Forged Destiny

Несмотря на то, что я находился во дворце, несомненно, самом роскошном месте в Вейле, и был почётным гостем, я всё больше и больше начинал ощущать клаустрофобию. Не как пленник, не от того, как ко мне благоволили, а в том смысле, что я не мог делать то, что хотел. Я не мог пойти туда, куда хотел, поговорить с тем, с кем хотел, или даже поверить в то, что ограниченное количество почты, которую я получал, не было подделано или за мной не следили каким-то образом. Хуже того, я не мог высказать ничего из этого своим хозяевам, не оскорбив их. Другие члены Гильдии пообещали зайти сегодня ещё раз вместе с Эллейн, но это будет только позже, после занятий. С окончанием войны в школе снова начались занятия, и мне было немного горько от того, что я не имел удовольствия снова погрузиться в прежнюю нормальную жизнь. Пытаясь развеять скуку и нарастающее разочарование, я спросил Хейзела, есть ли на территории дворца место, где я мог бы потренироваться. Снаружи был небольшой дворик, не более чем квадратная огороженная площадка с земляным полом, но идеально подходящая для моих нужд. Очевидно, он использовался для показательных выступлений, спаррингов и очень редких поединков чести между Дворянами — что, как уверил меня Хейзел, случалось крайне редко, хотя скорее из-за общего недостатка мастерства и желания выставить себя дураком, чем из-за какого-либо подобия зрелости. Конечно, вскоре возник вопрос, зачем мне тренироваться, и, не желая объяснять, что это потому, что я чувствую себя в ловушке и на грани, я ответил Хейзелу, что для того, чтобы лучше овладеть своими новыми Умениями Мастера меча. Оглядываясь назад, я понял, что это была большая ошибка. — Разделяющий Удар! Как и в случае с Синдер, белый свет вырвался из Кроцеа Морс, когда я взмахнул им, соединившись с бронированным нагрудником, пристегнутым к соломенному манекену. Оба были рассечены надвое без сопротивления или даже изменения импульса. Меч прошёл с другой стороны, и мне пришлось удержать его, чтобы он не упал в грязь и не сломал мне руки. Восемь Дворян, наблюдавших за мной, возбужденно переговаривались. Один из них, Ученый, что-то яростно писал на листке бумаги, прислонëнном к грифельной доске. Хейзел встал рядом с ним, разделив внимание между мной и Ученым. Забавно, но то, что за мной наблюдали и записывали, как за каким-то необычным животным, не слишком способствовало моему самообладанию и самоконтролю. Эта тренировка должна была быть моим шансом выплеснуть разочарование, а не выступать перед напыщенными Дворянами. — Очень хорошо, Жон, — похвалил Хейзел. Он хлопнул в ладоши, и два Солдата вышли вперёд, почтительно кивнув мне, собирая отброшенные доспехи, стойку и соломенный манекен. Они принесли их обратно Хейзелу, который осмотрел разрез. С нескрываемым любопытством несколько других Дворян склонились над его плечом, чтобы посмотреть. — Какое описание у этого Умения? Я объяснил, как делал это уже много раз до этого: — Разделяющий удар. Режущий удар, который рассекает противника на части. Коротко и просто. Оказалось, что многие Умения имеют гораздо более короткие описания, чем у Кузнеца. Это, конечно, не делало их хуже. Многие из моих Кузнечных навыков имели необоснованные правила или ограничения, например, возможность воздействовать только на определенный материал. — Интересно, хотя и немного грубовато, — заметила Благородная леди, Придворная. — Ну-ну, Беатрис, я уверена, что в этом есть нечто большее, — защебетала другая. — Доспех рассекло, и я не сомневаюсь, что у достопочтенного Мастера меча хватает сделать такой же разрез просто чистой Силой. — Она мило улыбнулась в мою сторону и затрепетала ресницами. Несмотря на себя, я почувствовал, что моё лицо пылает. Я уже не был таким невинным, как раньше, но женское внимание по-прежнему было тем, чем оно было. — Нет, не смогу, — честно ответил я. — Я мог бы сломать броню, если бы она была достаточно слабой, но сначала на ней появились бы вмятины и трещины. Я не смогу разрезать ее так чисто. Не так, как здесь, как горячий нож сквозь масло. Только ещё лучше, потому что броня с обеих сторон не выглядела нисколько деформированной. Это был идеальный срез. — Интересно, что то же самое нельзя сказать о манекене, — заметил Хейзел. — Что вы имеете в виду? — спросил я. — Броня разрезана чисто, идеально, но солома деформирована. Местами разрезана, местами отодвинута. Обычные повреждения, которые можно ожидать от удара мечом, но не более того. Любопытно, что режущая кромка, "Разделяющий удар", прекрасно разрезает броню на входе и выходе, но не на манекене посередине. Так и есть, подумал я, хотя я не смотрел достаточно близко, чтобы заметить это. — У вас есть идея? — Возможно. Мне кажется, что ваша атака разделяет броню и не более того. То, что случилось с телом внутри, — он указал на солому, — не больше и не меньше того, что мог бы сделать любой другой. Настоящий урон наносится самому доспеху. Значит, атака против снаряжения. Я вспомнил Синдер, на которой я использовал эту атаку. Тогда я использовал её, чтобы разрубить её оружие, и она, конечно, удивилась этому. В конце концов, это было не настоящее оружие. Это было пламя, вызванное в форме мечей, но я разбил их вдребезги, словно они были сделаны из дешевого чугуна, который не был даже закален должным образом. Это становилось странной темой для моих Умений. Те, что я испытывал, и теперь этот, они часто выглядели и звучали как простые атакующие Умения, но все же были со скрытой, почти невидимой оговоркой. Разделяющий Удар, который не наносил дополнительного урона людям, но наносил больше урона снаряжению. Мечи или доспехи — неважно, но доспехи, похоже, резались, а оружие разбивалось вдребезги, по крайней мере, у Синдер так было. Пронзающий Удар — колющий удар, пробивающий магические щиты и защиту, но в остальном