — твердо решает наемник, а Леша немного удивленно поднимает брови от внезапного проявления альтруизма. — Слав, сможешь понести? — Да, погодь, — кивает друг, убирая пистолет за пояс. Осторожно придерживая безвольно запрокинувшуюся голову, Слава поднимает девушку на руки. Она хрипит, но в себя не приходит, только прикрывает глаза. — Нам сейчас прямо и до конца, — говорит Слава, переступая труп Мусорщика с зияющей дырой вместо глаза. — Хес, давай вперед, будешь прикрывать. Кивнув, Леша проходит дальше, держа Малориан на вытянутых руках. Вадиму свойственно внезапное и порой неуместное проявление альтруизма, он это прекрасно знает. Другу, выходцу из Уэстбрука, самого бедного района Найт-Сити, каким-то непостижимым Леше образом удалось сохранить человечности больше, чем всем жителям этого места, вместе взятым. Безусловно, бесплатное спасение девушки от страшной участи — дело хорошее, но Леша не думает, что поступил бы так же, окажись этот заказ его личным. Может, именно поэтому время Леши стоит дороже, чем у остальных. Клиенты не любят, когда исполнители размениваются на мелочи вроде побочного спасения неоплаченных жизней. Улица встречает их свежим воздухом, и Леша наконец вдыхает полной грудью. Вадим, выйдя из завода, тут же вызывает Травму для клиентки. — А с ней что? — интересуется Леша, кивая на девушку, лежащую на руках Славы. — Я для обеих вызвал, — пожимает плечами Вадим. — У нашей в Травме платиновый статус, а у этой, если страховки не будет, я оплачу, — говорит он, будто это само собой разумеется — оплачивать недешевое лечение незнакомцам. — Не обеднею же, ну. Леша хмыкает и поднимает взгляд на небо, где уже виднеются два подлетающие ави Травмы. Они бесшумно рассекают воздух, сверкая начищенными бронированными пластинами, готовым выдержать, казалось бы, удар любой силы. Спустя несколько мгновений дребезжащий механический голос сообщает: — Осторожно, идет посадка. Запущен протокол системы безопасности. Следуйте указаниям. Летающие машины опускаются на грязный асфальт у дороги, тут же выпуская из себя по трое вооруженных сотрудников, которые начинают раскладывать носилки для девушек. — Пациенток — на землю! — приказывает солдат в белом шлеме, полностью скрывающем лицо. Слава и Вадим послушно подходят ближе и с осторожностью кладут пострадавших на носилки. — Пять шагов назад, быстро! — рявкает другой солдат, держа наемников на прицеле, в то время как остальные осторожно поднимают носилки с девушками и заносят в ави. Наблюдая, как Травма закрывает двери машин и поднимается в воздух, Леша чувствует резкое желание закурить. Со спины подходит Слава и хлопает его по плечу. — Дело сделано, — говорит он. — Я тебе напишу, когда Оляша переведет эдди, — он чуть хмурится. — Кстати, Хес, чуть не забыл, тебя Мазеллов к себе звал, просил передать, что у него просьба к тебе есть. — А телефон ему на что? — хмыкает Леша, роясь в кармане куртки в поисках пачки сигарет. Идти к Мазеллову в Посмертие не хочется, потому что это означает добровольно подписаться на допрос от друзей, которые явно будут требовать выдать все подробности произошедшего в Компэки и последующий рассказ о том, как он дал Вове сбежать. — Я ебу? Сам выясняй, — пожимает плечами Слава. — Но не думаю, что это из-за той еботни с Арасакой, он бы не стал такое через меня передавать. Поджав губы, Леша кивает и поджигает сигарету. Видимо, сходить все-таки придется. *** Сквозь затемненное стекло микроволновки виднеется небольшая пицца, сыр на которой постепенно начинает плавиться. Вова, прищурившись, наблюдает за крутящейся внутри тарелкой, периодически поглядывая на