«Но на что право, когда действует сила? Может ли оно существовать, когда решение запечатлеется кровию народов? Может ли существовать право, когда нет силы на приведение его в действительность?»
Радищев «Путешествие из Петербурга в Москву»
Забросив вещи на верхнюю полку, Сергей, подтянувшись, привычно устроился на полке, подложив рюкзак с вещами под голову. Желая по старой привычке сэкономить выданные командировочные, он решил добираться из Москвы в Питер на обычном поезде. Одиннадцатичасовая поездка: вечер — утро. Дорога обещала быть спокойной, кроме него в купе было ещё двое пассажиров. Парень — слегка за двадцать, тощий и суетливый, с рядами растущей щетины, похожий на студента. А ещё была женщина лет сорока на вид, с простым приветливым, но усталым лицом — типичная заводчанка. Поезд тронулся, пассажиры, раскладывающие вещи, постепенно заканчивали суетиться, начав готовиться к ужину. Познакомившись и узнав, что их зовут Елена и Владимир, Сергей отправился за чаем — для себя и попутчиков. В коротких знакомствах в поезде имеется своя изюминка, особенно, если попутчики совпали настолько, чтобы совместно разделить быт и трапезу - есть во всём в этом своя определённая атмосфера. Люди общаются между собой, достаточно раскрываются и расслабляются в такой компании, осознавая, что их собеседник, по крайней мере на первый взгляд, не представляет опасности будучи маньяком-каннибалом. Когда Сергей вернулся с чайником, полным кипятка, Елена и Владимир уже вели оживлённую беседу. Когда разлили воду по чашкам, Владимир достал мятные пряники, Елена явила, явно заготовив заранее к чаю, несколько лимонов. Выяснилось, что Елена едет в Питер на заработки, Владимир там живёт и работает: — … Вот так и получилось: я оператор производственного станка со стажем, а они в Петербурге открывают новый цех, и им люди во как нужны, — женщина подняла руку повыше, демонстрируя нужду производства в специалистах. — Я сначала опасалась. Ну, знаете, всех… Этих, как их там. Им же в Петербурге словно мёдом намазано, роятся, как мухи над говном. Владимир усмехнулся, явно понимая о ком речь. — Вы про талантов? — Во-во, они самые. Их же там, говорят, столько, сколько во всей остальной стране. Но зарплату дают хорошую, а мне дочу поднимать надо… Боюсь только в самом городе жить. Буду искать в пригородах жилье. Владимир напустил на себя гордый и загадочный вид. — Ну, я с уверенностью могу сказать, что это не совсем правильно. Видите ли, я немного глубже знаком с этим — я в газете… Работаю… «Курьер или какой-нибудь принеси-подай...» — подумал Сергей. Заняв руки чашкой, он отхлебнул чай и сделал вид, что слегка обжёгся, часто задышав и избавив себя от необходимости участвовать в разговоре. Владимир тем временем разразился монологом о своих познаниях. — Талантов в Питере, конечно, много. Но шансы натолкнуться на них, если будете ездить из пригорода или возвращаться туда ночью, куда выше, чем если просто жить в городе. Тут же как оно происходит? Если он в окно к вам сам не залетит, то ночью их надо прям искать, чтобы натолкнуться. Вот представьте себе, что вы знаете, что, например, ваш любимый певец ночью ходит по городу. Так и тут. Ну сколько их ночью на улицах? Пару тысяч от силы, для такого города это капля в море. Тем более, вы же ночью будете спать, а не гулять по улицам, верно? Днём их на улице будет пара сотен, и большинство из них государственные. А государственный, он... Ну, как милиционер. Ему на вас всё равно, пока вы в проблемы не вляпаетесь. У них свой… Ну мир что ли. Вот помните, может, или слышали — раньше были такие добровольные народные дружины, а участников называли дружинниками? Сергей кивнул, как и Елена. Владимир, уловив интерес аудитории, продолжал с энтузиазмом, периодически размахивая руками так, что едва не заехал сам себе по носу. — Вот эти таланты, они что-то вроде того. Есть среди них вот такие дружинники. Они помогают, если там пожар, преступление какое-то или что-то такое. Добровольцы — прямо как Тимур и его команда. Ну, некоторые из них страшно выглядят, некоторые считают нормальным, что, если в семье происходит насилие, то можно человека в окно выбросить… Некоторые считают, что преступников надо прямо на месте карать или убивать — таких зовут вигиланты или линчеватели… Елена прижала руки к лицу, явно шокированная цинизмом в словах Владимира, который как будто даже одобрял такой подход. — Между собой они тоже не всегда ладят: одни вроде как одобряют чрезмерное насилие, другие — нет. Но они все как бы хорошие ребята. Они тоже не любят государство, ну как все остальные, а у нас ведь многие не любят его. Эти вот не любят из-за того, что государство требует от них регистрации… «Потому, что вообще-то каждый из них — это как вооружённый с незарегистрированным оружием псих, мозги которого может переклинить в любой момент...» - Сергей решил не озвучивать своё отношение по данному вопросу. В конце концов, он тоже был заинтересован в информации, а возможно даже немного предвзят. Или даже больше, чем просто немного. — … И вот они решили делать то, что могут, и то, что хотят. Они простых людей не трогают, а наоборот — защищают. Есть, конечно, и другие. Ну, вот как раньше, в 90-ые, когда были всякие бригады, братки. За каждой сворой закреплён свой район. Вот и эти такие же. Они хотят славы, денег, и, понятно, они совершают ради этого преступления. Вот, если они могут ограбить банк, то почему они должны сдерживаться? Они на гражданских могут иногда нападать, но тут совсем всё сложно. Их злодеями зовут, но некоторые из них так понормальнее будут, чем всё городское руководство. Есть такие, которые на своих районах навели железный порядок, там без их ведома даже мышь не пискнет. — Что, действуют как воры в законе? — Сергей выдавил лимон в чай и посмотрел на собеседника. Тот поспешно закивал. — Да-да, такие. Только они блатных не любят, сами по себе. А криминал, ну, иногда под ними ходят, если он им выгоден. А если нет, охо-хо-хо-хо, — Владимир зловеще хохотнул. — Разговор у них короткий. Отловят и сдадут. Или отловят, чтобы больше их никто и никогда не увидел. А может их потом по частям найдут. Тут ведь как - они чего хотят? Что и все люди- быстрых денег и абсолютной власти. Тем более сила у них есть. Вот они и вытеснили из города всех, кто им мешал. Вся преступность в городе под талантами или связана с ними. — Прямо-таки вся? — Вся. Синие крыши, красные крыши – всех, кто был, они их просто вымели. Теперь люди страшатся брать взятки, нарушать условия договоров, устроить рэкет или рейдерский захват, не приведи Господь, – это уже вымысел какой-то по нынешним временам. По первой пытались, боролись, но это как сса… -Владимир виновато оглянулся на Елену и поправился. — Против ветра плевать. Они же могут к тебе в окно прилететь и выкинуть в Финский залив, а ты что им сделаешь? — А полиция? ФСБ? — А всё то же самое. Ну вот представь: подал ты заявление в полицию, что злое чмо не даёт тебе рейдерский захват сделать. У полиции свои проблемы, у них генералов и прокуроров города убивали за то, что те на чью-то землю залезали. Что тут поделаешь? Полиция теперь по-настоящему в городе поддерживает порядок. — Слушай, а они точно злодеи? По твоим словам, как-то не выходит их такими считать… — Точно-точно. Точнее, только некоторые из них, ну те, которые вроде как хотят, чтобы было где и шёрстку состричь и капусту по лёгкому срубить. Опять же, между собой дерутся за делянки. А там и другие, залётные или вообще чужие могут сами напасть. Там ради денег или ещё чего. Но у этих свои проблемы. Постоянно грызутся. Вот вы, Елена Петровна, когда жилье или машину брать будете, обязательно настаивайте, чтобы в страховке был тринадцатый пункт. Так и говорите: тринадцатый пункт. — Что за тринадцатый пункт? — А это особый фонд. Он оплачивает вам понесённый вами ущерб от действий талантов. Вот окно вам разбили или не дай бог дом сожгли — всё, что сделали, по тринадцатому пункту оплатят сразу, пока страховщики будут там оценивать ущерб и все такое. Есть ещё двадцать первый пункт — это страховка за действия государственных талантов, её тоже можно взять, но по ней сначала будет работать государственная оценочная комиссия су….