это просто удар. Мы обнаружили его свойства только потому, что никто не мог понять, почему "Умение", по сути, ничем не лучше обычного удара. Это доказал Кроцеа Морс, пройдя сквозь магию зачарованного шлема и полностью обойдя её. Пренебрежительный удар — причудливое название того, что, по сути, было замахом сверху, который — с помощью каких-то средств, которые ни я, ни Хейзел не понимали — снимал свойства с оружия. Не их твёрдость или остроту, и так далее, а скорее превращает оружие в обычное. Даже ослабляет. Я мог превратить мощный меч с множеством рун на нём в обычный меч. На броню это не влияло. Это была лишь половина моих новых Умений, но поскольку на полное понимание и проверку каждого из них ушёл почти час, я не был уверен, что нам удастся освоить больше. Я также понял, что не могу полагаться на их описание, которое я инстинктивно держал в голове. В конце концов, "могучий удар, пробивающий защиту противника" вряд ли можно приравнять к "обычному удару, который игнорирует магические заклинания или защитные усиления, но не действует на броню". — Твои Умения определенно интересны, — прокомментировал другой Благородный, как мне показалось, Самсон, когда я вышел с ринга, вытирая пот со лба. Мне не пришлось много двигаться, но между тем, как я оставался Мастером меча и использовал Умения снова и снова, я чувствовал себя не измотанным, но приятно утомлëнным. — Спасибо, милорд. — В этом нет необходимости, парень. Зови меня просто Самсон. — Тогда Самсон. Спасибо. — Я взглянул на Хейзела, но он был занят разговором с Ученым, несомненно, просматривая записи. Никакой помощи. — Я могу вам чем-то помочь, Самсон? — Нет, нет, я просто веду вежливый разговор. Поверьте, я знаю, что это последнее место, где вы хотели бы оказаться. Ах, не стоит отвечать, — сказал он, видя моё выражение лица, — думаю, даже Король и Управляющий знают это, так что не беспокойтесь, что можете кого-то оскорбить. Мы все знаем, что ситуация не идеальна, и мы ценим, что вы готовы с ней мириться. Я просто кивнул. — Спасибо. — Однако я подумал, что вам будет интересно услышать небольшую новость. Это касается Анселя. Это ведь ваша родная деревня? — Да. — Моя голова поднялась. — Что-то случилось...? — Ничего плохого, уверяю вас. Насколько я слышал, Король выслал средства и мастеров, чтобы помочь отстроить дом для всех тех беженцев, которых вы приняли. Там проделана огромная работа, хотя вам не следовало брать на себя такую ответственность. — Действительно, — сказала Благородная леди, Судья. Она была одета в причудливые шелка и кожаную перевязь, лишëнную оружия. Она кивнула головой и улыбнулась. — Катарина, приятно познакомиться. — Мне тоже, — ответил я поклонившись. — Но что вы имеете в виду, когда говорите, что я не должен был этого делать? — Ну, только то, что за это должен был отвечать Граф Миллет, разумеется. — Граф Миллет...? — Вы его не знаете? — Самсон выглядел потрясённым. Катарина не удивилась. — Очевидно, не знает. Этот высокомерный глупец провёл в столице столько времени, что я не удивлюсь, если те, над кем он властвует, не знают его имени. Он ваш Граф, — объяснила она, — Граф Анселя. И нескольких окрестных деревень, которые больше не существуют. — Я даже никогда не встречал его... — Я уверен, что вы не увидите его и в будущем, — сказал Самсон с некоторым весельем в тоне. — Его лишили титула и отправили на обучение к Герцогу на Восточном побережье. Это должно научить его не уклоняться от своих обязанностей, и я буду удивлён, если он когда-нибудь снова достигнет положения Графа. Я почувствовал некоторое удовлетворение от этого. — Похоже, с более достойным человеком этого могло и не случиться. Он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь Анселю. — С чего бы это? — с сарказмом спросила Катарина, — Всё богатство, в конце концов, здесь, в Вейле. Действительно, он представляет худших из нас. У Самсона есть владения на западе, не так ли? — Да, — ответил Самсон. — И я стараюсь навещать их раз в два месяца. Путь туда занимает больше недели, но если я не найду времени, то какая причина у людей там уважать моё правление? Война, к счастью, обошла их стороной, хотя там появилось некоторое количество бандитов. Я направил в Бикон Квест, оплаченный из моей личной казны. Как я понимаю, команда третьего курса уже отправлена. Такая помощь могла бы пригодиться нам в Анселе, хотя мы обходились своими силами. Приятно было узнать, что не все деревни были покинуты своими Дворянами, хотя я полагаю, что Граф Миллет наверняка был исключением, иначе гражданские беспорядки были бы гораздо более распространены. — Значит, Ансель остался без представителя, — заметила Катарина. — Мы и раньше прекрасно справлялись сами, — сказал я, немного агрессивно. — Я не хотела сказать обратное, Жон. — Она снова улыбнулась, и я тут же почувствовал себя немного глупо из-за того, что так себя вёл. — Видите ли, долг Благородного не всегда заключается в том, чтобы давать конкретные указания; люди могут прекрасно позаботиться о себе сами. Часто он выступает в качестве представителя в городе или при Королевском Совете. Представьте, например, что в Королевстве наступила засуха или голод. Королю придётся закупать продовольствие и распределять его из столицы. Это работа Дворян — представлять свои владения и обеспечивать их достаточным количеством продовольствия. — Если бы такое случилось, и Миллет всё ещё правил бы над Анселем, он мог бы даже не упоминать ваши имена, — сказал Самсон. — Такой провал может означать, что Король не по своей вине не посылает зерно в Ансель, и люди голодают. Хороший Дворянин должен замечать такие проблемы и доводить их до сведения Короля, когда это необходимо, чтобы тот мог действовать в интересах народа. — Значит, как прославленные гонцы? Самсон поморщился. Катарина рассмеялась: — Немного больше