Невесомый

      Работа. Работа. Работа. Утренние смены. Вечерние смены. Ночные смены.       Больше всего Хван Хёнджин ненавидит утренние. Нужно вставать ни свет ни заря, переться на автобус и трястись добрых полтора часа. Везёт, что можно поспать: ездит от конечной до конечной. В этом большой плюс.       Самые любимые смены — ночные. Хёнджин любит работать ночью, а после этого днём хорошенько поспать. Рай для совы, в общем.       Сегодня у Хвана ночная смена. И это прекрасно. Хёнджин, не торопясь, идёт на автобусную остановку. Сегодня он наконец-то выспался. И это просто прекрасно. В автобусе Хван садится у окна и прикрывает глаза, вполуха слушает чужие разговоры. Неприлично, конечно, но иногда бывает интересно, а иногда — смешно. Но сегодня ничего не происходит. Совсем. В планах достать наушники и просто слушать музыку.       В последний момент в салон влетает Ли Минхо. Автобус трогается. Ли хлопает себя по карманам, бьёт себя по лбу ладонью и подходит к Хёнджину.       — Простите, пожалуйста, не могли бы вы заплатить за меня? Я деньги оставил дома. Я вам сразу же переведу на карту или телефон, как вам удобнее? — спрашивает Минхо.       — М-м-м, да, конечно, — Хван смеётся и оплачивает проезд Ли.       — Спасибо вам большое! — Минхо кланяется и садится рядом. — Давайте я сразу переведу вам деньги. Правда, спасибо за помощь, вы меня очень выручили. Я думал, что опоздаю на этот рейс. Я торопился очень. Да так, что деньги дома забыл! Рассеянность, что поделать.       — Не стоит, — Хван дружелюбно улыбается и мотает головой. — Не обеднею от пары тысяч вон.       — Я так не могу, — он ёрзает на сиденье и нервно стучит по экрану телефона ногтями.       — Давайте лучше познакомимся и перейдём на ты?       — Минхо.       — Хёнджин, — Хван жмёт руку Ли. — Правда, не стоит. Тебе приятно, а мне несложно. Персик в карму зачтётся, — он тихо хихикает и подмигивает.       — Ну, — Минхо вздыхает и расслабленно улыбается. — Раз персик в карму, тогда ладно.       В автобусе ничего интересного не происходит. И тут жизнь подкидывает Хёнджину собеседника. Это ли не счастье? Хван действительно любит потрепаться. Неважно о чём. Неважно с кем. Он может говорить часами. Начать с обсуждения какой-нибудь книги, свернуть к заработной плате, перейти к космосу, а закончить тем, как правильно поливать растения и почему при ножевых и огнестрельных ранениях поднимается температура. Хотя Хван далёк от этих направлений.       И к удивлению Хёнджина, Минхо оказывается приятным собеседником. Ли поддерживает буквально любую тему и без проблем перескакивает с одной на другую. Даже немного жаль, что они видятся в первый и последний раз.       Минхо прощается с Хёнджином, ещё раз благодарит за помощь и выходит из автобуса. И Хван забыл бы про него, но в голове прочно заседает образ выразительных карих глаз его недавнего собеседника. Он бы забыл про Минхо. Но судьба, если таковая существует, преподносит Хвану подарок.       На следующей ночной смене в тот же автобус в то же время на то же место к Хёнджину садится Минхо. Оба понимают, что это явно не последняя их встреча. И это просто прекрасно.       Каждый раз, когда они встречаются в автобусе, Хёнджин подолгу рассматривает глаза Минхо и даже замолкает, просто слушает Ли. Внимательно. Смотрит и слушает. И не может оторваться. Хван ещё сильнее начинает любить ночные смены.       Минхо и Хёнджин ездят так месяц, два, три. И никто из них не заводит разговор о работе, что удивительно. Хван уже знает всех котов Минхо. Суни, Дуни, Дори. И даже может различить их. А Ли знает буквально о всех проделках собачки Хёнджина, которую зовут Кками. Правда, Минхо говорит, что это смешное имя, а сам Кками слишком пучеглазый и выглядит, как мопс.       Собачник и кошатник. Идеальное сочетание.       Минхо и Хёнджин действительно слишком разные. Минхо любит холод, а Хёнджин — тепло. И кто бы мог подумать, что Хван часто жутко мёрзнет. Ли во время зимних, да и не только зимних поездок часто обхватывает тёплыми ладонями пальцы Хёнджина и слабо сжимает, согревая руки. Да, они разные. Но они отлично дополняют друг друга.       Но они и похожи. Оба любят поговорить и каждый умеет слушать и слышать. И Хван, и Ли работают не покладая рук. Хёнджин и Минхо в который раз пытаются договориться о встрече вне автобуса, но оба всегда чем-то да заняты: то работа, то какие-то прочие дела.       А, может, и не так уж сильно они хотят встретиться.       В новую встречу Хёнджин делится с Минхо сэндвичем с клубникой. А Ли достаёт мятный чай. Нет, они не едят в автобусе. Так, передают перекус друг другу на работу. На день рождения они дарят подарки. И на прочие праздники тоже. Хотя каждый раз Минхо забывает взять подарок. Он слишком рассеян. Но Хёнджин никогда не обижается. Каждый раз Хван мило улыбается и просто кивает, опустив взгляд. А Минхо каждый раз расстраивается. Хёнджин приносит ему подарок, а Ли как всегда про всё забывает и ничего не берёт. Он каждый раз скрывает своё смущение, когда открывает подарок.       