Сквозь лёд

Побережье Лонг-Айленда. Ист-Хэмптон. Сутки после покушения.       — Чем старше дети, тем меньше они спят днём, — медленно проговорила я, прикрывая глаза от удовольствия. — Обычно Карла спит плюс-минус два часа, а Тейлор все четыре.       — Зато её сон более спокойный и непрерывный. — Добавил Ходж, наливая с ладони тёплую воду из ванной на моё плечо.       — На этот случай есть она. — Я указала на радионяню, оставленную на небольшом столике у входа в ванную.       — Выходит, у нас есть ещё минут сорок. — Произнёс он и поцеловал мою шею, полностью открытую перед ним.       После продолжительного пребывания на берегу океана кожа стала безжалостно солёной, отчего мы решили использовать детский тихий час, чтобы понежиться в тёплой ванне. Лёжа на его груди, я полностью расслабилась, пока он покрывал поцелуями участки моего тела, расположенные над водой.       — В чём же подвох? — сквозь приятную дрёму произнесла я.       — Подвох? — прошептал он и оставил поцелуй на моей щеке.       — Я про твой гениальный план. В чём смысл?       Поцелуи прервались, и я слегка пробудилась, ожидая ответ.       — Три года назад я был вынужден пропасть на два месяца, а ты — оказаться без моей поддержки в очень важный момент… одинаково важный для нас обоих. — Вдруг начал Ходж.       Одно из самых болезненных воспоминаний всплыло в моей голове, отчего я отстранилась от него, садясь вертикально.       — Почему ты говоришь об этом сейчас? — не оборачиваясь, спросила я.       — Когда я, наконец, смог покинуть Джакарту и встретиться с тобой в Сан-Паулу, то… рассказал тебе не всю правду.       — Ждать иного было бы глупо, не так ли? — я поднялась и покинула ванну.       — Владеть всей правдой не всегда безопасно. — Проговорил Ходж мне вслед, наблюдая за моим мокрым удаляющимся телом.       Я обтёрлась махровым полотенцем, повязала его вокруг бёдер и распустила волосы, завязанные в высокий пучок на время купания. Подойдя к зеркалу, я открыла один из ящиков под раковиной и вытащила оттуда небольшую склянку с маслом для тела. Ходж тем временем последовал за мной и оказался рядом. Я взглянула на него через зеркало, поднимая масло в руке.       — Натрёшь мне спину? — это был вопрос с повелительной интонацией в голосе.       Ходж улыбнулся и забрал у меня склянку. Следующим движением он откинул мои волосы наперёд, а после нанёс на плечи несколько капель приятно пахнущей жидкости. Я пристально наблюдала за каждым его движением, пока сильные ладони не коснулись меня, медленно растирая масло и начиная нежно массировать шею и плечи.       — Только без шалостей, — проговорила я, сощурив глаза от его умелых движений. — Ты так… и не ответил мне.       Ладони постепенно опустились с плеч на лопатки.       — Тогда мы с Леоном кое-что сделали… — снова начал он.       — Звучит пугающе. — Проговорила я, немного прогнувшись навстречу его рукам.       — Честно говоря, я не думал, что мне придётся воспользоваться этим так скоро.       Ходж замолчал и снова взял склянку с маслом, оставляя ещё несколько капель только уже под моими ключицами. Одна из них тут же побежала вниз по коже, привлекая наше внимание. Когда капля достигла моей груди, останавливаясь на затвердевшем соске, я перевела взгляд на Ходжа, и он обнял меня, кладя обе ладони мне на грудь.       — И как это поможет нам? — пытаясь скрыть дрожь в голосе, спросила я.       Ходж продолжил массаж. Кисти легко разносили масло по мягкой груди, плавно спускались на живот, а после возвращались назад и поднимались к шее. Мои ноги стали ватными, и мне пришлось ухватиться за край раковины.       — Поддавшись жадности, Курт получит то, что хочет, а после… — став настойчивее, Ходж перешёл на сжимающие движения, — это его и погубит.       