таймер. До полного приготовления осталось три минуты, и он не может дождаться, потому что ничего не ел со вчерашнего вечера. Ваня, как и положено человеку в законный выходной, лежит на диване, активно переписываясь с кем-то. Сережа же ушел на какой-то очень, по его словам, важный заказ, и пообещал, что вернется в самое ближайшее время. Вова решил пока на работу не выходить, поэтому заранее позвонил Татьяне и попросил отгул на ближайшие несколько дней. Не до работы сейчас. — Мне Неля ответила, — вдруг подает голос Ваня. Отвлекшись от созерцания пиццы, Вова оборачивается и выжидающе уставляется на друга. — Сказала, что у нее есть знакомые со связями в корпах и ребята, разбирающиеся в щепках, она им напишет, — отвечает Ваня. — Еще спросила, с чего это вдруг мне биоинженеры понадобились, че ответить? — Я при встрече сам ей расскажу, — машет рукой Вова, заметно воодушевившись. У Нели действительно множество непонятно откуда взявшихся влиятельных знакомых, поэтому вероятность, что она сможет помочь, очень высока. Когда Вова в следующий раз появится в Лиззис, он обязательно расскажет начальнице Вани о своей проблеме, скрывать он не собирается, просто сейчас понимает, что этот разговор явно не для переписки через Ваню. Микроволновка издает резкий писк на всю квартиру, и Вова спешит достать оттуда готовую пиццу, распространяющую вокруг себя клубы горячего пара и запах сыра, очень подозрительно отдающего химозой. Вова, конечно, на правах нахлебника не смеет жаловаться: пицца вряд ли стоила больше трех эдди, так еще и куплена была не им. На самом деле, он очень благодарен друзьям за позволение остаться на время у них, потому что в собственной комнате его задушило бы чувство безнадеги и одиночества. Усаживаясь на диван к Ване, продолжающему залипать в ленту новостей, Вова берет один кусок и сразу кусает несколько раз в надежде быстрее насытиться. На вкус пицца оказывается сносной, но это лишь побочный эффект пустого желудка, потому что Вова сейчас сожрал бы что угодно, выглядящее хоть сколько-нибудь съедобно. Когда ровно половина пиццы оказывается съедена, естественно, не без помощи Вани, дверь в квартиру открывается, и внутрь вбегает запыхавшийся, но безмерно счастливый Сережа. — Блядь, пацаны, ебануться, — выдыхает он, скидывая куртку, а следом за ней и ботинки. — Угадайте, что мне удалось достать? — Хуй из рта? — поднимает брови Ваня. — Иди нахуй, — отмахивается Сережа, плюхаясь на диван рядом. — Я, короче, зачем ездил-то: один чувак из Валентино попросил помочь найти щепку с книгой какой-то, история Сети или типо того, он сказал, что наебал на ее координаты одного мужика и теперь боится идти один, там история пиздец запутанная, не суть, в общем, я это все к чему: щепку мы с ним нашли, и потом пошли знаете куда? В Посмертие, ебать его в рот! — он взмахивает руками и под шумок отбирает у Вовы кусок пиццы. — А что ты достал-то? — интересуется Вова, замечая, но не реагируя на наглую кражу еды. — Погоди, ты не дослушал, — поднимает палец вверх Сережа, с важным видом дожевывая кусок. — Эту вот щепку мы продали каким-то дохуя крутым раннерам, и прикиньте, че они сказали? Ваня, сдерживая улыбку, вопросительно склоняет голову. — Что теперь я могу безлимитно зависать в Посмертии, — выдержав паузу, с гордостью заявляет Сережа. — Поэтому я категорически предлагаю отпраздновать это там же. — Сереж, мы не миллионеры, — качает головой Ваня, но Вова видит, что в глазах друга все равно промелькнула искра такого же воодушевления. — Это тебе не Лиззис, где по знакомству бесплатно наливают. — Так я же не сказал, за сколько мы сбагрили ту