Part of me

Фэрхоуп, Алабама.

      В пять утра, двадцать четыре минуты, он стоял на пустынной улице, жители которой ещё сладко спали, не подозревая о том, что происходит у него на душе. С тех пор многое изменилось, он уже думал, что лишился того, что принято называть душой. Лишь боль, напоминала об этом, каждый раз, когда он вспоминал о ней.              Мужчина запускает руку в карман в куртки, нашаривая пачку самых дешевых сигарет, и поджигает табак. Дым приятно обволакивает легкие, щекоча нёбо, но уже не даёт того облегчения, которое давал раньше. Скорее это превратилось в привычку, вроде стакана воды сутра. Оттолкнувшись от машины, он проходит вдоль улицы, запустив одну руку в карман брюк, и останавливается у того самого дома, где когда-то жил. Там, где и видел её в последний раз.              Он вспоминает, как привёл её сюда, как она улыбалась ему, хотя и сейчас мужчине кажется, что эта улыбка хранила множество секретов, но он не собирается на неё давить. Не сейчас. Каким же наивным слабаком он тогда был, а ведь сейчас мог счастливо жить с любимой женой, что встречает его с работы, пока детишки бегают на заднем дворе.              Позволив себе слабость, он снимает офицерскую фуражку и придаётся сладостным воспоминаниям.              ***       Июль 2017              Прошло чуть меньше месяца с появления на свет младенца, у которой всё ещё не было имени. Чарли заносит кроху в дом после прогулки на свежем воздухе, где девочке удалось вдоволь насмеяться, когда бабочки пролетали над коляской, а одна из них села на нос малышки.              - Мы вернулись! – сообщает он, проходя в дом с малышкой на руках, что издаёт непонятные звуки.              Девушка закатила глаза, отрываясь от телевизора, и тихо проворчала себе под нос.              - Лучше бы ты скинул её в какую-нибудь канаву.              - Что прости? Не расслышал. – улыбаясь, спрашивает он, покачивая девочку.              - Ничего. Тебе показалось. – выдавив из себя натянутую улыбку, говорит Алекс.              Чарльз только тихо усмехнулся, подходя к дивану, и сел рядом с девушкой, замечая, как она отодвинулась подальше от них. Прошло слишком мало времени, она ещё боится и не привыкла. Словно мантру твердить себе Грин, надеясь, что это всего лишь послеродовая депрессия. Хотя девушка всячески отказывалась от работы с психотерапевтом.              - Алекс, милая, может ты хотя бы попробуешь её подержать. Смотри, как она к тебе тянется. – кинув взгляд на малышку, что тянула ладошку к матери.              - Убери эту дрянь от меня! – девушку передернуло, что она поднялась, сев на подоконник.              - Милая, я думаю, что твоя болезнь связана с тем, что ты… не хочешь контактировать с дочерью…              - Она мне не дочь! – огрызается девушка и повышает голос слишком громко, что начинает кашлять. В свете солнечных лучей, её кожа кажется почти прозрачной, а мешки под глазами ещё более яркими.              - Прошу, дай мне договорить, – мягко настаивает он – Тебе нужно покормить её. Я читал, что послеродовая депрессия бывает у многих матерей, и специалисты советуют неспеша сближаться с ребёнком.              - Я не хочу, чтобы она ко мне прикасалась!       Мужчина положил малышку на диван и схватил плед, чтобы укрыть девушку, которая даже в такой жаркий день носила свитер и носки.              - Тогда давай начнём с малого. Имя! У малышки всё ещё нет имени, – он подталкивает её к дивану и, не дожидаясь ответа, убегает наверх, лишь кинув в след – Я сейчас вернусь       .       Девушка смотрит глазами полными ненависти и отвращения на ребёнка и только морщится. Какая же она мерзкая. А ещё загубила ей жизнь. Почему бы ей не попробовать сделать ей тоже самой. Малышка начинает скулить, потому что не может дотянуться до матери, что ещё больше раздражает Алекс. В один момент, она смотрит в сторону лестницы, не видно ли там Чарли, а после хитро улыбается и берёт в руки подушку, тихо приближаясь к девочке. Малышка, чувствуя опасность, начинает плакать и кричать, всё ещё не до конца веря, что угроза исходит от родной матери.              - Алекс, что там у вас? – кричит со второго этажа мужчина.              - Да заткнись же ты, дьявольское отродие! – шипит она, а после отвечает – Всё в порядке. Всё в полном порядке – тихо добавляет она со злобной ухмылкой.              Девушка выдыхает и накрывает голову девочки подушкой, та начинает активнее дрыгать ножками, в надежде, что это ей поможет. Крик постепенно стихает, а на лице девушки появляется расслабленная улыбка, а лицо становится умиротворенным будто она, слушает «Пять секретов Бетховена».              - Вот видишь, я же говорил, что вы поладите! – спускаясь вниз, говорит Чарли, но замечая происходит, срывается с места, роняя стопку книг на пол. Мужчина с силой отталкивает её от малышки, скидывая с её головы подушку, пытаясь привести в себя – Что ты делаешь, чёрт возьми?! Она же ребёнок!              - Тогда решай, кто для тебя важнее я или она? Я не собираюсь жить с этим ничтожеством в одном доме. Лучше бы я умерла во время родов, чем приняла это чудовище! – кричит девушка.              Малышка приходит в себя и начинает сильно плакать. Лицо становится красным, а крик настолько громким, что Алекс, закатив глаза, уходит наверх, оставляя мужчину успокаивать девочку.              - Прости, она не специально. Уверен, она полюбит тебя. Я поговорю с ней. – мужчина ходит по комнате, укачивая малышку и щекоча её пяточки, пока не спотыкается об книгу. Взгляд падает на строчки.              «Вверх по ступеням высоким поспешно взошла Пенелопа; Мягкоодутлой рукою искусственно выгнутый медный Ключ с рукоятью из кости слоновой доставши, царица В дальнюю ту кладовую пошла (и рабыни за нею), Где Одиссеевы все драгоценности были хранимы: Золото, медь и железная утварь чудесной работы.»              - Хм… значит Пенелопа? Тебе нравится? – усмехнувшись спрашивает он, и малышка смеётся – Тогда, добро пожаловать в этот мир, Пенелопа. – щелкнув малышку по носику, весело сказал мужчина.              ***       Сентябрь 2017              Мужчина в одиночестве стоял паре метров от одинокой могилы. Всё произошло слишком быстро. Пару недель назад состояние Алекс обострилось, он пытался уговорить её поехать в больницу, уверяя, что договорится, чтобы всё было анонимно, но уперлась, настояла на своём. С утра до ночи он носился с ней, то поя таблетками, то помогая дойти до уборной. В конце она и вовсе перестала вставать, что даже выпить стакан воды было для неё было слишком энергозатратно.              Он помнил, как вышел из спальни буквально на две минуты, чтобы проверить Пенелопу, а когда вернулся, бездыханное тело девушки лежало на полу, видимо пыталась дотянуться до лекарств. Мужчина кинул взгляд на часы. Пять утра, двадцать четыре минуты. Переложив тело на кровать, мужчина сполз по стене, накрывая глаза ладонью. Её больше нет. Ему ещё не приходилось так плакать, но вскоре он познает истинный вкус горечи. Алекс была не единственной кого он потерял, но первой, чья потеря так пошатнула и без того хрупкую психику мужчины.              Похороны прошли в тайне. Ему не хотелось навлекать проблем, он уехал загород, где обычно не появляется ни одна живая душа, где никому не придёт в голову искать девушку. Чарльз совсем забыл о Пенелопе, погрузившись в своё горе. Она чувствовала его настроение и за всё это время не проронила и крика, хоть и ощущала потерю.              Коснувшись пальцами плиты, мужчина задержался на надписи. Он не знал, когда она родилась, знал только год. Фамилию решил оставить свою. Казалось, никто в мире кроме него не знал про Александру Грин, кроме него.              - Прощай... – тихо сказал он, разворачиваясь, и направился прочь.              Вернувшись домой, он осмотрел помещение, ставший слишком пустым с её уходом. Для него она наполнила это место смыслом, была его душой, но теперь она мертва… Поток его мыслей прервал крик малышки. Мужчина нехотя поднял наверх, еле волоча ноги. Склонившись над кроваткой, он смотрел на малышку, что вмиг затихла, улыбаясь отцу.              - Это. Всё. Из-за тебя. – сквозь зубы прошипел он, пока слеза скатилась с его щеки, попав малышке на ладошку – Как я раньше не мог понять, что приютил на груди такое чудовище? Алекс была права! Нужно было избавиться от тебя! Это ты виновата в её смерти! – кричал мужчина в лицо малышки, что та начала плакать.              Не выдержав это крика, он с силой толкнул кровать, что она с грохотом ударилась об стену, напугав малышку ещё сильнее. Мужчина вылетел из спальни, хватая бутылку с бурбоном и на всю включая телевизор. Нужно съезжать отсюда, пока соседи не начали жаловаться и ничего не заподозрили.              ***       

      

Наше время

      Мужчина сморгнул одинокую слезу, ругая себя за то, что занимается подобной глупостью, когда у него наконец-то появилось настоящее дело. Тряхнув головой, он широким шагом направляется к машине. В этот раз всё будет по-другому, твердит себе мужчина, с предвкушением вслушиваясь в рёв мотора, из-за чего по спине побежали мурашки.              С тех пор, как родилась эта мелкая дрянь, мужчина так и не выбирался в большой город. Фэрхоуп был тихим и безопасным местом для его образа жизни, но теперь ему плевать. Выполнит все условия сделки, денег хватит, чтобы перед самими Господом замолить все грехи, так ещё и останется. А главное, у него наконец-то появилась возможность отомстить в полной мере. Око за око, жизнь за жизнь.              ***       

      