Сильнодействующий дурман завладел моим разумом, и наш разговор прервался. В один момент я положила голову ему на плечо, притягиваясь за поцелуем. Ходж сразу же даровал мне желаемое, намертво цепляясь за мои губы своими. Несколько коротких телодвижений, и наши влажные полотенца упали с бёдер к ногам. Заставляя встать меня на носочки и поддаться ягодицами ему навстречу, мой мужчина вошёл в меня, продолжая ласкать мой рот страстным поцелуем. Его ещё маслянистые пальцы спустились вдоль талии, ловко проскальзывая к чувствительному месту. Страсть разъедала наши податливые распаренные тела, вынуждая меня всё сильнее упираться руками в холодную раковину. Ходж ускорился, цепко хватаясь второй рукой за мою шею. Мы почти одновременно посмотрели в зеркало, ловя туманные взгляды друг друга в нашем отражении. Я увлечённо наблюдала за движениями своего блестящего тела, затем за его резкими движениями бёдрами. Оргазм дразняще близко подкрался ко мне, и я, не сдерживаясь, издала очередь пронзительных стонов, которую Ходж тут же прервал, накрыв мой рот ладонью. Тогда я сжалась всем телом в ответ на его завершающие глубокие толчки. Загородное поместье Моррисов. Настоящее время.       Курт стоял около гарнитурного торшера, рассеивающего по небольшой тёмной библиотеке свой жёлтый свет сквозь узорный абажур. Заинтересованный взгляд непрерывно бегал по бумагам, которые я предоставила ему в качестве доказательства своим словам, сказанным на ипподроме. Я сидела в бархатном кресле, до которого тусклый свет почти не доходил, и выжидающе наблюдала за ним.       — Пришла похвастаться его деньгами? — Курт закончил изучать документы и посмотрел на меня.       — Пришла представить «товар» лицом.       — И каким образом ты планируешь продать мне столь прибыльный «товар», который даже тебе не принадлежит?       — Ты так торопишься, Курт. — Я поднялась с кресла и медленно подошла к широкому окну, почти полностью затянутому тяжелыми шторами. — Согласись, что раз Ходж сумел завладеть всем этим, то он достаточно умён… а значит принимать поспешные и необдуманные решения нам вовсе не стоит.       — А что если именно по этой причине медлить и не нужно, чтобы не дать ему времени всё понять и успеть развернуть ситуацию в угоду себе? — Курт положил документы на стол и подошёл ко мне. — Возможно, стоит, наоборот, действовать внезапно, Кэтрин.       Я затылком почувствовала его присутствие в полуметре от себя, но разворачиваться не спешила.       — Как бы то ни было, одно я знаю наверняка… Ходж не захочет по собственному желанию расставаться со своим детищем, а отсюда следует, что…       — Только не стоит забывать про моё основное условие, которое я выдвинула сразу, как только согласилась помогать тебе. — Прерывая ход его мысли, я слегка отодвинула прозрачную гардину и задержала взгляд на очереди дорогих автомобилей, не прекращающих подъезжать к поместью.       — Я помню. Вот только оно значительно связывает меня по рукам и ногам.       Я отбросила тюль и повернулась.       — Ты ведь сам говорил, что одержать победу, используя острый ум, намного приятнее. Вот и придумай что-нибудь. Из нас двоих хитроумный бизнесмен — ты, а не я. Я же всего-лишь женщина, которая хочет обезопасить свою семью.       Он одарил меня ухмылкой и сделал шаг вперёд.       — Ты хочешь выиграть в опасной игре и при этом ничем не рискнуть? Исключительно женский подход к делу… глупый и несбыточный.       — Я рискую, помогая тебе.       — И чем же? Остаться без его денег после развода? Кстати какие прогнозы? Как скоро ты станешь вольной пташкой?       — В нашем брачном договоре оказалось много подводных камней. К тому же желание разводиться не обоюдное, что значительно тормозит процесс.       — Всё потому что Ходж Бейкер словно мазут, от которого так просто не отмыться, Кэтрин. — Курт усмехнулся и подошёл ещё ближе.       Он посмотрел на меня в упор, а после опустил взгляд на моё декольте.       — Мне даже не прилагается никакой аванс? — прошептал он.       — Твой нос разве уже зажил?       — Фу, как грубо. Тебе вовсе не идёт быть стервой.       — Тогда не вынуждай меня ей быть. — Мой взгляд упал на документы, лежащие на столе за его спиной. — Я бы на твоём месте не раскидывалась ими.       Он развернулся и потянулся за бумагами.       — Ты никогда не будешь на моём месте, Кэтрин… но вот вторая половина в моей постели всегда готова быть согретой твоим голым телом. — Держа документы в руках, он снова повернулся ко мне, его глаза загорелись похотью. — Ты не представляешь, как я хочу тебя… Хочу трахнуть тебя так, чтобы ты сразу забыла о нём… а после на коленях умоляла меня делать это снова… и снова… и снова…       Мне стало жутко. В полумраке комнаты его животный взгляд напугал меня, и, словно настоящий хищник, он сразу ощутил мой страх.       — Тронешь меня, и мой телохранитель, стоящий прямо за дверью, моментально выломает её в ответ на мой крик… и тогда навсегда можешь забыть обо всём, что на этих бумагах. — Я взглядом указала на документы в его руках.       Курт молча оскалился, отошёл к небольшой картине на стене и аккуратно снял её, открывая обзор на дверцу сейфа. Замок был не кодовый.       — Сейф в библиотеке? — удивлённо спросила я.       — Думала, он будет в моём кабинете? Слишком предсказуемо, а это вовсе не про меня. — Отвечал Курт, прикладывая палец на небольшое тёмное табло, которое тут же загорелось зелёным цветом.       Он достал из сейфа какую-то папку, но вдруг застыл, внимательно всматриваясь во что-то внутри неё. Спустя несколько секунд Курт быстро убрал все документы назад и закрыл сейф. Картина же осталась лежать на полу.       — Тебе пора. — Строго проговорил он и нервно поправил свои волосы.       Я не стала возражать и быстро зашагала к двери. Остров Свободы. Нью-Йорк. Три дня спустя.       — Сегодня понедельник, поэтому людей не особо много, — проговорил Курт, стоя у парапета пирса и смотря на отходящий паром.       Подошедший Ходж развернулся спиной и прислонился к ограждению, засовывая обе руки в карманы брюк.       — Почему ты решил говорить именно здесь? — спокойно поинтересовался он.       Курт отвернулся от воды, вставая подобно Ходжу. Громкие чайки остались за спиной.       — Потому что она — символ… — Курт посмотрел на статую Свободы, расположенную в сотне метров от них. — Символ нашего разговора.       Ходж поднял взгляд на знаменитую скульптуру, и Моррис рассмеялся, искренне и от всей своей прогнившей души.       — Вспомнил наш разговор на ипподроме. Ты тогда ещё грозился засадить меня за решётку. — Смех Курта и не думал заканчиваться. — Всё-таки у судьбы превосходное чувство юмора.       — Ты позвал меня позлорадствовать, или же ещё за чем-то? — проговорил Ходж и переместил руки, скрещивая их у себя на груди.       — Как же я мог упустить такой шанс? Как-то даже не по-человечески упрекать меня в искренности моих чувств. — Ответил Курт и вытащил из кармана телефон.       Он включил его и протянул Ходжу, который сразу же стал внимательно смотреть на экран. Спустя полминуты Курт забрал свой телефон назад.       — Тебе наверняка знакома экономическая теория стоимости великого Адама Смита. Одно из понятий, вошедших в её основу, поистине гениально. — Курт убрал телефон и сделал глубокий вдох. — Здесь намного легче дышится, чем на Манхэттене… Прогуляемся?       Курт отстранился от ограды и зашагал по пешеходной дорожке, вынуждая Ходжа последовать за ним.       — Меновая стоимость… — продолжал свою демагогию Курт. — Сколько яблок стоит мешок картофеля? Или сколько граммов кокаина можно приобрести за ящик марихуаны?       Он остановился и развернулся к Ходжу, молча шагающему рядом.       — Какова же меновая стоимость свободы твоей жены? А самое главное… через что она будет выражаться? — Курт нагло улыбнулся Ходжу, подходя совсем близко. — Я бы мог попросить вернуть назад договор Говарда Фрома, но это разве что стоимость её пальчиков на ногах. Вся же Кэтрин стоит намного дороже, я бы даже сказал… она бесценна.       — Для меня да, — резко произнёс Ходж, — но для таких, как ты, всё в мире имеет свою стоимость. Так назови же её, наконец. Что ты хочешь за видео?       Взгляд Курта изменился с насмешливого на серьёзный.       — Всё за всё, Бейкер. Райкерс-Айленд. Месяц спустя.       Железная дверь отворилась с неприятным звуковым сигналом. Стук женских каблуков наполнил помещение, когда их хозяйка прошла внутрь и аккуратно присела на стул. Повесив сумку на его спинку, она посмотрела прямо перед собой и потянулась за телефонной трубкой, висящей на боковом ребре толстой стеклянной перегородки.       — Оранжевый тебе к лицу…