щепку, — хитро улыбается Сережа. — Теперь, Вань, кормильцем семьи в этом месяце официально становлюсь я, потому что сегодня я принес в дом два блядских куска эдди! Ваня уставляется на Сережу, округлив глаза. Вова его понимает: при месячном заработке в девятьсот евродолларов сложно не удивиться такой сумме, заработанной за раз. Конечно, Сережа и раньше получал деньги с заказов, но все же выходило гораздо меньше, чем две тысячи. Да и доход Вани всегда был стабильным, что позволяло хоть как-то вести бюджет. — Значит, у нас появляются интересные планы на вечер, — довольно ухмыляется Ваня, оглядывая друзей, которые отвечают ему такими же улыбками, полными предвкушения. *** По вип-зоне Посмертия растекаются клубы розоватого дыма стимулятора, Леша откидывает голову на диван, смеясь над чьей-то пьяной шуткой. Он не дослушал ее до конца, но уверен, что она была неебически смешной, иначе и быть не может. Встреча, на которую Леша изначально идти не хотел, проходит как нельзя хорошо. Его никто и не собирался допрашивать, видимо, Шевцов взял это дело на себя еще до его прихода, чему Леша несказанно рад. Вообще, началось все с алкоголя, но потом пришел Максим с несколькими граммами в кармане, из-за чего закрытая комната теперь наполнена ленивыми телами и запахом сладкой жвачки. Леша ловит себя на мысли, что именно это ему и было нужно. Отвлечься, расслабиться и не думать ни о чем, кроме зажатого меж пальцев косяка и смеха, искрящегося в воздухе. — Хес, бля, чуть не забыл сказать, — вдруг поворачивается к Леше Мазеллов, сидящий на диване напротив. — Я тебя зачем звал-то… — он вдруг умолкает, видимо, потеряв мысль, и хмурится, пытаясь вспомнить, о чем начинал говорить. Шевцов, развалившийся на кресле по правую руку Леши, ржет и что-то говорит Карине, вызывая у нее сдавленные смешки. Синт-М действует отменно, как и положено качественному эйфоретику — помутняет разум, доводит чувство юмора до абсурда и дарит легкую беззаботность мыслей. Леша против воли улыбается, делая еще одну затяжку. Наверное, они скурили уже слишком много, раз крыть начало даже Мазеллова, но останавливаться никто не собирается. Снимать стресс иногда просто необходимо. — Вспомнил, бля, да, — с умным видом продолжает Илья, заставляя всех невольно прислушаться. — Порнуха, Хес, из-за порнухи. Смех вылетает из груди легко, плавно и оживленно, и никто из находящихся в комнате не сможет объяснить внятно, почему именно они смеются. — Сняться предлагаешь? — сквозь смех проговаривает Шевцов. Чем выше градус, тем ниже шутки. Друзей, включая Лешу, несет все сильнее, поэтому по комнате разносится громкий ржач, не дающий Мазеллову вставить ни слова. — Даже не надейся, ты бы не прошел мой кастинг, — в наигранной обиде отмахивается Илья. — Ростом, знаешь, не вышел. На этот раз приходит очередь Шевцова картинно отворачиваться от друга к Карине. — То есть я бы прошел, да? — со смешком выдавливает Леша, передавая косяк Максиму. — Я, бля, почти женатый человек, завалитесь нахуй и дайте сказать, — стонет Мазеллов, запрокидывая голову и давя смех. — Так, все, спокойно, о чем я… Да, точняк, порнуха. Вирт, Хес, тебе нужно забрать вирт у Татьяны. Там порнуха, только не смотри, пожалуйста. Последняя фраза звучит особенно уморительно, и Леша не может сдержать смеха. Цепной реакцией начинают ржать и остальные, даже Антоша, который до этого лежал, откинувшись на спинку дивана и не подавал особых признаков жизни. — А почему, — хихикает Леша. — Почему не смотреть? — Девчонка там моя, — с серьезным лицом отвечает Мазеллов, тут же заходясь в приступе пьяного смеха и закрывая лицо