тяжники ещё те. – Владимир опять запнулся на слове. Елена помахала на себя ладонью, достала блокнот и добросовестно записала советы Владимира. — Ужасы какие вы рассказываете. Как же вы там живете? Владимир с типично питерским высокомерием пожал плечами. — Нет, ну, когда не бывает таких… больших прямо нападений, как в четырнадцатом или шестнадцатом, так даже и хорошо. Зарплаты растут, коммуналка дешевеет, порядок в городе навели. Иногда даже интересно, в кино ходить не надо, боевик прямо за окном показывают. Было страшно, но сейчас уже притерпелись. Они… Ну, всё-таки они люди. Хорошие или плохие, но в остальном люди. Или были людьми. Среди людей же тоже были и маньяки, и серийные убийцы, просто мы их никогда раньше не называли суперзлодеями. А сейчас некоторых вот называем. А других называем супертеррористами. Сергей кивнул собеседникам и поставил на стол шкалик коньяка, вызвав оживление среди соседей. Разлили по чашкам, выпили. — А, вот ты говорил они районы поделили. Где жить-то, чтобы с ними не сталкиваться? Уловив задумчивый взгляд Владимира, Сергей с усмешкой добавил: — Да я тоже на заработки. Строитель я, прораб. Владимир слегка расслабился. Очевидно что-то заподозрил, но объяснение Сергея было весьма логичным. По понятным причинам строили и перестраивали в Питере много. Хотя крупных нападений действительно было лишь два. Более мелкие, сопровождающиеся разрушениями на полрайона или пяток домов, происходили с частотой до нескольких раз за квартал. Ну, а пробитые крыши, выломанные двери подъездов, свёрнутые лестницы, обрушившиеся балконы и козырьки подъездов, как Серёге было известно, стали уже рутиной. — Завидую, бабки будешь грести лопатой. Но я не про все районы знаю, уж извини. Владимир начал загибать пальцы. — Вот есть Сталестройский район. Сталестрой[1], Колпино, Металлострой, Ям-Ижора, словом, все что по правую сторону от Московского шоссе до Фрунзенского и Невского. Это самые спокойные, если просто там жить или работать, но так почему. Все, кто живут там — боятся. Там спокойно потому, что там самые такие… Нелюди заправляют. Полиции почти нет, весь порядок держится на талантах. А таланты там делятся на две категории. Просто отбитые и … Посмотрев на Елену, Владимир не стал добавлять очевидное слово «ебанутые», но Сергей по интонации уловил, что тот именно хотел выругаться. — …двинутые. Они, извиняюсь за подробности, любят иногда повесить кого-то пойманного в неживом состоянии на видном месте. С другой стороны, район сейчас очень денежный, и порядка там много. Потом есть Пушкинский район. Это сейчас тихая гавань — там пару жилых городов построили, оттуда народ ездит работать. Он вроде как под сталестройскими, а вроде, как и нет — не разобрать. Потом есть Петродворцовый и Кронштадт. В этих районах много талантов открытых, некоторые торгуют или оказывают людям услуги, но всё это как-то… Вот вроде и под приглядом государства, но не очень афишируется. Жители уже попривыкли, и порядок там опять же, но все-таки. Никогда не знаешь: а это можно? А за это не засудят? Ну, и не всегда они выглядят привычно. Есть Красногвардейский, Петроградский и Приморский. Там такое же, но порядка меньше. — А мой завод в Приморском… — Ну так и радуйтесь. Вполне приличный днём район, основные разборки там ночью и то, не всегда. В принципе, во всех этих районах обычно спокойно. Если что и происходит, то это обычно с вот этими открыто живущими суперами. Опять же, если на половину из них на ночь лучше не смотреть, то многие выглядят как нормальные люди. Работу-работают. А вот Выборгский рядом — чисто горячая точка; по окраинам, паркам и пустырям ни дня нет, чтобы какой-нибудь разборки не произошло. Центр города тоже тихий, но тут какая проблема. Иногда можно на всяких