Варис Тиварио II
28 октября 2022 г. в 11:33
15.05.290 ПЗЭ,
Планета Ланниспорт, система Кастерли-Рок
«Пусть радуются своей победе. Она будет последней» (приписывается Зеленому Жрецу Сирмию, 290 ПЗЭ, подлинность не подтверждена)
***
Настроение в комнате было мрачным и угнетающим. Если, конечно, это помещение вообще можно было назвать комнатой. Триста метров в длину и пятьдесят в ширину — очень многие жители Ланниспорта и Кингсланда проживали в квартирах меньших размеров.
Но в этих Палатах Ненависти, расположенных в нескольких сотнях метров под поверхностью планеты, никто не жил. Их построила Леди-сегментум Джоханна Ланнистер через пару лет после окончания Танца Драконов. Изначально это место должно было стать драконоубежищем для правящей верхушки планеты. Фактически оно стало живым напоминанием о том, что у дома Ланнистеров всегда есть враги. И помнили, кто занимает первое место среди этих врагов.
Естественно, это были Железнорожденные — никто не забыл и не простил кровавых злодеяний, совершенных Красным Кракеном и его налетчиками во время величайшей гражданской войны в истории Вестероса.
За прошедшие годы Палаты Ненависти стали чем-то вроде храма или монастыря, увековечившего великую вражду между жителями Запада и космическими пиратами Железных секторов. Куда ни падал взгляд в этих комнатах, в поле зрения неизменно оказывались голокартины уничтоженных кораблей, обгорелые знамена, взятые с трупов воинов Грейджоев и их вассалов, отрезанные головы захваченных в плен капитанов, запечатанные в прозрачных сосудах с жидким гелием, и прочие реликвии на память о столетиях войны между двумя сегментумами.
Именно это место Тайвин Ланнистер предложил в качестве места для переговоров, на которых должна была решиться судьба Железных секторов. И Рейгар охотно принял его предложение. Эйфория после победного штурма Пайка за месяц слегка поутихла и бывшие союзники снова начали видеть друг в друге соперников… Но в то же время все понимали, что в игре престолов снова изменились правила. За время войны сложились новые альянсы и коалиции, ковались новые заговоры, закручивались новые схемы и махинации… Некоторым возомнившим о себе слишком много вассалам требовалось напомнить их место. И сегодняшний день станет началом установления нового порядка. Все заинтересованные стороны прислали своих представителей, но далеко не все смогли спуститься в Палаты Ненависти.
Сами они, кстати, тоже изменились в последние недели. Коллекция трофеев заметно расширилась. И лишний раз подтверждала, кто именно правит Семью Сегментумами. Тайвин очень хотел добавить голову Железного Короля в коллекцию Палат, но благодаря Зверю ему пришлось обойтись головой лорда Блэктайда. Останки самого Бейлона пришлось а буквальном смысле соскребать с пола тронного зала в Большом Пайке.
Фанфары заиграли бодрый военный марш, когда в Палаты вошел сам Император, сопровождаемый Эртуром Дейном и Освеллом Уэнтом. Варис знал о том, что Меч Зари за время вторжения в Железные сектора пережил не меньше трех покушений на борту императорского флагмана, но все закончилось печально для покушавшихся, а сам сир Эртур, кажется, не получил ни царапины.
Естественно, все собравшиеся в зале люди встали и поклонились, оставаясь в этом положении, пока беловолосый повелитель Вестероса размашистым шагом приближался к золотому трону, увенчанному изображением трехглавого дракона.
— Все собрались, да? Тогда можно начинать.
Варис осторожно оглядел остальных участников переговоров. Список тех, кого должны были пригласить сюда, был известен ему уже давно, но, судя по обескураженной физиономии Мейса Тирелла, такие надежные осведомители были не у всех.