ладонями. — Да сука, полуфабрикаты ебучие, она в Лиззис раньше снималась, теперь ушла, и попросила брейн этот забрать, типо, завязала, с прошлым покончить решила… От слишком частых приступов хохота начинает сводить скулы, но Леша не может остановиться. По телу проходят приятные волны наслаждения, все кажется таким легким и приятным. Обивка дивана, гладкая бордовая кожа ощущается как продолжение его, Лешиных, пальцев, и он на несколько секунд выпадает из реальности, пытаясь мысленно отличить себя от предмета мебели. Выходит криво, потому что раз нет различий физических, нужно искать различия умственные, и вот тут появляется проблема. — Лех, бля, хватит стул гипнотизировать, — подгоняет Мазеллов, окончательно сбивая Лешу с мысли. — Это диван, умник, сука, — отмахивается Леша, забирая из рук Шевцова новый, только что скрученный косячок. — А что ты там хотел? Порнуха, да… Заберу, смотреть… не буду, да. Прыснув от невольного смеха, Илья с чувством выполненного долга кивает, проверяя на наполненность открытую банку пива. Там оказывается всего пара отказывающихся выливаться капель, и он разочарованно ставит жестянку обратно. Несколько секунд все молча переглядываются, и в комнате повисает приятная тишина, нарушаемая лишь отголосками музыки, играющей в основном помещении клуба, и потрескиванием косяка. Леша заполняет легкие сладким дымом и широко улыбается, передавая курево дальше. Дверь из матового стекла, ведущая в вип-зону, вдруг открывается. Леша заинтересованно поворачивает голову, пытаясь вспомнить, кого они ждали. А потом видит Вову, держащегося за дверной косяк. На нем солнечные очки, а густые брови пьяно нахмурены. Пробегаясь взглядом по всем присутствующим, он останавливается на Леше и округляет глаза, чуть не роняя коктейль с черной трубочкой и розовым зонтиком. Тишина резко сменяется всеобщим хохотом, и Леша, захлебываясь смехом, думает об абсурдной нелепости ситуации. От этого становится еще смешнее, он проводит ладонью по лицу в попытке успокоиться. Вова же продолжает пялиться на тех, от кого вчера вечером благополучно сбежал, видимо, не имея ни малейшего представления о том, что делать дальше. Леша его понимает — ситуация выходит, как минимум, неординарная. — Сигаретки не будет? — интересуется Вова, делая шаг вперед и поднимая очки на лоб. В его глазах пьяный блеск, а губы расплываются в кривоватой улыбке. — Держи, — пытаясь снова не заржать, Стинт протягивает ему целую пачку. Чуть не запрыгав от радости, Вова хватает пачку и очень резво для пьяного человека одной рукой вытаскивает из нее сигарету, после чего несколько раз невозмутимо чиркает зажигалкой, но та категорически отказывается давать огонь. Леша замечает, что белый цвет волос ему идет, но теперь Вова выглядит еще младше. — Подкури, а, — Вова, покачиваясь, наклоняется к Леше и зажимает сигарету между зубов, после чего чуть не падает, но вовремя вцепляется пальцами в подлокотник дивана и удерживает равновесие. Очки снова спадают на нос, вызывая у него глупую улыбку. Почему-то очень Леше интересно, что произойдет дальше, и он подносит дрожащий синий огонек зажигалки к кончику Вовиной сигареты. Пацан глубоко вдыхает, прикрывает глаза от наслаждения и, взяв сигарету двумя пальцами, отводит ее от рта. Вова задирает голову на выдохе, и Леша оглядывает шею с острым кадыком. В глаза сразу бросаются чужие предплечья и тонкие запястья, на этот раз не скрытые бирюзовым худи. Вова сейчас в безразмерной футболке с каким-то глупым кричащим принтом, с растрепанными выбеленными волосами и шалым взглядом выглядит слишком красивым, чтобы не засмотреться. Это Леша и