И пусть Галактика горит огнем. Книга 2: Железная Волна

07.04.290 ПЗЭ, Система Пайк Его чаяния и планы стать богом рассыпались в прах. Возможно, навсегда. Когда он ворвался в хранилище Камня Души, именно эта мысль пришла в его голову первой. Почти пятьдесят столпившихся здесь же тварей одновременно рванулись в сторону Эурона — и в считанные секунды погибли от дюрастали и Тьмы в его руках. Нескольких уцелевших пристрелили его спутники, следовавшие за своим капитаном по пятам. Он о них не думал. Он думал только о Камне. И он опоздал. Камень Души был уничтожен. Вороний Глаз почувствовал это еще по пути сюда, когда его внезапно скрутило резкой болью. Но он продолжал бежать — он даже тогда продолжал надеяться, что там еще есть что спасти. «Будьте вы все прокляты!» — и мощный пси-удар разметал во все стороны остатки тел восставших мертвецов и мелкие осколки кристалла. Единственное, что его могло утешить — так это то, что Иные, похоже, не сумели завладеть заключенной в Камне силой пожертвованных Ему душ, и повернуть ее против Эурона и его людей. Или, может, просто не захотели с этим возиться. Да и какая теперь разница? В любом случае, это была единственная хорошая новость, неспособная уравновесить груду плохих. Он знал, что взрыв Камня убил всех, кто находился на средних и нижних уровнях крепости. В том числе и весь его гарем, который он додумался переселить с «Молчаливого» в крепость. И поселил совсем недалеко от хранилища, чтобы удобнее было… Как жаль потерять столько породистых самок — ланнистерские девки порой бывали просто сногсшибательными — не говоря уже о массе его нерожденного потомства, которое они носили внутри себя. И еще хуже было то, что каждый убитый раб, слуга, техник или воин превращался в новую синеглазую рычащую тварь, готовую убивать всех, кто еще дышал. И их поднималось все больше. Отряд Эурона, пробиваясь через забитые ожившими трупами коридоры, не прекращал стрелять ни на секунду, заваливая пол впереди и позади себя горелым и еще шевелящимся мясом, перемешанным с потрохами. И то же самое, как он знал, сейчас творилось и на других Чернокаменных крепостях. Он понимал, что проиграл. Последнюю линию обороны Пайка было уже не спасти. — Что делать будем, мой принц? — крикнул ему капитан Кодд, чьи подчиненные сейчас с ревом жгли энергией и плазмой тех, кто меньше часа назад были их братьями по оружию. Эурон ответил далеко не сразу, он сам вошел в боевой раж и продолжал вымещать свою ярость на набегающих со всех сторон неживых тварях. Он весь превратился в живой проводник энергии варпа, которая лилась через него рекой — там, в центре связи, ему потребовалось несколько секунд на то, чтобы упокоить одного мертвеца. Сейчас он жег их десятками. И не мог остановиться. Но… он мог испепелять их сколько угодно, но это не приносило ему никакого удовлетворения. Потому что самым сладким в убийстве врагов для него всегда было отчаяние и боль в глазах жертв. Их страдания и мольбы были лучшим лакомством, которым он наслаждался в каждой битве. Но эти твари, с которыми он бился, были живыми машинами из плоти и костей, управляемые неведомо кем и не способные даже осознать, что с ними происходит. Он потянулся к Имматериуму — и ощутил это. Каким бы колдовством Иные ни поднимали трупы людей, в них больше не было душ, которые ушли безвозвратно в загробный мир… или куда-то еще. Они не чувствовали боли, не боялись, не готовы были дрогнуть перед его яростью или его репутацией… Какой смысл обугливать плазмой тело того, кто не способен кричать от боли? — Отходим на «Молчаливый», — наконец, приказал он. — Милорд, система занята вражеским флотом! Они не дадут нам… — Вот как? Правда? А я и не знал… — Эурон вогнал вибромеч в грудь нежити, на теле которой было не меньше шести попаданий из импульсника, после чего мощным толчком Тьмы швырнул ее в толпу собратьев. — Тогда давайте-ка я проясню свой последний приказ. Мы садимся на «Молчаливого» — это раз. Мы улетаем с Пайка — два. Мы живем дальше свободной жизнью, полной веселья и грабежа — три. Это понятно? Рейгар и его прихвостни были, безусловно, полными кретинами. Но даже эти пародии на давно вымерших космических ящериц не могли заметить, что с Чернокаменными крепостями что-то не так. Конечно, автоматические оборонительные установки еще держались и стреляли во все, что оказывалось в радиусе поражения. Но рано или поздно их взорвут. После всего, что они сделали, Вороний Глаз не сомневался в том, что Ланнистеры и остальные захотят стереть само имя Грейджоев из истории. Благо, у них уже имелся такой опыт. Победить их он не мог — теперь уже точно. Оставалось только бежать. А месть — месть может и подождать. — Морс! Возьми людей, прорвись к мостику номер три и запусти «Прощальный привет»! Все-таки не зря он два года назад установил в каждую из пяти крепостей по две тысячи мощных плазменных зарядов с синхронным подрывом. Хоть тогда он и был абсолютно уверен, что система самоуничтожения никогда ему не пригодится — тем более, во всех крепостях сразу. Но теперь это было единственной гарантией того, что враг не сможет захватить Чернокаменные крепости… и не получит доказательств его экспериментов. — Будет сделано, мой принц! Какое время установить? — Стандартное. Его должно хватить на то, чтобы спасти всех, кто еще жив… И все, кто к тому времени еще мог сражаться, двинулись к указанным позициям, потроша и выжигая бегавшую по коридорам нежить. Поначалу они справлялись с этим делом спокойно и легко — чтобы сделать немертвое мертвым, достаточно было обычного прометия. Огнеметчики без труда зачищали проходы, остальные налетчики добивали немногих оставшихся. Однако ни один огнемет не может работать бесконечно. А волны поднявшихся мертвецов становились все гуще. И наседали они со всех сторон. На открывание защитных дверей, переборок, лифтовых и лестничных переходов требовалось время, да и закрыть их зачастую не получалось сразу. И везде на них набрасывались мертвецы. Эурон продолжал размахивать мечом и проклинать их всеми известными ему ругательствами, пока их запас не иссяк — чему он, надо сказать, удивился. Да и остальные его спутники тоже не слишком отставали от капитана. Время от времени к ним прибивались другие группы уцелевших. В любой другой день Эурон просто расстрелял бы их — никто не мог видеть, как Вороний Глаз терпит поражение и бежит. Но сегодня он, не раздумывая, забирал их с собой. Потому что понимал, что убитый Железнорожденный через несколько секунд снова поднимется — и пойдет в бой уже на другой стороне. А ему и так хватало врагов. К тому моменту, когда взревела сирена системы самоуничтожения, вместе с ним собралось около пятисот человек, способных держать оружие. И все они четко и молча исполняли его приказы. И это было хорошо, ведь до ангара, где стоял «Молчаливый», оставалось еще около двухсот метров, битком забитых ожившей мертвечиной. И еще больше настигало их сзади — поэтому Эурон вынужден был отдать приказ задраить все аварийные двери, отрезая тех, кто активировал «Привет», от пути к кораблю. Они все равно не смогли бы пробиться. Слишком много вокруг было мертвецов. Даже странно много… Эурон помнил, что те тысячи жертв, которых он принес в этих стенах, обратились в пепел. И о нехватке персонала в Чернокаменных крепостях тоже хорошо знал. Тогда откуда, во имя всех известных богов и демонов, взялась вся эта масса мертвечины на борту? Им повезло — в последнем коридоре перед эллингом, в котором их ждал «Молчаливый», было не так уж много мертвецов. И у некоторых бойцов в его команде еще остались боеприпасы, хотя куда больше было тех, кому пришлось биться одним холодным оружием. А нежить не желала успокаиваться, даже теряя руки ноги и головы. И не все добрались до последней двери. — Открыть дверь, — приказал Эурон. День обернулся полным провалом, но будут и другие дни. И пока он будет