Вероятнее всего, лорд Хайгардена надеялся на то, что за столом переговоров будет больше лордов Простора, которые поддержат его слово. К сожалению, единственным, кроме него, представителем их сегментума был лорд Голденгроува Матис Рован. Напротив Жирного Розана сидел сам лорд Тайвин и его выражение лица, обычно холодное и зловещее, было почти невозможно прочесть. Вторым делегатом Запада стал лорд Лео Леффорд. От Малого Совета прибыли Десница Императора Уолтер Уэнт и, конечно, сам Варис. Сегментумы Шторм и Ривер представляли их верховные лорды — Джон Коннингтон и Реймен Дарри. От Блэкуотера прибыл лорд-генерал Каспиан Пайл. От Вейла — лорд Герольд Графтон.
И все. Ни армейских и флотских командиров, ни помощников, ни советников. А еще человек, родившийся под именем Вейлор Блэкфайр, обратил внимание на то, что в Палатах Ненависти не было ни одного лорда, генерала или адмирала, готового говорить от имени Севера или Дорна. И, разумеется, от Железнорожденных… Но этих чем меньше вспоминать, тем лучше.
Воистину, поразительно, почему люди так упорно продолжают называть это образование Семью Сегментумами. В самом лучшем случае этих сегментумов, вернее, де-факто, независимых королевств, было шесть… В худшем — это было множество враждебных друг другу систем и секторов, дерущихся между собой за объедки дракона. И сейчас лорды, собравшиеся для переговоров, обменивались улыбками и фразами, которые больше подходили врагам, нежели союзникам.
— Милорды, — начал Император. — Ваши доблестные усилия принесли плоды. Измена Железнорожденных была зарублена на корню. Предатель и клятвопреступник Бейлон заплатил достойную цену за свое вероломство и измену своей клятве.
Варис вынужден был признать, что Рейгар мог нести любой бред, но его чудесный голос заставлял всех вокруг слушать, затаив дыхание. Манера, в которой он привык говорить, больше подходила для святого, чем для монарха. Возможно, если бы сыну Эйриса не пришлось бы надеть корону, он стал бы хорошим священнослужителем… или, скажем, певцом. Впрочем, мастер над шептунами не был уверен в том, что в этом случае он не поубивал бы весь оркестр еще до первого своего выхода на сцену.
— Измена не может остаться безнаказанной. И не останется. Дом Грейджоев получил управление Железными секторами из рук моего великого предка Эйгона, именуемого Первым… В обмен на верную службу ему и его потомкам. В ответ они преступили свою клятву и пролили кровь верных подданных Империума. За это гнусное предательство я лишаю дом Грейджоев всех данных ему привилегий. Он больше не будет править Железными секторами от моего имени.
Все участники переговоров выразили свое одобрение молчанием или кивком. Тут и возражать было нечего. Восстание против своего сюзерена было однозначным клятвопреступлением, а повод, которым воспользовался Бейлон Грейджой для того, чтобы погрузить Вестерос в хаос, был крайне сомнителен сам по себе. Возможно, кто-то согласился бы позволить некоторым из взятых в плен врагов надеть черное, но Бейлон подписал себе и своим знаменосцам смертный приговор сразу, как только надел корону. Как когда-то это сделал Роберт Баратеон. И все шло к тому, что с этими мятежниками дом Таргариенов поступит точно так же, как и с предыдущими. В лучшем случае.
— Остается вопрос в том, кто теперь возьмет на себя благородное бремя правления Железными секторами… — «благородное» — это, конечно, было сильно сказано. Ключевым словом здесь было все-таки «бремя». Кем бы ни стал новый лорд-Хранитель Железных секторов, он должен был взвалить на свои плечи последствия не только самой войны, но и тех безумных дел, что Бейлон и его друзья наворотили до ее начала. — Я долго думал… и решил, что самым достойным кандидатом на это место является лорд Родрик Харлоу.