Нью-Йорк

      Мужчина спешит вернуться домой до того, как девочка успеет проснуться. Перешагивая через лужи, он закрывает собой крафтовый пакет с выпечкой, чтобы проезжающая мимо машина не забрызгала его.              - Сукин сын! – ругается он, наконец-то доходя до дома.              Живой рукой он чувствует, что булочки ещё горячие, что не может не порадовать девочку, что начала выздоравливать. С момента её побега прошла неделя, она медленно шла на поправку благодаря Беннеру, который изменил лечение. Воздействие предыдущего препарата слишком сильно отразилось на организме девочки, что его пропуск вызвал сбои, от которых кроха до сих пор не могла отойти. После этого случая Барнс позвонил Уилсону, предупреждая, чтобы он не дергал его без особой необходимости, ведь собирался провести с дочкой всё врем до её выздоровления, изредка уходя на сеансы к психологу.              Зайдя в квартиру, он слышит свист, который настораживает его. Сняв куртку, он на автомате крадётся на кухню, готовый устранить угрозу, но вместо этого замечает рыжую макушку, что бегает по кухне от стойки до плиты, карабкаясь на стул, чтобы выключить чайник. Баки со стороны наблюдает за этим, сложив руки на груди и ожидая, когда малышка обратит на него внимание. Кроха на пробу трогает ручку чайника, но поняв, что это слишком горячо, дует на ладонь и набрасывает на него полотенце, обхватывая двумя руками и медленно спускаясь.              - Бим, осторожнее, горячо-о-о! – тянет кроха.              Стоит девочке развернуться и увидеть Баки, она от неожиданности наклоняет нос чайник, что горячая струя льётся ей на ноги, и она только прикусывает губы и поджимает носки, делая вид, что всё в порядке. Барнс отбрасывает пакет и подбегает к дочери, убирая из её рук чайник и усаживая на стул.              - Сильно больно? – спрашивает он, снимая с неё носки.              - Нет. – врёт девочка. Хоть это и больно, но она знает, что может быть ещё хуже.              - Пенни… – Баки качает головой, смачивая полотенце в холодной воде и прикладывает его к ногам девочки – Я же говорил, чтобы ты отдыхала.              - Я хотела сделать тебе приятно. – шмыгнув носом, говорит девочка, опустив голову.              - Лисёнок, ты ещё болеешь. И ты ребёнок, моя сестра в твоём возрасте играла в куклы и читала книжки – неосторожно говорит он.              - У тебя есть сестра? – подняв на него любопытные глаза, спрашивает она.              - Да, была… Не будем о плохом – поцеловав девочку в лоб, говорит мужчина, подхватывая девочку на руки – Давно проснулась?              - Не очень. Там нужно воду убрать – смотря на лужу воды, говорит она, всё ещё не понимая, почему её не ругают и не заставляют убираться.               - Не забивай этим свою детскую головку. – мужчина усаживает её на диван, а сам уходит на кухню, чтобы приготовить чай для дочери и себе кофе, возвращаясь через пять минут с подносом, с которого доносились ароматы клубничных булочек – Приятного аппетита, лисёнок.              - Приятного аппетита, па… Баки. – вновь осекается кроха. Уже девятнадцатый раз за неделю. Сержант уже ведёт учет этому, сколько бы раз кроха не пробовала называть его папой, всегда оговаривается и обращается по имени. – Куда ты уходил?              - К доктору Рейнор, мы у неё были, помнишь?              - Она мне не понравилась. – бурчит себе под нос Пенни, что Баки находит довольно милым.              - Пенни, она не со зла это делает, просто пытается нам помочь. – усмехается он, не веря, что это говорит.              - У неё плохо получается. Папа… - девочка делает паузу, смотря на Баки, будто спрашивая, точно ли он не против, ведь чувствует ужасную вину за это – Он говорил, когда я плакала, то я должна заняться делом, чтобы не думать об этом. – после кивка Барнса, говорит она.              - Но от этого причина твоих слёз никуда не исчезает. – погладив её по щеке, отвечает он – Пенни, эти врачи помогают искать выход из ситуации, с которой ты не можешь справиться сама.              - А в чём я не могу справиться? - с неким вызовом в голосе спросила она, не видя никаких проблем.              Чёрт! Баки мысленно ругает себя, не зная, как объяснить дочери, что благодаря Чарльзу она заработала слишком много психологических травм. Кристина говорила с ним о том, что ей будет тяжело вливаться в новый и совершенно незнакомый мир, по правилам которого она никогда не жила, поэтому советовала начинать с малого, вроде бытовых ситуаций.              - Пенни, когда он говорил тебе что-то делать, ты это делала, не потому что хотела, а из-за страха, что он тебя накажет. Он говорил тебе много лжи на счёт этого мира, из-за чего у тебя неправильное представление. Вы когда-нибудь говорили так, как мы сейчас с тобой?              - Нет… – тихо ответила девочка.              - Разговор должен быть главным инструментом решения каких-то проблем. – не веря, что повторяет слова Кристины, произносит мужчина, стараясь не выглядеть так, будто она победила его.              - Придётся снова идти к ней?              - Если ты этого не хочешь, я могу найти кого-то другого. Не спеши с ответом, лисёнок. – щелкнув её по носу, улыбнувшись, сказал он, отпивая напиток.              После завтрака Баки уже привычно рассказывал девочки о каких-то обычных вещах, вроде школы и уроках, куда ходили персонажи книг, которые они читали перед сном. Обычно они любили смотреть в окно, девочка спрашивала, что делают те или иные люди, спрашивала куда едут все машины, а когда увидела пролетающий вертолёт замерла в восхищении. Её любимое было, когда Баки брал их с Бимом и они ездили на машине, просто рассматривая Нью-Йорк. Он возил девочку по своим любимым местам, которые помнил ещё с сороковых. Некоторые из них так и не поменялись.              - Баки, а кто такой Капитан Америка? – вдруг спросила девочка, когда мимо дома проехал автобус с плакатом.              - Что? – вытирая посуду, переспросил Баки, подходя ближе к окну.              - Вон. У него смешной наряд. – усмехнулась девочка, смотря на яркий плакат.              - Это… Это такой национальный герой – имея ввиду, конечно, Роджерса, ответил он – Его настоящее имя Стив Роджерс. Он был моим лучшим другом.              - А что значит «герой»? - внимательно слушая его, девочка смотрела на него ярко-голубыми глазами.              - Ну… это. Это такой человек, который… - он думал, как описать друга, которого ему сейчас так не хватало рядом – Понимаешь, настоящий герой – это может быть не самый сильный человек в мире. Он смелый и всегда готов прийти на помощь. И неважно кто это. Он всегда будет на стороне справедливости и никогда не бросит тебя в беде.              - Твой друг такой? – хлопая ресницами, с любопытством спрашивает она.              - Ещё лучше. – усмехнувшись говорит он.              - А он может, решить мои проблемы вместо доктора Рейнор? – похлопав ресницами и вытянув шею, умоляюще спросила кроха.              Баки глухо засмеялся, потрепав девочку по голове. Конечно, он не сомневался, что Роджерс попытается решить её проблемы, но в конце бы концов, так же бы решил, что ей лучше справляться с психологом.              - Боюсь, что он герой не в этой специальности, малышка. Но уверен, что он бы попытался. – тихо сказал он, опустив взгляд. Как бы ему хотелось, чтобы друг был рядом с ним в столь важное время.              - А он придёт к тебе домой? Мистер Йори ходит к тебе. – уж слишком сильным было её желание познакомиться с его другом.              - Не думаю, Пенни.              Барнсу пришлось быстро выкручиваться из положения, чтобы ещё сильнее не путать малышку, а потом и вовсе решил отвлечь её настольной игрой, в которую девочка включилась достаточно быстро, а потом и вовсе три раза подряд обыграла его. И если в первый раз он поддался, то последующие два раза Пенелопа, всё так же не напрягаясь обыграла его в два счета.              Последующие несколько дней проходили в похожем режиме, мужчина пытался создать все условия для девочки, чтобы она восстанавливалась и был рядом, чтобы поддержать её. После нескольких походов по магазинам, он уже был уверен, что девочка вполне может справиться с этим сама без его помощи, если вдруг ей что-то потребуется, хоть он явно не собирается отпускать её куда-то одну в ближайший год или до тех пор, пока не будет уверен, что ей ничего не угрожает.              ***       Мужчина уложил девочку спать, положив к ней с одной стороны Бима, а с другой собирался лечь сам. Баки заметил, как за это время, что он засыпает рядом с дочерью, ему перестали сниться кошмары. Всё выглядело так, будто они и впрямь обычная семья.              Когда он собирался лечь рядом с дочерью в дверь позвонили. Чертыхнувшись себе под нос, мужчина пошёл открывать дверь, не понимая, кого могло принести в столь поздний час. На пороге стоял Уилсон с довольно напуганным видом, на что сразу обратил внимание мужчина и без слов пропустил его в квартиру.              - Что случилось? – после того, как они расположились на кухне, спросил Барнс.              - Земо нашёл информацию о Разрушителях. Они в Риге. Я понимаю, что ты просил обращаться только в крайних случаях, но мне без тебя не справиться. У нас есть шанс остановить их, попробовать договориться, когда Карли и её компания ослаблены – Сэм начал вводить Барнса в курс дела, объясняя всю информацию, которую нарыл барон – Я знаю, что ты не хочешь оставлять Пенелопу, но послушай, я договорился с Фьюри, в ЩИТе за ней и впрямь присмотрят должным образом.              - Исключено! – отрезал мужчина – Там она станет лабораторной крысой под руководством того же Фьюри. Я не хочу, чтобы она проходила через тоже, что пришлось проходить мне после возвращения.              - Единственный выход, вновь оставить её с Паркером, но ты сам прекрасно помнишь, чем это закончилось в прошлый раз. – Уилсон прекрасно помнил, как Паркер носился по городу, звоня ему каждый раз, когда простит какую-то улицу, докладывая о своих… успехами это было тяжело назвать.              - Пусть так. Я попрошу Йори за ними присмотреть. Да и Пенелопа сейчас никуда не убежит – устало потерев глаза, на выдохе сказал он.              - Не думал, что ты так за неё переживаешь.              - Даже если бы она не была моей дочерью, ты сам видел, что с ней делал этот ублюдок. Она ребёнок, который ничего не смог бы сделать ему в ответ. У меня в голове не укладывается это. – в памяти вновь всплыла сцена в сарае, эти дикие и запуганные до смерти глаза девочку, что была, как зайчонок, что попал в лапы волка, а после в машине скорой, когда он увидел побои - Даже если бы она не была моей дочерью, я бы не смог оставить ребёнка там…              - Я понимаю, Бак. Он ещё поплатится за это. Но сейчас нам нужно решить более важный вопрос. Те люди, реально могут навредить её жизни – тихо говорил Уилсон, понимая переживания друга.              - Знаю, я поговорю с ней утром. Не хочу, чтобы она чувствовала себя брошенной.              - Умное …              Уилсон не успел договорить, как их внимание привлёк душераздирающий крик, что доносился из спальни девочки. Барнс тут же сорвался с места, выхватив из-за шкафа оружие, слыша, как Уилсон бежит за ним. Буквально выломав дверь и наставив оружие, оба приготовились к бою, но никто не нападал. Девочка кричала во сне, по щекам скатывались слёзы, дыхание сбилось, что иногда девочка начинала кашлять, но никак не могла вырваться из кошмарного сна.              - Папа… папа.. – между всхлипами звала девочка.              Напуганный Бим мяукал, пытаясь разбудить хозяйку, чуть сам не угодил под горячую руку и едва не оказался скинутым на пол, вовремя зацепившись когтями. Похоже он тоже видит впервые её в таком состоянии. Баки отбрасывает оружие, Сэму рукой, чтобы он стоял на месте, садясь рядом с девочкой, начиная её будить. Но чтобы он не делала Пенни не реагировала.              - Ну же, Пенни, давай просыпайся. - уже умолял он, вновь брызгая ей водой в лицо.              - Пап..па.. – дрожащим голосом звала она, сильно трясясь во сне.              - Малышка, я с тобой. Просто слушай мой голос, – Баки взял девочку на руки, придерживая одной рукой за ноги, а вторую положил ей на затылок, пытаясь успокоить – Девочка моя, никто тебя не даст в обиду. – он продолжал укачивать малютку, чувствуя, как стихли крики. Ему уже казалось, что эта волна страха прошла, но стоило вновь уложить девочку на кровать и разорвать телесный контакт, как всё началось заново.              Пенни проснулась от собственного же крика, подпрыгнув на кровати и начиная искать Баки, шумно дыша. Увидев его испуганное лицо перед собой, девочка кинулась к нему в объятия, прижимаясь всем своим существом. Ни один из его кошмаров, ещё не разу не походил на то, что сейчас пережила малышка. Барнс плохо понимал, что делать в такой ситуации, ведь когда сам страдал от кошмаров, то ему было достаточно нескольких минут, чтобы прийти в себя физически. Он чувствовал, как внутри неё всё трясётся, поэтому прижал, прося Сэма дать ему плед, пока Уилсон в растерянности стоял в дверях, решая не вмешиваться.              - Спокойно, лисенок. Это просто плохой сон, – мужчина укрыл кроху пледом, вновь беря её на руки, начиная ходить по квартире и укачивать её. Дочка плакала у него на груди, содрогаясь от страха – Милая, тише. Тш-ш-ш. Никто не причинит тебе вреда. – в сотый раз повторял он, ведь никак не мог найти слов получше.              - Он заберёт меня. – жалобно скуля, произносит девочка, дрожащим голоском.              - Никто тебя не заберёт, – Баки садится вместе с девочкой на кровать, бросив Сэму, чтобы тот приготовил ромашковый чай, и берёт лицо дочери в свои ладони – Это твой дом, Пенелопа. Я знаю, что тебе трудно привыкнуть, но отсюда никто не заберёт, не выгонит, и никто тебе здесь не навредит. Запомни, малышка, я сделаю всё, чтобы ты была в безопасности.              - Он пришёл сюда. Чарли пришёл сюда! – вновь повторяет девочка, и что-то щелкает у него в голове, и он понимает, что в кошмаре она звала его.              - Никогда, обещаю, он никогда не окажется здесь. Если ты его и увидишь, то он не сможет причинить тебе боли. Обещаю тебе, лисёнок, – Барнс вновь обнимает малышку, вытирая большим пальцем её слёзы – Помнишь, ты мне говорила, что если рассказать о кошмаре, он больше не будет сниться? Что ещё было в этом сне?              - Ты ушёл, и мы с Бимом остались одни. Я думала… что ты вернулся, а это.. это был Чарли. Он… он выгнал Бима. – по щекам крохи вновь начали скатываться слезы, и она оглянулась в поисках друга.              - Он в комнате, пытался тебя разбудить. – мужчина позвал Бима, что тот тут же вылез из-за спинки дивана, забираясь к ним и начиная мурча, тереться об Пенни – Видишь, всё хорошо.              - Баки, пообещай, что никуда не уйдёшь. – смотря на него умоляющим взглядом, попросила дочка.              Баки только замер, смотря на появившегося Уилсона. Девочка проследила его взгляд, только сейчас замечая Сэма, немного напрягаясь. Пока Барнс ждал ответа от Сокола, чтобы тот как-то выкрутился, Пенни всё поняла.              - Ты уезжаешь? – поникнув, спросила девочка, хотя уже знала ответ.              - Пенни, послушай. Это ненадолго. У меня есть работа, и да сейчас я буду уезжать только в случае крайней необходимости. Другим людям может угрожать опасность, и я должен им помочь. Это не значит, что я бросаю тебя. Ты будешь под присмотром Паркера и Йори. С тобой будет Бим, а потом вернусь я и всё будет, как раньше.              Пенни задумалась, смотря на Баки, а потом мягко улыбнулась, что появились ямочки на щеках.              - То есть ты герой? – шмыгнув носом, спросила девочка.              - Не думаю. Это просто моя работа, лисёнок – с невесёлой улыбкой произнёс Барнс, опустив взгляд. Где он, а где герой?               Пенни хоть и была мала, и могла ошибочно судить, но для Баки это была больше, чем работа. Ему это нравилось. Когда они ходили по магазинам, он помогал какой-то старушке донести пакеты до квартиры. Она видела, как он помогал Йори, наслаждаясь тем, как тот улыбается. И не могла не вспомнить, как он вытащил её из дома Чарльза, приняв вместе с Бимом. Девочка выпуталась из пледа и обняла мужчину за шею, тихо сказав ему на ухо.              - Для меня ты герой, Баки – искренне сказала она, спрятав лицо в изгибе шеи.              Сердце замерло от её слов, и Баки растерялся, не сразу обняв её в ответ. Но после мужчина улыбнулся, прижимая девочку к себе, положив подбородок на её макушку. Вместе с Уилсоном они несколько часов развлекали девочку, отвлекая от грустных мыслей, пока кроха не начала зевать. Барнс, проводив Уилсона, вместе с девочкой лёг спать, чувствуя, как уже сейчас начинает переживать. Им нужно уложиться максимум в три дня, иначе он просто бросит задание и вернётся к девочке.              На утро сержант не отходил от дочери, дожидаясь, когда она проснётся. Будто бы всю эту неделю, он не проводил с ней практически целые дни. Пенни проснулась так же грустной, ведь за это время очень привязалась к Баки и боялась оставаться без него, пусть даже не с чужими людьми. На кухне она всё же напросилась помочь ему и теперь они вместе готовили завтрак. Конечно, Баки не давал ей пользоваться чем-то острым или слишком горячим, просто боясь, что она себя травмирует, но видя, что девочка так и норовит вмешаться, просто дал ей занятие, чтобы она не нервничала.              После завтрака они вместе дожидались Паркера. В этот раз мужчина был более дружелюбно настроен и знал, что после того, как он всё же устроил парню взбучку, тот больше не рискнёт оставлять девочку без присмотра.              - Баки, а Питер точно никого не приведёт сюда? – с неким опасением в голосе спрашивает Пенни.              - Надеюсь на это. Но я сказал ему, чтобы он предупредил тебя – поцеловав девочку в макушку, объяснил Баки – Всё так же боишься незнакомых?              - Нет… просто… там меня ругали, если я без разрешения говорю с ними - Баки не мог не отметить, что девочка помимо того, что перестала называть Чарльза отцом, теперь и то прогнившее место не называла домом. Он верил, что они на верном пути – Но некоторые, всё ещё очень пугают.              - Как тот мужчина, который бежал за тобой?              - Да. Он называл меня сироткой, но ведь у меня же есть ты. Значит я не сиротка? – поднимая взгляд голубых глаз полный надежды, спрашивает малышка.              - Нет, малышка. И никогда не окажешься. Не все дети, которые находятся в детских домах лишены родителей. Мою сестру забрали у меня, когда мне было шестнадцать. А когда стал совершеннолетним, то вновь вернул её домой.              - А почему её забрали? И что значит «совершеннолетний»? – девочка устраивается поудобнее, разворачиваясь на Барнса.              - Забрали, потому что наша мама умерла, я тогда мало зарабатывал и не мог её обеспечить. Наша соседка узнала об этом… и Ребекку забрали. – Баки поджал губы, вспоминать, как его сестру, что была ещё младше Пенелопы, забирали у него было ужасно больно. Барнс помнил, как они каждый день вместе с Роджерсом приходили к ней, обещая, что вернут её домой. Тогда им не приходилось переживать, что кто-то заберёт малышку раньше. Дети были дорогим удовольствием, а работу позволить себе мог не каждый.              - Прости…- тихо произнесла Пенни и взяв Бима на руки, начала пытаться развеселить его, корча забавные рожицы, видя что-то такое в мультиках.              - Что ты делаешь? – усмехнувшись виду Бима, спросил Баки.              - Поднимаем тебе настроение. Ты грустный с самого утра. – кроха отпускает Бима, но котенок не спешит уходить, устраиваясь у неё под боком.              - Просто не хочу оставлять вас. – обняв малышку за плечи, объяснил Баки.              - Так не оставляй. - жалобно попросила девочка, но мужчина не успел что-то ей ответить ведь в дверь постучали.              Паркер уже стоял позади девочки, что провожала отца, стараясь сдерживать слёзы, но дрожащая нижняя губа, выдавала её. Баки, проверив всё ли он взял с собой, сел на корточки перед малышкой, беря её ладошки в свои лапища.              - Эй, лисёнок, – мужчина притянул её к себе, начиная гладить по спине, чтобы хоть толику сделать это прощание не таким болезненным для малышки – Я же не навсегда уезжаю. Обещаю, что буду звонить, и в случае чего я на связи. Пенни, посмотри на меня, – попросил мужчина, немного отстраняясь, чтобы заглянуть в её заплаканные и покрасневшие глаза – Пообещай, что не будешь грустить, просто хорошо проведи это время, пока меня не будет. А потом обещаю, что мы займёмся всем, чем ты захочешь. Хорошо?              -Д-да… – старалась ровным голосом сказать малышка, боясь расплакаться ещё сильнее.              - Люблю тебя, лисёнок – Баки вновь притянул девочку к себе, обнимая и целуя в щеку, а малышка обвила его шею руками, пряча лицо в изгибе шеи.              