делает, наплевав на то, что, наверное, пялится слишком явно. — Ты здесь каким хуем вообще? — интересуется Шевцов. — Я Сережу искал, — подняв очки, хлопает глазами Вова, покачиваясь и, видимо, не замечая ничего необычного в ситуации, либо же руководствуясь вызубренным правилом: в Найт-Сити постоянно происходит какая-то хуйня, и если она тебя не убила — радуйся и молчи. — Не-не-не, тебя в принципе как сюда пропустили? — Шевцов затягивается косяком. — Илюх, твои громилы там совсем в глаза долбятся? — Да ничего не долбятся, — тянуще-расслабленно возражает Вова, плюхаясь на диван рядом с Лешей и проливая немного коктейля себе на футболку. — У меня проходочка, — важно добавляет он, находя губами трубочку. Мазеллов прыскает от смеха и бросает вопросительный взгляд на Вову. Леше тоже слабо представляется ситуация, в которой Вова смог бы получить возможность легально попасть в Посмертие. — Да Сере-жа это… блядь, как его… — Вова запинается, пьяно растягивая слова. — Че-то продал тут, короче, и проходочку получил. Сказал еще, что это круче концерта Евродина, — он подозрительным взглядом пробегается по присутствующим, видимо, вычисляя степень крутости. Мазеллов поднимает брови и качает головой, видимо, не зная, как реагировать — стоит ли усилять фейс-контроль и прекратить пропускать сомнительного вида малолеток, или же забить хер оставить все как есть. Леша только усмехается, а Вову, кажется, абсолютно ничего не смущает, он, прижавшись своим бедром к чужому, вальяжно затягивается Стинтовской сигареткой, после чего присасывается к своему коктейлю. На самом деле, выглядит это скорее нелепо, чем эффектно, но Леша все равно не может отвести взгляд. Жар чужого бедра усиливается стимулятором, из-за чего сердце начинает биться быстрее. — Илюх, это походу я, — сознается вдруг Шевцов и начинает ржать. Карина хихикает следом. — Мы с Кариной этому, блядь, Сереже проходку дали, они с Цириллой мой заказ выполняли. Его ж еще Жожо называют? Вова кивает, а Леша, захлебываясь общим с друзьями смехом, не замечает, как пацан сперва оставляет стакан с недопитым коктейлем на столе, после чего откидывается на спинку дивана и утыкается носом ему в шею, опаляя разгоряченным дыханием кожу. По ней сразу пробегается табун мурашек, вырывая у Леши тихий выдох. — Леш, — бубнит вдруг Вова. — Мне это… вопросик один обкашлять надо… — он случайно мажет кончиком носа по шее Леши, поднимая голову. — Погнали на улицу, покурим, я расскажу. Чуть нахмурившись, Леша опускает взгляд. И соглашается, хотя понимает, что не должен, но уверяет себя, что делает это из чистого интереса к происходящему. Друзья смотрят недоуменно, но не пытаются удержать. Леша ведет цепляющегося за него Вову по коридорам Посмертия к выходу, здоровается с несколькими знакомыми завсегдатаями клуба и наконец выходит на воздух. Ночной ветер холодит кожу, но Леша все равно чувствует жар, исходящий от тела рядом, и думает, что это вызвано все еще продолжающимся эффектом Синта-М. — Так чего хотел-то? Снова напялив очки, Вова делает шаг назад, мнется, комкает в пальцах низ футболки. Формулировать связные предложения в его состоянии трудно, поэтому Леша не торопит, только кутается в плащ, удивляясь, как Вова до сих пор не дрожит от холода. — Я попросить, — наконец говорит Вова, дерганым движением снимая очки и отводя взгляд. — Ну… ладно, к хуям, Леш, я помощи хотел попросить, — выпаливает он, наконец решившись. — Вообще, не хотел, я бухать просто пришел, бля, но потом вас увидел и понял, что пиздец, мне страшно, пиздец как страшно, не представляешь, я не знаю, Ваня сказал, что Неля поможет, но у