Многие за этим столом удивленно подняли брови, только Тайвин Ланнистер и Лео Леффорд, похоже, знали, какое решение примет Император. Скорее всего, именно они его и предложили. И то, что Рейгар принял их идею, приятно удивило Вариса. Он не ожидал от правителя Вестероса такой проницательности. Дом Харлоу и лично лорд Родрик с самого начала открыто выступали против войны — и покинули армаду своего «Лорда-жнеца» сразу, когда поняли, что их ресурсы тратятся в никуда и разбазариваются на бессмысленные набеги куда попало. Родрик Харлоу считался очень умеренным лордом… во всяком случае, по меркам Железнорожденных. А еще у него были семейные и брачные связи со всеми мирами своего сегментума. И теперь, когда Пайк — вместе со всеми радикалами и милитаристами — лежал в руинах, он вполне мог возглавить тех, кто уцелел.
Ланнистера, Леффорда, Уэнта, Графтона и Дарри это решение, похоже, вполне устраивало. Особенно Графтона — директор ИРС знал, что лорды Порт-Гуллтауна и Харлоу много лет вели между собой переписку, обсуждая вопросы литературы, искусства и торговли. Только Джон Коннинтон готов был вспыхнуть от гнева, а глаза Мейса Тирелла выпучились так, словно он вот-вот лопнет. Но Лорд-сегментум Шторма все же не посмел возразить своему Императору. «Бедный влюбленный дурак…» — думал Варис. Все собравшиеся здесь знали о том, что именно Коннингтон предлагал применить в отношении побежденных самые радикальные меры. Он утверждал, что своей беспримерной изменой Железнорожденные потеряли все права на самоуправление, да и на саму жизнь, по большому счету. У его единомышленника с Хайгардена были другие мотивы, более корыстные — лишив Грейджоев власти, Жирный Розан надеялся поставить во главе нового сегментума кого-то из своих сыновей, даже если для этого его придется обвенчать с какой-нибудь уроженкой местного знатного дома.
— Ваша милость… Я не сомневаюсь, что это мудрое решение…
Было, конечно, забавно считать Мейса Тирелла косноязычным идиотом. Но с учетом того, что его единственная дочь была обручена с наследным принцем Эйгоном, что он безоговорочно владел самым населенным из сегментумов, что богатство его дома уступало только богатству Ланнистеров, что у него была самая большая армия в Вестеросе… Если он и был идиотом, то идиотом очень амбициозным — и способным эти амбиции претворить в жизнь.
— Вы что-то хотели добавить, лорд Тирелл? — любезно поинтересовался Рейгар через несколько секунд, когда слова окончательно застряли в горле Лорд-сегментума Простора.
— Да… М… можем ли мы быть уверены в том, что лорд Харлоу всегда останется таким, какой он есть — умеренным и верным?
Вопрос звучал вполне уместно. Но мастер над шептунами из дома Блэкфайров прекрасно понимал, что лорд Тирелл изначально хотел спросить совсем иное.
— Я согласен с лордом Тиреллом, ваша милость, — добавил Рован. — Только что мы закончили тяжелую войну с тем, чьим предкам доверился ваш предок… И который предал свои клятвы. Можем ли мы гарантировать, что лорд Харлоу не начнет новое восстание лет через десять, когда Железные сектора немного встанут на ноги?
Рейгар ответил далеко не сразу. Секунд десять он молча обводил взглядом собравшихся лордов. И этот взгляд Варису очень не понравился. Было видно, что Император считает всех остальных недостойными права дышать одним воздухом вместе с ним.
— Первым делом мы возьмем заложников… — начал он.
Если бы никого не было рядом, мастер над шептунами и директор Императорской Разведывательной Службы откинулся бы на спинку кресла, закатил глаза и рассмеялся. Заложники — вот первый приходящий на ум ответ, который дают Таргариены всякому, кто оспаривает их волю. А потом они удивляются — почему это так много великих домов косо на них посматривают? Действительно, почему?
