Странный новый мир

      Уже отошедший от пережитого Худи кивнул и побежал к выходу, то и дело спотыкаясь. Остальные же молча согласились.       Всё это время ждавший на улице Тоби едва не огрел обухом Брайна: в тонированных очках на фоне жёлтого освещения парень мог видеть лишь силуэты. Он уже намахнулся топором неведомо на кого, стремясь попасть в голову, однако вовремя понял свою ошибку и застыл. Худи рефлекторно отшатнулся назад.       — Идём, ты должен это увидеть — нервно сказал Брайн, — Не задавай вопросов, не удивляйся. Просто иди за мной. Я и сам этого не понимаю       Тоби неуверенно кивнул и последовал за позвавшим, постоянно озираясь по сторонам. Возможно, всё бы прошло гладко, если бы та самая девушка с повязкой на глазу не бросилась парню и порывисто не вцепилась в него, как только тот зашёл внутрь. Не привыкший к подобному Тоби вскрикнул:       — Нет, я не…       — Тикки... — прошептала она и коснулась холодными губами его щеки.       Роджер рывком оторвал от себя руки девочки одну за другой, не сильно толкая её к стене. А «насильница», словно не понимая, продолжала клеиться к парню, тихо посмеиваясь.       — Уйди! — не выдержав, как-то нерешительно просипел Тоби, продолжая повторять это в различных вариациях.       — Да что с тобой такое?! Обиделся что ли, солнышко? — обиженно надула губки девушка, вытирая руки о фартук, — Ну ладно, ладно! Я как раз вафли пеку. Шоколадные между прочим! Придёшь ещё сегодня ко мне полакомиться…       Она могла бы ещё долго разглагольствовать, но за стенкой что-то громко зашкворчало, и комнату наполнил аромат специй. Девушка охнула и совавшись с места убежала на кухню. Вновь зашумела вода, загрохотала дверца духовки.       Тоби медленно отошёл к стоящим в стороне союзником. Кейт подметила: руки мелко дрожали, что-то испугало его в поведении девушки. Она отметила про себя, что спросит об этом чуть позже, если, конечно, не забудет.       Роджерс не разглядел сразу кто стоит перед ним, видимо приняв Слендера за обычного человека, а когда поднял взгляд, отпрянул было назад, но под «пристальным взглядом» снова принял ту же позу, выражая покорность. Его быстро схватил за рукав Брайн, жестом показывая, мол «всё хорошо, так надо, просто идём», и Тоби безропотно вместе с союзниками поплёлся вслед за безликим.       Они прошли по широкой крутой лестнице, застеленной зелёным ковром, на второй этаж. Направо и налево тянулся коридор, залитый солнцем. Ветер из приоткрытого окна колыхал лёгкие тюлевые занавески и кидал на пол особняка опадающую ярко-жёлтую листву, сорванную с клёна под окном. У Кейт от переизбытка света вновь слезились и болели глаза. Да так, что шла она наощупь, закрыв ладонями лицо, словно слепая придерживаясь за стену и следуя по направлению звука шагов. Поэтому когда они вошли в тёмный и прохладный кабинет это стало для Миленс настоящим спасением. Перед этим Слендер ударился головой о дверной косяк (они явно были ниже, чем требовалось для него), однако даже не обратил на это внимания. Видимо, у него уже образовалась мозоль на лбу       В комнате не было окон вовсе. Сумрачное освещение давала одна единственная лампа, от чего по углам ютились вытянутые тени. На стенах висели детские рисунки и картины со знаком перечёркнутого круга. Прямо напротив дубовой двери стоял заваленный бумагой в клеточку массивный стол, похожий на стол резолют. За одно мгновение Слендер телепортивался за него, и теперь восседал на стуле с высокой спинкой. Суровый вид портил только не снятый фартучек. Безликий не сразу осознал свою оплошность, а когда заметил быстро снял с себя, смущённо комкая и пряча под стол (Тоби мог поклясться, что видел, как в этот момент на его щеках образовалось нечто вроде розового румянца).       — Итак, что с вами, ребята? — он сжал руки в замок и положил их перед собой.       Но все стояли как истуканы: грязные, уставшие, измождённые болезнями, слишком боялись заговорить, сделать что-то не так. Наконец голос подала Кейт.       — С нами всё в порядке… Просто… — женщина часто делала паузы, подбирая слова, — Раньше вы с нами вели по-другому. Более…       Милленс задумалась, не сумев договорить. Решив не мучать её бессмысленным ожиданием, Слендер заговорил сам.       — То есть вы утверждаете, что вы никогда не жили здесь?       — Именно. — кивнула Кейт, выдохнув, — Мы никогда не видели ни это место, ни этих детей…       — Странно... — безликий подпёр подбородок рукой, — Очень странно. Наверное, это проделки Залго… Да, такое вполне вероятно! Но ничего, я склонен вам верить. Так или иначе, ещё никто со мной здесь не общался так уважительно. Вы действительно будто не из этой вселенной.       Он усмехнулся, показывая ладонью на помещение вокруг.       — Что нам делать? — поднял голову Брайн.       — Ну как же, оставаться здесь! Что я вам скажу?! Идите спать в лес?       — Хорошо. — безэмоционально ответила Кейт, кивая головой.       Слендер тихо усмехнулся, но никто более весёлого настроя не поддержал. Он обвел внимательным взглядом молчаливых зрителей, грустно покачивая головой и словно задумавшись о чём-то своём.       — Настроены серьёзно, да? Ладно, ладно, не надо. Это шутка, а с вами так нельзя как я погляжу. Только вот что с Тоби? Прекрати кривляться, а?       — Он не может — вступился за него Тим. — У него какой-то синдром, извините, не помню названия.       — Туретта. — подсказал Тоби.       — Вот как? А я всё время думал, что это проявляется тем, что он ходит за всеми и тычет в них с дурацкими вопросами, вроде: «Хей, Маски! Хей Клоки!». Чёрт возьми, это многих бесило! Особенно тебя, Тим. А сейчас ты его защищаешь. Странно.       Снова воцарилась гробовая тишина, прерываемая лишь громко орущим телевизором на первом этаже.       — Как будто монолог веду, ей-дьяволу. Ладно, вам интересно, что это за место?       — Как скажите. — сухо ответила Кейт.       Их всех больше волновало, где сегодня они будут спать (и будут ли вообще): на траве под деревом у костра или в тёплом доме на матрасе. Однако никто не решился бы о таком не то что сказать, а даже подумать.       — Да отвечайте уже нормально! — Слендер стукнул кулаком по столу, так что ручки в стакане подпрыгнули, — И давайте на «ты». И отвечать нужно словами, понимаете? Договорились?       — Договорились…       — Прекрасно! А, это место… Да, прекрасное место для всех не таких как все, отверженных и непонятых обществом: особняк Крипипасты! Это я сам придумал. — сказал Слендер с неподдельной гордостью, — Некоторые считают это домашней психиатрической лечебницей на выезде, но я этим горжусь. Не лечебницей в смысле, а тем, что я их собрал. Хотя иногда я думаю: чем тут можно гордиться? Но это уже вопрос второстепенный… Не знаю откуда вы пришли и как вам там жилось, но здесь мы все как одна семья. Я глава семьи, жены у меня нет и никогда не будет. У нас есть свод правил, так что рекомендую ознакомится позже.       Пока Миленс слушала это она ощущала, как уши её горят. Через разрезы маски всё ещё можно было видеть прищуренные глаза, нахмуренные в недоумении брови. Не зная, куда ещё направить взгляд, она опустила голову и до боли сжала руки. И как же она сейчас завидовала спутникам, лица которых были полностью скрыты. Наверняка они сейчас также сильно удивлены, но Кейт не было от этого легче. А безликий тем временем продолжал:       — В общем, думаю, было бы не совсем уместно селить вас в те же комнаты, в которых вы жили. Точнее живут те, кто разительно от вас отличается. Поэтому я просто выдам вам пять новых комнат.       — Откуда здесь столько свободного места? — нерешительно пробормотал Тим, обращаясь скорее к себе.       — Не волнуйся, это же особняк Крипипасты, здесь всё возможно! К нам каждую неделю приезжают новые крипипастеры и ничего, расселяем.       — Новые кто? — подняла голову Кейт.       — Члены Крипипасты — крипипастеры. — пожал плечами Слендер, — Только обычно они не так как вы выглядят. Они более опрятные что ли, стильные я бы даже сказал… Ну, ничего! Вечером большинство вернётся и вы познакомитесь. Не знаю, скольких они сегодня убьют…       — В смысле скольких? — переспросила женщина, глядя на Слендера сквозь слившиеся колтуны волос.       — Ну откуда мне знать? Потом из сводок новостей узнаю!       «Он что, не знает? Но как? Всё, что когда-либо происходило в этом лесу, ему известно. Все мои мысли, поступки принадлежали ему. И теперь… Я не чувствую этого. Я не чувствую контроля. Что произошло? И как долго продлится? Я тому вина? Меня накажут? Нужно перестать, но я не могу, я не знаю как!». Кейт вся сжалась, вновь была не в ладах со своими же мыслями.       