Как бы он не старался оттягивать время, ему всё же пришлось отпустить дочку и выйти из квартиры. Как только дверь захлопнулась, Пенни побежала к ней, упираясь лбом и положив на неё ладошки, тихо всхлипывая. Раньше с ней никогда не было ничего подобного, когда из дома уходил Чарльз она чувствовала облегчение, а когда до его возвращения оставались считанные минуты, девочка проводила их в ужасном напряжении, настраиваясь на худшее. Плохим сигналом было, когда он задерживался, что заставляло девочку нервно ходить по комнате, позволяя тревоги полностью захватить её.              - Пенни, он вернётся. – тихо сказал Паркер, подходя к ней, и положив руку на её плечо. Когда-то и он так же ждал, когда родители появятся на пороге и заберут его. Только в случае с Пенелопой, он был уверен, что Барнс не бросит её – Эй, пойдём посмотрим мультики или чем ты хочешь заняться?              Девочка ничего не ответила, просто разворачиваясь на Паркера, посмотрев на него опухшим от слез глазами и, подумав с несколько секунд, несмело обняла его за ногу. Питер не знал, что ему делать ведь впервые сталкивался с подобным, поэтому повторил действия Барнса, сев на корточки и обняв девочку.              - Хочешь, можем собрать Лего? Я взял несколько наборов с собой. – спустя пять минут таких утешительных объятий предложил паренёк.              - Что это? - шмыгнув носом и отстранившись от него, спросила девочка, и Паркер заметил, как на смену тоске пришло это детское любопытство.              - Оу… это конструктор. Знаешь, как пазлы, только в 3D версии. О чём это я… - одумался он, понимая, что малышка не понимает его объяснений, поэтому решил просто показать ей наборы, достав их из рюкзака – Вот. Что думаешь? – парень протянул ей коробки, давая определиться с выбором.              Девочка села на пол, разглядывая две яркие коробки. Но больше её заинтересовал набор с поездом, где ещё были изображены парень в забавной шляпе, лошадка, какой-то зелёный динозавр. И последнее стало определяющим. Пенни показала пальцем на набор с «Историей игрушек».              - Этот!              - Любишь «Историю игрушек»? - поинтересовался Паркер, вываливая содержимое коробки на пол, по привычке выбрасывая инструкцию, решая, что после «Звезды смерти» он вполне может собрать поезда без инструкции.              - Что это такое? – разглядывая разноцветные квадратики, спросила девочка, смотря на то, что изображено на упаковке, уже представляя, как это можно собрать.              - Серия мультиков. Можем посмотреть?              - Давай! – радостно согласилась девочка, и пока Пакер включал мультик, успела изучить все детали конструктора, дожидаясь Питера, – Смотри, нам нужно собрать поезда, для этого, нужно соединять детали. Вот так. Поняла? – парень продемонстрировал это Пенни, и получив кивок, тоже принялся за дело.              Через час сборки, он понял, что зря выбросил инструкцию, ведь вместо поезда, получалось невесть что. Бим, что крутился рядом, постоянно воровал у него детали и перекладывал их к Пенни, что неплохо справлялась со своей задачей и успела собрать несколько вагонов.              - Ну ты даешь, Пенни!.. – удивился паучок, когда увидел результаты шестилетней девочки и свои – Дай пять! – протянув ей ладонь, сказал он.       Пенни, только вопросительно наклонила голову, не понимая о чём речь.              - Не знаешь, что это значит? – догадывается Паркер.              Девочка замотала головой, продолжая собирать конструктор, ведь это получалось у неё лучше, чем отвечать на вопросы Паркера.              - Папа говорит, что доктор сказала, что у меня проблемы с взаимодействиями с людьми. Что это значит? – неожиданно спросила девочка, загнав парня в тупик.              - Ну… это когда не получается выстраивать диалог, когда тебе тяжело общаться, ведь общение – это одна из наших потребностей, которая не должна доставлять неудобств – попытался объяснить ей Питер, чтобы девочка поняла это. Пенни отвлеклась от конструктора внимательно слушая его - Когда мы общаемся, то можем жестикулировать. «Дай пять» - это жест. Иногда мы так приветствуем друг друга, иногда поздравляем. Когда один протягивает ладонь, второй должен хлопнуть по ней. Вот так - Питер показал это, и тогда Пенни ответила тем же.              - А что значит это? – девочка показала козу – Я видела, как такое показывали на улице.              - Это, обычно это используют рокеры, во время выступлений. Это значит, что он вместе со слушателями на одной волне.              - А вот этот? – Пенни немного задумалась, пытаясь точно вспомнить, как его показывал парень в магазине, и выставила средний палец, после чего Питер покраснел и отвел взгляд.              - Пенни, это не очень хороший жест, его лучше никому не показывать – Питер тут же закрывает руку девочки, чтобы не допусти Старк, это не увидел Йори или Барнс.              - А почему мальчик в магазине показывал его? – вопросительно вскидывает бровь девочка.              - Потому что… потому что, он не знает, что это плохой жест и его нельзя показывать, есть другие жесты, которыми можно показать… недовольство. – всё же нашёлся Питер, и девочка отступила, вновь возвращаясь к конструктору, собирая часть Паркера.              - Чем… чем вы вообще занимаетесь вместе с Баки? -пытаясь поддержать разговор, спрашивает Питер.              - Пока мало чем, он говорит, что я должна выздороветь и решить эти проблемы. В основном мы играем в настольные игры, смотрим в окно, он читает мне, а ещё мы вместе готовим, но он запрещает мне это делать. Говорит, что я ещё маленькая.              - Разве он не прав?              - До этого Чарли говорил мне, что я должна больше работать и заниматься домом, потому что он работает, а я ничего не делаю. Как понять, что ты уже большой для того, чтобы заниматься этими делами? – надеясь, что Паркер прояснит этот вопрос вместо Кристины, в надежде спрашивает она.              - Понимаю, что ты запуталась, но думаю, нет ничего плохого в том, что ты хочешь помочь Баки. Скорее всего он просто хочет вернуть тебе, то детство, которого у тебя не было с отчимом.              Пенни не понимала, о чём он говорит, ведь практически не имела представления о том, какое должно быть нормальное детство. Да в мультиках иногда показывали детей её возраста, но даже для своего возраста, она понимала, что это мультик, а не реальная жизнь. И как бы ей не хотелось спросить об этом у Паркера, уж слишком сильно она боялась услышать ответ, поэтому они в тишине продолжили собирать конструктор.              Как только Питер перенёс собранный конструктор в детскую, советуясь с Пенни куда его лучше поставить, как в дверь постучали. Пенни вздрогнула, ведь так начинался её кошмар этой ночью, и спряталась за ногу Питера.              - Не открывай дверь, пожалуйста - попросила Пенни, сильнее вжавшись в него.              - Эй, ты чего? Наверное, это Йори решил проведать нас. – отмахивает Паркер, делая пару шагов вперёд.              - Нет, прошу! - сделав бровки домиком, взмолилась она.              - Оставайся здесь, я проверю и вернусь к тебе. Я не буду пускать сюда незнакомцев. – заверяет её Питер, не думая, что кто-то другой может в ним прийти.              Паркер прикрыл дверь в комнату девочки, а сам направился к главной, уже приготовившись к встречи с ворчливым стариком, который сдал его Барнсу. Хорошо, что он ещё не знает, что у Паркера есть план мести. Но посмотрев в глазок, он удивился, совершенно не ожидая увидеться там её. Быстро открыв дверь квартиры, он удивленно посмотрел на женщину, что пулей залетела внутрь.              - Тётя Мэй?! – воскликнул Питер. Как она вообще узнала, что он здесь? И почему пришла сюда?              - А теперь, молодой человек, я жду объяснений! Почему я узнаю от Неда, что ты ушёл на какую-то загадочную подработку, и не к кому-то, а к самому Зимнему Солдату?! Что происходит? Они заставляют тебя участвовать в своих миссиях?              - Что? Нет! Как ты вообще нашла меня? Меня Нед сдал? - тут же догадался Питер - Тут нет ничего незаконного. Клянусь. Я объясню всё через несколько дней. Просто… прошу, Мэй, уходи. Это… это может вызвать неприятности – старался, как можно мягче объясниться Паркер.              - Неприятности?! Ох! Я сейчас тебе такие неприятности покажу, Питер Паркер! – женщина начала надвигаться на него, как неожиданно для всех из комнаты выбежала Пенелопа, подбегая к паучку, обнимая его за ногу, словно пытаясь защитить.              - Прошу, не обижайте Питера. Он ничего плохого не сделал. – тут же начала объяснять девочка, пытаясь держаться, как можно спокойнее и не показывать всего страха, который испытала, когда услышала незнакомый голос – Мы просто собирали Лего и смотрели мультики.              - Ребёнок?! – удивилась Мэй, немного сбавив обороты, отходя назад на несколько шагов – Что тут происходит?              - Пенни, всё в порядке, – Питер присел на корточки перед ней, чувствуя, как девочка дрожит – Это моя тётя Мэй. Она хорошая, просто я её не предупредил, что буду тут.              - Но она хотела тебя обидеть… – девочка растерялась, ведь она слышала, как эта женщина кричала на Питера, а потом и начала надвигаться на него, как это делал Чарльз.              - Нет, не хотела. Она добрая. Иди к себе в комнату, я скоро вернусь – улыбнувшись, сказал Паркер, проводив девочку до комнаты, а после вернулся в гостиную.              - Теперь, надеюсь, ты объяснишь, что произошло? – уже спокойнее, спросила она.              Собравшись с духом, Паркер начал рассказывать про то, как его попросили присмотреть за дочерью Джеймса Барнса, что это за девочка и почему он так просил её уйти, ведь не хотел травмировать девочку. Он выложил всё, что знал сам, а у Мэй к концу его рассказа выступили слёзы. Ей было достаточно того, что у девочки не было матери, и что она жила с отчимом, которые издевался над ней.              - Бедная малышка. Боже, Питер, прости… – женщина обняла его, погладив по спине – Как только она держится? Пойдём к ней. Нужно с ней поговорить.              - Уверена, что это хорошая идея? – нервно спросил паучок, помня, как девочка реагирует на незнакомых людей.              - Да, и я останусь с тобой. Девочке нужен присмотр кого-то взрослого. – твердо заявляет Мэй, направляясь в комнату к девочке.       - Что? Нет! Исключено. Мы можем прекрасно справиться одни – запаниковал парень, пытаясь преградить путь женщине, но та с легкостью его оттолкнула в сторону.              