Египетское приключение Минервы Макгонагалл

      Поцелуи в шею всегда были её самыми любимыми. Минерва считала восхитительным, когда мужчина нежно и ласково убирал волосы, проводя как бы случайно пальцами по шее, а затем опускал голову чуть ниже, касался кожи теплым дыханием и…       — Вер… вер… ВЕРБЛЮД???       Макгонагалл отскочила, как ошпаренная, а над ней, как ни в чем не бывало, стоял верблюд, который совершенно очевидно только что пытался прожевать её волосы в районе шеи.       Дернув головой, дабы избавиться от этого кошмара, Минерва вскочила на ноги и осмотрелась по сторонам.       Алый рассвет с проблеском золота уже занимался на северо-востоке. Вот только Минерва Макгонагалл очнулась совершенно одна. Не считая одного противного животного, конечно.       — Р-р-реддл…       Прибью его!       Как посмел? Бросить меня тут одну?!       Она оглянулась по сторонам и осмотрелась внимательнее. Бури не было, как и теней. Их импровизированный лагерь на месте и следы на песке, ведущие назад. Совсем свежие.       Минерва левитировала себе бутылочку с водой и быстро умылась. Платье оставляло желать лучшего, но деваться было некуда. Можно было бы, конечно, очистить его и трансфигурировать в более удобный наряд. Макгонагалл задумалась.       А почему бы, собственно, и нет? Мастер трансфигурации я или нет, в конце-то концов!       Мягко и медленно водя палочкой, она превратила нижнюю юбку в брюки, мантию — в бежевую рубашку, а накидку, скрывающую лицо, в портупею, к которой и прикрепила палочку.       Еще раз оглядев лагерь, пришлось задуматься, возвращать ли Реддлу его вещи.       Честь и совесть однако же не позволили Минерве бросить всё прямо посреди пустыни, и она всё же превратила навес и спальник обратно в дневник и наручные часы. Дневник она сунула себе за пазуху, а часы одела на руку.       Без возможности взглянуть в зеркало, Макгонагалл пригладила волосы пальцами, разобрав колтуны, и палочкой слегка уменьшила длину, чтобы не мешались, что, впрочем, было очевидно бесполезным занятием посреди пустыни.       Когда наконец все приготовления были завершены, она повернулась к животному.       — Откуда ты здесь взялся? — спросила она у верблюда.       Однако животное, казалось, не обращало на нее никакого внимания, и тогда Минерва осторожно подошла ближе. Потянувшись к голове верблюда, она погладила ладонью жесткую шерсть.       — Том тебя оставил мне? Зачем же?       Животное дернуло головой, словно указывая ей путь.       — Думаешь пойти за ним? — спросила Минерва, глядя в сторону уходящих в даль следов на песке.       Верблюд к ее полному удивлению слегка качнул головой, словно соглашаясь.       — Что же, может ты и прав.       Одна из замечательных возможностей анимага — понимать сигналы и чувства других животных. Строилось это чувство совершенно интуитивно. Просто однажды осознаешь, что знаешь, почему кошка у тебя дома громко мяучит.       Действуя по наитию, Макгонагалл в начале почесала верблюда за шею, затем слегка надавила на круп.       — Разрешишь сесть на тебя?       Животное медленно опустилось на колени, в начале передними ногами, затем задними.       Встав мысом туфли на ногу животному, Минерва ловко, словно делала это уже тысячи раз, запрыгнула на спину, схватившись за шерсть на горбу. Сжав ногами круп и погладив верблюда по бокам, она попросила его двинуться вперед, прямо по следам, и животное послушно встало на ноги, отчего Минерву сильно качнуло, и медленно перебирая ногами, верблюд тронулся вперед.       Вскоре впереди показался так называемый вход в ущелье, где далекие тысячи лет назад древние люди сотворили прекрасные в своей величественности храмы. Макгонагалл чувствовала, что верблюд тянет её именно туда. В ту самую гробницу, откуда она выскочила и бросилась прочь.       