— Теон Грейджой станет воспитанником Императорского дома, пока мы не сочтем его готовым стать лордом Пайка. Также при дворе будут воспитываться Отгар Фарвинд, Гев Мерлин…
Это был очень длинный список на листе пергамента, который Рейгару вручил Эртур Дейн.
— Все эти молодые люди будут в ближайшие дни отправлены на Кингсланд.
Но это было еще не все. Это были лишь те, кто должен будет воспитываться в столице. Бейлор Блэктайд, Саймонд Ботли, Грейдон Гудбразер и еще десятки наследников великих домов попали в холодные руки Тайвина Ланнистера. Бейлону Ботли, Стеффариону Спарру, Эйрону Орквуду и еще многим отпрыскам знатных домов Оркмонта, Пайка и Старого Вика предстояло провести ближайшее десятилетие на Староместе. Порт-Гуллтауну были отданы такие подопечные, как Денис Драмм и Зигфри Стоунтри. А Грифону достались в основном малозначимые фамилии, единственным исключенеим из которых стал Салливер Солтклифф — только этот дом имел в глазах Вариса хоть какое-то значение.
Зато Хайгарден получил самые ценные призы, среди которых оказались Аша Грейджой и Марон Волмарк. Варис мысленно вздохнул, глядя в безжалостные глаза Тайвина и жадные глаза Мейса. Эти взгляды лучше всяких слов говорили о том, насколько разнятся мысли двух победителей о будущем покоренных ими Железных секторов в ближайшие поколения.
— Хорошее начало, — признал лорд Реймен Дарри. — Только эта живая страховка рано или поздно повзрослеет и вернется в Железные сектора… А если мы оставим их у себя на более долгий срок, их собственный народ отвергнет их.
— Я еще не закончил, — продолжил Император со своего трона. — Культ так называемого Пустотного Бога будет запрещен и искоренен, каждый из тех, кто проповедует или публично демонстрирует признаки верности этому учению, получит выбор между обращением в истинную Веру или топором палача.
Варис несколько раз быстро моргнул. Должно быть, он ослышался, да. Не могли же они на полном серьезе… Однако по мере того, как на лицах лордов расцветали зловещие улыбки, он понял, что Рейгар и его прихвостни настроены совершенно серьезно. Он знал, какой удар все это нанесет по казне. Император и так уже угрохал колоссальные суммы на строительство инфраструктуры для своего «тайного флота» в системе Вестбрук, в перевооружение малых и капитальных кораблей, разработку и выпуск новых танков, линкоров принципиально новых типов, в реконструкцию столицы и еще массу дорогих проектов. Времена правления Эйриса — вернее, правления Тайвина, если быть честным — когда в казне оставался профицит, давно остались в прошлом. Еще ни разу за последние десятилетия Императорский дом не оказывался в таких огромных долгах… Зачем он вообще помогал этим мелочным дуракам? Им принесли разрезанный торт под названием Железные сектора — и у них тут же потекли слюни. И неважно, что под глазурью у этого торта не было ничего.
«Скорее бы уже Рейнира подросла и выжгла под ноль этих никчемных паразитов…»
— Что касается контролирующих лиц… Я жду ваших предложений.
И началось… После почти трех часов ожесточенных споров и ругани начало складываться что-то, что вызывало меньше всего злости у всех фракций. Но красные лица спорщиков, бесчисленные кубки с вином, которые они осушили в процессе, стиснутые зубы и кулаки говорили о том, что они охотно поспорили бы еще часа три-четыре.
— Итак, решено. Регентом Пайка станет сир Десмонд Редвин, — голос Императора не терпел ни малейших выражений. И Мейс Тирелл изобразил на лице искреннюю радость. А вот что получит от этого назначения сам дом Редвинов, было для Вариса загадкой. Пайк в прошлом месяце из мощной индустриальной системы превратился в космическую свалку и израненную войной планету, полную беженцев, распиханных по наспех выстроенным концентрационным лагерям. Города лежали в руинах, их уцелевшие жители грызлись между собой за кусок хлеба, женщин насиловали тысячами… Оно ему вообще было надо? — Это будет означать верховную власть над системой, планетой и домом Грейджоев.