талантов натолкнуться, которые так выглядят, что просто жесть. Плюс - "Рапторы". Это местная ОПГ, они стараются не светиться, всё же туристический город, но… Хотя их вообще некоторые героями считают — на Серном острове памятник одному такому поставили вместе с парком. Но, если нервы некрепкие, лучше там ночью не ходить, монструозные они всё-таки. Калининского тоже касается. Это те районы, про которые я знаю. Сергей покачал головой, сделав вид, что удручён. — Сколько всяких правил… Сложно жить в таком городе. — Да почему же. Привыкнешь, если захочешь. Человек вообще такая тварь, что ко всему привыкает. Купишь себе телефон с камерой получше, ролики сможешь продавать, автографы. Оно, конечно, выдерживают не все, даже местные иногда переезжают куда поспокойнее, да только ведь таланты тоже везде есть. Открой газеты: в Москве один сквозь Останкинскую башню пролетел, в Капотне НПЗ делили, в итоге снесли ДК; в Ярославле, в Казани, в Челябинске. Да что там, говорить, когда и в Нью-Йорке, в Лондоне, в Париже — они везде сейчас есть. Наверное, и больше будет. В Питере их тоже было немного сначала, просто на слуху сразу оказались из-за террористических атак, а потом шумиха и они уже всюду появились. Сергей пожал плечами, делая вид что не знает, что сказать, а сам подумал, что Владимир говорит очень дельные вещи. Так или иначе количество талантов росло. За фасадом из сотен тысяч видеороликов, статей, продажами фигурок, баннерами и логотипами находился иной, удивительный параллельный мир. Мир, в котором уже жило не менее ста тысяч человек, а они так или иначе обладали способностями или снаряжением, которое предоставляло им их способности. Далеко не все из них были готовы эти возможности использовать в мирных целях. Широкомасштабные атаки на протяжении последних лет проводились по всему миру. Массовый блэкаут в европейской части России, кибератака на китайский Золотой щит, нападение на Санкт-Петербург, нападение на Панамский и Суэцкий канал, террористическая атака на Рио-де-Жанейро — далеко не полный список самых крупных инцидентов, в которых число участвующих талантов достигало нескольких сотен, а то и тысяч. Пока Елена и Владимир разговаривали ещё о чём-то, Сергей вышел в тамбур, закурил сигарету и прислонился лбом к стеклу, разглядывая мелькающую за мутным окном темноту. Террористические атаки были самой крайней и явно выраженной стороной появившейся проблемы. На противоположном краю находилось более простое и понятное желание людей, зачастую основанное на простом страхе перед неизвестным, — как-то контролировать происходящее. К сожалению, но вполне справедливо, многие рассматривали это желание контролировать, как желание устроить новый геноцид, истребить или запереть талантов в лагерях или шарагах. Посередине находилось множество теней и полутонов. Государственные и частные команды супергероев, под надзором государственных регулирующих органов. Государственный надзор за сверхспособностями и их изучение. Частные исследования и многочисленные эксперименты. Частная армия из нескольких тысяч талантов, под руководством амбициозного американского предпринимателя, который ни много ни мало заявил о создании целой нации талантов. Программные исследования ООН. Армейские подразделения из талантов. Мир менялся, стремительно и неотвратимо. Принятые нормы и казавшиеся ранее незыблемыми вещи за считанные часы превратились в дым. Был ли это дым от очагов пожара, в котором могла сгореть вся планета, или пар от сотворения нового мира, Сергей не знал. И это был один из тех вопросов, ответ на который он боялся узнать. Выкурив сигарету дотла, он достал бумажник. Порывшись среди мелких купюр, корочек от старого служебного удостоверения и нового, он выудил пачку визиток и нашёл подходящие ситуации. Впереди у него было много работы. Впереди была новая жизнь и новый, незнакомый город. Город, таящий в себе вопросы и ответы на всё происходящее. Город злодеев и героев.Впереди перед ним лежал Санкт-Петербург...