Однажды Хёнджин забывает предупредить Минхо о том, что уходит в отпуск. Две недели. Работал бы Хван в другом месте, Ли пришлось бы ждать меньше. В разы. Но тут Минхо две недели подряд ездит без привычного весёлого Хёнджина, внимательно рассматривающего глаза Ли. Становится очень некомфортно и грустно. Даже как-то пусто. Без Хвана этот автобус совсем не тот.       Минхо едет на работу. Сегодня он бы встретил Хвана. У него была бы ночная смена. Но Ли едет в гордом одиночестве.       Феликс отпивает пиво и пихает хмурого Хёнджина в бок.       — Слушай, я зря искал спортивный канал?! Ты будешь футбол смотреть или нет? Мне надоела твоя кислая рожа. Улыбнись хоть. А то лузгаешь пиво как не в себя. И что это такое? Ладно, было бы грустно тебе, а у тебя харя, будто ты лимонов нажрался и тебя перекосоёбило! — Ликс бьёт по столу кулаком и выпрямляется. — Что с тобой происходит? Хочешь отпуск в десять или пять деньков, а не в две недели? Увольняйся нахер. Зачем тебе работать под крылом иностранца? Ищи наших, будешь работать, м-м-м, двадцать пять на восемь и триста шестьдесят семь дней в году!       — Сейчас не високосный, — вздыхает Хван.       — Я с учётами всеми говорю, не выёживайся! — Ли хмурится и выключает телевизор. — Чё с тобой?       Хёнджин мотает головой. Ничего. Ничего не случилось. Просто он забыл сказать Минхо об отпуске, а встретиться с ним в автобусе боится. Кажется, ему придётся поменять автобус или время поездок, чтобы не столкнуться с Ли. А, может, всё-таки объясниться?       — Так, тебя надо развеселить! — строго решает Феликс. — Идём… м-м, идём… придумал! Идём в стрип-клуб! — до жути банально, но в пьяную голову Ликса больше ничего не приходит.       — Какой? — Хван закатывает глаза.       — Найдём! Собирайся, неженка! Куплю тебе приватный танец мальчика какого-нибудь и всё — пиши пропало! — Ли весело смеётся, считая, что он гений юмора.       — Что пропало?       — Твоя гетеросексуальность!       — Её никогда и не существовало…       Ликс обиженно дует губы и утыкается в телефон, будучи в поисках достойного стриптиз-клуба. И он находит. Причём достаточно быстро. И в клубе Феликс действительно заказывает Хёнджину приватный танец, уточнив, что это обязательно должен быть стриптизёр. Хвана уводят в специальную комнату. В ней стоят диван и столик. Хёнджину приносят какой-то коктейль. Видимо, Ликс до сих пор балуется. Хван и так хмельной, куда ему ещё алкоголь? Хотя, как говорится, дают — бери, бьют — беги.       Хёнджин внимательно слушает все правила и кивает, хотя взгляд его направлен на стекло, разделяющее зону посетителя и зону танцора. Также Хвану сообщают, что клиентов работники не видят. А он лишь хмыкает и думает, что это уже немного начинает походить на допросную комнату.       Хван садится на мягкий диван и откидывается на спинку, потягивая коктейль. Яркий свет приглушается, загорается более тусклое освещение. С ним глазам приятнее. Хёнджин выдыхает, вытянув ноги. Всё-таки интересно, кого там Феликс навыбирал ему? За стеклом появляется Минхо, и Хёнджин чуть не роняет трубочку от коктейля.       Минхо. По ту сторону стекла он. Ли Минхо. Он стриптизёр. А-ху-еть.       Играет негромкая музыка, и Ли начинает свой танец. Теперь Хван не может оторвать взгляд от ярко-красных стрипов. Как на них вообще можно стоять? Хёнджин изумлённо моргает. Чёрные кожаные шорты сексуально облегают ягодицы Минхо. Или это вообще латекс. И не шорты, а трусы.       Хёнджин напрягается и сжимает стакан. Пластика и гибкость Минхо, безусловно, восхищают. Даже будоражат. Заставляют кровь кипеть, а сердце биться сильней. Хван действительно скучает по Минхо. Кхм, скучал. Сейчас он не может отвести взгляд от Ли. Минхо крайне профессионально владеет своим телом. В нём нет зажатости. Он отдаёт всего себя танцу. И Хван это замечает. Хёнджину хочется вечность упиваться умелыми движениями Минхо, его телом, его танцем. Голосом. Глазами. Всем им. Без остатка.       Лучше бы вместо алкогольного напитка в стакане Хёнджина был Минхо.       Всё-таки идея избегать Ли после окончания отпуска начинает казаться Хвану отвратительной. Подлой. Если не мерзкой.       Хёнджин расслабляется. Он обязательно встретится с Минхо. Может, даже дождётся окончания его смены…       Хван жуёт трубочку и сдавленно стонет: Ли слишком страстно прогибается в спине, когда обхватывает пилон ногами и разжимает руки, откидываясь назад. Хёнджин шумно вдыхает и накрывает ладонью член, сжимая.       Главное правило стриптиза для посетителей — смотреть, но не трогать. Теперь-то Хван понимает, зачем здесь стекло. Но он бы и не тронул Минхо без разрешения. Никого бы не тронул.       