нее нет таких связей, она же просто… — Погоди, — прерывает отчаянный поток пьяного сознания Леша. — От меня сейчас ты чего хочешь? — Я не знаю, — обессиленно бросает Вова, жмурясь и пихая солнечные очки в задний карман. — Не знаю, блядь, правда. Леша задумчиво молчит, а Вова, видимо, принимает это за отказ. — Я тебе заплачу, — выдает он. — Но не сейчас… я это, заработаю когда, отдам, сколько скажешь… Вздохнув, Леша кривовато усмехается, понимая, что весь план по отвлечению от насущных вопросов пошел по пизде. Хотел убежать от проблем — они нашли его самостоятельно в лице очень пьяного и очень упорного подростка. Но брать деньги с Вовы он не собирается. — Поехали отсюда, — просто говорит Леша, понимая, что вернуться обратно и продолжать общаться с друзьями на отвлеченные темы он уже не сможет. — Я вызову Деламейна. — Так ты поможешь? — вопросительно бормочет Вова, старательно делая вид, что ответ на вопрос его нисколько не волнует. — Мне бы просто… бля, как там Ваня говорил… био… киберинженер? Да, кибериженер… короче, он мне нужен. — Да, — спустя несколько секунд вздыхает Леша, чувствуя, как постепенно выветривается наркотик. Черное такси приезжает через минуту, Леша даже не успевает закурить, а Вова заметно оживляется — видимо, все же успел замерзнуть. Салон машины встречает теплом и мягкой, почти интимной подсветкой. По крайней мере, так кажется Леше, который в данной ситуации не склонен доверять своим ощущениям. — Вас приветствует сервис такси Деламейн, — оповещает ИскИн. — Куда бы вы хотели отправиться, Хесус? — Вези домой, — машет рукой Леша, устраиваясь на заднем сидении. Захлопнув за собой дверь, Вова забирается следом за Лешей и тут же опускает тому голову на плечо, устало прикрыв глаза. Наемник думает, что тот сейчас успокоится и уснет, но не тут то было. — Сережа сказал, что завидует мне, — говорит Вова, неосознанно опираясь ладонью о Лешино бедро. — Назвал тебя почти легендой. — Многие так считают, — равнодушно хмыкает Леша, стараясь не обращать внимания на холод чужой руки, отдающийся жаром на собственной коже. — Ты — нет? — Не похож ты, — придирчиво хмыкает Вова, выводя указательным пальцем узоры на колене Леши. — Легенды, знаешь, живут в особняках Норт-Оука, ездят на Калибурнах и обвешиваются дорогущими побрякушками, — тянет он. — И явно не катаются в такси с проблемными ебланами вроде меня. Тихо усмехнувшись, Леша ничего не отвечает. Сам он себя легендой Найт-Сити не считает, до этого еще очень и очень далеко, да и цели такой никогда не было. Всегда хотелось лишь иметь достаточно эдди, чтобы вкусно пожрать, а на сдачу купить не паленую выпивку, остальное уже побочное. Чтобы стать легендой, нужно совершить что-то из ряда вон и остаться при этом в живых, и последнее, как показывает практика, является самым сложным. Вова снова начинает дышать Леше в шею, из-за чего по телу проходит жар. Руку с колена он не убирает, и уже неясно, специально это, или просто пьяный мозг не способен до конца осознавать свои действия. — Напомни-ка, сколько тебе лет? — Шестнадцать, — сонно отвечает Вова, утыкаясь лбом в чужую шею и прикрывая глаза. Вздохнув, Леша думает, что жалеет о своем согласии вместо привычного алкоголя выкурить блядский Синт-М, так некстати усиляющий тактильные ощущения и срывающий все тормоза, из-за чего контролировать себя становится все сложнее. Будь Вова обычным пацаном из Лиззис, Леша трахнул бы его еще в самом начале. Или потребовал бы секс в качестве оплаты, зная, что не получит отказ. Но покупать согласие в этот раз совсем не интересно. Хочется поиграть, пусть это и означает сдерживание себя.