Мы в порядке.

Спустя пару минут вернулся Гарри. Он выглядел весьма озадаченным. — Забини сказал, что у них все в порядке, но выглядел жутко обеспокоенным. По его словам, Малфой задремал, а потом со вскриком подскочил и вышел. Все, — Гарри пожал плечами, как бы говоря, что ничего серьезного не случилось. Лорду Малфою тоже снятся кошмары, интересно… Хорек изменился, это точно. Возможно, даже в лучшую сторону, время покажет. Сейчас Гермиона может отметить только внешние изменения: он возмужал, его плечи стали шире, черты острее, лицо идеально выбрито, нет и намека на щетину, только его аристократическая бледность стала казаться болезненной. Прическа тоже изменилась, стала намного объемнее, платиновая шевелюра была разделена пробором, и челка доставала до темных густых бровей, меж которых залегла морщинка. Его образ стал каким-то небрежным, но от этого он выглядел невероятно привлекательно. Не было этой зализанной и идеально уложенной прически. На платформе, в ожидании поезда, он стоял, убрав руки в карманы, как бы говоря: «Мне на всех вас глубоко плевать». Он даже не обратил внимания на Рона, который поглядывал на него, мягко говоря, косо. Гарри и Джинни сидели напротив Грейнджер с Роном. Они держались за руки, а голова подруги покоилась на плече ее парня. Они идеально смотрятся вместе, Гермиона невероятно рада за них, ведь они оба заслуживают счастья после всех невзгод. Девушка взглянула на Рона, который опять набивал рот сладостями. «Думаю, это уж точно никогда не изменится.» — подумала Гермиона, улыбнувшись своим мыслям. Мальчики через какое-то время продолжили обсуждение квиддича, Джинни задремала, а Грейнджер не могла больше сконцентрироваться на своих мыслях и даже на чтении из-за возгласов Рона. Девушке хотелось выйти из купе, проветриться. — Ребят, я выйду ненадолго, — сказала Гермиона друзьям и поднялась со своего места. — Хорошо, Герм! — отозвался Рон, быстро взглянув ей в глаза, будто пытаясь найти в них причину ее внезапного порыва покинуть купе. — Все в порядке, — проговорила она одними губами и вышла. В коридоре никого не было. «Отлично», — подумала она и решила пройтись по вагонам, чтобы размяться и спокойно подумать, не пялясь в одну точку. Она только развернулась и сделала шаг, как на нее кто-то налетел, сбивая с ног. Грейнджер уже была готова к падению и этому позору, но этот кто-то стальной хваткой вцепился в ее руку, не дав девушке упасть. Взгляд Гермионы упал на фамильный перстень. Малфой собственной персоной. Кто бы мог подумать, что он придержит ее, а не отскочит, как от чумной. Гермиона прочно встала на ноги и взглянула на него. Волосы были растрепаны, две верхние пуговицы расстегнуты, галстук развязан, лицо и кончики платиновых прядей влажные. Непривычно видеть такого Малфоя. Его отец никогда не допустил бы такого внешнего вида. Он смотрел на девушку перед ним, взгляд не выражал ни презрения, ни ненависти, губы не скривились от отвращения. Странно, что он не убрал руку, а просто продолжал смотреть на ненавистную Грейнджер. Его взгляд будто заворожил девушку, она не могла перестать смотреть в его глаза: в них можно было рассмотреть те эмоции, которые он, видимо, не успел скрыть. Страх и смятение. Вот что она в них увидела, а потом это все так резко скрылось, Гермиона уж подумала, что ей почудилось. Малфой медленно убрал руку, отошел на полшага в сторону. Его лица коснулась привычная ухмылка. — Проходи, Грейнджер, и старайся смотреть куда идешь. — Благодарю, Малфой, приму к сведению, — пробурчала она и пошла дальше по коридору. «Черт, зачем я вообще так долго пялилась на него. Надо было просто выдернуть руку» — разочарованно подумала героиня войны. Гермиона уже подошла к двери, когда услышала этот веселый смешок. Она не понимала, что вообще могло развеселить этого хорька и почему он до сих пор стоит там. «Да уж, он все еще меня раздражает даже такой мелочью. Чудно, хоть что-то реально не изменилось. Только теперь меня бесит то, что я не могу его понять» — подумала Грейнджер и зашла в свое купе, где ее ждали друзья. Оставшееся время поездки она провела в мыслях. Думала о том, каким будет этот учебный год, что их ждет в будущем. … Мать настояла на возвращении Драко в Хогвартс, он же не горел желанием ехать. У него слишком много дел, так как с приговором отца он стал новым Лордом Малфоем. Слизеринца слишком беспокоило