жив, он всегда восстанет вновь, сильнее и крепче. — Код JFYI5XSA8D. Распознавание голоса, к счастью, еще работало. И толстая дюрастальная плита, отделявшая их от корабля, медленно отодвинулась, пропуская их в эллинг к «Молчаливому». — Гарон! — продолжал раздавать приказы Эурон. — Бегом в инженариум и чтобы все системы были активны в течение тридцати минут! Дарон! У тебя есть четверть часа на расчет прыжка в любую систему минимум в десяти световых годах отсюда! Утерон! Я хочу, чтобы все наши орудийные системы были готовы к стрельбе сразу же, как только мы покинем крепость! В ответ раздавались кивки, короткие: «Есть» — и Железнорожденные разбегались по своим постам. Никто не мешкал, все понимали, что это для них единственный шанс спастись. — Ворон! — на самом деле этого человека не звали «вороном», но представиться он все равно не мог — у него не было языка. — Немедленно задраить вход в крепость и открыть внешние ворота, когда все будут на борту! Ворон подбежал к пульту, управлявшему внутренней дверью, и стал быстро набирать нужные команды. Эурон вздохнул с облегчением — его люди по-прежнему его боялись и слушались — поднялся на борт корабля самым последним и после десяти минут прогулок по коридорам и палубам вышел на мостик вместе с любимой скрипкой, забранной из каюты. Да, его план сорвался… Но они выжили. Тупые наземники, если верить уцелевшим датчикам, сейчас палили во все подряд, без разбора, посылая штурмовики волнами на неподавленную оборону орбиты. В этой каше им ничего не помешает ускользнуть. — Клянусь гневом Бога Варпа, давайте уже убираться отсюда, — бросил Эурон своим офицерам на мостике и не увидел в их глазах ничего, кроме тупой покорности и такого же тупого обожания. — Свалим на другой конец войда, если понадобится, чтобы стряхнуть их с хвоста. — Будет сделано, мой принц! Палуба под ногами мелко завибрировала — реакторы выходили на нужную мощность и уже начали разогреваться двигатели. Важные системы «Молчаливого» одна за другой просыпались и докладывали о готовности. Сверхдраккар поднимался в своей берлоге и готовился вырваться в черную пустоту, для которой и был создан. И начали медленно открываться внешние ворота, заставив Чернокаменную крепость «выдохнуть» воздух из ангара. Все команды работали четко, обслуживание шло на уровне, никаких сбоев и поломок не обнаруживалось и минуты через три-четыре «Молчаливый» будет готов покинуть Чернокаменную крепость. А потом и систему. Скорее всего, навсегда. Но тут… случилось то, что никогда не случалось на мостике этого корабля. Один из налетчиков громко закричал, указывая пальцем в экран и сразу несколько человек, сорвавшись со своих мест, столпились вокруг него. — ПРИИИИНЦ! — кричал человек перед экраном. Но Эурон увидел все сам, без его подсказки и его датчиков. Увидел в собственном сознании. И смотрел будто бы в замедленном времени, успев разглядеть, как в центре огромной дюрастальной двери толщиной в человеческий рост появляется небольшое светящееся пятно голубоватого цвета. В следующее мгновение дверь, отделяющая их от забитой мертвецами крепости… просто исчезла. И крепость снова «выдохнула», выпуская новую, более объемную порцию воздуха, в этот раз насыщенную восставшей нежитью, которую обильно выносило наружу ветром. Некоторые из них бились об обшивку корабля. Некоторые даже хватались за него и пытались прогрызть себе путь внутрь, но что они могли против бронированного корпуса? Для того, чтобы подбить сверхдраккар, нужно было не одно попадание высокоэнергетических лазеров и боеголовок с эквивалентом в несколько мегатонн, а уж никак не когти и зубы. Когда давление снаружи и внутри крепости выравнялось, мертвецы продолжали бежать к кораблю и облепляли его со всех сторон. Вакуум их, похоже, ничуть не беспокоил. Но самого Эурона беспокоили совсем не они. — Немедленно взлетайте! Я не знаю, чем стрельнули по двери и кто это сделал… Но не дайте ему выстрелить