административных функций, но достаточно близко. Это лишь одна из вещей, которыми мы занимаемся, но этого должно быть достаточно, чтобы понять, почему Ансель не имеет никакого Лорда. Им нужны поставки и помощь, а Лорд может ходатайствовать о таких вещах в Совете. — Какова же будет судьба Анселя? — спросил я. — Ну, это ещё не решено, — продолжила Катарина. — Но мы с Самсоном, ну, мы подумали, что могли бы настаивать на том, чтобы вы получили эту должность. Я раскрыл рот. — Что? — Это сюрприз, я знаю, — сказал Самсон, — но послушайте нас. Вы уже знаете, что Ансель уже однажды был подведëн своим Графом, поэтому у народа мало оснований чтить слова другого. С другой стороны, вы пользуетесь их уважением и доверием. Вы можете делать то, что лучше для них, а они, в свою очередь, будут сотрудничать с вами. Кроме того, то, что вы станете Лордом деревни или даже города, судя по тому, как растет Ансель, может помочь уменьшить беспокойство, которое мы все испытываем в связи с гражданскими беспорядками. — Предателям будет трудно спровоцировать восстание, когда вы будете фигурой во главе деревни, когда все знают, что вы приняли должность от Короля и работаете с ним. Это практически закрепит вашу верность Короне. — Я, ну... — Это так, но разве не об этом Глинда говорила со мной накануне? Разве она не сказала, что это практически невозможно? — Я ничего не знаю о повседневном управлении деревней. Во всяком случае, не как Граф. — Вам ничего не нужно делать, — сказал Самсон. — Назначьте на эту должность кого-нибудь из низших Дворян — я могу предложить множество Дворян, слишком молодых для высоких должностей, но квалифицированных и желающих проявить себя. Они будут преданы вам за шанс доказать Королю, что им можно доверить большую ответственность. — Вы будете Графом по имени, но с тяжелой работой пусть справляется другой, — сказала Катарина. — это будет скорее политический ход, чтобы отмахнуться от некоторых прежних несогласий. — Обычно в такие игры играют по нескольким причинам, — мягко объяснил Самсон. — Признаюсь, нам это тоже выгодно, потому что это не позволит одному из наших соперников завладеть Анселем. Мы с Катариной просто слишком заняты, чтобы взять на себя ещё одно владение, но есть несколько Дворян, которым я бы его не доверил. Дворяне, которым и вы бы не хотели оставлять Ансель в их руках. — Это я предложила обратиться к вам напрямую по этому вопросу, — сказала Катарина, нежно коснувшись моей руки. — Обычно мы бы предложили это и настаивали сами, но поскольку вы новичок и неопытны в делах двора, я подумала, что это может показаться невежливым. — И что это может оттолкнуть вас, — признал Самсон. Катарина кивнула: — И это тоже. Не мешало бы скромно спросить, согласны ли вы. Последнее, чего мы хотим, это играть в игры без вашего согласия и наживать здесь врага. Это действительно будет лучше для Анселя. Вы же не хотите, чтобы у власти оказался ещё один Граф Миллет. — Нет... — Я вижу, что вы не уверены, — сказала Катарина. Она посмотрела на Самсона и покачала головой. — Мы дадим вам время подумать над этим. Нет никакой спешки, хотя Король захочет, чтобы кто-то присматривал за Анселем до конца недели. — Наверное, мне стоит поговорить об этом с моими друзьями... — Непременно. Я знаю, что они Герои, а не Дворяне, но я не сомневаюсь, что они могут предложить ценные идеи. А пока... — Катарина протянула небольшой лист бумаги. — Это моя комната во дворце. Если вы захотите поговорить о нашем предложении или о чём-то ещё, в чём вы не уверены, не стесняйтесь нанести визит. Я не был уверен, что сделаю это, это казалось слишком опасным, но все же кивнул, взял карточку и убрал ее в один из карманов. Это было похоже именно на те игры, о которых меня предупреждали, но, по крайней мере, они были со мной откровенны. Возможно, потому, что "жертвой" игры становился тот, на которого Благородный пытался надавить, чтобы стать графом Анселя. Они были правы; неужели я действительно хотел доверить Ансель тому, кто рассматривал его лишь как ступеньку к дальнейшей славе? Доверится ли Ансель какому-то неизвестному Благородному после того, что случилось с ним раньше? Возможно, а возможно и нет. Я не собирался совершать глупости, не подумав ещё немного. — Похоже, мы закончили, — сказал Самсон, заметив, что Хейзел закончил. — Счастливо оставаться, Жон. И удачи тебе в будущих испытаниях, которым тебя подвергнет Управляющий. Посмеявшись и вежливо поклонившись, Самсон и Катарина удалились, негромко переговариваясь друг с другом. Через секунду ко мне подошёл Хейзел: — Есть что-нибудь, о чем я должен знать? — спросил он. — Я не уверен. — Самсон Арнор и Катарина де Блан. Амбициозные Дворяне, но уже состоявшиеся. Я не уверен, что они могут получить от вас выгоду, хотя, конечно, я бы предупредил вас, чтобы вы были осторожны. Обычно они не склонны к закулисным интригам... — Я думаю, они разыгрывали их с кем-то другим, — сказал я. — Хотели помешать другим Дворянам возвыситься. Но, похоже, они были рады, что я здесь. Помогаю Королю, я имею в виду. — Так и есть. Амбициозные, но преданные. Те, кто получил выгоду от данного правителя, всегда будут ему верны. Вам стоит беспокоиться о тех, кто не сделал этого. Логично. И всё же, что-то меня беспокоило. — Хейзел, что случилось с нынешним правителем Анселя? С Лордом или Леди, которые никогда не появлялись, чтобы попытаться помочь нам. — Лорд в данном случае — Жон. Граф Миллет. Вам не стоит беспокоиться о нём. Он был изгнан, за исключением имени, по крайней мере, на некоторое время. Считайте это покаянием и шансом для него доказать, что он заслуживает второго шанса в более позднее время. Итак, Самсон и Катарина говорили правду. — Что-нибудь ещё? — поинтересовался Хейзел. — Нет. Думаю, я вернусь в свою комнату и отдохну. Хейзел коротко кивнул. — Счастливо оставаться, Жон.