состояние матери. Он думал, что она счастлива избавиться от отца, который втянул свою семью во все это, сломал их жизни и разрушил репутацию всего рода. Однако леди Малфой не привыкла быть в одиночестве, хотя явно старается не падать духом. Блять, так надоело ловить осуждающие взгляды, но при этом, Малфою глубоко плевать на всех этих людей. Его семья оправдана, и он не должен никому из них ничего доказывать, ему хватило признаний в чертовом суде. Спасибо Святому Поттеру и Грейнджер, без них процесс бы затянулся, да и исход неясен. На самом деле, Драко даже немного проникся уважением к Поттеру. Забини, старшая Гринграсс, Пэнс и Тео тоже решили вернуться. Нотта старшего осудили, чему его сын несказанно рад, отец Тео был козлом и преданным псом Лорда, прямо как отец Малфоя. Семейства Гринграсс и Паркинсон как-то откупились. Забини и его мать не проявляли себя в этих событиях, их и обвинять не в чем было. Во время войны Блейз видел Драко в крайне дерьмовом состоянии, вытаскивал из него. Он знал, что Забини никому ничего не скажет, он просто на его стороне, ему можно верить. Однако тогда Малфой младший старался держать дистанцию со всеми близкими, а именно с матерью и Забини. Лорд мог воспользоваться этим как его слабостью, а он не хотел, чтобы эти люди пострадали. Пока все стояли на платформе Малфой заметил, как Вислый на него смотрит, но слизеринцу не хотелось даже тратить на него время. Их Золотое Трио было в полном составе, добавилась только младшая Уизли, которая жалась к Поттеру. Грейнджер с рыжим держала дистанцию. Драко подумал: «Ну неужели поняла, что этот идиот ее не достоин.» Ему аж поплохело, когда он понял, что вообще проскочило в его голове. Какое мне, блять, дело. Ну и что с того, что Принцесса Гриффиндора выглядела намного лучше, чем раньше. Ее непослушная шевелюра была аккуратно уложена, волосы красиво лежали на ее хрупких плечах. Малфой заметил, что она сильно похудела. Война не пощадила героиню. Но даже при отсутствии пышных форм она выглядела чертовски хорошо, особенно эта юбка, длина которой была чуть выше колен. Форма сидела идеально, с учетом отсутствия в некоторых местах объема. Однако в ее глазах, цвета шоколада, не было того огонька. Почему-то язык не поворачивается как-то колко прокомментировать изменения в ней, а уж тем более Драко не мог назвать ее грязнокровкой. … Слизеринцы впятером сидели в купе. Первые минут десять они провели в молчании, все думали о чем-то своем. Тишину нарушил Блейз: — Ну все, хватит. Все дерьмо, которое нам подсунула жизнь позади, мы, блять, не в трауре. Этот год должен запомниться не только нам, но и всему Хогвартсу. Мы просто обязаны расслабиться по полной. Как думаете, что сегодня произойдет в гостиной слизеринцев? — спросил Блейз, озорно играя бровями и улыбаясь. — Оооо, все мы помним, чем закончилась последняя попойка, — сказал Малфой, вспоминая тот вечер и посмотрел на Пэнс, она закатила глаза и засмеялась. — Да-да, Паркинсон, ты просто героиня того вечера. Отличилась как никогда. Надо же было пьяной доказывать Снейпу, что он не справедливо оценил твою работу по Зельям, у тебя чувство страха вообще отсутствовало тогда что ли? — Салазар, когда он сказал ей, что она получит наказание, если не успокоится, то Пэнс не нашла лучшего варианта и просто блеванула на его туфли, — после этого Тео начал дико ржать, так как был свидетелем этой картины и выражения лица Северуса в тот момент. — Будьте так добры, отъебитесь, он мне такое задание придумал потом, что я зареклась вообще не пить больше. — со стоном произнесла Пэнси. — Как было весело смотреть на лицо Снейпа, когда он снимал пятьдесят очков со своего же факультета.– озорно произнесла Дафна, еле сдерживая смех. — Если бы не отбитый первокурсник, который решил подлизать и доложить профессору о беспорядке, все прошло бы идеально, — заявил Блейз. — Сегодня будет незабываем вечер, который организует прекрасный очаровашка и это конечно же я. — Ну конечно, — захихикала Даф, подмигивая Забини. — Видели наших героев войны? — спросила Пэнс, –Не думала, что они вернутся в школу. Ладно еще заучка Грейнджер и рыжая, а Поттер и Уизли, им то это зачем? Святому предложили место в Аврорате и его безмозглому дружку в придачу, — фыркнула она. — Ха, ты думаешь они что-то могут без Грейнджер? Если бы не она, они бы померли в самом начале войны. Полагаю, она