Первые признаки

Впервые он заметил неладное, когда ей исполнилось тринадцать. По этому случаю, как и положено, Визерис устроил широкое празднество — пригласили глав всех приближённых домов, их детей и вассалов. Не обошлось и без Веларионов: Деймон разглядел светловолосую макушку их сына, склонившегося над ухом Рейниры. Девочка хмурилась, как будто внимательно слушала, но взгляд её рассеянно блуждал по залу. Когда он остановился на Деймоне, что-то неуловимо изменилось в её лице. Спустя два часа он нашёл её на полигоне неподалёку от драконьих пещер. К чести девчонки, она выдержала дольше, чем он — сам Деймон улизнул с праздника, не прошло и часа с его начала. Он блуждал по замку и его потайным ходам, прислушивался к разговорам слуг: шептались, леди Эймма опять понесла — и наверняка опять потеряет ребёнка. Никакого повода для волнения не было. Наконец, ноги принесли его на полигон, к драконам. Деймон давно понял, что их общество намного приятней людского, насквозь прогнившего от интриг и козней. В отличие от тех же Хайтауэров, Ксараксес никогда не бил исподтишка. По крайней мере, не его самого. К такому выводу, похоже, пришла и юная Рейнира. Он заметил её сразу: тонкая светлая фигурка разительно выделялась на фоне каменной стены. Оглядываясь, втягивая голову в плечи она кралась ко входу, надеясь поскорее юркнуть туда, где не было никого, кто посмел бы ослушаться приказов принцессы. Ну как её не разочаровать? — Так-так-так, — проговорил он негромко, но всё же достаточно для того, чтобы она вздрогнула и замерла, пойманная на месте своего маленького преступления. — Почему мне кажется, что принцессе в свой день рождения положено находиться совсем не здесь? — Дядя, — вместо ответа, она присела в лёгком, ничуть не уважительном книксене. — И что, даже не попытаешься оправдаться? — В чём? — она как будто бы удивлённо распахнула глаза — сама невинность, само очарование. — Разве существуют правила, запрещающие принцессе из рода Таргариенов проведать своего дракона? — Даже если и существуют, ты же знаешь: я в правилах не знаток. Усмехнувшись, он взобрался на один из тренажёров, имитирующих драконье седло. Дерево под ним жалобно скрипнуло, напоминая, что площадка предназначена для детей, а не для опытных драконьих всадников. — Значит, ты никому не скажешь? — осмелев, Рейнира скрестила руки на груди, вскинула подбородок. — И не будешь меня останавливать, если я прямо сейчас, например, войду в эту пещеру? Будто пробуя, проверяя его реакцию, она легко скользнула ближе ко входу. Деймон не пошевелился. Рейнира коротко улыбнулась кончиками губ. — О, ну что ты, — лениво проговорил он, наблюдая, как меняется выражение её лица. — Зачем мне тебя останавливать? Если Сиракс случайно тебя испепелит, я буду только в выигрыше. Не то чтобы я считал тебя настоящей соперницей, но сама понимаешь: когда ты единоличный наследник престола, как-то спокойнее. Деймон ожидал — и даже немного жаждал — увидеть испуг в светлых глазах. Но нет, они лишь прищурились, вспыхивая: — И ничего она меня не сожжёт! — Ты уверена? А так хотелось… — Хочешь, поспорим? Я сейчас зайду внутрь, оседлаю Сиракс и долечу на ней до Драконьего Камня и обратно. И, если мне удастся… — Если тебе не удастся, твой отец свернёт мне голову. Она поморщилась, но быстро взяла себя в руки: — Не могу сказать, что я на это не надеялась. Не то чтобы я считала тебя настоящим соперником, дядя, но сам понимаешь: когда ты единоличный наследник престола, как-то спокойнее. Деймон усмехнулся: девочка быстро училась. — Ладно, — он спрыгнул на землю и широким шагом, не скрываясь, направился к пещерам. — Ладно? — впервые искренне удивилась она, когда дядя стремительно прошёл мимо. Чтобы поспевать за ним, ей пришлось высоко подобрать юбки и почти побежать. — Что это значит? — Ладно, я дам тебе прокатиться на драконе. И даже не скажу об этом твоему отцу — хотя не знаю, как можно будет не заметить дракона в небе, — краем глаза Деймон заметил, как она просияла, и поспешил потушить эту улыбку. — Но! Я тоже полечу и присмотрю за тобой, маленькая хрупкая принцесса. Она фыркнула, вместе с ним останавливаясь посреди мрачной залы. — Как ты присмотришь за мной, дядя, если не сможешь поспеть? — Ой ли? — протянул он скептически. Однако спеси Рейниры это нисколько не поубавило. Даже наоборот — раздавать приказы подоспевшим слугам она принялась, будто заправская тиранша. Голос звучал повелительно, гордо. Деймон даже заслушался, позволив ей поиграть в королеву. Часто ли этой девочке доводится ощутить в своих руках хоть столько-то власти? По её указке принесли снаряжение, вывели из темноты золотую Сиракс. Драконица была ещё совсем молодой, мелкой — не чета Ксараксесу. Впрочем, Деймон умел видеть дальше своего носа и видел: из невысокой, поджарой ящерицы ещё вырастет хищный, опасный змей. Как и из её маленькой гордой наездницы. — Уже отстаёшь, дядя, — заметила она, забираясь в седло. — Просто даю фору, чтобы потешить твоё самолюбие, принцесса. Какое же удовольствие ему доставляло, когда она кривилась при одних только звуках своего титула. Нет, принцессой из сказок эта девочка себя вовсе не чувствовала. — Кто я такая, чтобы не воспользоваться твоим предложением, — дёрнула плечом она и, склонившись ближе к драконьей