Мэй ничего не ответила ему, постучав в комнату девочки и открывая дверь. Пенни сидела на полу вместе с Бимом, что охранял её от незваных гостей. Женщина вместе с Питером сели рядом с ней, держа дистанцию, чтобы не нарушать её личное пространство.              - Милая, прости, что напугала тебя. Меня зовут, Мэй Паркер. Как уже и сказал Питер, я его тётя. Тебя ведь Пенелопа зовут? – тихим и мелодичным голосом, спросила женщина, и малышка кивнула.              - Почему вы обижали Питера? – суровым взглядом посмотрев на неё, спросила Пенни.              - Я не обижала его. Просто испугалась, что он попал в опасность, а на эмоциях мы можем не самым правильным способом, пытаться защитить дорогих нам людей. У тебя есть друг? – тут же переключила разговор в более приятное русло женщина, кивнув на рыжего котенка.              - Это Бим. – представила котенка девочка, продолжая гладить шерстку.              - Очень приятно с вами познакомиться. Питер, не сделаешь нам чай? – попросила она племянника, чтобы остаться наедине с девочкой. И как только Паркер скрылся, Мэй встала, протягивая руку Пенни – Думаю, на полу прохладно сидеть. Ты же не хочешь заболеть? – девочка протянула женщине руку, поднимаясь вместе с Бимом, пересаживаясь на кровать – Пенни, детка, Питер рассказал мне о том, что с тобой случилось. И я думаю, что мне стоит остаться с вами, если ты не против?              - Я вас не знаю. – ответила Пенни, поджав губы, не понимая, откуда у этой женщины появилось желание остаться с ними.              - Понимаю, что тебе страшно, но, если хочешь, мы свяжемся с твоим папой? Если он будет не против, то я побуду с вами. Думаю, у тебя есть много вопросов, на которые Питер ещё не может ответить.              - Папа на работе, не хочу его отвлекать – Пенни старалась прислушаться к Биму, который за километр мог почувствовать угрозу, но котенок был спокоен, а значит угрозы нет – Я не против.              - Вот и славно. Хочешь мы сделаем тебе красивую прическу? – видя уже растрепавшуюся косичку девочки, которую Баки в спешке заплетал утром, предложила Мэй.              - А вы умеете плести косички? – спрашивает Пенни, более чем уверенная в том, что никто не может делать прически лучше её папы.              - И не только. Всё что ты захочешь, – доброжелательно улыбнулась она, и Пенни побежала за резинками и расческой, пока Мэй выбирала варианты причесок – Смотри, что тебе нравится?              - Ого! – удивилась Пенни, ведь до этого из самого сложного Баки заплетал ей два колоска. Женщина посмеялась с её реакции, ведь давно не занималась чем-то подобным – А сможете вот эту? – девочка указала на объемный пучок, который обвивала тоненькая, как кружево косичка.              - Садись, милая. – женщина расплела косичку, и Пенни почувствовала, что сделала что-то не так, будто это было неправильно по отношению к Баки, но отказываться теперь уже было поздно. Женщина расчесывала длинные рыжие волосы, приступая к выполнению самой прически, стараясь делать всё максимально аккуратно, пока Паркер орудовал на кухне с чаем. Правда, до этого он быстрее нашёл несколько глоков и автоматов, которые Барнс спрятал по дому, чем гребаный чай.              - Вот это паранойя… – убрав очередной глок на своё место, сказал Паркер, наконец-то находя сахар, принося чай девочкам.              - А вот и Питер. Спасибо, милый. – улыбнулась ему Мэй, пока Пенелопа смирно сидела на месте, боясь пошевелиться ведь прическа казалась очень сложной – Всегда хотела попробовать, сделать что-то на нём, но он только огрызался. Даже волосы поправлять не давал.              - Что с ними не так? – скрещивая руки на груди, пытаясь одной позой показать свою независимость, спрашивает Паркер.              - Они растрепанные, Пит!              Их спор длился на протяжение всего дня, что только забавляло Пенелопу, особенно, когда тётя Мэй поправляла ему волосы, а тот вновь их трепал их рукой. Вместе они приготовили ужин, отчего Пенни чувствовала облегчение, ведь Мэй не была против помощи, а девочка чувствовала себя не бесполезной. Только одно её тревожило весь день – это звонок от Баки, которого всё не было и не было.              - Питер, а… папа не звонил тебе? – спросила девочка, отодвигая от себя тарелку.              - Нет. Думаю, он был занят. Хочешь ему позвонить? – доставая телефон из рубашки, спрашивает он.              - Да. – девочка улыбнулась, подходя к нему, ведь очень хотела услышать его голос и узнать, что с ним всё в порядке. Не может же её кошмар стать явью?              Паркер набрал номер Баки, что Пенни принялась считать секунды, но он так и не брал трубку. Питер попробовал перезвонить, но снова ничего.              - Почему он не отвечает? – тут же начала паниковать малышка.              - Пенни, послушай, он на работе. – попыталась успокоить её женщина – Он просто может быть занят. Или мог потерять телефон. В любом случае, он свяжется с тобой. Ты не одна.              Только вот легче от этих слов не было. Он обещал звонить!              Остаток вечера девочка не шла на контакт ни с Питером, ни с тётей Мэй, а когда последняя предложила почитать ей перед сном, и вовсе отказалась, сказав, что читает ей только папа.              Папа. Она даже сама не заметила, как начала так называть его, про себя она уже несколько дней так к нему обращалась, но когда дело доходило до обращения вживую, то она отступала, боясь, что это всё разобьётся о суровую реальность. А если с ним что-то случилось, и он так и не узнает, что она называет его папой? Девочка снова чувствовала раздирающую изнутри вину, поэтому убедившись, что все заснули достала телефон, который Барнс отдал ей, и вновь попыталась позвонить.              - Папочка, прошу ответь! – шепотом сказала девочка, начиная кусать нижнюю губу. И вновь эта пугающая тишина и неизвестность – Бим, – позвала котенка девочка, и обняла его двумя руками – А если он не вернётся? Я не хочу потерять папу снова – по щекам начали скатываться слёзы, и малышка вновь попыталась позвонить. Она набирала номер, пока зарядка не села на телефоне – Почему ты не отвечаешь?! – уже захлебываясь слезами, в пустоту сорвавшимся тихим криком, спросила девочка, чувствуя, как начинаются прожать поджилки.              За окном уже начало светлеть, и Пенни села у окошка, смотря на безлюдную улицу, заглядывая в лица каждого, кто проходит мимо, надеясь, что это папа. Даже каждая машина, что была похожа на его, вселяла в неё такую надежду, что она была готова броситься встречать его. Только этим надеждам было суждено разбиться, не выдержав, организм девочки просто отключился, что ей даже не снились сны.              Кроха проснулась от настойчивого голоса, обладатель которого тряс её за плечо. Девочка сонно подняла голову, ощущая боль в висках и затылке от истерики. Но потом, подумав, что её разбудили не просто так, быстро обернулась, радостно спросив.              - Папа? – но вместо Барнса, перед девочкой стоял Питер, который чуть ли не впервые слышал столько надежды в одном слове. Парень покачал головой, отчего девочка приуныла – Он так и не звонил?              - Нет, но… но я позвонил Сэму, у них просто проблемы со связью. С ним всё хорошо. – зачем-то соврал Питер. Но смотреть на и без того страдающую девочку, не было сил. Пусть хотя бы эти слова, хоть как-то приободрят её.              - С папой всё хорошо? – ещё раз переспросила она, пытаясь понять, что ей не нравится в словах Паркера.              - Да. Он же сказал, что вернётся к тебе. Пойдём завтракать, тётя Мэй уже всё приготовила.              Даже яичница в виде забавной рожицы не смогла поднять ей настроение, да и кусок не лез в горло от переживаний. Питер с Мэй пытались как-то шутить, чтобы приободрить малышку, но она только невесело улыбалась, тогда женщина, перекинув волосы на плечо, решила действовать по-другому.              - Как насчет того, чтобы нам втроём сегодня погулять? Пенни, может вы с папой хотели куда-то пойти?              - Мы хотели посмотреть на динозавров…              - Отлично, тогда почему бы не сходить в музей? – предлагает Мэй, находя это просто прекрасной идеей, ведь сама очень долгое время не была в подобных местах.              - Нет! Мы хотели пойти с папой! – почему они не могли понять, что ей хотелось сделать именно с ним. Они говорили об этом ещё в самую первую их поездку по городу.              Девочка поднялась из-за стола, поблагодарив за завтрак, уходя в гостиную и подходя к шкафу, где лежали вещи Баки. Встав на носочки и дотянувшись до полки, девочка вытащила голубое хенли, девочка прижала его к себе, чувству уже ставший родным его запах, что немного успокаивает её. Она не помнила, как не стало мамы, но видела с какой болью говорил об этом Чарльз. Если сейчас она вновь потеряет родителя, то просто не знает, как жить дальше, если все дорогие люди оставили её.              Бим, видя состояние девочки, лёг у неё за спиной, начиная мурчать. Похоже, он единственный, кто у неё останется.              Через пару минут Мэй решила проверить Пенни, но увидев эту картину: сидящую на полу девочку, что укуталась в вещь отца, сама не смогла сдержать слёз, вспоминая Питера в таком же возрасте. Женщина подошла к ней, сев рядом и поглаживая по спине. А ведь кроме вещей Барнса у малышки не было ничего, что могло бы ей напомнить о нём. Даже фотографий.              - Пенни, я думаю мы можем прогуляться в одно место. Думаю, тебе будет интересно - осторожно говорит женщина.              - Я хочу к папе… – плачущими глазами, посмотрела девочка на неё.              - Понимаю, малышка, и папа обязательно вернётся к тебе, и вы вместе пойдёте в музей. Но он бы не хотел, чтобы ты сейчас грустила. Как и любой отец, поэтому – женщина утерла слёзы девочки, поднимая её на руки, и убирая кофту Барнса в шкаф – Никаких слёз, нам нужно развеяться и хорошо провести время.              - Папа хотел бы этого? - шмыгнув носом, пристально смотря на женщину, спрашивает она.              - Он хочет, чтобы ты была счастлива – погладив её по щеке, честно признаётся Мэй.              - А что за место? – с любопытством спрашивает девочка, но отстраняется от неё, ведь не привыкла к таким нежностям от кого-то, кроме отца.              - Это тоже музей, посвященный одному герою. Туда очень любят ходить дети, говорят, что некоторым удалось встретить этого героя вживую.              - Папа говорил, что у него есть друг и он тоже герой – вспоминая про Стива, говорит девочка, поднимаясь с пола.              Мэй засмеялась, рассказывая об этом Питеру, который тут же забраковал идею. У Пенни будет слишком много вопросов, на которые он не уверен, что Баки захочет отвечать. Однако аргументом тёти было то, что у девочка очень скучает по нему, и пусть с картинки, но он будет рядом с ней. Поэтому Паркер сдался, решая в этот раз быть просто её телохранителем, однако ещё раз попробовал позвонить Барнсу, уже не удивляясь, что тот не отвечает.              Собравшись и предупредив Йори, чтобы он не поднимал панику, как в прошлый раз, компания направилась на улицу, держась за руки. Пенелопа постоянно оглядывалась назад, желая вернуться за Бимом, ведь не привыкла оставлять его одного, как и сама оставаться без него.              - Мы точно не можем взять Бима с собой? – нервно спрашивает девочка, опасаясь, что без него просто пропадёт.              - Прости, но боюсь, его не впустят в музей – с сожалением отвечает женщина, видя, как ей тяжело без своего друга.              - Он же так рвался. – закатил глаза Паркер, пытаясь казаться на фоне этой компании самым главным и крутым.              И вновь девочка исследовала этот город, который пугал и удивлял её одновременно. Они проходили мимо знакомых место, которые она запомнила во время своего побега. Тот самый книжный, карта из которого так и лежала у девочки в кармане куртки. Парк, где она останавливалась, чтобы изучить эту самую карту. Казалось, что и лица прохожих были ей знакомы.              Когда они зашли в метро, Питер взял малышку на руки, пытаясь отгородить от посторонних людей, которые постоянно жались друг к другу. Стоит ли говорить, что метро девочке не понравилось, с этой смесью из вечно ворчащих и орущих людей и маленького вагона, где не хватало воздуха.              К счастью, погода соблаговолила им, радуя солнечными лучами, что игрались в волосах девочки, придавая им красивый золотистый отлив. В этой части города всё было по-другому, и даже не казалось таким пугающим. Вскоре она начала узнавать некоторые места, по которым её возил Баки. Знаменитый небоскрёб Флэтайрон-Билдин, который Пенни особенно запомнился из-за необычной формы, как сказал Баки, в форме утюга. Девочка усмехнулась, вспоминая этот момент. Она надеялась, что эти поездки ещё повторятся.              Они вышли к набережной, с которой открывался Гудзон. Пенни подбежала ближе, и как под гипнозом смотрела на бурлящую реку и рассекающие воду катера. Прежде ей не доводилось видеть такой красоты. Девочка так бы и простояла здесь весь день, если бы не Питер, который усадил её к себе на плечи, сказав, что им пора.              Выставка, начавшаяся в Смитсоновском музее, прокатилась по всей Америке и перекочевала в Нью-Йорк на родину того самого героя, занимая отдельную постройку, которая стала частью музея «Интрепид». Голубые глаза разбегались от изобилия самолетов, различных кораблей. Они зашли в зеркальное здание, что сияло в свете солнца. На входе красовалась надпись «Выставка «Капитан Америка». Это же тот самый, про которого рассказывал Баки. Девочка уже с нетерпением была готова влететь в здание, желая побыстрее увидеть прославленного героя и друга отца.              На стендах красовались яркие плакаты, оставшиеся ещё с 40-х годов. Копия знаменитого щита и формы самого Стива Роджерса, а вот и костюмы, членов его команды, на фоне флага Соединенных штатов. Паркер, всё так же держал девочку на плечах, не спеша идти к стендам, где написано про её отца.              - Папа, говорил, что это его лучший друг. – прочитав одну из записей, сказала Пенни – Но это же было очень давно?              - Да, это и впрямь было давно. – сухо ответил Питер, надеясь, что Барнс не убьёт его за это.              - Думаю, нам нужно сходить в другую сторону. – любезно предложила Мэй, помогая девочки слезть и взяла её за руку, чтобы поддержать.              Девочка медленно шла за тётей Мэй, с улыбкой смотря на видеозаписи, которые показывали на стенах, и экспонаты, пока они не остановились напротив большого стенда, где она увидела фотографию отца в молодости.              - Папа? – девочка отпустила руку женщины, подходя ближе к фотографии, потянувшись к ней маленькой ручкой, но тут же её отдернула смотрительница музея, говоря, что здесь нельзя ничего трогать – Но это мой папа! – возмутилась девочка, не понимая почему ей нельзя потрогать фотографию собственного отца.              - Пенни, иди ко мне. – быстро позвала Мэй девочку, пока Паркер извинялся и отводил смотрительницу от них.              - Дети, что с них взять. Напридумывают себе всякого… – нервно смеялся тот, пока девушка подозрительно смотрела на эту компанию – Я прослежу, чтобы этого больше не повторялось.              Пенелопа, поняв, что ей можно только смотреть, села напротив фотографии Баки, с восхищение смотря на него, не спеша читать информацию о его жизни и как он познакомился с самим Капитаном Америкой. Паркеры не отвлекали девочку, давая ей провести здесь столько времени, сколько ей понадобиться, пока парень не заметил сувенирную лавку, где были фотографии всех участников выставки, и взял для девочки фотографию с отцом, протянув ей. Пенни прижала фотографию к груди, благодарно улыбнувшись, и только после этого пошла дальше читать.              Благодаря Стиву Роджерсу, информация была подкорректирована, поэтому теперь Баки Барнс официально считался живым, а про прошлое в Гидре, решили умолчать, и история Барнса заканчивалась на падение с поезда и что он был найдет Стивом Роджерсом уже в наше время. Питер выдохнул, когда узнал, что часть про Гидру решили не показывать на всеобщее обозрение.              «Джеймс Бьюкенен Барнс – герой Второй мировой войны…»              Эти строчки особенно врезались в память девочки. Она же знала, что он герой, почему он ей об этом не рассказал. Малышку начали переполнять эмоции от гордости за отца и от осознания того, сколько всего ему пришлось пережить. Но если он справился со всем этим, значит справится и с этой работой тоже справится? Эта крохотная надежда поселилась в малышке, что она сильнее обняла фотографию отца, стараясь не помять её.              - Я знала, что ты герой, – обратившись к фотографии, сказала малышка.              Всё время до закрытия, Пенни довольно выхаживала вокруг этого стенда, решив, что остальная часть музея ей не так интересна, и каждый раз, когда кто-то останавливался прочитать, с гордостью по памяти цитировала слова про героя. Взрослые усмехались и хвалили девочку, а некоторые дети только фыркали в ответ, на «всезнайку».              - Она так восхищается им. – наблюдая за малышкой в стороне, сказал Паркер.              - Вспомни, что ты мне рассказал про её детство. И тут у неё появляется любящий отец, который переворачивает все представление о мире с головы на ноги – внимательно следя за довольной девочкой, что со стороны выглядела, как обычный ребёнок.              - В прошлый раз, она не была так настроена по отношению к нему – фыркает паучок.              - Думаю, тот побег многое прояснил между ними.              Словно экскурсовод, малышка ждала уже новых посетителей, чтобы поведать им о папе и его заслугах. К ней подошёл мальчик её возраста, с растрепанной прической, похожую на ту, что была у Питера.              - Что ты тут делаешь? – недовольно спросил он, смотря на Пенни, что мешала ему смотреть фотографии, поэтому он её грубо отодвинул за руку.              - Эй! Это мой папа! – девочка, почувствовала в себе силы, и встала обратно.              - Он? Твой папа? Ты врёшь! – начал смеяться мальчик, согнувшись от смеха – Ну и фантазия у тебя!              - Это правда! Питер, скажи ему! – позвала девочка к себе Паркера, надеясь, что тот объяснит невеже, что она не врёт.              Паркер, помявшись на месте, всё же подошёл к девочке, садясь рядом с детьми на корточки, и только кивнул, стараясь не вдаваться в подробности. Мальчик сначала удивился, но потом нашёл, скептически сложив руки на груди.              - Ну и где тогда про тебя тут написано? А? – Пенни посмотрела на Питера, думая, что он знает, что ответить, но паучок, только нервно сглотнул, продолжая молчать – Я так и знал! Врушка-врушка! – начал тыкать на неё пальцем мальчик, продолжая смеяться.              - Но это правда… - чувствуя, как внутри всё сжалось от обиды, тихо сказала Пенни, прижав фотографию к себе, а когда мальчик начал звать своих друзей, и вовсе расплакалась и выбежала из музея.              - Пенни… - позвал паучок, чувствуя, что подвёл девочку.              Малышку успела остановить тётя Мэй, которая вышла из музея, чтобы купить всем мороженое, но заметив малышку в слезах, села перед ней на корточки, заправляя пряди волос за уши.              - Пенелопа, что случилось? – держа девочку за плечи, спрашивает она.              - Тот… тот мальчик сказал, что я врушка. Но я сказала правду – девочка обняла женщину за шею, вновь замыкаясь в себе.              - Милая, просто понимаешь…              - Твой папа хочет, чтобы ты оставалась в безопасности. – прервал Мэй подоспевший Паркер, начиная искать оправдания – Понимаешь, если сейчас это будет всем известно, то это может плохо отразиться на вас.              - Из-за Чарли? – посмотрев на него печальным взглядом спросила малышка.              - Да. Поэтому, пока лучше не распространяться об этом – видя, что девочка поверила, продолжает Питер.              Девочка замолчала, вытирая слезы, находя в словах Питера долю правды. Но осадок от того, что над ней начали смеяться и выставлять лгуньей, остался. Лучше бы она и впрямь молчала. Может в этом Чарльз и был прав, что без разрешения она наговорит глупостей, которые принесут неприятности другим. Поэтому решив, что лучше уж она будет молчать, хотя бы до возвращения Баки, они в тишине направились домой.              Всё это время девочка не расставалась с фотографией, которая была для неё опорой. Вернувшись в квартиру, малышка быстро побежала к Биму, извиняясь, что оставила его так надолго, и начала рассказывать ему, как они сходили в музей, про Баки и про того мальчика, что в конце рыжая шерсть котенка распушилась и тот нашипел в пустоту, представляя, что это тот парень.              - Когда уже папа вернётся? – тихо спросила Пенелопа, смотря на фотографию, надеясь, что хотя бы так сможет получить ответ.              