Со стороны могло показаться, что все её рассуждения глупы и являются неплохим поводом для шутки. Однако о чём было ещё думать Миленс в тот момент: Безликий всегда обращался с ними как с собственностью. Бывало и такое, что преданность их высмеивалась, словно это нечто постыдное. Или он мог так измучить своих прокси, что те сами отрицали свои слова и отказывались от мыслей. Иногда они по его же приказу убивали друг друга, если была допущена оплошность — их передёргивало от одной идеи, что когда придётся это сделать, они не смогут найти в себе сил возразить. И иное обращение для всех них было не то что невозможно, но и немыслимо.       Они Безликого ненавидели и боялись, а теперь он просто сидел перед ними и говорил непонятно чем (рта-то не было), о странных непонятных вещах: особняк Крипипасты, который населяют крипипастеры, а теперь ещё и выяснилось, что никого он и не контролирует…       — Кейт, с тобой всё в порядке? Выглядишь нездоровой. — Слендер чуть наклонился к столу, разглядывая женщину перед собой, — Эй, ну скажи что-нибудь!       — Что-нибудь… — механично вторила Миленс, не вдумываясь в смысл сказанного. Несмотря на то, что внешне она оставалась невозмутимой, сердце её трепетало.       — Понятно. — сухо ответил Безликий, — Вы не похожи на тех кто живёт здесь… Но это ничего: в конце концов мы все здесь как одна семья. Никого ближе здешних обитателей вы и во век не сыщите! Пусть здесь есть и психи, и монстры, и убийцы, и демоны…       Пока Слендер продолжал говорить, Тим нащупал пистолет на поясе и прижал его рукой: теперь он уже не чувствовал себя в такой безопасности, как раньше. Если вечером нагрянут все перечисленные «крипипастеры», то возникал лишь один прозаичный вопрос — а смогут ли они от них защититься? С другой стороны — живут же здесь те дети, которых они успели встретить? Однако у девочки в розовом платье была кровь на лице, и это уже наталкивало на весьма скверные размышления.       — …в общем думаю, вы всё поняли. Так, у нас есть комнаты, но они в достаточно тёмном крыле. Вам пойдёт?       — Вполне. — облегчённо выдохнула Кейт: хоть что-то хорошее в этой ситуации.

***

      И конечно же ключей от комнат сразу не нашлось. Так что Слендер, матеря некого Джеффа, телепортировался их искать, а они впятером остались стоять в тёмном коридоре. Оставшись наедине, они наконец позволили снять с себя маски — раньше не до того было.        Морально истощённая Кейт не выдержала, и прислонившись к стене сползла вниз, закрыв руками глаза — словно песка в них насыпали сегодня. Рядом с ней примостился и Брайн: он проверил пистолет, и переложил его из кобуры в нагрудный карман.       Тим похлопал себя по карманам, ища сигареты, но не обнаружив поморщился и облокотился на противоположную стену: тяжело давалась никотиновая ломка.       — Потерял опять? — лениво осведомился Брайн.       — Несколько.       На этом ленивый диалог и оборвался — каждый хотел в выдавшуюся минуту спокойствия подумать о своём. Пожалуй только Тоби и Роудж не знали, куда себя деть, однако старших тревожить не смели. Воцарившаяся тишина изредка прерывалась лишь глухим астматическим кашлем Тима и тиками Тоби. Наконец, тот видимо не выдержал, и чтобы отвлечься заговорил:       — Я пока снаружи был ,успел особняк разглядеть… И знаете, он… изнутри больше, чем снаружи. Типа, намного больше. Типа… комнаты в нём вырастают что ли? — из-за волнения речь его часто прерывалась. Он часто вздыхал, дотрагивался до гангрены на щеке, подковыривая зубы жёлтым ногтем.       — За шестнадцать лет службы со мной не происходило ничего подобного. Я ничему уже не удивлюсь. — пожал плечами Брайн.       — А ты не зарекайся. — слабо ответил ему Тоби. — Меня уже пугает это место… Не знаю…       — А меня пугает то, что здесь живут маньяки и монстры, которых никто не контролирует, а мы остаёмся на ночлег. — вяло сообщила Кейт, и тут же испуганно, настолько тихо, чтобы никто кроме них не услышал выпалила, — Может он так извращённо избавится от нас хочет?       — Типун тебе на язык! Молчи лучше! — зашипел на неё Брайн, и дрогнувшим голосом добавил, — Лучше, если он этого не слышал. Даже не думай, прошу!       — Знаю, только вот у вас есть огнестрел, у Тоби топоры… На сколько я помню. Мы же с Роудж всегда преследовали лишь по лесу, погоняли, и я почти никогда не вступала в драку. Тем более в относительно… здравом рассудке. Наброситься, испугать и скрыться это одно, а вот отбиться от нападающего… Понимаешь к чему я веду?       — Думаешь, нам часто приходилось стрелять? Как говорится, у нас две пули: одна для врага, другая в голову, если тот не умер. Это шутка, конечно, но не так далека от правды. — Тим горько усмехнулся, — Хоть мы и держались ближе к городу, к жертвам, прямого столкновения избегали сама знаешь почему. Так что чаще пули летели в нас, а не наоборот. Ничего, прорвёмся…       Тоби предпочёл тактично промолчать: нечего им было знать о том, что ему приходилось видеть. Об убитом отце он не горевал — Тоби бы убил его снова, если б тот вдруг ожил. Но если бы он только знал, что будет одержимый Безликим хвататься за топор, взламывать замок чужого дома, чтобы размозжить незнакомому человеку голову. А придя в себя будет скользить в тёплой кровище, красться и дрожать; прятаться где-то от преследователей весь залитый кровью… Как он не полоскал свою одежду, она вся была тёмная, окровавленная, заляпанная грязью и гнилью из подвалов, чердаков. Конечно, в таком виде он никогда не выходил в город, а если приходилось, то скрывался по тёмным переулкам…       Об этом можно рассказывать долго, однако это не он делал, а Безликий, руками Тоби. И так осознавать было проще: иначе Роджер бы окончательно сошёл с ума. Видимо, Тоби так переволновался от того, что ему удалось выловить из своей памяти, что, кажется, начал дёргаться сильнее чем прежде — это он понял по выразительно приподнятым бровям Тима. Тот, разразившись очередным приступом кашля, негромко, чтобы слышал лишь Худи, сказал, криво улыбаясь:       — Брайн, если я когда-нибудь выблюю собственные лёгкие, прошу, уложи их в праздничную коробку с розовым бантом. Так хоть понарядней будет.       Худи сжал зубы покрепче и, ничего не ответив, уставился в одну точку. Он не был настроен на такой разговор ни сегодня, ни вчера, ни позавчера. А ведь раньше мужчина за словом в карман не лез и при любом удобном случае шёл отстаивать своё мнение. Думать об этом Брайну было сродни пытке, потому он торопливо начал:       — Странно, как они все умудряются жить под одной крышей. Когда я ещё учился на… Чёрт, забыл. В универе, короче. И жил в общежитии, так у нас там две девчонки подрались, да так, что аж легавых вызывали. Да.       Мужчина нервно почесал затылок, будто пытаясь вытянуть нужную мысль из плотного клубка прочих. Судя по всему, почёсывающие движения всё-таки помогли, и Брайн продолжил:       — Ага, у одной ещё уши были проколоты. С винтажными какими-то серёжками ходила. Ну, другая её за них рванула, а они ей мочку и порвали. Ну, она ей в отместку глаза расцарапала, да, — мужчина утвердительно кивнул, словно согласился с самим собой. — Так я к чему это вспомнил? А, ну так то были обычные девчонки — не убийцы, не психопатки, не монстры, и вот такое. Не хочу представлять, что с нами может случится. Но а вообще, давайте сначала дождёмся, пока они придут. Потом решим, что делать. Он сказал, что не допустит. Ну, чтобы с нами что-то случилось. Я склонен ему верить.       — Да и вообще, в какой момент мы стали сомневаться? — удручённо отозвался Тим, удобно заложив руки за голову, — Решать что нам делать, верить или не верить? Что скажет, то и будет. К чему всё это переливание из пустого в порожнее, я не понимаю.       — Что-то его долго нет. — подал голос Тоби, перебив Маски.       Парень крепко прижимал топор к груди. Брайн фыркнул, но вслух ничего не сказал. Его лицо говорило само за себя: «Ну вот надо было тебе это сейчас заметить!». Нить разговора была упущена.       Их диалоги прерывались немыми паузами достаточно часто — разучились говорить за столько времени. Иногда они перебивали друг друга, иной раз встревали в разговор невовремя. Но общаться-то хотелось. Вопреки всему, ничто человеческое было им не чуждо, особенно в моменты просветления. Когда бы ещё они смогли бы посидеть и просто поговорить? Не жестами, словами. Да, многое из своей жизни они забыли. Но теми малочисленными счастливыми моментами они спешили поделится с друг другом. Всё равно они скоро это забудут, так к чему утаивать?       И вот наконец перед ними предстал сам ужас леса. Они вскочили было по привычке, но тот лишь лениво махнул рукой. Выглядел Слендер уставшим, словно пробежал кросс. И вот, наконец, комнаты отворились…