/-/

— Мастер! Я воскликнул от неожиданности, когда Эллейн столкнулась со мной, за долю секунды превратившись из робкой и неуверенной в возбуждëнную и буйную. Она повысила пару Уровней, я заметил. Всё дело было в том, насколько сильно маленькая Воительница столкнулась со мной. — Одна Эллейн, доставлена в целости и сохранности, — пробурчала Янг. — Задание выполнено! Какова награда? — Моя благодарность? — предложил я. — Бу... — Вообще-то... — Я не решался сказать то, что собирался, — что хотел поговорить с Эллейн наедине. Её секреты не касались ни их, ни моих, но я, по крайней мере, не хотел ставить её в неловкое положение перед остальными. С другой стороны, просить их прийти сюда и тут же уйти было не менее плохим решением. — Почему бы вам, ребята, не войти? — спросил я. — Как дела в Биконе? — Всё по-старому, всё по-старому, — ответила Янг, присев на край моей кровати. Остальные заняли те места, какие могли: Нора и Руби — на полу, Вайс — на моём единственном кресле, а остальные стояли, но прислонившись к столам или стенам. — Немного странно возвращаться к урокам, — добавила Пирра. — Тем более что Ублек проводит урок, посвящённый войне, которую мы только что пережили. — Вчерашняя война — это сегодняшний урок истории, — сказал Рен. Я полагаю, что в каком-то странном смысле война была историей. Со временем люди оглянутся на неё и извлекут из неё уроки. Или, может быть, они повторят те же ошибки, что и мы. Трудно сказать. Мне пришла в голову ужасная мысль о том, что я каким-то образом буду ключевой фигурой в этих уроках, но я отмахнулся от неё. — Звучит скучно. — Восхитительно скучно, — сказала Вайс. — Передышка от всей этой драмы. — Как дела на твоей стороне? — спросила Руби. Ну, не могу сказать, что я не ожидал, что они не спросят. Я раздумывал, стоит ли рассказывать им о предложении Самсона и Катарины, и в конце концов решил, что стоит это сделать, хотя бы для того, чтобы избежать обвинений в дальнейшем. Они слушали в основном молча, хотя Вайс заговорила, чтобы спросить, действительно ли я подтверждаю, что история о Графе Миллете была правдой. — Хейзел говорит, что всё правда, — сказал я, заметив вспышку паники Эллейн. Она была быстро скрыта. — Я не могу сделать это иначе, не спросив напрямую Короля. — Нет, я думаю, слов Управляющего достаточно. Интересно. Признаться, мне показалось странным, что никто не приезжал в Ансель, хотя бы для того, чтобы пересчитать павших и спросить, не нужно ли нам чего-нибудь. Я полагала, что они были заняты где-то ещё, или происходило что-то более важное. Не то чтобы это был долг, от которого можно уклониться. — Среди людей всегда найдутся плохие яблоки, — сказала Пирра. — Мы не можем порочить всех Благородных одной и той же кистью. — Я думаю, Жон был бы отличным Лордом. — сказала Руби. — Я думаю, это ужасная идея. — заявила Блейк в то же самое время. Они уставились друг на друга, и в Гильдии воцарилась неловкая тишина. Я... Если честно, я не смог заставить себя почувствовать удивление. Блейк быстро покачала головой: — Поймите меня правильно, я не говорю, что из Жона выйдет плохой лидер, они уже дали понять, что всё равно всеми делами будет заниматься кто-то другой. Я просто не думаю, что разумно вообще вмешиваться в эти игры. — Но если он этого не сделает, то Ансель может получить ещё одного плохого Лорда... — Может, — подчеркнула Блейк. — М-может и нет. И не думаешь ли ты, что Король станет посмешищем, если это случится? Он будет внимательно следить за тем, кого выбрать. — Глаза Блейк смотрели на мои, и хотя они были спокойными, в них была определенная настойчивость. — Я не считаю это оскорблением, Жон. Я просто предупреждаю тебя... не вмешивайся в махинации Дворян. Вчера я мог бы рассердиться, если бы мне намекнули, что я недостаточно хорош, чтобы позаботиться о себе. И на самом деле, я разозлился. Но, как ни странно, сейчас я не чувствовал никакого раздражения. — Я не пытаюсь вмешиваться. Я просто говорю вам, что они пытаются вовлечь меня. — Мы всегда знали, что они это сделают, — сказала Янг. — Ты — новое большое событие. — По крайней мере, сейчас, — добавила Нора. — Сейчас — это всё, что им нужно. Подумай, если ты придёшь к власти, тебе понадобится Благородный, чтобы присматривать за владениями. Они сказали, что заняты, но у них могут быть союзники, дети или другие члены семьи, для которых быть Графом или даже просто Управляющим при Графе — это довольно большой шаг вперёд в мире. Поскольку они помогли тебе прийти к власти, они также ожидают, что ты окажешь им услугу. Возможно, ты согласишься выбрать их Управляющего. — Что было бы неплохой сделкой, — заметила Руби. — Я имею в виду, Жон всё равно получит Ансель, Ансель получит хорошего лидера, и даже если кто-то из их семьи немного изменит свой путь наверх, это не так уж плохо, не так ли? — Нет, — согласилась Блейк, — Если таков их план. Дело в том, что мы просто не знаем, какие у них цели. — Я согласен с Блейк, — сказал я, удивив каждого из них и — к моему тайному удовольствию — Блейк тоже. — Я здесь не для того, чтобы создавать проблемы или быть втянутым во что-то. Да, Ансель может выиграть от того, что я буду руководить, но может и нет. Между тем, у меня есть Бикон, Серые Плащи и Салем, о которых нужно беспокоиться. У меня будет меньше времени на Ансель, чем когда-либо. Они заслуживают того, у кого найдётся время для них. И как сказала Блейк, Король должен был обратить внимание на то, кого выбрали, потому что если он этого не сделает, то только разожжëт пламя беспорядков. Даже если бы это был кто-то, кто рассматривал Ансель как ступеньку, они бы хотели, чтобы Ансель добился успеха, ведь именно через успешное управление они заработают своё продвижение. — Ну... это оказалось проще, чем я думала, — прокомментировала Вайс. Блейк встретилась с моим взглядом и медленно, одобрительно кивнула. Я