Однако себя Хёнджин трогает с явным удовольствием, хотя когда Хван был пьян, чувствительность значительно притуплялась. Он сжимает член сквозь одежду, трёт его ладонью, закусывая губы. Хван делает глубокий вдох, чтобы прийти в себя. Не стоит дрочить в общественном заведении. Во рту пересыхает, и Хёнджин залпом допивает коктейль, кашляет и прикрывает пах маленькой декоративной подушкой, чтобы не было соблазна довести себя до оргазма рукой. Хотя глядя на Ли… Минхо сам — сплошной соблазн. Действительно смотреть, но не трогать.       Танец заканчивается. Хван замечает учащённое дыхание Ли — в голову лезут неприличные мысли. Свет со стороны Минхо потухает и музыка приглушается. Хёнджин не ждёт, когда ему скажут, что его сеанс окончен, он самостоятельно живо вылетает из комнаты и подходит к администратору.       — Прошу прощения, — Хван мило улыбается, будто не испытывал никакого возбуждения. — Я сейчас только что был на приватном танце. Его для меня заказал мой друг. Так вот, я могу узнать, когда заканчивается смена этого танцора? Это было, кажется, в одиннадцатой комнате.       — Простите, но мы не разглашаем никаких данных наших сотрудников, — девушка так же мило улыбается Хёнджину в ответ.       — А приватные танцы без стекла возможно заказать?       — Простите, но такой услуги у нас тоже нет.       — В любом случае? — Хёнджин достаёт бумажник. — Сколько?       — Молодой человек, это стриптиз-клуб, но никаким образом не притон. Пожалуйста, прекратите меня спрашивать об этом танцоре или я буду вынуждена вызвать охрану, — администратор хмурится.       Хёнджин понимающе кивает и отправляется на поиски Феликса. Он находит того у бара.       — Почему ты заказал именно Минхо? — вопрос сразу в лоб.       — Минхо? — Ликс не понимает.       — Я его знаю, но я не знал, что он стриптизёр.       — Оу, — Ли кивает. — Конечно, признайся, встал? — Феликс играет бровями и трогает член Хвана, тут же одёргивая руку. — Блять, реально встал… Чё, он настолько хорош?       — Пиздецки хорош, — на выдохе произносит Хёнджин и отпивает из стакана друга.       — И стоит недёшево, — хмыкает Ликс. — Тоже, что ли, сходить к нему на приваточку? М-м-м, — тянет мечтательно.       — Оно того стоит. Я должен с ним увидеться, срочно. Я пытался узнать у администратора, когда он заканчивает. Меня развернули и почти прямым текстом послали на хуй.       — Хуй Минхо? — Ли хихикает. — Могу предложить свой.       — Ты же не гей, — издевается Хван. — И, вообще, мужчины тебя не интересуют.       — Ага-а, но трахнуть тебя не отказался бы даже за миллион фунтов стерлингов!       Они заливаются смехом. А Хёнджин понимает, что сегодняшняя ночка будет бессонной.       Феликс уже давно дома, а Хван слоняется около автобусной остановки, куда, по расчётам Хёнджина, должен прийти Минхо. Час. Два. Начинает светать. Хёнджин почти трезвый. Клуб закрывается в шесть утра. Чуть позже выходит он. Ли Минхо. Как и предполагал Хван, он идёт на ту автобусную остановку. Минхо выглядит очень уставшим. Хёнджин отходит подальше, чтобы Ли его точно не заметил. Так и получается.       — Неплохо танцуешь, — Минхо вздрагивает от горячего шёпота на ухо и оборачивается.       — Хён… Хёнджин? — Ли изумлённо моргает. — Какого чёрта ты пропал?! — он будто и не слышит комплимента.       — Я не пропал, зайчик, у меня отпуск, — Хёнджин кладёт подбородок на плечо Минхо и повторяет. — Я сказал, что ты красиво танцуешь, ну, это так, вдруг ты не услышал.       — Откуда тебе знать… Стой, так это ты докапывался с информацией насчёт моего графика?       — М-м, да, — мурчит Хван, проводя носом по ушной раковине Ли. — Ты работаешь в хорошем заведении, из тебя точно не сделают проститутку.       Хёнджин будто вновь пьянеет. Он льнёт к Минхо, обнимает его и ластится щекой о плечо.       — Ты, правда, охуенно танцуешь. Пьяным я предпочитаю не трахаться, ибо нет смысла. Удовольствия ноль. А когда я увидел тебя, то сразу захотелось, — Хван выдыхает и пускает Ли, откидывая растрепавшиеся волосы назад, а после выдаёт. — Прости, что не сказал, что я вышел в отпуск. Он скоро кончится. Первым делом я угощу тебя пудингом. Сам делаю. Очень вкусный, — Хёнджин весело подмигивает и потягивается. — С тебя только черничный чай: мятный мне надоел.       — Поехали.       — М-м? Куда? — Хван наклоняет голову, смешно хмурится и оглядывается по сторонам. — Автобуса-то…       — Поехали, потрахаемся. Я не против. Я хочу расслабиться, — как на одном дыхании.       — Ого, — Хёнджин удивленно поднимает брови. — Я не рассчитывал на такое. Но ты уставший, после работы-то.       — Я хочу расслабиться. Тяжёлый рабочий день, не ты один мой клиент. Бывают и долбоёбы. Поехали. Пошли. Без разницы. Если ты хочешь, то я только за.       — К тебе или ко мне?       — В отель, здесь, недалеко, есть.       Хван кивает. В планах у него было совсем другое: он планировал заревать с Минхо по пути домой, сидя в автобусе, и обсуждать его танцы. Но судьба вновь распоряжается иначе.       Лав-отель. Не просто отель.       — Откуда ты знаешь про это место? — шёпотом спрашивает Хёнджин.       