*** Рига. Латвия

      - Может стоило сдать его Дора Миладж? – раздраженно спрашивает Барнс, прожигая дыру в голове Земо.              - Эй, Бак, полегче. – останавливая его, говорит Уилсон – Я тоже не доволен этим фактом. Но подумай, что будь у нас связь, Разрушители могли бы добраться до Пенелопы. Шерон сказала, что это единственный оставшийся источник сыворотки они попытаются забрать её. Сейчас у нас есть возможность остановить их. И как бы мне не хотелось признавать, но для этого нужен он – Уилсон указал на барона, что спокойно разливал чай по кружкам.              - Я обещал ей звонить… – сквозь зубы сказал Барнс, сжимая бионический кулак – У нас только всё начало налаживаться, а теперь я даже позвонить ей не могу.              - Она с Паркером, никто не навредит ей – пытаясь успокоить Барнса, говорит Уилсон.              - Послушай своего друга. Останься ты там, это означало бы, что ты охраняешь дочь, а значит она и впрямь ценный экземпляр. Но ты здесь, значит, они могли просчитаться с этим – расслабленно говорит Гельмут, уже которую неделю, находя на любимом пальто шерсть кота, убирая волоски, после обрабатывая руки антисептиком.              - Сейчас она уязвима, мы можем попробовать остановить её – закатив глаза от выходок Земо, спокойно объясняет Уилсон.              - Я поговорю с ней – твердо заявил Барнс, надевая на себя куртку, на что Земо только рассмеялся.              - Не хочу поддерживать его, но боюсь он прав. С ней должен поговорить я. Это очень тонкая грань, а я занимался реабилитацией солдат – настойчиво говорит Сэм, зная об импульсивности Барнса.              - Она потеряла близкого человека. Мы в похожих ситуациях. У Пенелопы и того не было близких людей, пока её не забрали из этого ада, а теперь, что? Что они хотят сделать с ней? Она и мухи не обидит, если речь идёт о том, чтобы сделать из неё суперсолдата. – боясь потерять ещё и дочь, уверено говорит Баки.              Барон и Уилсон переглянулись между собой, понимая, что шанс того, что Барнс скорее убьёт Карли, чем сможет договориться с ней, но спорить с ним не стали, видя, что тот и без того на грани из-за невозможности связаться с ней.              Выйдя из квартиры, принадлежавшей Земо, они направились за ним, чтобы узнать, где проходят похороны. Барнс не сводил с того глаз, боясь, что он улизнёт в самый удобный момент, не замечая, как сменяются улицы города. На их несчастье, за спиной послышался голос Уокера с напарником.              Барнс молчал всё это время, понимая, что если вступит с словесную перепалку, то точно сломает кому-то шею. Всё ради неё. Он должен держаться. Случится что-то с тобой, у неё никого не останется. Продолжал вторить себе Баки. Теперь от его репутации так же зависела жизнь дочки. Баки прекрасно понимал, что сейчас всё играло против него, ведь по факту он выкрал девочку у законного опекуна. Если кто-то решит, что он не в состоянии стать для неё хорошим отцом, то её просто заберут. Так же, как и Ребекку. В памяти всё ещё всплывали воспоминания, как чертова служба опеки забрала у него сестру, как она плакала, и каждый раз, когда Барнс приходил к ней в детский дом, всё заканчивалось одинаково. Слезами девочки, что умоляла забрать её.              Потеряв счет времени, он не заметил, как их «дружная» компания остановилась в каком-то здание, напоминавшее заброшенный завод. Сэм что-то кинул Уокеру, чтобы они оставались здесь.              - У тебя десять минут. – недовольно сказал Джон, подходя к Земо и заламывая тому руку за спину, надевая наручники.              - Я пойду. – догнав приятеля, сказал Баки, останавливая его – Обещаю, что постараюсь не убить её.              - Бак…              - Нет. Я знаю, как это может выглядеть, но я не сделаю ничего, что может навредить Пенни – смотря в глаза Сэма, говорит он.              Сэм отступил, пропуская Барнса, видя в его глазах решимость и вернулся к остальным. Уокер вопросительно посмотрел на него вместе с напарником, пока Гельмут продолжал смеяться.              - Почему пошёл он? – недоумевал новый Капитан.              - Они ещё не знают, что у него есть дочь? – специально сказал Земо, чувствуя, как от удивления хватка недо-Капитана ослабла – Вот так сюрприз!              - У Барнса есть дочь? – спросил напарник Уокера, удивляясь неменьше друга.              - Тебе обязательно было говорить об этом? – прошипел Уилсон в лицо барона.              - У нас же такие тесные взаимоотношения. Пусть знают правду – пожав плечами с долей иронии, отвечает Земо, готовый за Уилсона ответить на миллион вопросов этой парочки о дочурке Барнса, чью историю в качестве эксперимента Гидры, он знал наизусть.              Баки поднялся на верхний этаж, чувствуя запах благовоний, а после увидел и саму Карли вместе с остальными, кто пришёл на похороны. Девушка стояла у гроба, склонившись над погибшей женщиной, которую считала своей матерью. Как только прощание закончилось, а в помещении осталась одна Карли, он спустился к ней, даже не пытаясь подкрасться.              - Я заметила тебя. – спокойно сказала рыжая, поворачиваясь на к нему лицом.              - Я пришёл просто поговорить – так же отвечал ей Баки, на удивление ещё сохраняя спокойствие – Соболезную твоей утрате.              - Не нужно одолжений. Зачем ты пришёл? – прерывая бессмысленный тираду сержанта.              - Не поверишь, но даже хочу тебя поблагодарить – фыркнул он – Если бы не ты, я бы не узнал о своей дочери.              - Вот только не надо об этом. Мы не настолько жестоки, как они, она не умрёт. Просто послужит благой цели – словно её план уже осуществился и весь мир в её руках, говорит Карли.              - Она ребёнок. Думаешь, когда я нашёл её, она купалась в родительской любви и жила в доме мечты? Нет. Карли, она всю свою жизнь не знала, что такое объятия, что такое, когда прикосновения не причиняют боль. Ей отчим, отгородил её от всего мира и издевался, обвиняя в смерти собственной матери. – пытаясь донести до девушки, всю ту боль, что испытывала дочь, говорит Барнс, не отрывая от неё глаз.              - Как трогательно. Но люди по всему миру нуждаются во мне, и, если для этого придётся потревожить твою дочь, я клянусь, что сделаю это.              - И тогда, чем ты лучше правительства? Поступаешь так же, как и они - Барнс двинулся на девушку, сокращая расстояние.              - Ты хочешь меня остановить, потому что она единственный человек, которому ты нужен. Так? Потому что она часть тебя. Разбита и так же никому не нужна? Но скольким вы можете помочь, если примкнёте к нам? – пытаясь манипулировать им, начинает клонить Моргентау.              - То, что вы делаете, не делает мир лучше. Вы обрекаете на страдания других или лишаете их жизни – мужчина подсел к девушке, продолжая спокойно говорить – Знаешь, мне приходилось дважды бороться с такими. В сороковых, думаю, ты знаешь об этом. Как и о щелчке. Они тоже думали, что делают мир лучше, помогают другим. Но сколько погибло? Думаешь, я не знаю, как действует сыворотка? Когда все чувства обостряются, когда всё худшее в тебе усиливается. Ты знаешь, о чём я говорю. Её сыворотка хуже, она убивала её многие годы. Гидра добивалась создания армии солдат, что не будут спрашивать, что и почему, просто будут выполнять приказы, а если отступятся, сыворотка начнёт уничтожать их.              - Ты защищаешь тех, кто, следуя глупым законам заберёт у тебя дочь. И что тогда? Ты не смиришься, пока она не будет в безопасности. Они всё ещё видят в тебе Зимнего Солдата. Мы можем построить мир, где на людях не будет такого клейма. Мир, где у тебя не отберут дочь, и ты сможешь её вырастить, как и миллионы других родителей, не боясь, что завтра их ребенок погибнет от как-то болезни – настаивая на своём, говорит              - Карли. Я тебе не враг, но буду, если попробуешь навредить моей дочери. В твоих взглядах есть правда, но не в методах – Барнс кивнул в сторону гроба – Думаю, она бы не гордилась таким решением проблемы.              Девушка задумалась над его словами. Похоже, он попал в самую точку, когда решил упомянуть Донью. Давай же, просто скажи, что ты остановишься. Что перестанешь пытаться, создавать новых суперсолдат.              - Карли Моргентау, вы арестованы! – послышался голос Уокера. Какого чёрта, Сэм?!              - Так вот, что это было?!              Нет, всё не может вот так вот закончится       

***

      

Нью-Йорк

             Очередная ночь, когда девочка не может нормально спать. Новый кошмар был не похож на остальные. В нём не было Чарльза и даже её самой. Только Баки. Она видела, как мужчина сорвался с поезда, падая в бездну, из которой казалось невозможно выбраться.              - Папа! – воскликнула малышка посреди ночи, оглядываясь в поисках мужчины, но на соседней подушке лежал только Бим, который проснулся от крика маленькой хозяйки.              Утро не наступало слишком долго, а сна так и не было, поэтому малышка поставила перед собой фотографию и начала разговаривать с ней, говоря о том, как ей страшно и как она переживает за отца, а ещё, что ей стыдно за то, что она так и не назвала его «папой». Казалось последнее слишком сильно давило на неё, даже больше, чем воспоминания из дома Чарльза.              Квартира начала оживать, по шагам первой проснулась тётя Мэй, а через час после неё Питер. Но больше всего малышка прислушивалась к входной двери, надеясь, что вот-вот она откроется и в квартиру войдёт папа. Когда дверь в её комнату открылась, Пенни притворилась спящей, чтобы её не заставляли отвечать на вопросы, на которые она не сможет ответить. Погладив девочку по голове и убрав фотографию на тумбочку, женщина покинула комнату, и Пенни вновь взяла фотографию.              Как бы ей не хотелось выйти всё же пришлось. Она застала Питера и Мэй за просмотром выпуска новостей, от которых они не отрывались.              - Пенни, иди сюда быстрее. Тут папу показывают – заметив девочку, позвала тётя Мэй, усаживая её на колени.              Малышка прилипла к экрану, дожидаясь, когда покажут папу. Но ведущая, как назло, говорила о каком-то Джоне Уокере и о том, как он… На этом моменте ей закрыли глаза ладонью и убрали звук, а в следующий момент, на экране появился Баки вместе с Сэмом. Девочка спрыгнула на пол, подбегая к экрану, прикладывая ладони к папе. Он жив и с ним всё хорошо. Только вид у него какой-то… Ей никак не удавалось понять эмоцию, с которой он смотрел с экрана. Но Пенни понимала, что это не хорошая эмоция. Картинка сменилась, и девочка повернулась к ним.              - Когда он вернётся? - единственный вопрос, что беспокоил малышку.              