пожал плечами в ответ и постарался, чтобы это не повлияло на меня. Я согласился не для того, чтобы заставить её чувствовать себя лучше или попытаться завоевать её расположение. Я согласился, потому что считал это правильным выбором, не то чтобы Руби была не права. Просто после Ру и Короля Мистраля я не слишком доверял Касте Благородных. Считайте меня параноиком, но Каста, которая полагается на использование Харизмы, чтобы буквально заставлять людей делать то, что они хотят, была не той Кастой, которую я хотел бы иметь у себя за спиной, независимо от того, смогу я ей противостоять или нет. Я слишком часто сталкивался с пагубным влиянием Харизмы, сначала с Романом, затем с Тирианом, контролирующим всех этих людей в Мистрале, с Ру в Магнисе, а затем с Королем, заставляющим Синдер оказаться в ситуации "сделай или умри". — Честно говоря, я вижу преимущества обеих сторон, но я вынуждена согласиться с решением, которое ты принял, — сказала Вайс. — Я думаю, что в данном случае осторожность оправдана, и к тому же ты был там, так что ты лучше нас знаешь этих двух Дворян. — Так вы хотите сказать, что доверяете мне принимать собственные решения? Лицо Вайс скривилось. Я мгновенно почувствовал себя ослом. — Это была шутка. — Не очень хорошая, — проворчала Нора. Нет, это была не шутка. Вздохнув, я провёл рукой по волосам. Пора отвлечься. — Озпин рассказал вам что-нибудь о Серых Плащах? Я получил немного информации от Хейзела и Короля, но недостаточно, чтобы понять, что происходит. К моему облегчению, отвлекающий манёвр сработал: Пирра с улыбкой подняла голову. — Они скрываются или, по крайней мере, собираются с силами. Окончание войны, похоже, застало их врасплох, и с тех пор мы о них ничего не слышали. Озпин, конечно, бдит, и, думаю, всех, кто отправляется на Квесты, предупреждают, чтобы они были начеку, но мы ничего не слышали и не видели. — Это не значит, что они всё ещё там, — сказал Рен. — Есть шанс, что они пытаются осуществить какой-то другой план, или, возможно, просто переосмысливают то, над чем они работали, с учетом того, что война закончилась. Но мы выиграли время. Это уже победа, я думаю. — Король и Совет думают, что они накапливают информацию. — Я быстро объяснил теорию, которую выдвинул Сарен. — Идея в том, что с каждым желанием они сужают круг возможностей Салем и приближаются к возможности исполнять желания без последствий. Тогда самое главное — выяснить, какое желание настоящее. — Бессмертие? — предложила Руби. — Мировое господство? — добавила Нора. — Бесконечное богатство, — предложила Вайс. — Слишком много возможных желаний, — прервала Пирра, прежде чем всё вышло из-под контроля. — Думаю, это плохо. Любое из них можно извратить до ужаса, особенно мировое господство. — Вызвать бесконечное количество Гримм, заставить их перебить всех и оставить желающего последним живым. — резюмировал я, сам видевший такое развитие событий. — Мгновенное мировое господство, своего рода. Если ты последний человек в живых, ты король. Или королева. — Да, именно поэтому я полагаю, что тот, кто стоит за Серыми Плащами, хочет быть терпеливым и не торопиться. Нет смысла загадывать желание, если знаешь, что Салем собирается его исполнить, чтобы убить тебя. Однако это открывает брешь в их броне. Уберите тех, кто исполняет желания, и их исследования застопорятся. Достаточно проблем, и тот, кто отвечает за это, впадëт в отчаяние. — А мы хотим, чтобы они впали в отчаяние? — спросила Руби. — Не настолько отчаянными, чтобы загадать безрассудное желание, нет. Но достаточно отчаянными, чтобы подтолкнуть больше людей к исполнению желаний, что даст нам больше зацепок для расследования. Почему-то у меня нет ощущения, что Салем хочет уничтожить всё человечество. Я фыркнул на это. — Зачем беспокоиться? Мы ниже её и являемся источником развлечений. — Именно. — Улыбка Пирры спала. — Хотя я думаю, она могла бы сделать исключение для тебя, Жон. Кажется, ей не понравилось то, что ты сделал в прошлый раз... — Ну да, либо так, либо быть убитым Уоттсом. — Я содрогнулся при воспоминании обо всём этом. — Давайте поговорим о чём-нибудь другом. Они с радостью согласились. В течение часа или двух разговор снова перешёл на Бикон, рассказы о том, что происходит, как дела у новых студентов и как Квесты вернулись на активные доски после окончания войны. Похоже, на время войны многое в Биконе было приостановлено, и теперь, когда оставалось всего полгода, многие первокурсники были в панике и торопились выполнить свои Ежегодные Квесты. С другой стороны, всем вторым курсам и старше был предоставлен пропуск, так как сама война считалась нашим Ежегодным Квестом. Возможно, это было необходимо, так как если бы Бикону пришлось искать задания для всех вторых курсов и старше, у них были бы большие проблемы. Мы же рисковали жизнью ничуть не меньше, чем в Атласе или Мистрале. В конце концов, урчание желудков и тускнеющее за окном солнце возвестили о том, что время на исходе. На этот раз обошлось без споров, что оставило всех, включая меня, с радостными улыбками. — Мы постараемся вернуться завтра, — пообещала Пирра. — И я искала новости об Анселе, которые мы могли бы привезти. Я уверена, что у них всё хорошо, но я написала твоей семье и попросила их сообщить последние новости. Надеюсь, ты не возражаешь? — Нисколько. Я буду благодарен за любые новости. — Когда все начали выходить, я поймал Эллейн за плечо. Она с любопытством молчала весь разговор, не обращая ни на что внимания. Под моей рукой она вздрогнула. — Вы, ребята, идите вперёд. Мне всё равно нужно было кое-что спросить у Эллейн, и я уверен, что она сможет вас догнать. — Конечно. Хочешь, чтобы я подождала её внизу? — спросила Янг. — Я могу проводить её обратно. — Если хочешь. — Без проблем. Эллейн продолжала молчать, пока все уходили, и осталась неподвижной даже тогда, когда дверь