Минхо лишь улыбается в ответ и принимает ключ, берёт Хвана под руку и ведёт за собой. Номер действительно хорош, выполнен в чёрных и красных цветах. Это всё, что успевает заметить Хёнджин.       Как только закрывается дверь, Минхо притягивает к себе Хвана и целует. Немного неумело, даже устало. Хёнджин зарывается пальцами в волосы Ли, прижимается к нему, углубляя поцелуй. Минхо расслабляется под холодными руками, нежно гладящими шею, под нежными губами, целующими лицо и губы, под пьяным Хёнджином, исследующим его тело. Ли тихо стонет, когда Хван тянет его волосы назад, заставляя запрокинуть голову. Хёнджин скользит языком по загорелой коже, осторожно кусает и тут же оставляет поцелуй.       Минхо подаётся бедрами вперёд, трётся пахом о ногу Хвана и подталкивает его к кровати. Хёнджин послушно падает на мягкие простыни и выжидающе смотрит.       — Кто будет сверху? — интересуется Минхо, шаря по шкафчикам, в поисках смазки и презервативов.       — Мне без разницы. Если здесь есть чем растянуть, то могу уступить это место тебе.       — Скинемся на су-е-фа?       — Ага, давай ещё спросим ответ у магического шара, — Хван язвит, но вытягивает кулак для игры.       И Хёнджин выигрывает. Минхо кидает на кровать найденные контрацептивы и лубрикант.       — Только будь нежнее, пожалуйста.       — Я и не планировал быть грубым. Не люблю грубость, — Хван цепляет Минхо за шлёвку и еле-еле тянет на себя.       — Хоть в чём-то мы похожи, — мямлит Ли, падая на кровать рядом с Хваном.       Хёнджин снова целует Минхо. Нежно, как и просил Ли, медленно, тягуче. Минхо ведёт ногтями по торсу сквозь футболку, а потом запускает руки под одежду. Ли действительно горячий. Хван вздрагивает под осторожными ласками, закусывает губу и хрипло стонет, когда Минхо отстраняется и кусает мочку, облизывает ушную раковину и оставляет невесомый поцелуй на виске. Дыхание сбивается. Ли крепче прижимается к Хёнджину, вновь трётся членом о ногу. Он тихо шипит, когда Хван оставляет засос на шее. На работе за такое можно получить нагоняй. Но Минхо позволяет оставлять багровые пятна на теле.       Хёнджин несдержанно сжимает ягодицы Ли, прижимает к себе, скользит пальцами по бедру и снова целует. На этот раз страстно, чувственно. В каждое касание Хван вкладывает бушующие эмоции, нежность. Сердце Минхо трепещет от рук Хёнджина, буквально тает и растекается по грудной клетке.       После тяжёлого рабочего дня то, что надо. Будто врач прописал секс именно с Хван Хёнджином. Он у Минхо не первый партнёр, но такой нежности, которая так правильно переплетается с желанием и страстью, Ли ещё никогда не встречал. Хёнджин расстёгивает брюки Минхо и стягивает, отодвигая их в другой конец кровати. Прохладное постельное бельё касается обнажённых ног Ли, и тот стонет от контраста температур. Хван сквозь трусы гладит член Минхо. Ли утыкается носом в ключицу Хёнджина и толкается бёдрами вперёд, прося ласк.       Хван целует Минхо в макушку, за ноги стягивает его к краю кровати, а сам садится на колени, оказываясь между ног Ли. Хёнджин облизывается, глядя в мутные глаза. Он снимает с Минхо трусы, распаковывает презерватив и раскатывает его по пальцу.       — Советую расслабиться и пошире развести ноги, — Хван тихо усмехается. — Хочешь — закинь мне на плечи.       Минхо хмыкает и смущается, но закидывает ноги на плечи Хёнджина.       — Знаю я, — отвечает Ли и ойкает, когда Хван смазывает анус холодным лубрикантом. — Холодно же!       — Прости, — извиняется Хёнджин и оставляет поцелуй на внутренней стороне бедра.       Минхо шумно вдыхает сквозь плотно сжатые зубы, когда Хван вводит в него палец. Хёнджин гладит ногу Ли, целует член, проводит по нему языком. Хван даёт Минхо привыкнуть, нежно целует бедра, стараясь отвлечь Ли от непривычных ощущений. Он облизывает головку, обхватывает пухлыми губами, посасывает, неглубоко вбирая член в рот. Когда от Минхо слышатся громкие стоны, Хёнджин осторожно начинает двигать рукой. Ли убирает с лица Хёнджина длинные волосы, сжимает их в кулаке, кусает губу, осторожно толкается глубже в рот Хвана. Тот отстраняется и выдыхает:       — Не советую так делать, у меня рвотный рефлекс. Хочешь глубже — направляй меня рукой, только сильно не дави. Не хотелось бы на тебя блевануть.       — Прости, — Минхо виновато поджимает губы.       — Тебе нравится? — Хван развязно шлёпает членом по языку, проводит кончиком по всей длине, доходит до мошонки и вбирает её в рот, начиная посасывать и надрачивать Минхо свободной рукой.       — Д-да, — несдержанно стонет Ли, запрокинув голову.       Теперь тает не только сердце Минхо, но и он сам тоже. Хёнджин осторожно добавляет второй палец, придерживая презерватив и не переставая делать минет. Умелости Хвана можно только позавидовать. Ли сдавленно ноет, когда Хёнджин разводит пальцы в стороны, а потом добавляет ещё порцию смазки, которую в этот раз предварительно нагрел руками.       Хёнджину приходится остановиться, когда Минхо слабо дёргает его за волосы и сбивчиво говорит: «Я с-сейчас кончу».       