Жирный Розан, воспользовавшись моментом, поднял тост за сира Десмонда — и даже Рейгар ради такого сделал небольшую паузу. А потом продолжил.
— Сир Тигетт Ланнистер, — Тайвин и бровью не повел, словно речь не шла о его младшем брате, — станет регентом Блэктайда, правителем системы Блэктайд и куратором дома Блэктайд.
Остальные планеты Железных секторов не получили своих регентов, а титулы их наместников Рейгар, как показалось Варису, придумывал на ходу. Впрочем, это ни на что не влияло — единственной задачей этих наместников было не допустить восстановления сил Железнорожденных и выкачать их их систем все ресурсы. Все остальное было не более чем пылью в глаза.
— Сиру Робину Райгеру даруется титул генерал-кастеляна Старого Вика…
У лорда Дарри было не так уж много родственников в этом мире. И он был рад тому, что эта честь была оказана одному из его ближайших союзников.
— Сир Лин Корбрей станет генерал-комендантом Солтклиффа…
Если Райгер получил свою должность в награду за известные заслуги, то за что, интересно, ее получил Лин Корбрей, сражавшийся поочередно на обеих сторонах в Войне Узурпатора? Удивительно, как его вообще включили в экспедиционный корпус Вейла. Варис знал, что сир Лин во время резни на Пайке собственноручно прикончил лорда Волмарка своей Покинутой Леди. Тем же самым мечом он семь лет назад убил в системе Трезубец раненого во время абордажа императорского гвардейца Ливена Мартелла. Фехтовальщиком он был отменным, этого никто не отрицал. Но все остальное… Неподдельное выражение облегчения на лице Герольда Графтона лучше всего говорило о том, как рады лорды Порт-Гуллтауна и Гнезда отделаться от буйного рыцаря из дома Корбреев.
— Сир Джармен Баквелл будет служить Империуму в качестве генерал-протектора Оркмонта…
Тут уж мастер над шептунами и сам не знал, было ли это наградой или же наказанием. Бывший офицер Золотых Кулаков, поддерживаемый самим Каспианом Пайлом, был переведен из бесперспективного места в гарнизоне Кингсланда… В еще более бесперспективное место в Железных секторах. Справится ли сир Джармен с управлением планетой, где на улицах городов уже регулярно находили трупы в остатках золотой брони? Время покажет.
— Сир Аксель Флорент назначен генерал-инспектором Харлоу…
Услышав это, лорд Тирелл снова воспрял. Неужели он и в самом деле хотел выгнать из своего сегментума всех тех, кто потенциально мог бросить ему вызов?
— Сир Григор Клиган станет генерал-тираном Большого Вика…
«О, боги Старые и Новые… Зверь — военный губернатор?» Если они и в самом деле это сделают, родной мир Гудбразеров был обречен утонуть в крови.
— Наконец, лорд Корвин Масгуд будет назначен генерал-обсервером Одинокого Светоча.
Никакая верность и преданность Императору Рейгару не удержала на лице Джона Коннингтона гримасу. Это назначение было унижением лично для него — Одинокий Светоч был крайним захолустьем даже по меркам Железных секторов, население единственной пригодной для жизни планеты в системе даже в лучшие годы измерялось десятками миллионов и оккупировать ее было попросту незачем. Лучше уж вообще не иметь собственной оккупационной зоны. Как не получили их дорнийцы и северяне. Но Одинокий Светоч… Должно быть, Рейгар за что-то всерьез рассердился на своего верного слугу. Возможно, за слишком малый вклад Шторма в военные действия, за медлительность и нерешительность их армий, за отказ большинства лордов подчиняться приказам Грифона и Кингсланда… А может, еще и за то, что расхваленные Императорской Галактической Службой Новостей сверхтяжелые танки «Трезубец» оказались пшиком и несли большую угрозу собственным экипажам, чем противнику.