закрылась, оставив нас обоих внутри и одних. У меня было чувство, что я знаю почему, хотя было немного больно, что она думает, что я буду обвинять её в этом. С другой стороны, разве не то же самое я сделал с Гильдией? — Итак, — сказал я, ища, чем бы открыть тему. — Я встретил твоего брата. — Утончëнность никогда не была моей фишкой. — Да... — Эллейн съëжилась ещё сильнее. — С-сюрприз, я полагаю? Ха... хех... — Он хорошо о тебе отзывался. Казалось, он действительно гордится тем, как многого ты достигла. — Потому что это было правильно, я добавил: — Я тоже горжусь, знаешь ли. Ты намного сильнее, чем была раньше. — Я знаю... Её голос был таким тихим, таким тоненьким. Взяв её за плечи, я развернул её, усадил на свою кровать и опустился на колени. — Эллейн, что случилось? Я не хотел приводить тебя сюда и допрашивать. Я просто хотел задать несколько вопросов, убедиться в некоторых вещах. Ничего больше. Её глаза едва встретились с моими. — Ты не сердишься? — С чего бы мне злиться? Эллейн, ты знаешь, что я сделал. Как я солгал о своём Классе. Какое право я имею критиковать тебя за то, что ты лгала мне? Ты сказала мне, что твои родители были Героями. Но они не были ими, не так ли? — Нет... — Они были из Касты Благородных. — Да... — Почему ты так стыдишься этого? Ты стыдишься своего брата... — НЕТ! — Глаза Эллейн вспыхнули, когда она вскочила на ноги. Она замерла на секунду, казалось, не зная, достаточно ли она смела, чтобы кричать на своего "мастера", но осталась на ногах. — Я не стыжусь его. Никогда! Хейзел — самый лучший брат на свете. Я даже тебе не позволю говорить обратное. — Стоп, стоп. Я не говорил, что он плохой, честное слово. Просто пытаюсь понять, почему ты хотела скрыть это. — Потому что это было бы странно. Люди, родившиеся отличной от родителей Касты, не очень хорошо себя чувствуют. Каста ниже возмущается тем, что их родители такие, какие они есть, а Каста выше возмущается тем, что они не такие чистые. Тем временем, твоих родителей обвиняют в том, что они спят с кем попало или обладают грязной кровью. — Разве это... — В нашей семье есть кровь Героев, — сказала Эллейн, покачав головой. — Мы знали, что это так. Мои родители хвастались этим... но только потому, что это было очень давно. Раньше было. Прошлая слава. Они не были так счастливы, когда я родилась Героем. — Она отвела взгляд, сердитая и обиженная. — Всегда больше любили Хейзела, всегда больше учили его, уделяли больше времени и внимания. Я была бременем, позором. Или позором, ожидающим своего часа. — Что ты имеешь в виду? — Герои предки хороши тем, что они умерли и их нет. У тебя есть их слава, и она не может испортиться, но я была слаба, даже будучи Героем. Ты видел, как я справилась с Первым Квестом. Я бы провалилась. Мои родители знали это, и хотели спрятать меня подальше. Сделать так, чтобы я технически не могла потерпеть неудачу, выдав меня замуж за кого-то издалека, сделать так, чтобы всё, что я не смогла сделать, было его проблемой, а не их. — Эллейн... — Хейзел всё же узнал. Хейзел был единственным, кто когда-либо заботился обо мне. Он противостоял им, и когда они не изменили своего решения, он пошёл к Королю. Хейзел был главной удачей семьи, он был Управляющим, правой рукой самого Короля. То, что он выступил против них, стало большим скандалом. Наши родители были унижены в Совете. Мы тоже, но Хейзела это никогда не волновало, лишь бы со мной всё было в порядке. Кроме того, Король поддерживает его. Его положение всегда было в безопасности. — Звучит как будто он хороший человек, — произнёс я, потому что это было всё, что мог сказать. — Он такой и есть. Хейзел добился для меня возможности отправиться в Бикон, но по-другому он не мог вмешаться. Я была ещё слаба, и, что ещё хуже, если бы я потерпела неудачу, то вместо меня вся ответственность легла бы на него! Мои родители практически отреклись от меня, а поскольку он заступился за меня в Совете, мой успех или неудача — стали бы его. Вот почему я так нервничала, — призналась она. — Если бы меня перевели в Касту Солдат, все бы сочли то, что пытались сделать мои родители, правильным, а Хейзела — идиотом, раз он вмешался. — Не все, — твердо сказал я. — Я бы никогда не согласился с твоими родителями. Улыбка Эллейн стала немного смущенной. — Ну да, ты другой. — Кто-нибудь в Гильдии ведёт себя как твои родители? — Нет, — призналась она. — А твои друзья вне её ведут себя так же? — Н-нет... — Тогда, возможно, тебе нужно больше верить в людей вокруг тебя. — Я улыбнулся и взъерошил её волосы. — Но на самом деле я позвал тебя сюда не для того, чтобы копаться в твоём прошлом, Эллейн. Я просто хотел проверить некоторые вещи в отношении тебя, может быть, ты сможешь пролить на них свет. Её лицо засветилось, казалось, ей не терпелось попробовать. — Конечно! Что тебе нужно? — Ну, первое — просто подтвердить, что Хейзел — твой брат. Думаю, с этим мы разобрались. А вот со вторым... — Я сделал паузу. — У тебя уже были уроки Характеристик с Ублеком? Те, где он проходит по шкале Атласа. — Они было на первой неделе. — Хорошо. Ты помнишь, когда он перешел к Стойкости, что он сказал? Эллейн приняла позу для размышлений. — Я полагаю, он сказал, что о ней известно не так много и не стоит беспокоиться об этом, потому что Герои не обладают высокой Стойкостью. Стойкость. Она называла эту Характеристику так, а не в сокращении. Ублек признался, что не знает точного названия, и это, вероятно, было правдой, так как мало кто знал. Однако Благородный знал, и Эллейн сказала это здесь и сейчас, без малейшего колебания. Я наклонился вперёд. — Ты знаешь, что такое Стойкость, Эллейн? — Конечно. Мои родители рассказали мне и Хейзелу об этом. Это показатель ментальной устойчивости, защита от ментальной магии и атак. Как Сила — атака, а Телосложение — защита, или Сноровка — удар, а Ловкость — уклонение. Атака и защита. Стойкость — это защита от атак Харизмы. Атака и защита. Всё это имело слишком глубокий смысл. И подумать только, ответ всё это время был у меня под носом. К этому времени я уже начал догадываться. С Ру и Королём Мистраля трудно было не догадаться, но подтверждение этого сейчас доказывало, что Дворяне знали, что они знали о Стойкости, но скрывали информацию от общественности. — Спасибо, Эллейн, — сказал я, погладив ее по голове. — Почему бы тебе не пойти и не найти Янг? — Хм. — Она вскочила и пошла прочь, но остановилась перед дверью. — Тебе следует быть осторожным, мастер. — А? — Дворяне, — сказала она. — Их игры. Ты не можешь просто отступить, как все говорили. Если бы это был их план, он был бы слабым, и они бы не стали с ним возиться. Если у них есть план, который включает тебя, он будет использовать тебя, независимо от того, согласен ты или нет. Они говорили с тобой, они спрашивали тебя в первую очередь, потому что это была просто часть их плана, просто другая схема. Дальше будет что-то ещё. Тебе нужно быть осторожным. Я кивнул в ответ, серьёзное выражение лица показало ей, что я услышал и принял её слова всерьез. Послание было передано, Эллейн вышла и закрыла за собой дверь. Опять схемы, да? Да, похоже на то. Мне придется быть начеку, но в данный момент трудно было даже думать об этом. Вместо этого в голове крутилось откровение, которое дала Эллейн, и ответ на вопрос, почему Благородный в Совете был удалён, почему он вообще пришел в ужас от моего показателя Стойкости. Система сильна лишь настолько, насколько сильны сдержки и противовесы, поддерживающие её в целостности. Кастовая система работала, потому что все были заперты на своих местах. Каста Труда была слишком слаба, чтобы продвигаться вверх, и нуждалась, как бы мне ни хотелось это признать, в защите Касты Солдат и Героев. Герои, в свою очередь, нуждались в производственных возможностях Касты Труда, а также в управлении и администрировании Касты Благородных. Каста Солдат была, по сути, подмножеством Касты Героев, хотя и более низкой, и её задача заключалась в защите, а не в активной охоте на Гримм. Система работала, но она также работала против людей, пытавшихся её сломать. У неё была защита. Если представители Касты Труда пытались восстать, Каста Солдат и Героев могла подавить их силой оружия. Если Каста Солдат пыталась восстать, Герои могли превзойти их. Но если бы Каста Героев попыталась выступить против Дворян, что могли бы сделать Дворяне? Я предполагал, что они — и это было безопасное предположение, исходя из того, что я видел — слабые бойцы. Они больше подходили для управления, дипломатии и прочего. В некотором смысле, у каждой из Характеристик была своя область знаний. Сила, Телосложение, Ловкость и Сноровка предназначались для сражающихся Героев и Солдат, хотя каждый мог использовать их в той или иной степени. Интеллект и Мудрость предназначались для Магов, а также для Дворян для управления. Харизма и Стойкость, путем исключения, предназначались для Касты Труда и Касты Благородных. Конечно, были и пересечения. Кузнец использовал Телосложение и Силу, чтобы работать в кузнице, а Охотник использовал Сноровку и Ловкость, чтобы охотиться на оленей и дичь, но можно было разделить некоторые Характеристики и сказать, что они были типичными Характеристиками "Героя и Солдата", а другие отнести к Храктеристикам "Благородных и Касты Труда". Было странно думать, что низшая и высшая Касты имеют одинаковые основные Характеристики, и ещё более странно видеть, насколько велика разница. Если у дворян лучшей Характеристикой была Харизма, как я видел на примере Короля Мистраля, то чем же тогда отличалась моя мама — которая тоже отдавала предпочтение Харизме, будучи Лавочницей — от Короля страны? Умения, конечно, но они оба фокусировались на одних и тех же Характеристиках. Единственным различием были уровни. Каста Труда традиционно была низкоуровневой, что означало, что даже с хорошими показателями Харизмы они не могли использовать эти параметры настолько, чтобы что-то изменить. И это было показательно. Если Касты Героев и Солдат могли сокрушить Касту Благородных и подняться над ними, как это сделали Маги в Атласе, то, несомненно, их что-то останавливало. Что-то, что не позволило Мистралю и Вакуо пойти по тому же пути. Судя по тому, что случилось с Синдер, этим чем-то была Харизма. У Героев относительно низкий уровень Харизмы, говорил Ублек, — но тогда и у меня тоже, а я смог противостоять Королю Мистраля и Лорду Ру. Это означало, что все дело в Стойкости. Харизма была атакующим показателем, а Стойкость — защитным. Герои имели трагически низкую Стойкость, так говорил Ублек. Это был неиспользуемый показатель, в основном C, иногда D. Кардин даже назвал ее "мусорной", бесполезной Характеристикой только для НПС. Но если это была защита от Харизмы Касты Благородных, тогда понятно, как они сохранили контроль. Единственными, кто обладал Стойкостью, чтобы бросить им вызов, была Каста Труда, которых не только держали на таком низком уровне, что они не могли её развить, но и которые никогда не могли пробиться дальше Каст Солдат и Героев. Пока не появился я и не доказал, что это возможно. Кто-то с Характеристиками Героя, Уровнями Героя, но с достаточно высоким показателем Стойкости, чтобы отбиться даже от Короля другой страны. Я был тем самым доказательством их гибели. Гибели Кастовой системы. Потому что без баланса, без ограничений и защиты любая подобная система развалится на куски. Если я смог это сделать, то сколько других смогут сделать то же самое? Дворяне не боялись, что Кастовая система будет разрушена, или что Каста Труда станет Героями. Они боялись появления совершенно новой Касты, которая могла бы иметь влияние и Характеристики, чтобы полностью вытеснить их. И я был первым представителем этой Касты.