еще и по нам! — закричал он. К его огромному сожалению, любому космическому кораблю требовалось время на подготовку к старту. И «Молчаливый» не был исключением — любая спешка грозила им либо сбоем в какой-нибудь важной системе, либо, в самом тяжелом случае, столкновение с не успевшей открыться створкой. Чернокаменная крепость, в отличие от корабля, такое столкновение пережила бы без труда. Думали ли об этом члены его команды? Возможно, что и нет — они с открытыми ртами смотрели на то, как мертвецы пытаются пролезть внутрь сверхдраккара, и дожидались момента, когда, наконец, смогут взлететь. Угроза со стороны нежити оценивалась как околонулевая. Чего нельзя было сказать об еще одной фигуре, которая медленно вышла в открытый бескрайнему космосу ангар — в то время как все остальные ломились вперед со всех ног. Эта фигура была совершенно белой. Ее тело, похожее на человеческое, облегала тщательно подогнанная броня из чего-то, похожего на полупрозрачное стекло. А в руках у существа было нечто, отдаленно напоминающее армейскую снайперскую винтовку, выточенную изо льда и увенчанную длинным наконечником копья. И все это было окружено ярчайшей аурой силы, которую мог видеть только он. «Это Иной…» — ЗАВОДИ!!! — заорал он во весь голос на старшего офицера, отвечавшего за работу двигателей. И тот, очнувшись, нажал на несколько кнопок, выжимая из двигателей все, что можно, и нарушая все мыслимые инструкции. Корабль начал двигаться — и Эурон ясно понял: они не успели. Потому что Иной уже начал стрелять по ним. Страшные синие вспышки ударили по корпусу корабля и… От первого попадания на мостике мигнул свет и почти все экраны умерли, как и внешние датчики, чью информацию они передавали. Второе — под ними вздрогнула палуба и над головами загорелись аварийные красные лампы. Третье — завыло сразу несколько сирен и десятки огней на пультах замигали красным, показывая, какие системы вышли из строя или просто исчезли в никуда. Четвертое… Его не было. Они вырвались. И первым, о чем подумал Эурон, оказавшись в космосе, было: «Ты все равно сдохнешь там, тварь…» Они вылетели из обреченной крепости. И оказались в окружении обломков и бушующих повсюду сражений. А еще «Молчаливому» было очень больно. — Мой принц, инженариум охвачен огнем! — любой капитан скажет, что для корабля это почти гарантированный смертный приговор. — Отсеки номер 10, 62, 67, 68 и 80 разгерметизированы! Там огромные потери! — Нам удалось стабилизировать работу главного реактора, мой принц! — тут же добавил еще один, не из его первоначального экипажа. Этот человек прибился к ним во время бегства из Чернокаменной крепости. — Пожар во вспомогательном реакторе потушен! — доложил третий. И почти сразу после его слов двигатели, получившие прямое попадание, окончательно умерли. Эурон задумался над тем, как далеко зашли его планы и как быстро меняется жизнь. От почти бога до капитана искалеченного корабля в окружении вражеских армад он прошел… где-то за пару часов. И ему еще было куда падать — во всех смыслах этого слова. Так получилось, что люк, из которого они вылетели, открывался в сторону планеты, отвернуть от которой они больше не могли. И они уже чувствовали, как тяжелые объятия родного мира тянут сверхдраккар к себе. Брат короля Бейлона Грейджоя включил общекорабельную трансляцию — она еще работала. — ГОСПОДА ПАССАЖИРЫ! — громко прокричал он, хотя в этом не было нужды. — Говорит ваш капитан и по совместительству принц! Благодарим вас за то, что вы выбрали компанию «Молчаливый»! Полет проходит нормально и уже через несколько минут мы приземлимся в Лордпорте! И у меня есть для вас хорошие и плохие новости. Плохая новость — мы разобьемся! Хорошая — за нами летят миллионы наземников и каждый из вас, кто переживет посадку, сможет хорошенько оттянуться перед тем, как предстать перед Пустотным Богом! Так что держитесь крепче, и помните: ТО, ЧТО МЕРТВО, УМЕРЕТЬ НЕ МОЖЕТ!