Ли достаточно растянут и достаточно возбуждён. Прекрасно. Прежде чем встать, Хван целует оба колена Минхо, выкидывает использованный презерватив и вытирает руки о штаны.       — Ляг повыше, — велит Хёнджин, и Минхо, переведя дыхание, повинуется.       Хван снимает футболку и штаны вместе с трусами, раскатывает новый презерватив по члену, располагается между дрожащих коленей Ли, добавляет ещё смазки и медленно входит не целиком. Стенки сфинктера плотно обхватывают Хёнджина, Хван закусывает губу. Минхо морщится и сжимается сильнее.       — Не сжимайся ты так, — просит Хёнджин, целуя ладонь Ли. — Это уже больно.       — Дай мне привыкнуть, я давно не занимался анальным сексом, особенно в принимающей позиции, — Минхо глубоко дышит, наблюдая, как Хван облизывает его пальцы.       — Я не тороплю. Я в любой момент могу остановиться, если попросишь, — Хёнджин ласково выцеловывает костяшки, изредка проводя по ним кончиком языка. — Всё путём. Главное не молчи, прошу тебя. Ненавижу, когда партнёр молчит.       — Я вроде и не сдерживаюсь в стонах…       — Нет, — он качает головой. — Я про тебя. Говори, если чего-то хочется. Говори, если что-то не нравится и ты захочешь прекратить. Я не насильник и не садист. Я не хочу делать тебе больно. Я до сих пор пьян, и я не думал, что ты станешь трахаться с нетрезвым человеком, — Хван выдыхает и гладит Ли по щеке.       — Я понял тебя, — Минхо прикрывает глаза и ластится к руке, постепенно расслабляется. — Я доверяю тебе.       — Что мне сделать, чтобы ты расслабился целиком, Минхо?       Сердце Ли приятно сжимается, когда Хёнджин произносит его имя. Минхо поджимает губы, медлит, стесняясь озвучить своё желание, но всё-таки говорит:       — В таком положении это будет не очень удобно…       — Я тебя слушаю. Мы можем поменять позу, если тебе будет так угодно, Минхо.       — Массаж. Плечи. Пожалуйста, разомни мне плечи.       — А у меня есть имя? — дразнится Хван.       — Пожалуйста, Хёнджин, сделай мне массаж, — к щекам приливает кровь, и Ли смущённо бегает глазами по лицу Хвана.       — Если мы будем сидеть и ты будешь сверху, тебе будет удобно? Я могу и так размять тебе плечи, но пальцы очень быстро устанут.       Минхо кивает. Хван прислоняется к стенке, а Ли вновь садится на член Хёнджина. До конца. И вновь Минхо сжимается.       — Эт-то было совсем необязательно, — шипит Хёнджин. — Только не двигайся, когда так сжимаешься, прошу тебя.       — П-прости, я боюсь, если я расслаблюсь так… то потом…       — Да я понял, без члена в жопе ты не хочешь массаж, — перебивает Хван.       Минхо отводит взгляд, держа руки на груди Хёнджина и чувствуя, как она вздымается под ними. Хван сглатывает вязкую слюну и мягко начинает разминать плечи Ли. Тот блаженно мычит и от наслаждения закатывает глаза. Даже если Минхо будут оперировать без анестезии и при этом делать массаж, то он даже не пикнет и расслабится.       — Почему ты не снял с меня футболку? — мычит Ли, кусая губы.       — Мне нравится, как ты выглядишь, будучи только в ней. Это очень сексуально. А если сделать вот та-а-ак, — Хван хватает край футболки и подносит её к губам Минхо. — Ну же.       Ли медлит, но закусывает край ткани.       — Чёрт, ты не представляешь, как ты охуенно смотришься сейчас, — Хёнджин не отрываясь, смотрит в глаза Минхо.       Ли чуть сильнее краснеет и в отместку слабо царапает грудь Хвана, на что получает полувыдох полустон. Он отпускает край футболки и оттягивает её, прикрывая даже член.       — Мне такое нравится, — Хёнджин гладит плечи и спускается к ягодицам, чуть сжимает их. Минхо, наконец, расслабился, но Хван не торопится двигаться. — Если хочешь, то можем снять её, — шепчет он, ведя носом по ключице сквозь тонкую ткань.       — Не хочу, — выдыхает Ли в губы Хёнджина, невесомо целует его, обнимает за шею и сам начинает двигать бёдрами. — Я просто хочу тебя, Хван Хёнджин.       Кровь в венах закипает после такого обращения. Хван оттягивает футболку Минхо, целует оголённые плечи, кусает, оставляет яркие засосы и прижимает к себе. Он начинает медленно двигаться вместе с Ли. Обхватывает член Минхо и подушечкой пальца проводит по головке, размазывая предэякулят. Ли сладостно стонет Хвану на ухо, посему Хёнджин не сдерживает рычание, ускоряет темп фрикций и интенсивнее надрачивает Минхо. Он выбивает из Ли воздух, обходясь без грубых движений и действий.       — Задери футболку, пожалуйста, я хочу чувствовать твоё тело, когда ты прижимаешься, — просит Хёнджин, сбиваясь на полуслове.       И Минхо слушается. Задирает её, закусывает край и крепче жмётся к Хвану. Хёнджин закатывает глаза от того, насколько Ли всё-таки горячий. Они действительно друг друга идеально дополняют.       Минхо изливается в руку Хвана, до сих пор сжимая футболку зубами. Он рвано дышит носом и вскрикивает, когда Хёнджин резко и до упора входит в Ли и кончает, тихо прорычав на ухо. Они ещё долго так сидят и обнимаются, восстанавливая дыхание.       — Это было охуенно. Прямо как твой танец, — Хван трётся носом о шею Минхо, щекоча кожу выдохами.       — Спасибо. Я схожу в душ, Хёнджин.       — Примем вместе ванну? Вдруг там джакузи?       Минхо тихо смеётся и соглашается. Шутка с джакузи не оказывается шуткой. Вот так повезло. Двойной кайф для мальчиков. Хван набирает воду и залезает первым.       — Как же тепло, боже мой, — тянет он.       — А со мной тебе было холодно? — хмыкает Минхо и брызгается в Хёнджина.       — С тобой было горячо, — тянет Хван, тихо хихикая, — будешь булькать так, я тоже тебе побулькаю.       — Ты на мне живого места не оставил, — ноет Ли. — На работе придётся тонны косметики выливать.       — Прости. Нужно было сразу мне об этом сказать.       — Нет, мне нравится, просто ругаются за такое часто…       — Несмотря на всё это, я уверен, что ты так же красиво станцуешь. А делаешь ты это действительно похвально. Это достойно восхищения. Ох, а как ты держишься на этих каблах. И вертишься на шесте. Ты прямо-таки невесомый.       — Это пилон, а не шест…       — Прости-прости, не разбираюсь, — Хван жмёт плечами и прикрывает глаза, больше погружаясь в воду и двигаясь к Минхо. — Надеюсь, твой зад не будет болеть.       — Если будет, то я тебя поимею в отместку.       — Оу, а если я захочу без отместки сие предложение?       — Тогда я не буду нежным, — Ли щёлкает по носу прижимающегося к нему Хвана и улыбается.       — Ах, значит вот так ты? М-м, тебе весь кайф, а мне страдать?!       — Ну, я заслужил, а ты — нет.       Наступает секундное молчание, после которого оба заливисто смеются. Хёнджин уютно располагается на плече Ли, крепко обнимая руку.       — Сейчас насидимся, намоемся и спать ляжем, м-м-м, одно удовольствие, а не отпуск.       — Если тебе на сон хватит полчасика где-то, то окей.       — Ты не на сутки брал номер? — Хван дует губу и хлопает глазами.       — Я на час снял. Куда нам целый день? Мы же не двадцать раз подряд собирались трахаться.       — А откуда тебе знать?! Вдруг я собирался?       — Меня бы только на два раза хватило, и то не подряд, — Минхо тихо прыскает в кулак.       Хван поражённо качает головой и выдыхает. Тогда стоит поскорее заканчивать с отмоканиями и собираться, бежать на автобус. У него достаточно чёткое расписание и маленькое количество рейсов, поэтому лучше поторопиться, чтобы не пришлось ехать на другом.       Минхо и Хёнджин успевают на любимый автобус с номером «410». Однако Хван не садится.       — До встречи в том же автобусе в то же время в тот же день. Сегодня мне немного не туда нужно, — Хёнджин шлёт воздушный поцелуй, когда двери автобуса закрываются.       Сегодня Хван не едет домой. Сегодня он отправляется к Феликсу. Ему срочно нужно поделиться с Ликсом новостями. Очень нужно. Иначе бешено колотящееся сердце либо остановится, в конце концов, либо выпрыгнет из груди.       Когда Хёнджин заявляется к другу, тот ещё спит. Но ради такой информации Феликс с горем пополам наводит себе и Хвану кофе, зевает и садится за стол. С каждой новой деталью рассказа Хёнджина глаза Ли округляются всё больше и больше, а челюсть отпадает до пола.       — Стой-стой-стой! Так, — Ликс прерывает Хвана, когда тот начинает рассказывать о некоторых подробностях их секса с Минхо. — Как ты это назвал? Что вы делали?       — Трахались, — не понимает Хёнджин.       — Доброе утро… так не трахаются, Хёнджин. Пиздец, я дружу с умственно отсталым. Или ты просто отсталый?       — Чего ты до слов вообще доебался? Я тебе тут рассказываю, а ты!       — Малы-ыш, когда трахаются — просто получают удовольствие, а не восхищаются тем, как быстро стучит сердце, как становится волнительно, как хочется партнёру доставить как можно больше удовольствия и бла-бла-бла. Это даже сексом-то не назовёшь.       — Окей. Мы ебались. Так лучше? — Хёнджин хмурится и складывает руки на груди, пристально смотря на Ликса, который беззаботно пил кофе.       — Ну и осёл ты.       Хван недовольно выдыхает и отмахивается. Теперь ничего не хочется рассказывать Феликсу, раз тот не может нормально и спокойно послушать друга.       А ведь Хёнджину просто хочется поделиться тем, что Минхо так стреляет томным взглядом, что сердце, будь взгляд пулей, рассыпалось бы на тысячи кусочков. Будь патрон смертельным — Хвану было бы больно, но он ощущает колкое тепло, рассеивающееся от сердца по всему телу, доходя до кончиков пальцев. Это не настоящие пули, нет. Это пейнтбол шоколадом. И это так приятно, что Хёнджин проиграл бы, будь то игра.       Хван Хёнджин и Ли Минхо продолжают ездить на одном автобусе, делиться друг с другом едой, дарить подарки и рассказывать всё-всё-всё про себя. Они делают это так непринуждённо, будто ничего и не было. И обоих это устраивает. Даже более чем. Но устраивает ненадолго.       