Жон Арк Уровень 42 (+5) Мастер Меча /—/—/—/—/—/—/—/

Str(Сила): 141 (+24) (A)

Con(Телосложение): 110 (+19) (B)

Dex(Сноровка): 34 (+11)(C, ранее D)

Agi(Ловкость): 60 (+18) (B, ранее C)

Int(Интеллект): 65 (+10) (C)

Wis(Мудрость): 100 (+20) (B)

Cha(Харизма): 19 (+3) (D)

Res(Стойкость):168 (+32) (A)

/—/—/—/—/—/—/—/

Пассивные Умения

-Blade Bond(Узы Клинка)-

Увеличение урона, наносимого мечом, в зависимости от времени использования этого меча. Больше времени — больше урон. Меньше времени — меньше урон.

/—/—/—/—/—/—/—/

Известные Активные Умения

-Dividing Slash(Разделяющий Удар)-

Режущий удар, который разделяет противника на части.

-Disdainful Strike(Пренебрежительный Удар)-

Удар для разрубания или защиты от атак магического характера.

-Piercing Thrust(Пронзающий Удар)-

Могучий удар, пробивающий защиту противника.

-Part the Reeds(Разрыв Тростника)-

Энергия, собранная в клинке, выходит наружу, чтобы поразить врага.

-Heaven's Cutter(Небесное Лезвие)–

Атака сверху с силой, способной разрушить твердую скалу.

-Four Flowering Petals(Четыре Цветущих Лепестка)-

Четыре удара в быстрой последовательности с четырех разных углов, разрушающие защиту противника.

/—/—/—/—/—/—/—/