шее, заговорила на валирийском. Сиракс стремительно сорвалась с места и вылетела на солнечный свет. Деймон не планировал отставать. Жестом он потребовал, чтобы к нему вывели дракона — и тут же услышал, как где-то в глубине пещеры Ксараксес недовольно ворчит. Он, как и его хозяин, не особенно любил чужих людей, даже если те каждодневно приносили ему свежую пищу. Слуги отвечали тем же: Деймон видел, с каким облегчением они отпустили поводья, поверяя дракона принцу. И, не теряя времени, взлетел в седло, позволяя дракону вырваться из пещеры. В глаза тут же ударил солнечный свет. Окружённый со всех сторон безоблачным голубым небом, Деймон потерялся было в пространстве — но тут же услышал краем уха приветственный вой. Сиракс, заметив сородича, тут же подала знак. А Деймон представил, как недовольно шипит её рассекреченная наездница. Догнать Рейниру не составило особенного труда. Девочка, хоть и прекрасно управлялась с драконом, но всё же не была столь опытным всадником, каким был сам Деймон. Да и Сиракс пока не вступила в полную мощь и уступала Ксараксесу и в размахе крыльев, и в скорости. — Фора не слишком-то помогла?! — позвал Деймон, пытаясь перекричать шум ветра в ушах. Рейнира услышала. Она не ответила, но Деймон понял это по тому, как девочка потянула за поводья, уводя свою драконицу в сторону. Она пыталась не оторваться, но хотя бы держать дистанцию. Но кто бы ей это позволил? Деймон нагонял, Рейнира вновь ускользала. Манёвр повторялся снова и снова и должен был наскучить драконьему всаднику, но этого почему-то не случилось. Наоборот: его откровенно веселили попытки девчонки сбежать, превзойти его мастерство — и её реакция на поражение. Рейнира не расстраивалась и не обижалась — она злилась. Особенно очевидно это стало, когда спустя четверть часа их драконы коснулись земли, а сами они выскользнули из сёдел. Глаза девчонки метали молнии, желваки ходили ходуном, губы были поджаты. И всё же она протянула ему руку: — Спасибо, дядя, это был… интересный опыт. Повторим как-нибудь? Вместо того, чтобы пожать протянутую ладонь, он перевернул её и мягко коснулся губами тонких пальцев. От них пахло странной смесью сладких, не подходящих Рейнире духов, а ещё — драконом и кожаными поводьями, которые она совсем недавно сжимала. — Если принцесса захочет в следующий раз оторваться от балов и пышных платьев, — пробормотал он, наблюдая, как она хищно щурится. — Уж поверь, дядя, я найду время. Она выдернула пальчики из его рук и круто развернулась, всем своим видом показывая, что не собирается задерживаться в его обществе ни на секунду. Но остановилась, стоило ему протянуть: — Куда же ты, принцесса? Мне казалось, я ещё должен преподнести тебе подарок… О, как она мучилась, разрываясь между желаниями с гордостью удалиться — и остаться, увидеть, какое заморское чудо дядя привёз ей на этот раз! В конце концов, он всегда старался радовать её чем-то необычным, не похожим на скучные подношения прочей знати. Любопытство пересилило на этот раз. — Подарок? — с делано скучающим выражением лица переспросила она, медленно оборачиваясь. — Не каждый день любимой племяннице исполняется тринадцать лет. — Ты говорил так же, когда мне было двенадцать. — Двенадцать тебе тоже исполнилось лишь однажды. Рейнира, не выдержав, улыбнулась и всё же шагнула навстречу. — И чем же мой любимый дядя решил порадовать меня на этот раз? — Уже и любимый дядя? — прищурился он в ответ. — Самый любимый, когда не пытаешься вытолкнуть меня из седла. — А вот такого ещё не было, принцесса! — Ещё? — вскинула она бровь. — Увы, я ничего не могу обещать, — Деймон развёл руками, извиняясь. Вполне возможно, однажды ему придётся убить её, чтобы взойти на трон. Это не обязательно — женщины ещё никогда не правили Вестеросом, так что Рейниру сложно назвать реальной угрозой. Но если бы Деймон не учитывал все существующие препятствия, даже самые незначительные, он не добивался бы своих целей с такой эффективностью. Хотя, признаться, Рейниру ему было бы искренне жаль — из неё ещё может вырасти прекрасный потомок Таргариенов. Тут она кашлянула, привлекая к себе внимание: — Так что же подарок? — Да, конечно, — он сунул руку в карман. А когда выскочил, в его пальцах засияли ярко-алые камни. — Пора тебе носить красное, принцесса, — проговорил Деймон, вновь беря руку Рейниры в свою — на этот раз, чтобы застегнуть на тонком запястье рубиновый браслет. — Это настоящий цвет Таргариенов, а не пошлый розовый, в который тебя пока пытаются наряжать. Он выразительно глянул на платье, которое по-прежнему оставалось на принцессе. Рейнира поморщилась: — Не я его выбирала. — Значит, впредь выбирай сама. И отстаивай свой выбор. Она вскинула на него внимательный взгляд, словно прекрасно понимала: совет касается не только платьев и украшений. Деймон не стал уточнять, решив — если девочка от рождения не обладает сообразительностью, то ни к чему тратить время даже на такие уроки. Впрочем, что-то заставляло его верить — сообразительности, равно как и других исключительно полезных качеств Рейнире хватает. Именно это заметил он сегодня за обедом, именно это побудило его последовать за ней в пещеру к драконам и потакать маленьким девичьим прихотям. И именно это будоражило в Деймоне интерес, обычно ему не свойственный.