Однажды Хёнджин ловит себя на мысли, что устал от этого: видеться лишь два раза в неделю и лишь по пути на работу. Это встаёт как кость поперёк горла — неимоверно душит. Нельзя сделать ни шаг вправо, ни шаг влево. Никуда. Абсолютно. И Хван решается на рисковый шаг — лучше задохнуться, попытавшись вытащить кость.       — Я хочу тебя кое-куда пригласить, — однажды начинает Хёнджин, разглядывая привычный пейзаж за окном.       — М-м? У тебя же много работы, да и я занят вечерами постоянно. Ну, кроме выходных. Что ты хотел предложить?       — Тот лав-отель. Сходим снова, на выходных? Пожалуйста. Если ты хочешь. Трахаться будет необязательно.       — Чего? — Минхо тихо смеётся и оглядывается, надеясь, что Хвана никто не услышал.       — У меня в пятницу ночная смена последняя, там потом будет отсыпной. Если ты выходной, то можем сразу после работы там встретиться или в субботу вечером, — тараторит Хёнджин, заламывая пальцы.       — Ладно-ладно, сходим. Можем в пятницу. Я не против.        — Только снимем на сутки! — предупреждает Хван. — Если что, будем дожидаться друг друга уже в номере, ладно?!       — Хорошо, — Минхо улыбается. — Как скажешь, — он улыбается, напоследок хитро стреляет глазками и выходит из автобуса.       Хван кое-как дожидается пятницы, репетирует речи перед зеркалом, а после работы, когда уже едет в отель, раз двадцать — если не больше — проверяет: приятно ли у него пахнет изо рта, не сильно ли он вспотел, красиво ли лежат волосы и нет ли некрасивых складок на одежде. В автобусе Хёнджин по десятому кругу прохрустывает всем, чем только можно и нельзя. Так, Хёнджин, вдох-выдох. Дыхательная гимнастика, чтобы не нервничать. Она помогает.       Минхо ещё на работе, поэтому Хван снимает номер сам. В этот раз другой. Ну, ничего страшного. Минуты в ожидании Ли кажутся максимально мучительными. Он валяется на большой кровати, валяется и пытается отвлечься. Но не помогает. Сердце Хёнджина взволнованно колотится, а нога непроизвольно дёргается вверх-вниз. Он не замечает, как сгрызает ноготь. Ещё один. И ещё. Но Хёнджин быстро ловит себя на некрасивом действии и скрепляет руки в замок. И решает отвлечься.       Когда в комнату входит Минхо, в душе наступает умиротворение.       Ничего.       Он скажет. Он справится.       — Сегодня сверху я, — с порога заявляет Минхо.       — Что-то случилось? — Хёнджин наклоняет голову.       — Тяжёлый рабочий день. Хочу попробовать позу шестьдесят девять. Как ты на это смотришь? — Ли уверенно подходит к Хвану, сидящему на кровати, и пальцами берёт Хёнджина за подбородок, заставляя посмотреть в глаза.       — Хочешь сказать, что я не зря заранее себя растянул?       Минхо усмехается и едва заметно краснеет. Ли ведёт большим пальцем по приоткрытым губам Хвана. Хёнджин, не отрывая взгляд от Минхо, берёт в рот палец, обильно смачивает слюной, нежно ласкает языком подушечку и шумно дышит через нос.       — Не зря, — полушёпотом всё-таки отвечает Ли.       — Да, но я хотел кое-что обсудить, — Хёнджин отстраняется и целует горячую руку.       — Обязательно обсудим. После моего маленького эксперимента с той позой.       Минхо толкает Хвана на кровать и нависает над ним, буквально сразу же целуя. Глубоко и немного грубо. Но Хёнджину нравится. Это же Минхо так целует его, а не кто-то другой. Ли делает это совсем не так, как все. Он вкладывает в поцелуй свои эмоции. Вот и сейчас они видны буквально налицо. Чувствуется, что случилось нечто не совсем приятное, но раз Ли хочет поговорить потом, то Хёнджин не будет спорить.       Минхо почти сразу накрывает ладонью член Хвана сквозь ткань и мягко надавливает. Ли не позволяет разорвать поцелуй, поэтому Хёнджин стонет прямо в рот Минхо. Из-за такого Ли покрывается мурашками. Он кладёт руку на шею и прижимает к себе. Минхо целует властно, напористо и мокро. Не щадя губ Хвана, он кусает их. Жадно.       Хёнджин осторожно водит руками по груди Минхо и отстраняется, тяжело дыша. Губы уже начинает неприятно покалывать от таких поцелуев, поэтому Хван уворачивается от очередного страстного поцелуя.       — У меня губы болят от такого. У тебя что-то произошло?       — Будь ты женщиной, я бы спросил: какие именно, — Ли сдерживает смешок и целует за ухом. — Всё потом, Хёнджин, всё потом.       Минхо спешно раздевает Хёнджина и в итоге оставляет его лишь в трусах. Ли целует торс, плавно ведёт языком по нему, доходя до соска. Минхо выдыхает холодный воздух и целует грудь. Он лижет и кусает соски. С уст Хвана срываются частые, тихие и протяжные стоны и редкие, громкие вскрики. Минхо ласкает ртом обнажённое тело, ласкает себя и изредка мычит, больно сжимая нежную кожу Хёнджина зубами.       Ли отстраняется и садится на бёдра Хвана, мучительно долго расстёгивая рубашку. Хёнджин невидящим взглядом смотрит на Минхо, сглатывает слюну, потому что в горле пересыхает, и осторожно гладит ноги. Ли, кажется, нарочно долго снимает с себя одежду. Однако Хёнджин никуда не торопится.       — Я предупреждал, что буду сверху? — интересуется Минхо, сняв с себя и Хвана бельё.       — Да.       Хёнджин шумно выдыхает, когда Ли нависает над ним, развернувшись вальтом. У Хвана не имеется опыта быть с мужчиной в позе шестьдесят девять. Главное — не волноваться, чтобы этот новый опыт не оказался так или иначе провальным.       Хёнджин без раздумий берёт член в рот, а руками играет с мошонкой. Хван задаёт медленный темп. Минхо громко стонет и проводит языком вдоль члена, обильно смазывая ствол слюной. Хван сдавленно стонет, но концентрируется на выполнении минета. Ли кусает губы и медленно надрачивает Хёнджину. Слишком приятно. Слишком хорошо. Это просто охуенно. Когда Хван сильнее втягивает щёки, Минхо окончательно теряется и даже не может дальше двигать рукой. Так и что уж тогда говорить про доставление удовольствия Хёнджину?       — С-стой, Хёнджин, — просит Ли и ложится рядом с Хваном, когда тот прекращает какие-либо действия. — Я не могу сосредоточиться на тебе, слишком тяжело принимать и доставлять удовольствие. Давай я просто отсосу тебе, так будет проще.       Минхо не дожидается каких-либо ответов от Хёнджина. Он сползает в ноги, сминает ляжки и кидает на Хвана взгляд, полный истомы. Хёнджин сразу теряет голову. Хван громко стонет, когда Ли практически до конца заглатывает его член. Господи, пожалуйста, покажи в чём Ли Минхо может быть плох! Стенки щёк и губы плотно обхватывают возбуждённый орган до искр перед глазами Хвана. Хёнджин осторожно вплетает в волосы Ли пальцы и слабо стискивает их. Он чуть давит на голову Минхо, задавая свой темп и глубину. Ли успешно подчиняется, пока ничего не доставляет ему дискомфорта. Он даже не дёргается, когда Хван хрипло рычит и прижимает голову Ли к себе, кончая в рот. Минхо морщится от неприятного вкуса, но глотает сперму, когда Хёнджин отпускает его.       — Это было необязательно. Ты мог выплюнуть.       Грудь Хвана часто вздымается. Он часто-часто дышит, смачивая губы слюной каждые пару секунд.       — Мог, но я сам так решил. Но ты ещё не всё, я же обещал. Не мог бы ты перевернуться? — Минхо шарит по тумбочкам, ища старый знакомый набор.       — У тебя точно всё нормально? Ты говорил, что любишь нежность…       — Я говорил, что я отыграюсь, Хван Хёнджин, — не тот тон. Совсем. Звучит не так нежно и ласково, как тогда.       — Нет. Я требую объяснений.       Хван садится и разворачивает Минхо к себе лицом. И вдруг понимает, о чём тогда говорил Феликс. Так не трахаются. Никто. И никогда. Вот то, что сейчас хочет Ли успешно можно трактовать, как потрахаться. А в то утро они занимались любовью.       — Либо ты объясняешься, либо это последняя наша встреча когда-либо, — Хёнджин пытается манипулировать. Глупо, но пытается.       — Меня уволили, я плохо работаю, — на выдохе произносит Минхо и поджимает губы. Молчит секунду. Две. И тишина разрывается рыданиями Ли.       Хёнджин укутывает себя и Минхо, крепко обнимает. Ли что-то лепечет, но слова утопают в заиканиях и всхлипах, так что Хван почти ничего не понимает из рассказа. Минхо трясёт. Хёнджин гладит спину и опускает руки на плечи, начиная слабо их разминать. Возможно, сработает и сейчас. И действительно помогает, Ли перестаёт содрогаться и лишь тихо всхлипывает на ухо Хвану.       — Спасибо тебе. И прости, что сорвался на тебе, — сипит Минхо.       — Всё в порядке. Не переживай. Спасибо, что поделился.       — Мы можем просто полежать сегодня? — робко спрашивает Ли, ослабляя объятия.       — Конечно. Я, как и собирался, снял на сутки.       — Только я хочу одеться.       Хван кивает и отпускает Минхо. Оба частично одеваются и заваливаются обратно на кровать. От желания заниматься сексом ничего и не осталось. И никому от этого ни грустно, ни весело. Хван заключает горячее тело Минхо в объятья. Ли носом зарывается в плечо Хёнджина и расслабленно выдыхает, прижимаясь.       — О чём ты хотел поговорить? — Минхо прикрывает глаза, шмыгая носом.       — Я кое-что понял. Мы сейчас пытались потрахаться. А тогда это был даже не секс. Мы занимались любовью, Минхо. Мне так тепло рядом с тобой, а в тот раз у меня будто бабочки в животе и так легко на душе было, правда, — на одном дыхании произносит Хёнджин, а после набирает в лёгкие больше воздуха и продолжает. — Я… м-м-м, мне нравится, как ты стреляешь глазками. Попадаешь прямо в сердце, но это не больно. Это так сладко. И… и танцуешь ты просто отпадно. Как бабочка порхаешь. С цветка на цветок. Ты будто, правда, невесомый.       — Я помню, ты говорил это.       — Я влюбился, Минхо. Сразу после первого твоего шоколадного выстрела в моё сердце. Безнадёжно и по-мальчишечьи влюбился.       — Как поэтично.       — Я хочу быть с тобой. Любить тебя. Днями-ночами. Без перерыва. Хочу целовать тебя и обнимать. Меня заебало просто видеться в автобусе пару дней в неделю, всего несколько минут. Это очень больно…       Минхо тихо шепчет, что за ним он куда угодно, хоть на автобус под номером «410», хоть в квартиру «12», в которой живёт пучеглазая собачка Кками и её хозяин.