решила вернуться, а они просто пошли за ней, — сказал Драко, скрещивая руки на груди. — Кстати о Принцессе Золотого Трио, видели ее вообще? Неплохо так ее потрепало, — прошептала Даф. Черт, кто ее вообще за язык тянул. Да, война не пощадила никого. Пэнс потеряла свой шик, темные, как вороново гнездо, волосы выцвели, потеряли свой блеск. Лицо осунулось, под глазами залегли темные тени, которые она так старается скрыть косметикой. Фигура изменилась, потеряла былые формы. Даф, кажется, не изменилась, война оставила на ней легкий отпечаток в виде еле заметного тремора рук. Ее светлые волосы все такие же блестящие, улыбка дерзкая, бросающая вызов. Еще до войны ей была свойственна худоба. Забини не изменился совсем, Тео, наоборот, расцвел. Еще бы, над ним больше не нависает угроза в виде его отца. Что же касалось Малфоя, он не знал, как война отразилась на нем. Возможно, он стал свободнее. С каждым убийством по приказу Лорда внутри что-то ломалось. Ему приходилось с помощью окклюменции скрывать эмоции, чтобы не показать свою слабость, иначе следовало наказание, его любимое–Круцио. Темному Лорду очень нравилось наказывать Драко не только таким способ, он заставлял его смотреть на смерть и пытки ни в чем не виновных людей: однокурсников, детей. Он наблюдал за выражением лица юного Пожирателя: ни один мускул не должен был дрогнуть, а взгляд ничего не выражать кроме ненависти и презрения. Одно из самых сильных воспоминаний, которое даже с помощью окклюменции не хочет уходить в дальний угол сознания слизеринца — Грейнджер, которая лежала на полу и кричала от боли во время пыток от его сумасшедшей тетки. Да, Малфой ненавидел заучку в школе, потому что из-за нее ему доставалось от отца-она обходила его в учебе, но он не желал видеть, как ее пытают. Цвет ее крови ничем не отличался от его, потом Драко долго думал о своих убеждениях. Тогда и пришел к выводу, что это все такой бред, не имеющий никакого смысла. Возможно, если бы не отец, который всегда твердил мне о чистоте крови, он бы никогда не назвал Грейнджер грязнокровкой. Малфой не думал, что они бы подружились, точно нет, она просто подбешивала его тем, что водится с Поттером и слишком много себе позволяет. Она была легкой целью для малолетнего задиры, который хотел показать всем, что он лучший, он чистокровный аристократ. Да это никому нахер не надо, если твоя фамилия Малфой. Он не должен был никому ничего доказывать, но отец — чертов мудак. Драко ушел в свои мысли и не заметил, как задремал. Проснулся от своего же вскрика и увидел четыре пары выпученных глаз, которые уставились прямо на него в немом вопросе. — Драко? — подал голос Блейз, но Малфой не желал дослушивать его, что бы он там не хотел ему сказать. Блять. Он резко встал, вышел из купе и с глухим ударом закрыл дверь. Черт, черт, черт. «Супер, Малфой, не только друзья услышали твой крик, но и соседние купе.» Он дошел до туалета, было так душно, чертова рубашка с галстуком. Драко просто нужно прийти в себя. Умывшись холодной водой, он посмотрел в зеркало: взъерошенные волосы, бледное лицо, рубашка расстегнута на верхние пуговицы. «Мда, видок не очень. Похуй.» Он вышел из туалета и медленно направился обратно в купе. Опять этот сон с Грейнджер: Драко вновь просто стоял и наблюдал за этим, а она умоляюще смотрела в глаза однокурсника. Он так отвлекся на свои мысли, что не заметил, как налетел на кого-то. Грейнджер. Она потеряла равновесие и он почему-то схватил ее за руку, не дав девушке упасть. Блять, да просто не хотелось видеть, как она распласталась бы на полу и перекрывала дорогу. Он скользнул взглядом по ее лицу и волосам и вернулся к глазам. Она была, мягко говоря, в шоке, а он не мог отвести взгляд. Только что в его сне Грейнджер кричала от боли на холодном полу в грязной одежде, а теперь стоит перед Драко. Она смотрела на него без былой ненависти, ее взгляд выражал лишь удивление и любопытство. Черт, а Малфой и забыл кто перед ним. Все ей надо знать. Он отпустил ее руку и отошел, пропуская Принцессу Гриффиндора. Нужно было изобразить какую-то эмоцию, поэтому Драко просто ухмыльнулся, а она, как и всегда гордо вскинула подбородок и продолжала смотреть в глаза. — Проходи, Грейнджер, и старайся смотреть куда идешь. — Благодарю, Малфой, приму к сведению, — буркнула она и гордо затопала по коридору. «Ха, Грейнджер такая Грейнджер.»