Eres lo mejor que me ha pasado.

      На первом «свидании» (которое по факту было просто посиделками группы плюс Эмити) они обговорили кучу правил и условных знаков: какие жесты что будут значит, как лучше прикасаться друг к другу на публике, чего не следует делать и так далее. Уиллоу давала дельные советы, а Хантер с Гасом смотрели по сторонам, как две злобные гончие, чтобы убедиться, что никто не пытается их подслушивать. Не сказать, что группа была в восторге от плана, но они любили Луз как часть своей маленькой музыкальной семьи, поэтому хотели для нее только лучшего и верили в ее решения, пусть иногда и максимально странные.       Второе «свидание» было в качестве репетиции и прошло крайне хорошо — они сходили в ресторан, где умилительно держались за ручки, пока ждали еду, а затем долго гуляли по парку, нарочито медленно проходя мимо тех, кто пытался сфоткать их без разрешения. Когда разговор доходил до чего-то личного или каких-то увлечений, о которых не стоило бы знать широкой публике, они понижали голос и почти что шептались, будто пятиклассницы на перемене обсуждающие нового смазливого одноклассника. В конце вечера Луз посадила Эмити в такси, не забыв состроить бесконечно влюбленный взгляд, который в итоге оказался в твиттере с подписью «найдите того, кто будет смотреть на вас так же». Луз в ответ на это лишь усмехнулась и лайкнула пост, чем вызвала еще больше обсуждений и комментариев.       Однако уже после третьего «свидания», прошедшего по сценарию «пойдем я научу тебя кататься на роликах» Луз поняла, что границы медленно, но верно стираются, и ей все сложнее и сложнее делать вид, что все это — лишь игра на публику, красивый фасад, устроенный для фанатов и ради имиджа. Луз хмыкнула своему отражению в зеркале, будто говоря «ты вляпалась в любимый книжный троп и думала, что все пойдет не так, как в историях?».       И правда: все шло именно так, только вот если книжным героям было суждено очутиться в прекрасном хэппи энде, то ее жизнь была далека от подобных книжек, и напоминала скорее авторскую работу какого-то садиста, начинающего каждую главу с нового витка драмы, дав персонажам лишь немного времени на счастье. Луз уже начала корить себя за то, что согласилась на эту авантюру, но все же взяла себя в руки. Чтобы разрушить ее нужно всего лишь сказать об этом Эмити, либо признаться ей, что чувства больше далеко не просто дружеские, и продолжать троп «fake dating» будет крайне сложно.       Эмити казалась ей воплощением идеальной девушки: красивая, умная, со своими маленькими секретными интересами, а от ее искренней улыбки у Луз подкашивались ноги.       — Отличная работа, Луз, — сказала она самой себе, — подумать, что не влюбишься, когда перед тобой самый настоящий идеал. Просто прекрасно. Люсия бы сказала, что ты — та еще дура.       Скривившись, Луз отвернулась от зеркала. Люсии здесь нет, чтобы как следует надавать ей подзатыльников и направить на путь истинный. Есть только она и отражение старшей сестры в зеркале.       Технически, теперь она старше чем была Люсия.       Отмахнувшись от этих мыслей, Луз закинула рюкзак на спину. Вес исписанной стопки бумаг приятно тяготил. Что-то в этой авантюре все же было хорошо, помимо времяпрепровождения с Эмити: у нее появилось вдохновение писать новые песни. Главное не скатиться в любовные баллады и песни о разбитом сердце. Когда-то давно она поклялась себе, что ничего такого петь не будет никогда, и не планировала нарушать это обещание. Ее музыка должна приносить людям радость и энергию, ей нужно подпевать хором и включать на полную громкость. Так было всегда, и так останется, пока она сама не останется без голоса.       ***       — Я хотела бы узнать тебя поближе.       Эмити произнесла эти слова на шестом «свидании», которое казалось просто свиданием без кавычек, потому что они собрались у Луз дома: смотреть новую Азуру, есть попкорн и кидаться им в экран, когда там в очередной раз перевирали характеры персонажей. Никто из них даже не вспомнил о том, что вообще-то все их свидания должны быть на публику. Эмити просто сказала, что заедет, а Луз встретила ее поцелуем в щеку и словами «надеюсь тебя не смущают ананасы на пицце».       Эмити сказала это посередине фильма во время скучной сцены, и пресловутая пицца с ее ананасами оказалась на полу начинкой вниз. Не вся, конечно, только кусочек, который Луз подносила ко рту, и так и не донесла. Азура на экране, будто не желая становиться свидетельницей будущей сцены, скрывается из вида, оставляя зрителей созерцать спецэффекты и слушать пафосный закадровый голос, слова которого никому не были интересны.       — Я понимаю, что все это не по-настоящему, — продолжила Эмити. Правило пяти секунд на пиццу начинкой вниз не распространялось, поэтому Луз даже не думала ее поднимать, а слушала Эмити, будто теперь она — героиня фильма, и сцена с ней сейчас либо перерастет в успешное завершение тропа о фэйковых свиданиях, либо разобьет зрителю сердце. Луз не была готова к тому или иному исходу, но сидела, не шевелясь и затаив дыхание. — Но мне бы все равно хотелось узнать о тебе. Мне кажется, что то, что есть в сети к тебе вообще не относится. Будто там написано про кого-то другого, а не про тебя.       На лицо Луз наползла грустная улыбка. Эмити даже не подозревала, насколько попала в точку. Взяв в руки пульт, Луз поставила фильм на паузу.       — Например? — спросила она.       Эмити задумалась лишь на секунду.       — В сети пишут, что ты — образец рок-музыкантки, с дерзким и развязным поведением, спишь с фанатами и фанатками и едва ли не ешь младенцев на завтрак. Но все это ведь не так? Я вижу, что ты — очень хорошая и искренняя, и просто поддерживаешь образ бунтарки, потому что это выгодно для имиджа.       — А что мне мешает поддерживать образ искренней пай-девочки с влюбленным взглядом перед тобой?       Луз посмотрела Эмити в глаза своим самым пронзительным взглядом, который обычно использовала, чтобы отогнать непрошенных гостей, но Эмити даже не шелохнулась.       — Ничего не мешает, — со вздохом ответила она. — И если все вот это, что было у нас за последние недели — только образ и ни капли искренности, то пусть так и продолжается. Интернет и газеты сожрут это и попросят добавки. Но разве тебе самой не надоело?..       Взгляд Эмити будто отразил ее собственный. Луз ощутила себя побежденной. Да и с кем она пыталась соревноваться? С Эмити Блайт, у которой вся жизнь — созданный образ ради семьи, компании и имиджа? Эмити куда более опытная в этом деле.       У Луз хотя бы было время, чтобы побыть самой собой.       — Надоело, конечно, — более искренне улыбается Луз. — Что ж. Я готова поведать тебе парочку историй, чтобы ты «узнала меня получше», но обещай мне одну вещь.       — Мм?       — Не начинай меня жалеть после услышанного.