— А что насчет военных репараций, ваша милость? — кто бы мог подумать, что этот вопрос задаст не кто-то, а меркантильный лорд Графтон…
— За измену и нарушение данных клятв, за нанесенный во время Ланниспортской резне ущерб и иные причиненные жертвы… Все великие и благородные дома Железных секторов облагаются контрибуцией в размере ста триллионов драконов. Кроме того, их имперская десятина будет увеличена на сто процентов на ближайшие двадцать лет, а их системы будут полностью демилитаризованы.
Варис никогда не любил Железнорожденных… Но то, что он услышал, даже его повергло в шок. Это нельзя было назвать ничем иным, как медленным убийством. Железные сектора никогда не обладали значительными ресурсами, особенно сейчас, после разрушительной войны, которая нанесла удар в том числе и по самым богатым слоям населения. Даже Шторм, к которому после мятежа Баратеонов победители отнеслись намного более милосердно, моментально угодил в экономический штопор, из которого до сих пор так и не выбрался, а Джон Коннингтон, который, как мог, пытался удержать сегментум на плаву и при этом соблюсти условия мира, стал, пожалуй, самым ненавидимым человеком от Кингсвуда до Южных Марок.
И то, что ни у кого из собравшихся здесь не хватило ума или совести осознать это… К тому же никто не гарантировал, что Таргариены в этот раз сдержат свое слово. Рейгар открыто нарушал условия Мейденпульского мира, причем подавал все это так, будто вина лежит исключительно на бывших мятежниках.
«Когда-нибудь», — думал человек, родившийся под именем Вейлор Блэкфайр, — «Рейгар совершит такое, от чего его не защитит ни пропаганда, ни шпионы, ни мечи Императорской гвардии».
Но объяснять это остальным было беполезно. Все они, начиная от Уэнта и заканчивая Тиреллом, думали лишь о том, как бы получше доразграбить то, что осталось от Железных секторов.
— А что вы решите с оставшимися членами дома Грейджоев, ваша милость? — спросил лорд Леффорд после того, как все почти четверть часа занимались дележом уцелевших активов поверженного врага.
Но ответил ему не Император, а сир Эртур Дейн.
— Как было решено на нашей последней встрече, Виктарион Грейджой, если он и в самом деле выжил, отныне будет считаться пиратом и объявлен во всеобщий розыск, а за его голову будет назначена награда в один миллион драконов. Военнопленный Урригон Грейджой будет освобожден за выкуп и под присягу никогда более не поднимать оружие против Железного Трона. Военнопленный Эурон…
— Он мой, — перебил гвардейца лорд Тайвин. И сказал это так, что никто не осмелился оспорить его слова. Да и сам мастер над шептунами, окажись перед ним возможность поменяться местами с младшим братом Бейлона Грейджоя, отдал бы все, что угодно, лишь бы этого не случилось. И если хотя бы треть слухов о преступлениях Вороньего Глаза была правдой… Ему предстояло тысячу раз пожалеть о том, что он не сгорел в том танке и угодил в руки Ланнистеров живым.
— Он ваш — на месяц, — поправил Император. — Но после этого вы отправите то, что от него останется, на Стену. Это не обсуждается.
«Клянусь Семерыми, нашел же он время исполнить одно из своих дурацких пророчеств!» — подумал Варис. Абсолютно все собравшиеся лорды, от Тайвина Ланнистера до Джона Коннингтона, были просто обескуражены этим приказом. Но Рейгару, как всегда, было на все плевать. Он уже занимался следующим делом.
— Итак, поскольку с Грейджоями и их наследием вопрос закрыт, пора переходить к более важным делам. Вы знаете, что я потерял в этой войне половину своей личной гвардии? И этих людей надо срочно кем-то заменить…