Оказывается, вчера она пробежала достаточно большое расстояние.       — Верно говорят, у страха глаза велики.       Но тут же Минерву посетила и другая мысль. Что, если тени всё еще на свободе и она идет прямо в ловушку. Стоило быть более предусмотрительной на этот раз.       Решив, что оставит верблюда подальше — чуть в стороне от входа, Минерва остановилась и ловко спрыгнула с животного, мягко приземлившись на песок.       — Побудь здесь, хорошо? — тихо попросила она.       Казалось, что верблюд её понял, поэтому Минерва, развернувшись на сто восемьдесят, воззрилась на вход в гробницу. Толика страха проникла за пазуху, и затылок покрылся ледяными мурашками.       Ничего вокруг не говорило о том, что здесь был кто-то еще, и пускай следы вели в ущелье, путь к гробнице был словно подчищен.       Она медленно и осторожно двинулась вперед, заранее выхватив палочку. Вход уже был почти в двух шагах. Он представлял из себя три крупных прямоугольных камня с ровными гранями, поставленных на манер буквы П, и, словно выдолбленных в стене ущелья. Сама же гробница была внутри, под толщей земли и песка.       Минерве стоило быть сейчас максимально осторожной. Вздохнув, она всё же собралась с силами и сделала первый шаг внутрь песочных стен. Свет практически сразу исчез, и Макгонагалл призвала себе на помощь неяркий Люмос. Внимательно осматриваясь, она пробиралась вперед, медленно двигаясь вдоль стен.       Коридор вывел её в первую залу — небольшую комнатку, полностью расписанную иероглифами. Впереди был очередной проход, по краям которого были две статуи — одна принадлежала богине Хатор, другая — Сету. Что уже было очень необычно, ведь союз Хатор — Сет — это всегда трагедия. Хатор от природы искренняя, открытая, восприимчивая. Она легко поддается влиянию Сета, если только связывает с ним свою судьбу даже на короткое время. Злоба, цинизм, беспринципность, стяжательство, ханжество Сета почему-то воспринимаются Хатор как истинное лицо всего мира. Тесно пообщавшись с Сетом, легкомысленная и доверчивая, веселая и жизнерадостная, полная сил и здоровья Хатор превращается в свою абсолютную противоположность. Сет искажает ее душевную чистоту, поселяет в ней одни разрушения.       Почему именно эти статуи открывали вход в следующие залы, Минерве было не очень понятно, ведь Хатор чаще изображали с её супругом Гором. А Сет же был абсолютной противоположностью богини. Изучая параллельно трансфигурации историю древних, она, конечно же, узнавала многое, но и многое было еще скрыто от её глаз.       Поставив себе зарок почитать об их возможном союзе получше, Макгонагалл двинулась дальше — через сеть из коридоров, во вторую залу, откуда она и бежала в прошлый раз.       Когда длинный и казавшийся бесконечным коридор вывел её, наконец, к следующему проходу, Минерва увидела свет внутри. Мысленно подобравшись, она все же вышла вперед.       Оббежав взглядом залу, Макгонагалл наткнулась на Реддла, стоящего к ней спиной, возле одной из стен. Он медленно и с вниманием водил пальцем по иероглифам. Рядом с ним висел в воздухе дневник, по которому быстро-быстро что-то строчило черное перо.       — Долго спишь, Минерва, — услышала она в свой адрес.       Фыркнув в ответ, Макгонагалл прошла вперед и с ужасом обнаружила, что тот проход, который она вчера случайно открыла, был пуст. Абсолютно точно и совершенно — пуст.       — Где ОНИ? — истерично воскликнула Минерва.       — Хотел бы я знать… — отозвался Реддл.       — Ты выпустил их? — потрясено спросила она.       Том не отрывался от своего занятия, лишь дернул слегка головой, будто злясь.       — Очевидно же, что нет! — отрезал мужчина.       — Но ты сказал… — заикнулась Минерва.       Но Реддл перебил её, развернувшись и встречаясь с ней взглядом.       — Я помню, что сказал. Но, как видишь, оказался неправ! И пытаюсь выяснить, почему…       — И что нам делать?       Он вздохнул.       — Тебе — не мешать мне, — ответил Реддл, возвращаясь к своему занятию.       Что же? Что же? Что же делать?       Минерва испуганно осматривалась вокруг, не зная, что делать и куда бежать.       — Что, если эти тени уже в Луксоре? Что, если они напали на кого-то? Мы не должны бездействовать!       — Они определенно в Луксоре и определенно на кого-то напали, Мири, — равнодушно ответил Реддл.       — Но что же мы стоим? Нужно трансгрессировать в город! Нужно помочь им!       — И ты знаешь, как их остановить? — лениво поинтересовался Том, вновь оборачиваясь к ней.       — Нет, но…       Он вздохнул опять. Опустил руки и внимательно на нее посмотрел.       — Минерва, мы никому не поможем, не узнав, как их остановить. Допустим, ты столкнешься с ними снова, и что будешь делать? Убегать как вчера, рассчитывая на мою помощь?       — Нет, но…       — Никаких «но», женщина! — зло перебил её Реддл. — Ты забрала мой дневник? Бери и переписывай вон с той стены каждый символ!       — И чем это поможет?       — Думаю, тут должны быть ответы, кого они здесь замуровали и зачем.       Мозг закипал от вопросов без ответов, но Минерва была вынуждена согласиться. Не зная, как их уничтожить, им действительно нет смысла бежать сломя голову в Луксор. Слизеринское хладнокровие и расчетливость против храбрости и упрямства Гриффиндора. И Реддл, очевидно, был прав. Вот только руки чесались сбежать отсюда на помощь людям.       Она заткнула все свои мысли за пояс и вытащила дневник.       — Внутри перо. Найди чистую страницу и перепиши. Но, Минерва! Без ошибок! — строго приказал мужчина, вновь возвращаясь к своей стене.       Фыркнув на него еще раз, она прошла к стене, открыла дневник и пролистала исписанные страницы. Ей очень хотелось прочесть, что там пишет Реддл, но записи оказались зашифрованы и расплывались на глазах. Впрочем, читать что-то личное Минерва считала полнейшим неуважением. И хотя к Реддлу она относилась крайне скептически, особенно к его тяге во тьму, всё же пробовать прочитать что-то личное было бы верхом неблагоразумия, особенно стоя рядом с владельцем записей.       Открыв наконец чистый лист, она заколдовала перо на повторение её движений, как Том, и осторожно принялась переписывать знаки. Бесконечное множество знаков.       Медленно переходя от стены к стене, они переписывали символы. Время упрямо бежало вперед, хотя казалось, что оно застыло, здесь, под земляным куполом в комнате высотой примерно в девять футов, где каждая стена была шириной футов в шесть.       Когда со стенами было покончено, они не сговариваясь прошли в комнатку, где находились те самые тени, которых так неосторожно разбудила Минерва. И продолжили переписывать символы.       Спустя еще несколько часов, работа наконец была закончена. Реддл первым отстранился от стены и захлопнул дневник, убрав внутрь перо. Он отошел в сторону и достал бутылку с водой.       Пока Минерва дописывала последние строчки, он вновь несколько раз прошелся вдоль стен, внимательно осматривая их.       — Ты видел Хатор и Сета на входе? — спросила Макгонагалл, закончив наконец.       — Да.       — Что думаешь? Странный альянс, тебе не кажется?       — Очень познавательно, Минерва, но я привык основывать рассуждения на фактах. А факт в том, что нужно теперь расшифровать наши записи.       — И кто нам в этом поможет?       Реддл убрал записи в свой мешочек и встретился с ней взглядами.       — У меня есть свой человек в Луксоре, а ты отправляйся к Кхалилу. Встретимся там через пару-тройку часов.       