***

             Набрав максимальную скорость, мужчина поставил джет на автопилот, возвращаясь к Уилсону, решившего все же увязаться за ним в Заковию. Сержант протягивает другу флягу в виски, решая хотя бы так подбодрить его, раз уж Уокер лишил его костюма.              - Поверить, не могу, что теперь на одного суперсолдата стало больше – прижимая пакет со льдом к плечу, сказал Уилсон.                     - На одну проблему стало больше. Карли не понимает этого, но сыворотка добирается до всех тараканов в голове, заставляя их работать против тебя. Сейчас может они и будут работать на неё, но после… станут такими же неуправляемыми, как Эскадрон смерти. Если они будут использовать Пенни… Всё будет ещё хуже. Гидра разработала её сыворотку, чтобы у солдат не было эмоций, чтобы они тихо выполняли приказы. Сколько лет она работала против неё, но помогала выжить…              - Ты рассказал ей об этом? – спрашивает Уилсон, до последнего надеясь, что может Барнс что-то упустил в диалоге с Карли.              - Ей было всё равно. Пора заканчивать с ними, они не представляют сколько жизней могут разрушить, втянув в это её.              - Вынужден согласиться с тобой. Ты сам то как? Земо может промыть мозги, нам ли не знать об этом – отпив виски, произнес Сэм.              - Мне... было всё равно. Не ему я должен доказывать, что больше не Зимний Солдат. И никому больше. Его не стало с тех пор, как родилась Пенелопа – слишком легко, говорит Барнс, наконец-то осознавая, что того другого больше нет.              - Что? – усмехнувшись, спросил Уилсон, не веря, что слышит это от него. Но Барнс решил не отвечать. Пусть это будет только его тайна – Так значит помчишься к ней, любящий папочка?              - Иди к чёрту. – фыркнул Барнс, смотря на облака.              - Вот теперь узнаю тебя, – наигранно выдохнув и стерев с лица невидимый пот, сказал Сэм – Приезжайте к нам на выходные. Вам обоим будет полезно развеяться, да и там мои племенники, пообщается с ровесниками.              - Знаешь же, что у неё с этим плохо обстоят дела.              - Учиться никогда не поздно. Тебе ли не знать – Сэм поднялся, вставая с Барнсом в одну линию – Уже думал, чем займёшься, когда покончим с Разрушителями?              - Да – коротко отвечает он, не намереваясь рассказывать об этом напарнику.              Уилсон повернулся на Барнса, вопросительно вскинув брови, ожидая ответ.              - И?              Баки только фыркнул, возвращаясь за пульт управления, мысленно уже находясь рядом с малышкой. Пусть это будет его тайной, до поры до времени. Как только избавится от всех опасностей, что угрожают дочери, то полностью посвятит себя её реабилитации и попробует жить нормально, насколько это вообще возможно в их положении. Взгляд мужчины упал на испачканный в крови щит, который больше не имел для него такого значения, как раньше. Просто был напоминанием о старом друге и ещё одним делом, которое ему нужно решить.       ***              Пенелопа лежала на коленях у тёти Мэй, пока та обнимала её и поглаживала по голове, пока Паркер пытался связаться то с Сэмом, то с другими его знакомыми, что уже дошёл до самого Фьюри, но и тот со своим всевидящим глазом не знал, где сейчас находится Барнс. Ещё один день без него. Без его голоса. Её перестали пытаться утешать и говорить, что с Баки всё в порядке, просто находясь рядом в слепом ожидание. Казалось, что все трое уже вторые сутки после выпуска новостей сидели и пустым взглядом смотрели в стену.              - А если он бросил меня? – едва слышно спросила девочка, боясь, что Баки понял, что не хочет быть её папой.              - Это просто твои опасения. Он придёт, милая. – перебирая пряди волос, которые казалось так же увяли, как и девочка.              Пенни уже не была уверена в этом, даже не прислушиваясь к входной двери, начиная привыкать к мысли, что она осталась без родителей. Неизвестность, что будет дальше пугала её. Придётся ли ей вернуться к Чарльзу и примет ли он её обратно, или её заберут в детский дом. А если он её примет, то станет ли относиться хуже, чем обычно. Единственным её желанием сейчас было, лишь бы её не разлучали с Бимом.              Котёнок неожиданно спрыгнул с колен Пенни, убегая в коридор, вызывая много вопросов у девочки, ведь он не отходил от неё всё это время. Малышка подняла красные глаза, смотря котёнку в след, как в следующую секунду сердце замерло. Замок щёлкнул и ручка двери дернулась. Время начало тянуться, как жвачка, заставляя Пенни перебирать в голове все возможные варианты событий.               - Папа! – закричала во весь голос девочка, когда увидела Баки на пороге квартиры, и бросилась к нему, едва не спотыкаясь об Бима.              Мужчина не успевает что-то ей ответить, находясь в ступоре и боясь, что ему послышалось, но на автомате, подхватывает дочку на руки и прижимает к себе так, как может только он.              - Папочка, я так скучала! – не сдерживая слёз радости, говорит малышка, утыкаясь ему в плечо.              - Я тоже, лисёнок. Я тоже… – губы дрогнули в улыбке от слов дочки - Прости меня, малышка - мужчина немного отстранился, чтобы заглянуть ей в личико и начать целовать в щеки, утирая слёзы, хоть сам едва их мог сдерживать, ведь не думал, что успеет так соскучиться по ней.              Скинув с себя куртку, не выпуская малышку из объятий, он проходит вглубь квартиры, замечая, что помимо Паркера, что глупо улыбался, стоит ещё женщина, которая годится тому в матери, и плачет от картины, уступая мужчине место на диване.              - Простите, это так трогательно – шмыгая носом, говорит женщина – Она так скучала по вам и так переживала.              - Э-э-э… спасибо? – теряется Барнс, только сейчас чувствуя, что в доме пахнет лавандой и выпечкой – А вы?              - Ой. Простите, где же мои манеры. Мэй Паркер. Я тётя Питера – протягивает ему руку женщина, но видя, что он держит дочку, что крепко обнимает его за шею, прячет за спину.              - Я хотел вам позвонить и сказать, но вы не брали телефон – тут же оправдывается Паркер, но Барнсу уже всё равно. Он дома рядом с Пенни, что для него самое главное.              Ещё час они провели за выяснением обстоятельств и отпаиванием Барнса чаем с кексом из фиников. Всё это время Пенелопа не отпускала папу, боясь, что он вновь уйдёт, даже не попрощавшись, как следует с гостями. Оставшись одни, Баки усадил малышку к себе на колени, целуя в лоб, чтобы они наконец-то могли нормально поговорить.              - Папа, ты не пострадал? Мы видели тебя по телевизору – взволнованно, посмотрела на него дочка, что Баки начал умиляться от таких переживаний за него. Он не помнил, что родная мать, так волновалась за него.              - Я же обещал, что вернусь к тебе, лисёнок – потеревшись кончиком носа о её, сказал Баки, не переставая улыбаться – Расскажешь, что у вас тут произошло?              Девочка тут же оживилась, начиная рассказ с того, как они с Питером собирали Лего, отводя мужчину в комнату и показывая проделанную работу, как пришла тётя Мэй, которая показалась ей сначала злой, а потом та сделала ей прическу. Как они пошли в музей, из-за чего Баки напрягся, но похоже у девочки не было вопросов на счет его прошлого, за что видимо, нужно сказать спасибо Паркеру.              - Папа, почему ты не сказал, что герой? Я же знала это! – возмущенно сказала Пенелопа – Там так и было написано, что ты герой! А ещё Питер мне купил твою фотографию, чтобы я меньше скучала по тебе – кроха убежала в комнату за фотографией и принесла её Баки – Вот. А ещё там был мальчик, который назвал меня врушкой.              - Почему же? - рассматривая копию его старой фотографии, спросил Баки, внимательно слушая дочку.              - Потому что я сказала, что ты мой папа, а он не поверил. Наверное, потому что его папа не герой – надув губы, сказала девочка, а Баки глухо засмеялся, не помня, когда его в последний раз защищали перед детьми и так заваливали комплиментами – Он же просто завидует?              - Конечно, милая – тихо посмеиваясь с того, с какой гордость говорила про него дочка, сказал баки и поцеловал её в лоб.              - Пап… А это было очень больно? – вдруг спросила девочка.              - О чём ты, лисёнок? – вопросительно посмотрел на неё папа.              - Там было написано, что ты упал с поезда, а потом тебя нашёл твой друг.              Барнс растерялся, ведь насколько помнил он ту выставку, тогда ещё он считался погибшим. Но видя, как пристально и жалостливо на него смотрит дочка, ответил.              - Я не помню, Пенни. Это было очень давно – отвертелся он, хотя до сих пор помнил ту боль, что испытывал во время обнуления, когда к коже припаивали метал. Но ей этого знать не нужно, никогда.              Оставшийся день прошёл в таких же расспросах и воодушевленных рассказов девочки о городе, о тёти Мэй и Питере. Но как бы малышка не пыталась выяснить что-то про работу отца, он только и отвечал, что помогал другим людям. Когда время подошло ко сну, Пенелопа принесла мужчине книжку, которую спрятала под кровать, чтобы никто её не брал, и удобно устроилась у него под боком, забыв за эти дни, что это такое спокойный сон без кошмаров.              Проснувшись утром непривычно рано, Баки дожидался пока проснётся девочка, не желая, чтобы она просыпалась в одиночестве, боясь, что просто не успеет вернуться с выпечкой к этому моменту. Пенни проснулась через несколько часов, проспав дольше обычного, ведь несколько дней без нормального сна просто вымотали её.              - Доброе утро, лисёнок – поцеловал её в лобик Барнс, укутывая одеялом и выбираясь из кровати – Я схожу нам за завтраком. Клубничные, как обычно? – спросил он, начиная собираться.              Пенни лениво кивнула, довольно улыбаясь, продолжая нежиться в кровати вместе с Бимом. Чмокнув папу в щеку, и потерев свою после колючей щетины, которую мужчина успел отрастить за поездку, малышка всё же поднялась, как только за ним захлопнулась дверь, начиная заправлять кровать.              Привычная рутина начинала приносить удовольствие, ведь теперь девочка понимала, что её не будут ругать за то, что покрывало где-то загнулось или не расправлена складка. Умывшись, девочка ушла на кузню кормить Бима, а сама передвинула стул к окошку, задумчиво смотря на улицу.              Вчера папа пообещал, что они поедут в музей, и она наконец-то увидит тех динозавров, которых мечтала увидеть вот уже несколько лет. Интересно, а какие ещё там есть динозавры? А есть что-то кроме них? Малышка вспомнила, как даже попыталась по памяти нарисовать одного из них, а когда показала папе, тот только удивился и похвалил кроху, сказав, что для её возраста это очень хороший рисунок. Правда она не знала, какой бы рисунок для её возраста был плохим, поэтому поверила ему на слово. А рисунок теперь висел у них на холодильнике, закрепленный магнитами.              До слуха донеслось, как дверь начала открываться, что Пенни удивилась, как это она не увидела его на улице, но спила всё на задумчивость. Радостная девочка побежала встречать отца, не замечая, что Бим куда-то спрятался.              - Папа, ты вернулся! - воскликнула малышка, но тут же застыла на месте, парализованная ледяным взглядом, что будто приказывал ей оставаться на месте.              Мужчина сделал несколько шагов, которые заставили сердце девочки трепетать настолько сильно, что на лбу появилась испарина, а она стала бледная, как полотно.              - Ну, здравствуй, Пенелопа. Соскучилась? – с хищной улыбкой сказал Чарльз, вставая напротив девочки.