С этими словами он развернулся, чтобы выйти обратно, но Минерва резко дернулась в его сторону и остановилась на входе, перекрыв ему путь.       — Зачем это тебе, Реддл? Не помню, чтобы ты раньше был добрым самаритянином?       — Хм… — он сделал вид будто задумался на секунду, — считай это простым любопытством.       С этими словами он мягко отстранил её от себя и двинулся вперед.       — Не думай, что я не буду следить за тобой, Реддл. Ты точно что-то там замыслил, и я узнаю что! — бросила Минерва ему в спину.       — Не сомневаюсь…       Уже на выходе Реддл трансгрессировал с тихим хлопком. Макгонагалл всегда поражалась, насколько мастерски он владеет перемещением, что почти не производит шума, в отличие от нее.       Минерва хотела бы тоже переместится сразу, как и Том, в дом Акэнатона Кхалила, но и бросить своего верблюда было бы жестоко по отношению к животному. Пусть верблюдам и не требовалась вода, а еду они могли найти даже в пустыне — бросить его она не могла и помыслить.       Поэтому дошла до животного и, оседлав его, направилась прямиком к Луксору.       Дорога заняла у нее какое-то время, за которое солнце медленно перевалило через зенит и стало стремится к закату.       По пути ей встречались такие же путники, как и она сама, караваны в несколько десятков верблюдов. Минерва приветствовала их кивком головы и упрямо двигалась вперед.       Луксор встретил её шумом и людскими скоплениями. Оживленный под вечер, бушующий город, полный ароматов пряностей и сухостью песка.       Маленькие каменные домики сменяли собой более высокие песочные строения по мере того, как она продвигалась вперед. Изредка попадались магловские автомобили, к которым её верблюд, впрочем, как оказалось, был привыкшим.       Когда она наконец достигла дома своего учителя, медленно вступал в свои владения вечер. Солнце еще тускло освещало улицы, но фонари, наполняющие город светом, уже загорались то тут, то там.       Оставив верблюда возле входа в специальном месте, привязав его веревкой к столбцу, Минерва стряхнула пыль с брюк и быстрым шагом вошла в дом.       Небольшой, двухэтажный, на первом была гостиная, кухня и еще пару подсобных помещений, а вот на втором была спальня учителя, его кабинет и комнатка, которую он сдавал ей за мизерную плату.       Очень хотелось пить и кушать, но Макгонагалл была слишком поглощена мыслями о странных и жутких тенях, чтобы задумываться о еде.       Быстро поднявшись по лестнице, она прошла вдоль узкого коридора к двери, ведущей в кабинет учителя. Акэнатон Кхалил в основном обитал там, поэтому она не удивилась, не встретив его на первом этаже дома.       Постучав, Минерва не получила ответа, но без сомнений учитель должен был быть там, ведь на первом этаже уже горел свет, значит, хозяин точно был дома.       Еще раз постучав для приличия, она назвав свое имя, осторожно провернула ручку и зашла внутрь.       И ахнула. Комната была раскурочена. Шкафы и их содержимое беспорядочно валялось на полу.       Она прошла внутрь, осматриваясь. Выхватив палочку, Минерва пробежалась взглядом по разрушениям. Казалось, что в кабинете побывал смерч, настолько всё было изувечено, раскурочено, раскидано и избито.       Внезапно возле стола учителя она увидела нечто. Испуганно отшатнувшись в начале, она чуть было не вскрикнула, однако сделала шаг еще ближе. Вперед и вперед.       На полу, подле стола, лежал человек. Вернее то, что он него осталось. Иссушенная кожа облепляла скелет. Огромные черные дыры вместо глаз и жутко открытый рот, словно её учитель пытался кричать, в то время как погибал.       Ужас объял её, и Минерва отшатнулась, но в этот самый момент её вдруг схватили за горло и зажали ладонью рот.